Читать книгу Белоснежка и магистр-чудовище, или Как не вернуться в сказку - Ирина Романова - Страница 3

– Розги, ко мне! – скомандовал старший, и три длинных прута с треском повисли в воздухе, готовясь опуститься на мои плечи.

Я вздрогнула, ощущая, как холод пронизывает тело. Ноги подкосились, словно земля ушла из-под них, и я едва удержалась на месте. Сердце колотилось, как бешеное, накатывала паника.

Сглотнув комок страха, попыталась взять себя в руки, но пальцы предательски дрожали. Письмо, которое я держала, казалось мне спасительной соломинкой, но оно дрожало вместе со мной. Я зачитала текст вслух, надеясь, что голос не выдаст моего волнения, однако слова звучали глухо и неестественно:

«Добрый день, дорогой магически одаренный! Белла Снежкова приглашается на факультет травоведения. В связи с тем, что в мире не хватает магов вашего профиля, вы приглашены на обучение на безвозмездной основе. Ваше содержание берет на себя королевская казна. Ждем вас в ближайшее время на регистрацию в учебном заведении. Магистр Андрэ Чудовищев».

– И все? – брат прищурился. Его взгляд, холодный и острый, словно нож, пронзил меня насквозь. – Ты уверена? – спросил с насмешкой, отчего у меня внутри все сжалось от обиды и страха.

– Все! – ответила я твердо, но голос предательски дрогнул. Во мне бушевала буря эмоций: радость, надежда, страх и отчаяние. Я знала, что правда на моей стороне, но слова застревали в горле.

– Тогда это ерунда. Ты никуда не идешь, – отрезал старший брат, и его слова прозвучали, как приговор. Остальные переглянулись, и я почувствовала, как в комнате стало холоднее, будто сама тьма сгустилась вокруг нас. – Приготовь завтрак. Нам пора по делам.

Слезы уже наворачивались на глаза, но я не могла позволить себе слабость. Опустив голову, чтобы не видеть выражений их лиц, побрела на кухню. В голове роились мысли, каждая из которых была как удар молота. Я знала, что, если сейчас же не начну действовать, упущу свой шанс. Но как? Как я могла противостоять братьям?

Приготовив завтрак и отдав его братьям, я поднялась к себе в комнату, закрыла дверь и прислушалась. В доме было тихо, но эта тишина была обманчива. Я чувствовала, что за мной наблюдают.

Разложив на столе выкройки рубашек, которые должна была сшить для братьев, взяла иголку с ниткой, ножницы. Руки задрожали. Я понимала, что должна сделать это, но сердце все равно сжималось от страха.

В доме по-прежнему стояла тишина. Я сидела, глядя на выкройки, и пыталась сосредоточиться, но мысли все время возвращались к письму. То, что было написано в нем, давало мне шанс выбраться из этого дома. Шанс на свободу, на жизнь, на будущее. Только как я могла воспользоваться этим шансом, если братья просто не позволят мне так поступить?

По спине пробежал холодок. Что-то вновь было не так. Я встала из-за стола и подошла к окну. Прижалась лбом к стеклу, пытаясь разглядеть что-то во дворе. Там было пусто. Ни движения, ни звука. Лишь легкий ветерок шелестел листьями деревьев.

Вновь села за стол и взяла иголку. Руки все еще тряслись. Я понимала, что должна была действовать быстро, пока братья не вернулись. Но как? Как мне выбраться из этого дома? Как найти способ использовать информацию из письма? Я чувствовала, что время уходит, и с каждой минутой становилось все труднее.

Вытащила из кармана письмо и снова вчиталась в строки. Дрожь пробежала по рукам, когда я прикоснулась к желтоватой бумаге, словно она была пропитана чем-то древним и опасным. Письмо было написано аккуратным, почти каллиграфическим почерком, каждая буква пульсировала от напряжения, как будто пыталась вырваться из письма. Дословно:

«Воспользуйтесь артефактом переноса, выданным вашим родным в качестве гарантии вашего обучения в академии. Если он утерян, вы можете его призвать».

Как призвать? Этот вопрос вертелся в голове, словно заевшая пластинка, вызывая головокружение и тошноту. Артефакт, который братья всегда носили с собой, был символом контроля и их власти. Он был не просто предметом – ключом к их силе, положению, безраздельному господству. И теперь мне нужно использовать его? Использовать то, что принадлежит им?

Но ведь его пропажу сразу заметят. Братья всегда были бдительны, как хищники, особенно когда дело касалось их вещей. Как я могла забрать артефакт, не привлекая внимания, не вызвав гнева? Их жестокие глаза, холодные и беспощадные, всегда следили за мной, как будто они знали, что я мечтаю о свободе.

Как? Как мне это сделать? Как я смогу вырваться из оков, не потеряв себя?

Решившись, я раскроила ткань на две нижних сорочки и приступила к шитью. Рубашка брата лежала на виду, словно прикрывая меня.

Сердце стучало в груди, а руки дрожали. Никогда раньше я не делала ничего подобного, но сейчас, когда решение было принято, отступать было некуда. Я старалась работать как можно тише, чтобы не привлекать внимания.

Когда сорочки были готовы, аккуратно сложила их и спрятала в тайник, который устроила в старом сундуке. Там же лежал медальон с фотографией отца и матери, его мне запрещали носить, карманные часы мамы на длинной цепочке и перстень отца. Больше ничего, что напоминало бы мне о них…

На глаза навернулись слезы. Я вспоминала счастливые моменты с родителями, их добрые улыбки и теплые объятия. В голове крутились мысли о братьях, о том, как они будут без меня. Но я знала, что это единственный выход.

Я спустилась к ужину вовремя: успела потушить овощи, испечь лепешки и поставить в печь мясо. В воздухе витал аромат свежей выпечки и пряных трав, которые я добавила к мясу для особого вкуса. Кто-то из братьев вернулся пораньше и принес пару тяжелых ящиков с продуктами, которые оставил у кухни. Осторожно открыв один, я нашла внутри овощи, фрукты и хлеб.

Вскоре я отнесла подносы с ужином в гостиную, где меня ждали братья. На столе уже стояла шкатулка, которая сразу привлекла мое внимание. Я с любопытством подошла ближе, чувствуя как сердце начинает биться быстрее. В шкатулке лежали серебряные пуговицы, кружева и серебряный шнур для жакета. Старший брат указал на нее с гордостью, его глаза светились радостью.

– Здесь серебряные пуговицы, кружева и шнур для моего жакета, – сказал он, сияя улыбкой. – Мой костюм должен быть готов через пару дней, хотя бы на примерку!

– Хорошо, – тихо ответила я, склонив голову. Внутри меня бушевала горечь оттого, что моя мечта об учебе, о другой жизни и свободе, грозилась никогда не сбыться.

– Не думай о нас плохо, – продолжил брат, пытаясь смягчиться. – Ну, не пошла ты учиться, да и зачем простой девушке какая-то академия? Сейчас мы женимся, тогда и подыщем тебе жениха, чтобы и ты смогла испытать радость семейной жизни. Крестьянина какого-нибудь, мельника… Конечно, молодого уже не найти, ты не юная дева. Может, хотя бы вдовец подвернется!

Я с удивлением посмотрела на него. Его слова прозвучали снисходительно, словно он говорил о чем-то само собой разумеющемся. Вера брата в то, что такой исход будет для меня лучшим, казалась мне слепой, даже какой-то жестокой. Я хотела большего. Хотела учиться, развиваться, строить свою жизнь так, как я сама того желала. Хотела вырваться из этого замкнутого круга, где у женщин не было места для мечты и амбиций!

Услышанное резануло по ушам, заставив усомниться в правдивости. Слова брата текли словно патока, были слишком ласковыми, совсем не похожими на то, к чему я привыкла. Обычно со мной говорили приказным тоном, показывая, где мое место, напоминая о том, что я им «обязана» и как они «заботятся» обо мне. Но сегодня тон старшего был полон ласки и сожаления…

Развернувшись, медленно вышла из гостиной, стараясь не выдать своих эмоций. Слезы подступили к глазам, но я упорно сдерживала их, стиснув зубы. Замерев возле двери, попыталась расслышать хоть что-то, что могло бы объяснить их поведение. Что-то, что позволило бы мне поверить, что это не их вина, а моя. Но какое-то время в гостиной царила тишина, нарушаемая лишь приглушенным тиканьем напольных часов.

– Она плохо выглядит. – В едва различимом голосе старшего послышались нотки сожаления.

– Думаешь, не успеет сшить костюмы? – с сарказмом отозвался младший брат.

– Думаю, да, – продолжил брат, но уже не так уверенно. – Надо сказать ей, чтобы меньше спала. Сегодня она спала почти четыре часа!

– И запретить гулять по лесу, – добавил второй. – Это тоже время, которое она проводит впустую, растрачивая его на глупости.

Я не могла больше это слушать. Все встало на свои места! Я больше не могла обманывать себя, прятаться за их ложью и фальшивыми улыбками. Они никогда не любили меня! Они видели во мне лишь обузу, человека, который мешал им спокойно жить. Ничего не изменит моего решения. Я справлюсь! Я докажу им, что я сильнее, чем они думают.

Сжав кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони, я направилась в свою комнату. Внутри меня разгорался огонь, холодный и беспощадный. Я не позволю им разрушить мою мечту. Не дам им сломить меня. Они могут говорить что угодно, но я знаю, кто я на самом деле. Я знаю, что достойна большего!

Захлопнув за собой дверь, прижалась к ней спиной и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. В голове все еще звучали слова братьев, но теперь я слышала в них только издевки и презрение.

Сев за стол, я продолжила шить, напоминая себе о том, что могу создавать что-то прекрасное, несмотря на все трудности. В два счета раскроив ткань, ощутила прилив уверенности. Я докажу им, что достойна большего, чем быть их служанкой…