Читать книгу Самый страшный кошмар лета (сборник) - Ирина Щеглова - Страница 4

Где-то в девятом часу вечера мы собрались. Чтобы попасть в лес, нужно было обойти кладбище. Но из-за сильного разлива вода доходила до огородов. Ничего не оставалось, как взять лодку. Пришлось плыть мимо кладбища, Валя умело гребла, а мы с Дашкой глазели по сторонам и ужасались.

Кладбище стоит на холме, заходящее солнце едва касалось последними лучами могильных крестов. Тишина стояла гробовая, даже птичек не слышно.

– Ой, девочки, у меня такое чувство, как будто мертвые наблюдают за нами из могил, да только встать еще сил нет, – Даша поежилась.

– У меня тоже такое же чувство, – мрачно ответила я.

Дашка сделала несколько кадров кладбища и реки. Вода в реке казалась черно-смоляной и абсолютно непрозрачной, мертвой. Вот ужас-то, не дай бог, что с лодкой случится, не хотелось бы лезть в эту воду, хотя я знала, тут неглубоко, может, по грудь. Мало ли, что там, под этой зловещей черной водой… Воображение предательски разыгралось. Я представила себе, как вода разлива окружает кладбище, подступает к самым могилам, просачивается сквозь оттаявшую землю, проникает в истлевшие гробы, заполняет пустоты… Обеспокоенные кости мертвецов начинают шевелиться, дергаются руки и ноги, скрежещут когти по гнилым доскам гробов, в пустых глазницах черепов булькают и опадают пузыри…

Игривого настроения как не бывало. Дашка съежилась и молчала, обхватив себя руками. Валя сосредоточенно гребла, я хотела сменить ее, но почувствовала, как меня сковал страх, и не предложила помощь.

Наконец, мы причалили и выбрались на берег. Валя облюбовала березу, взобралась на нее и стала секатором срезать ветки, а мы с Дашей их складировали. Совместный труд на свежем воздухе нас взбодрил. Переправа уже не казалась такой страшной, тем более что Валя и ее родственники путешествуют мимо кладбища ежедневно, и ничего, никто их не съел. Нарезав веток, Валя спустилась с дерева и предложила подняться на гору.

– Эта гора тут самая высокая, если ведьмы и собираются где-то, то только здесь, – заверила она нас.

Мы сложили березовые ветки, сделали вязанки и пошли на гору. Валя без труда нашла и показала нам удобную тропинку.

– Тут земляники много бывает по склонам, народ собирает, ну и грибы осенью, особенно маслята.

Мы с Дашкой понимающе кивнули. Не знаю, как она, но я быстро разочаровывалась. Ну какой тут может быть шабаш? Земляника, маслята, тропинка, народ…

– А другой горы нет? – неуверенно спросила Дашка. – Более дикой?

– Эта – самая высокая, – сообщила Валя, – и лысая, как заказывали.

Дашка вздохнула:

– Ладно…

Мы поднялись на вершину. Наткнулись на замшелый валун, торчащий вверх гнилым зубом. И – все. Больше ничего интересного. Ни кострищ от прежних шабашей, никаких признаков того, что сегодня ночью что-то будет происходить. Полюбовались окрестностями, на вершине еще было видно краешек заходящего за горизонт солнца. Я сделала несколько снимков валуна, сфотографировала девчонок, потом Дашка несколько раз щелкнула меня в разных позах. И все. Делать тут больше было нечего.

– Ну что, отвезем ветки и вернемся? – предложила Валя. – Только надо кое-что собрать, ватник прихватим, одеяло. Ночью-то сыро будет.

Мне не хотелось возвращаться, но я посмотрела на Дашку, что она решит? Видимо, она тоже разочаровалась, потому что сказала:

– Не думаю, что имеет смысл возвращаться…

У меня отлегло от сердца. Валя хоть и удивилась, но ничего не сказала.

– Давайте лучше всю ночь гадать будем, – предложила Дашка.

– Давайте, – тут же согласилась Валя, – дома, в тепле и за чаем, оно гораздо лучше. Я еще пирога принесу, мать испекла.

Воодушевленные предстоящим гаданием с чаепитием, мы спустились с горы, погрузили ветки в лодку и поплыли обратно.

Сначала мы смеялись, даже пели, а потом постепенно замолчали, поддавшись пронзительной тишине весеннего вечера, густому сумраку, поднимающемуся, казалось, из черной воды. Я замерла, погрузившись в этот сумрак, застыла в нем, и наша лодка уже не двигалась, и Валя, о чем-то задумавшись, опустила весла… Дашина рука, свесившись, погрузилась в воду, Даша улыбалась мечтательно, глядя на призрачные белесые тени, видимые сквозь толщу черного мрака, она улыбалась завороженно, а у меня вдруг появилось ужасное предчувствие, что сейчас те, кто проплывают под нами, схватят Дашу и… Там определенно кто-то был, под слоем черной воды, кто-то чужой, непонятный и голодный. Может, все утопленники округи собрались вокруг нашей лодки и ждут, когда же мы окончательно уснем, подчинимся их неслышному зову и погрузимся прямо к ним, в холодные скользкие объятия…

– Даш, перестань, – попросила я, – вытащи руку!

– Что? – она как будто не расслышала.

– Вытащи руку! Мне что-то не по себе, девчонки… – пожаловалась я. Даша испуганно выдернула руку из воды, и мне послышалось недовольное чавканье.

– Сами себя напугали, – сказала Валя, очнувшись, она схватилась за весла, и лодка пошла быстрее. Валя попыталась усмехнуться, но, видимо, она тоже чувствовала себя не очень уверенно. Я предложила сменить ее. Но Валя покачала головой. Не доверяла и боялась. Интересно, чего она боялась? Или кого?

– Смотрите, там как будто зарницы? – Даша запрокинула голову. Мы с Валей тоже посмотрели на небо, и действительно, у самого горизонта время от времени вспыхивало.

– Может, будет гроза, – пробормотала Валя, налегая на весла.

– Люблю грозу в начале мая! – громко продекламировала я. Надо было как-то развеять объявший нас ужас и подбодрить девчонок.

– Не хотелось бы попасть под дождь, – подхватила Дашка.

– Не попадем, – пообещала Валя, – почти приплыли.

Наконец лодка ткнулась носом в берег. Мы торопливо выбрались на сушу, выволокли ветки, Валя привязала лодку. Тревога не покидала нас. Хотелось поскорее очутиться дома, в безопасности, под охраной стен. Хотя стены вряд ли могли охранить нас от подступавшего ужаса.

Было около десяти. Сам воздух майской ночи был пропитан тревогой и ожиданием чего-то грандиозно-жуткого.

– У вас нет ощущения, будто мы читаем мысли мертвых, которые произносят одно и то же слово «Скоро…»? – Дашка поежилась, поглядывая в сторону близкого кладбища.

– Даш, перестань, и без того жутко! – Я подхватила вязанку березовых веток и направилась следом за Валей. Даша не заставила себя подгонять.

Проводив Валю и сгрузив вязанки, мы отправились к себе. Валя обещала прийти с пирогом. Правда, нам уже ничего не хотелось, только бы поскорее добраться до дома и забаррикадироваться там. Я уже сто раз пожалела о том, что мы не показались на глаза моим бабушкам, с ними было бы надежнее и не так страшно. Может быть, надо было просто повернуть к их дому, но ноги сами понесли нас мимо, по соседней улице, прочь от тепла и уюта – в неизвестность.

Мы буквально влетели в калитку и, толкая друг друга, захлопнули ее за собой. Я накинула щеколду, Дашка – железный крючок.

Мы тревожно переглянулись и поняли друг друга без слов. От калитки особого прока не было. Что такое калитка для сил зла – да ничто!

– Святая вода! – вспомнила я. Мы кинулись в дом и разворошили мой рюкзак, вытащили бутылку и стали окроплять забор и калитку.

За дом мы не так волновались. Глеб говорил, что его освящал местный батюшка, и икона в красном углу имелась. Еще Глеб показывал едва заметную сквозь слой штукатурки старую подкову, прибитую невесть когда прежними хозяевами.

– Подкова – очень мощный оберег, – со знанием дела констатировала Дашка. – Ни одна нечисть не сунется в дом. Но на всякий случай надо положить соли и полынь под дверь.

Я кивнула.

Соль мы нашли на кухне, а насчет полыни – не сложилось. Надо было засветло запастись, раз уж она такая магическая и способна отпугивать нечистую силу.

Для верности я предложила чеснок. А что, раз против вампиров рекомендуют, значит, и другая нечисть его не любит.

Мы повесили у входа вязанку чеснока и совершенно успокоились. Нам даже смешно стало из-за наших страхов.

– Давай сами шабаш устроим, – воодушевилась Дашка.

– Где, здесь? Мы же только что все святой водой облили…

– Да в шутку же! – У Дашки заблестели глаза. – Сделаем фотосессию, представь себе: две юные ведьмы у кипящего котла с магическим зельем!

Мне показалось это забавным. Мы окончательно развеселились и начали готовиться к съемкам. В летней кухне обнаружили старые чугунки, нашлись и ухват, и метла. Правда, чугунок оказался расколотым, но нам ведь не обязательно было варить в нем что-то, так, для антуража.

Печь растопили в летней кухне, там атмосфера подходящая – маленькое оконце, пыль, паутина, обломки старой мебели, ведра какие-то.

Накрасились зверски, волосы распустили, навесили на себя живописные лохмотья, чихали от пыли и смеха. Ужасно весело было. Валя еле докричалась нам с улицы. Калитку-то мы наглухо закрыли, она минут пятнадцать билась, прежде чем мы услышали.

Увидев нас, таких прекрасных, Валя сначала испугалась, а потом расхохоталась и смеялась до слез, пришлось дать ей воды. Ее мы тоже накрасили и обрядили в невероятное тряпье. Пришла пора фотосессии.

Мы снимали друг друга по очереди, рядом с печкой и чугунком, верхом на ухвате и метле, с горящими головешками, мы прыгали, строили рожи, принимали угрожающие позы. Печка дымила так, что скоро невозможно стало дышать. Тогда мы выскочили на улицу и устроили пляски на огороде, размахивая горящими головешками из печи.

Мы пели и хохотали, хохотали и пели, выкрикивали заклинания, придуманные на ходу, бросались друг в друга пучками травы, визжали, бегали, носились в бешеном хороводе и снимали, снимали, снимали.

– Эти фотки произведут фурор «ВКонтакте», – предрекла ведьма Дашка.

– Мне тоже скиньте, а, – попросила ведьма Валя.

– Не волнуйся, тут на всех хватит, – успокоила ее Даша.

Мы устали и, вспомнив о пироге, отправились пить чай. Пирог показался нам необыкновенно вкусным. Мы отдохнули и снова были готовы к приключениям.

– Теперь нам надо на улицу выйти, самый разгул нечисти после полуночи, часа в три, – доедая кусок пирога, заявила Дашка.

Мы с Валей немедленно согласились.

Если бы мы знали, насколько мы тогда были наивны…