Читать книгу Весенних фресок многоцветье (сборник) - Ирина Щербина - Страница 6

I

Так уж повелось, что после сытного обеда в заводской столовой начальнику пожарной части Николаеву очень хотелось блеснуть перед окружающими своей молодецкой удалью. Вот и в эту пятницу, возвращаясь на рабочее место, он гордо приосанился: плечи назад, грудь колесом. Пусть все видят – человек в военной форме, а не какой-нибудь гражданский. Николаев шагал размашисто, твёрдо, иногда приостанавливался, чтобы поздороваться со знакомыми сотрудниками, и вновь продолжал своё уверенное движение.

«Вот – просторный холл первого этажа. На стоящем в углу огнетушителе опять отсутствует паспорт, где отмечаются даты проверок. Кому только в голову приходит отрывать эти карточки?»

– Здравствуйте, Валерий Сергеевич.

«Узкий тамбур, ведущий в пристройку. Пожарный кран. Дверь пожарного шкафа приоткрыта. Понятно.

Уборщица Люба повадилась ставить сюда свой нехитрый инвентарь».

– Тамара Викторовна! Зайдите ко мне на следующей неделе. Я рассмотрю новую инструкцию.

Резкий разворот на устойчивых каблуках.

– Приветствую вас, Иосиф Михайлович!

«В светоуказателе “выход” перегорела лампочка. Впереди крутая бетонная лестница. Миловидная девушка робко остановилась у окна. Стрижка каре. В руках сигарета и зажигалка. Новенькая из бухгалтерии».

– Здравствуйте, барышня. Вы догадываетесь, кто я такой? Перед вами начальник специальной пожарной части Николаев. Как лицо уполномоченное заявляю, что курение в этом месте строго воспрещается.

– Ой, я не знала.

– За нарушение порядка на режимном предприятии я обязан выписать вам штраф…

– Ой, простите!

– …А также сообщить об этом досадном инциденте руководителю вашего подразделения. Вы ведь работаете в бухгалтерии?

– В бухгалтерии. Только, пожалуйста, ничего не говорите моему начальнику!

– Я, конечно, понимаю, что вам грозит выговор, может быть, даже увольнение.

– Прошу вас, не надо выговор! Не надо увольнение! Начальник пожарной части лишь сощурил глаза.

– Разве вам неизвестно, что место для курения находится на третьем этаже?

Необходимый эффект оказался достигнут. Девушка побледнела и взволнованно залепетала:

– Простите, извините, этого больше не повторится! Каждый раз подниматься на третий этаж тяжело, поэтому…

Николаев ещё раз пристально посмотрел на нарушительницу, непреклонно качнул головой, сурово повёл бровью. Дождавшись наибольшего накала страстей, он всё-таки сменил гнев на милость:

– Хорошо, будем считать, что вы поняли свою ошибку. Также можно принять во внимание, что вы не курили, а только собирались прикурить сигарету.

– Да, да. Только собиралась…

– Но если ещё раз!..

– Никогда!

– Вдруг я увижу?..

– Ни за что!

Николаев круто развернулся на каблуках.

– Не понимаю, что в этом сложного. Подумаешь, подняться на третий этаж. Смотрите!

Прошла секунда, и он уже летел вверх по лестнице. Шагая через ступеньку, легко преодолел лестничный марш, ещё один и ещё. Вскоре заданная высота была взята. Квадратные каблуки бодро стучали по паркетному полу третьего этажа. Девушка с удивлением смотрела на опустевшую лестницу, а Николаев довольно хмыкнул себе под нос: «Ну что, съела? Да если бы не солидная должность и подполковничьи погоны, я бы на третий этаж по перилам взбежал. Рано меня ещё в старики записывать, милочка, рано. Есть ещё порох в пороховницах!»

Вот и помещение пожарной части. Николаев резко открыл дверь, внимательно оглядел свои владения.

– Капитан Сычёв!

– Так точно.

– Почему находишься в расположении части?

– Разрешите доложить. Только что вернулся с территории объекта, чтобы сделать необходимые записи в служебных журналах.

– Врёшь, шельмец! Ты, поди, уже целый час тут околачиваешься, баклуши бьёшь. А на твоём закреплённом секторе, между прочим, полный бардак. Огнетушители без паспортов, в пожарных шкафах швабры с вёдрами пылятся, светоуказатели не горят. Люди курят где попало! Быстро на объект устранять указанные замечания!

Командир устрашающе заворочал глазами и, не дожидаясь ответа, скрылся за порогом своего кабинета.

II

– Уф! – тяжело выдохнул Николаев.

Оставшись один, он устало рухнул в глубокое кожаное кресло и наконец-то перевёл дух. Одышка замучила, да ещё проклятый радикулит одолел. Который день не давал покоя, так и грыз поясницу. Вытирая вспотевший лоб, начальник смотрел в открытое окно, за которым простирался вид заводского двора. Пейзаж этот на первый взгляд был неказистый, но для Николаева дорогой и очень любимый. Родной, можно сказать, ландшафт. Почти тридцать лет на этом месте в должности руководителя пожарной части – это не шутки! Конечно, многие уже давно мечтали проводить стареющего начальника на пенсию, но тот не сдавался, изловчался-таки продлить срок службы. Теперь наступили другие времена, и Николаев понимал, чувствовал: всё, конец – пора уходить.

«Но как уходить-то? – размышлял будущий пенсионер, по-прежнему глядя в окно своего кабинета. – Ведь меня здесь каждая собака знает. Я нынешнего директора ещё молодым специалистом помню! Вот заводская труба, до боли знакомая. Производственный корпус, опять же, при мне строился. Дальше гараж, переплётная мастерская. Работала там одна… Пышненькая… Такая загаристая была… Теперь уже бабушка. А что это Степаныч из столярки тащит, оглядывается? Ну так и есть, доска. Надо же, какая хорошая, дубовая. Видно, Степаныч на дачу её присмотрел. Эх, и мне бы такая доска не помешала».

В мечтах Николаев был уже на даче. Там огурцы не политы, трава не скошена.

«И вот вместо того, чтобы делом заниматься, сиди в душном кабинете, жди окончания рабочего дня. Фу-ты ну-ты, глупость какая!»

Пора действительно стояла чудесная: тёплая, ласковая. В конце июня даже самый закоренелый горожанин – и тот тянется к природе.

«Опять же, про дачу, – горячился Николаев. – С осени стеклянный переход между старыми корпусами разбирать будут. Все отходы – на свалку. А из этих стёкол такой парник чудесный сделать можно, загляденье! Так нет ведь, фиг тебе, а не парник, уходи на заслуженный отдых! Ещё забор на своём участке хотелось поменять, снять сетку-рабицу и поставить как у соседа: металлический, с раздвижными воротами. Да разве на пенсию такой забор справишь? Раньше обо всём этом думать надо было. Эх, дурак я, дурак! Столько лет не тем, чем нужно, занимался. Всё служба, дежурства, строгость да дисциплина. А надо было с умных людей пример брать, побольше о себе печься: всё в дом, всё в семью. Теперь на старости лет упущенного не наверстаешь. Скоро вышвырнут, как соль из солонки, вот вам и спасибо – до свидания!»