Читать книгу Квантовые беглецы - Ирина Сергеевна Молчанова, Ира Молчанова - Страница 9

Из покосившихся дверных проемов низеньких лачуг на землю вылетали книги. Обитатели непрезентабельного жилья стояли на улице. Никто не попытался опротестовать происходящее и напомнить о праве собственности и неприкосновенности имущества. Ноннель приходилось удерживать Этель, сжимая её ладонь едва ли не до боли.

– Латынь. Кому взбрело в голову учить ненужный язык, – орал обладатель лица, перекошенного от ярости.

– Капитан, разрешите доложить, – обратился к нему солдат.

– Давай уже, быстрее изъясняйся, – рявкнул Гериот, отпихивая ногой распластавшуюся на земле книгу с афоризмами на латинском языке.

– В доме Телли найдена запрещенная литература.

– Кто это такие? – бушевавший Гериот сделал недоуменный вид.

Ноннель вышла вперед, не дожидаясь пока солдат начнет тыкать дрожащим пальцем в сторону её семьи.

– А что это среди нормалей делает пожилой человек?

Брови Гериота взлетели вверх от удивления, ведь в Кселоне согласно законодательных норм, поданных Советом Геопланта содержать среди членов общества социальных паразитов могли позволить только обеспеченным персонам. Людей, достигших преклонного возраста отправляли в специализированное учреждение для проведения биологических исследований.

– Проживаю со своей семьей, – спокойно ответила Ноннель.

– Какая от вас польза? – Гериот искренне не понимал, что может дать старый человек близким, если он не работает.

– Она нужна просто так, – ответила за бабушку Этель, – потому, что её есть кому любить.

– Ты как посмела ко мне обратиться? – Гериот полыхал гневом.

– А что собственно в этом запрещенного? Не на латыни поди обратилась, – засмеялась Этель, стреляя глазами в сторону врага.

Ноннель покачала головой, предчувствуя начало серьезных проблем. Женщина попыталась встрять в конфликт, созданный внучкой, но было поздно, та вошла в раж.

– Ты будешь арестована, – заорал капитан личной армии Велиандов.

– И что с того? Ну, побуду в роли, как ты там назвал пожилых людей, социальным паразитом, работать же не смогу в камере, – Этель звонко засмеялась, – Audaces fortuna juvat (В переводе с латыни: Смелым судьба помогает (Вергилий).

– Тебе следует бояться…

– Чего? – перебила Гериота девушка, с короткими волосами, не покрытыми головным убором, как того требовали правила поведения и внешнего вида, рекомендованные Сенатской Двадцаткой.

– Штраф. На Телли наложить штраф, – орал Гериот, – а эту в тюрьму.

Солдат, старавшийся выслужиться всеми фибрами души, бросился хватать не сопротивлявшуюся Этель, чтобы ублажить капитана рвением в исполнении приказа.

– Бабушка, не волнуйся, это мелкое недоразумение я как-нибудь переживу. Прости, что финансово из-за меня пострадали.

– Этель, милая не дерзи этим существам. Потерпи, я прошу тебя, – Ноннель успела прошептать наставления внучке на ухо, обнимая её перед разлукой.

Солдат уводил Этель, продолжавшую смеяться, словно назло Гериоту, смотревшему вслед обладательнице соблазнительной фигуры. В его прожженной цинизмом голове рисовались картины того, что он не смел бы позволить себе, даже учитывая положение при Велианде. Верховный обязывал служащих соблюдать правила, контролирующие нормы этики и морали. Сплюнув от досады, он отдал приказ ещё одному молоденькому солдату продолжить обыски в других лачугах.

Ноннель застыла как вкопанная. Она боялась встречи Гордона с её внучкой. При виде девушки тому не составит труда догадаться о тайне её происхождения.