Читать книгу Лирика и песни. «Мой милый, что тебе я сделала?» - Ирина Севрюгина - Страница 2

После стольких потерь,

Когда рушился мир

И земля из-под ног уходила,

Всё казалось, теперь

Память стёрлась до дыр,

Иссушилась до донного ила.

Отзвучали в ушах

Все слова о любви,

Что сказал ты в объятьях нахальных.

Не приходишь во снах,

Нет тебя визави,

Нет и в мыслях, в пространствах астральных.

Больше не колесить на дорогах ночных,

Без тебя жить душа привыкает.

Больше слёзы не лить

В ожиданиях немых.

Только этого так не хватает.

Будет, верю, потом

Кто-то лучше тебя,

И я снова утешусь любовью.

От любви светел дом,

Жарко пламя огня,

Ждущий вечер томим сладкой болью.

Усталый вечер клонится ко сну,

А я смотрю на бледную луну

И снова вспоминаю, как тогда

Плыла по небу, падая, звезда.

И вдруг качнулись за окном дома,

Кружась, фонарь будто сошёл с ума.

Мы открывались от реальности

Вслед за звездой по Млечному пути.

Задует догоревшую свечу,

Как я коснуться твоих губ хочу.

Что так бывает, и не знала я,

Но мимо проплыла звезда моя.

Пробьётся свет предутренней зари,

Когда погасит город фонари,

И растворится бледная луна,

А я пойму, что я совсем одна.

Где теперь тебя искать

Между небом и землёй?

Как мираж, мелькнул опять

Взгляд печальный твой.

Знаю я, не спишь и ты,

Тоже смотришь за окно,

Исполнения мечты

Ждёшь от звёзд давно.

Путеводная звезда

Между небом и землёй

Проплывает иногда,

След стирая свой.

Знаю, ты не спишь сейчас,

Тоже смотришь за окно,

Тоже веришь в Звёздный час,

Если суждено.

Мне тягостны твои объятия,

Сжимая кольцами удава,

Ты мне внушаешь лишь проклятия,

А не смиренность, кротость нрава.

Мне душно в замкнутом пространстве

Под неусыпным зорким оком

Твоей бездушности, педантства,

Твоей брезгливости к порокам.

Да, я быть пленницей хотела б,

Смотреть в окно, луна где светит,

И, услыхав шаги, летела б

Тебя, вернувшегося, встретить.

А ты пленил меня буквально,

Не отпустив, забыл, как звали,

Но и, не взяв с собой, банально

Пасёшь, как пёс на сеновале.

Простишь? – извиваясь, шипела змея.

Простишь? – шелестела летучая мышь.

Простишь? – доносилось из небытия

Моляще-испуганное: Ты простишь?

Холодную тварь божью с ядом в зубах,

Природы дитя, жадное пьющую кровь,

Грешившего предка, чей счёт в векселях,

Возьми и, судьба, мне в дары приготовь.

Прощу ли? Не знаю, возможно, прощу,

Как порванный парус прощает ветра,

Чтоб снова продолжить свой путь кораблю,

Но только, судьба, впредь уж будь так добра —

Не искушай лицемерьем змею.

Не исступляй кровожадностью ночь,

Не приноси предков грех в жизнь мою,

Мой грех гони от детей моих прочь.

Дай от порывистых бурь устоять,

Дней на закате моих награди

Великодушьем, умением прощать.

Да и самой мне молиться: «Прости».

Хватит, молчи, оправданий не надо

Больше твоих, я им внять не готова.

Я понимала тебя с полувзгляда,

С пол-оборота, казалось, с полслова.

Я ощущала тебя с полдыханья,

Думая, что это необходимо,

Как свежий воздух, как благоуханье

Роз вдоль дорог пыльных для пилигрима.

Ты говорил мне, что ты постоянен

В выборе долгом попутчиков верных,

Что ты изменой измучен, изранен,

Что не выносишь её всплесков нервных.

Ты ценишь преданность тех, кому рядом

Быть доводилось бок о бок с тобою.

Что же ты сам показным маскарадом

В полунеправду играешь с судьбою?

Я же, как Гретхен, в испуге робея,

Тоже спрошу: так ты веришь ли в Бога?

Только, пожалуйста, будь подобрее,

Помилосерднее будь, не так строго

Мне отвечай, как ответил ей Фауст,

Во искушеньи лишённый рассудка,

Так, как в песок прячет голову страус.

Сердце его к вере в Бога не чутко.

Он Мефистофеля речью прельстился,

Пылкой мечтой о Елене Прекрасной

Вдруг его ум гордеца окрылился,

Но птицей взмыл он с обрыва напрасно.

В бездну он пал, путь бесславный свой кончив.

Так что гони Мефистофеля к лешим,

Колоколами названивай звонче,

Крестик целуй свой, в огне уцелевший.

И помолись в покаянии Богу,

В нраве своём усмиряя беспечность,

Божий наместник, смотри на дорогу,

За горизонтом ведущую в вечность.

Касанье чувствуя частиц

Биохимического тока,

Я, всё же, очень одинока,

Телепатического блока

Сеанс всё жду я в мыслях-блиц.

Звучит в эфире голос твой,

Он предназначен всем, кто слышит

Твоё послание, но пишет

Моя рука тебе

И дышит тобой дыхание моё.

Ты обращаешься ко всем,

А я ловлю лишь, что желаю

Услышать, будто примеряю

К себе слова твои,

Но знаю: они без адреса совсем.

Они вообще о том, что нас

Порой уносит виртуально

Туда, где впрямь могли б реально,

Меняя судьбы кардинально,

Мечты сбываться хоть сто раз.

Они о том, о чём и я

Сказать хотела бы публично,

Но жду я обращённых лично

Ко мне слов, как небезразлична

Тебе судьба одна – моя.

Тогда и я тебе скажу,

Как часто сердце замирало,

Тревожась за тебя немало,

И радовалась, как, бывало,

Твою улыбку услежу.

Когда б, взглянув глаза в глаза,

Мы поклялись в любви до гроба,

Ей цену знающие оба,

Благословили бы бок о бок

Наш путь святые образа.

Смири гордыню, уповай на случай.

Внезапно, ненавязчиво однажды

Пробьётся солнца яркий луч сквозь тучи,

Но так бывает, да, и не однажды,

Не дважды даже, а куда как более

Случалось видеть мне явление такое.

А вот чтоб этаким лучом была согрета

Душа моя, томящаяся летом

В прохладной тёмной комнате, что окнами на север,

Не верю, не бывает так, не верю.

Да что там о пустом – душа, лучи, о вере!

Прожить кратчайший миг, в каком мне не измерить

Вселенную и вечность в соотношении с ним,

Прожить сей миг полегче, поветренней, не верить

В какой-то глупый случай, тот, что свалится с небес.

По-моему, в меня вселился бес.

Мама, мамочка родная!

Самый близкий человек.

Лет преклонных твоих бег

Мчит, тебя не настигая.

Ты по-прежнему красива

После многих долгих лет,

Излучая солнца свет,

Весела, резва, игрива.

Встретила нас у порога,

Будто виделись вчера,

Накрывала стол с утра,

Нас – детей и внуков – много.

Добродушная, смешная,

Ты не старишься ничуть.

Мы с тобой похожи жуть —

Я такая же чудная.

Я наивная такая ж,

Я, как ты, пишу стишки,

Вызывая лишь смешки,

Корифеев умиляя.

Мамочка моя родная,

Ангел чистой красоты!

Горе мыкала и ты,

Счастье вить не уставая.

Ты, должно быть, неслучайно

Мудрость женского ума

Вызрела в себе сама,

Ведь кто деды наши – тайна.

Жаль. Но знаю я, что гордость

Унаследовала ты

От богинь, как и черты —

Нежность, верность и покорность.

И такое-то соцветье,

Источая фимиам,

Всё ж, досталось простакам —

Нашему отцу, нам – детям.

(по мотивам Омара Хайяма)

Невесомое сонное утро,

Где рождается день на заре,

Где начало начал – Камасутра,

Разбуди, как тогда, в сентябре.

Напои родниковой водою,

Принеси спелых яблок сполна,

Утолюсь нереальной любовью,

Опьянюсь я тобой без вина.

Вот это да, Елена! Ну и откровенья!

Умно, талантливо, но как-то безоглядно.

Что же тебя толкнуть в «горящие поленья»

Могло, отчаяньем гружённую изрядно?

Скажи, могли быть таковыми идеалы —

Гипертрофированные законы чести

И чистой совести геройской пьедесталы,

Или в анналах не утратиться без вести?

Бестактна выходка твоя то ли ребёнка,

Капризно топающего – во! – на старших,

То ли в посудной лавке грузного слонёнка,

То ли особы грозной на правах монарших.

А, может, просто твою гордость уязвлённой

Оставил кто-то из твоих же персонажей?

Скажи, Трегубова, была ведь ты влюблённой?

Раз так, свята твоя харизма в эпатаже.

Твоя величественна спесь, твой гнев прекрасен,

Но и ужасен, как у раненого зверя.

Соблазн мостов сожженья за собой опасен,

Как и расчёт на матч-реванш неверен.

Ты не ищи своё в партнере отраженье,

Когда для близости с ним был предлог натужен,

И, не дождавшись повторенья предложенья,

Сочти за честь в японском ресторане ужин.

Я скучаю, когда день тебя не вижу,

Ночью тёмной же разнятся настроенья,

То люблю безумно, то вдруг ненавижу,

Не ищи тогда со мною примиренья.

Мне для счастья многого не надо —

Вторю я тебе заворожённо.

Ты мой щедрый дар, моя награда,

Быть с тобой моё желанье непреклонно.

Ты меня сотворил лучше прежней, бесспорно,

Ты мой восторг, мой адреналин.

Ты меня изменил, я впервые покорна

Воле твоей, о мой Властелин!

Я не знаю, как дождаться нашей встречи,

Мы, как солнце и луна, всё ходим мимо.

О свидании не может быть и речи,

Одиночество порой невыносимо.

Ты мой оберег и мой спаситель.

Я твержу тебе завороженно —

Ты моей души благотворитель,

Быть с тобой моё желанье непреклонно.

Ты меня сотворил лучше прежней, бесспорно,

Ты мой восторг, мой адреналин.

Ты меня изменил, я впервые покорна

Воле твоей, я пойду за тобой.

А переписала б я, уж если довелось бы,

Что-нибудь хоть в чём-нибудь

со мной происходившее?

Чтоб в дополнившем оттенке сразу собралось бы

Целое, всю суть судьбы моей отобразившее.

Знаю, что история не терпит наклонения

Напрочь сослагательного, только мне бы всё же

Быть тогда б беспечней, чтоб коленопреклонения

Моего никто не видел и моих слёз тоже.

Надо бы и впредь держать эмоции под спудом,

Мол, я уж должна быть равнодушна, безразлична.

Только как быть с радостью, что не возьмись откуда

Из груди выпрыгивает с визгом, как обычно?

Только как быть с горечью от слёз разочарования,

Что сжимает горло болью, обрывая фразу?

Нет, иная я – не я, пылать – моё призванье,

Сердце не подвластно хладнокровному приказу.

Простить тебя? Нет, не прощу. Негаданно, нежданно

Ты превратил игру в «любовь» в дешёвый глупый фарс.

Всё то, что для тебя пустяк, невинно и неважно,

По мне, как свист свинцовых пуль, как взорванный фугас.

Всем рассказать, что я всё знаю, требовать расплаты,

Призвать тебя к ответу, чтоб ты знал, что ты подлец?

За что ты обо мне так подло, пошло и предвзято

Судил-рядил и, не спросив, втянул в свой киберсекс?

Твой виртуальный мир теней – невидимые сети,

А твой компьютерный гипноз подобен колдовству.

Так много лет не знала я, откуда муки эти,

Сопротивлялась то ли подлости твоей, то ль баловству.

И кто поверит в боль мою? Так грубо, по-ребячьи

Не ведал, что творил, ты – самоучка-кибермаг.

Ломал меня, как куклу. А могло быть всё иначе,

Наш нерождённый сын теперь – химера, призрак, прах.

Кто дал тебе такое право – в тайне, беспощадно

Решать, когда мне спать, с кем жить и кем мне быть?

При расставании ты сказал: «Прости, не смог дать счастья».

Так что ж ты так куражишься, не дашь себя забыть?

К чему, скажи, твои звонки с оборванною связью,

А если раз в году ты всё же снисходил до встреч,

Я умоляла: «Прекрати на мне свой опыт в магии,

Мне больно, страшно, я умру», – но ты не внемлил речь?

Ты получал то, что хотел, и исчезал надолго

В свой виртуальный мир теней, исполненный блаженств.

И снова от стены к стене металась я без толку

В бесплодном киберсексе, не сулящем благоденств.

Никто не понимал меня молящей о защите

У сильных сего мира, у кумиров, у творцов,

У ангелов святых и падших. Нет и не ищите

Ответа про незримый мир теней от мертвецов.

Никто не скажет, как вернуть растраченные годы,

Как без опоры не упасть, ударив в грязь лицом,

Да чтобы не согнуть колени и ползком свободы

Не выменять в торгах за «так» с каким-нибудь купцом.

Сумею ли догнать теперь забега не прервавших,

Сравняться с ними, пожелать ни пуха ни пера,

Сказать ещё о чём-то главном, поддержать уставших?

Лишь от подсечки устоять бы, выкрикнув «ура»!

Как я искренне, уверено-доверчиво

Принимала всуе грешное за праведное.

Как радела за обоих опрометчиво,

Обрамляя ореолом чувство праздное.

Уходила и ждала, что, схватив за руку,

Не отпустишь, не отдашь на осмеяние,

Свернёшь горы, снимешь лихо с неба радугу,

Станешь избранным божественным посланием.

Ошибалась я, наивно ошибалась,

Как слепой ещё котёнок спотыкалась.

У твоей души спасения искала.

Не играла уже, веришь, не играла.

Не могла я понимать тогда, что чистая

Не нужна тебе, познавшему разврат затей,

Что несло меня, как щепку, время быстрое

В омут низменных страстей, во мрак превратностей.

Что ж, злорадствуй, злопыхай, ты растоптал меня.

Моё имя затрепал охульной славою.

Ты весь в белом, ну а я, немую боль храня,

Во всём чёрном удалюсь с душой усталою.

Я отрекаюсь от любви.

Не надо больше ничего.

Не вспоминай и не зови

В бесплодных мыслях, всё прошло.

Ты отрицательный герой

Моей истории любви.

Я начертила образ твой

На старом зеркале в пыли.

Ты слышишь звон колоколов?

Они прощаются с мечтой.

И дверь души на сто замков

Я закрываю, милый мой.

Не опускай неверных глаз.

Я знаю правды тусклый свет.

Ты не любил, и не о нас

Напишет кто-нибудь сонет.

Время поделено на «до» и «после»,

На две поры – молодецкую, взрослую,

На два полярных несвязанных знания —

Время рассказов и время молчания.

Время цветов, и надежд, и мечтаний.

Время веселья и глупых признаний.

Всё, как у всех и всегда, без ответа –

Время бессонниц потом до рассвета.

И не изменишь порядок событий

Из века в век, без особых открытий.

«До» – состоянье больших ожиданий.