Читать книгу Перекрёсток параллельных миров. Часть первая - Ирина Швед - Страница 2

– Да неужели? Наша английская королева собственной персоной!

От звука этого голоса меня перекосило так, как будто разом заболели все зубы. Захотелось провалиться сквозь землю, но вряд ли стоило надеяться, что полы аэропорта Домодедово способны на такой подвиг. Скроив вежливую улыбку, я повернулась. Холера!.. как тебя жизнь-то потрепала. Я невежливо молчала, разглядывая Дашку Матвееву – заклятую подружку, ненавидевшую меня по неизвестной мне причине.

Грудь, ноги, силикон, ногти, каблуки – Маша Малиновская – эконом-вариант. И непонятно, зачем Дашка перекрасилась в блондинку? Ей совсем не идёт. Но заклятая подружка, похоже, не переживала по этому поводу, а если и переживала, то отыгрывалась на других. Бросив мимолётный взгляд на мою правую руку, она презрительно бросила:

– Всё принцев ждёшь? Для принца ты уже старовата.

– Нет, Даша, на такую мелочь я уже не размениваюсь. Жду короля.

Дашке мой ответ не понравился, и она всадила ещё одну шпильку:

– Время безжалостно, не успеешь оглянуться – пенсия.

Холера! мы – ровесницы! А Дашка, делая контрольный в голову, повертела перед моим носом правой рукой, давая рассмотреть обручальное кольцо, доложила злорадным тоном, что вышла замуж. Поздравляю. И кому так повезло? Дашка показала рукой за спину – на мужика с обширной лысиной и пивным брюшком, а тот, улыбнувшись, заметил:

– Ты всегда была не в моём вкусе.

– Даня? – не знаю, удалось ли мне скрыть изумление, но, думаю, вряд ли. Если бы он промолчал, я бы никогда не узнала в этой пивной бочке того стройного красавца Даню, в которого втрескалась в шестнадцать лет. Каштановые кудри вылезли, стройная фигура расползлась, классический овал лица превратился в широкий блин. И это за четыре года? Бежать, бежать, куда глаза глядят.

– А что ты так удивилась? На свете есть и другие принцессы, не ты одна, – презрительно фыркнул Даня, но давно прошли те времена, когда я слушала его, как оракула, боясь и слово против сказать. Ответ нашёлся быстро, сам собой, и я врезала, не скрывая злорадства:

– Да нет, я подумала, что твоя фея всё перепутала. В тыкву должна была превратиться карета, а не принц, – я мило улыбнулась, увидев, как вытянулись их лица, и быстро сказала, – простите, но мне пора. Самолёт ждать не будет.

Пока я шла к стойке регистрации, чувствовала, что эта сладкая парочка смотрит мне вслед, и досадовала на судьбу, пожелавшую снова свести меня с людьми, видеть которых у меня не было ни малейшего желания.

Пройдя все контроли, я устроилась в кафе в чистой зоне, пила кофе и смотрела какое-то кино по телевизору, плохо понимая, что происходит на экране. Только минут через десять после начала фильма я начала смотреть более заинтересованно, поскольку на экране появился роскошный персонаж: парень лет тридцати, высокий, коротко стриженый, светловолосый, морда – застрелиться, а ещё мужик классно махал ногами, кося террористов, как косой. Правда, мужик косил врагов не один, а в компании ещё одного не менее лихого парня, но тот моё сердце не затронул так, как первый. К сожалению, посмотреть на подвиги невероятно красивого мужика мне не дали деловитые дядьки, которые, по-хозяйски рассевшись за стойкой, заказали пиво и потребовали, чтобы бармен «переключил эту древность на футбол». Кино показывали по НТВ, Интернет в чистой зоне работал, как часы, и я успела узнать, что начала смотреть фильм «Универсальный солдат», а понравился мне некий американский актёр Дольф Лундгрен, родившийся в Швеции, но и только. Далее началась посадка в самолёт, и мне пришлось свернуть шарманку.

Протискиваясь мимо пузатого дядьки к своему месту у окна, я снова вспомнила о нечаянной встрече, которая вернула меня в прошлое.

Мне не повезло ещё с рождения. Мама была большой поклонницей Мориса Дрюона и, когда родилась я, назвала Изабеллой, в честь дочери короля Филиппа Красивого. Будучи излишне романтичной, моя мать не подумала, что Изабелла Степановна Коробкина звучит не так красиво, как Изабелла Английская, хотя, если бы английская королева получала паспорт в России, там было бы написано: Изабелла Филипповна Капетинг – тоже не шедевр. Детский сад я проскочила, а в школе начались проблемы. Одноклассники, издеваясь над вычурным именем, называли «английской королевой» почти все десять лет учёбы, но больше всех меня донимала та самая Дашка Матвеева, с которой меня так неожиданно свела судьба в московском аэропорту.

Дашка Матвеева была приёмной дочерью дяди Коли Матвеева, чей дом стоял рядом с домом моих бабушки и дедушки, живших в небольшом посёлке, километрах в сорока от областного центра. Отец каждое лето увозил меня в посёлок на каникулы, и всё было прекрасно, пока дяде Коле не подкинули дочь. Это случилось, когда мне было шесть лет. Мы с отцом приехали к бабушке – поселковому фельдшеру, и та с порога порадовала, что у меня будет новая подружка. Отец заинтересовался, и бабушка, удовлетворяя любопытство сына, рассказала, что «Колька-таки доигрался».

– Подкинули ему заботу, – бабушка вздохнула и начала рассказывать, что приезжала какая-то фифа, разодетая в пух и прах. Приехала поздней ночью, а укатила ранним утром, оставив Кольке дочь. – Наши-то давай языками чесать, мол подкинули ему приблуду, а Колька сразу сказал, что дочка законная.

А вскоре я увидела эту «приблуду», и она мне сразу не понравилась, уж слишком нос задирала. Ну, и я ляпнула в ответ, правда, сама не помнила, мне потом отец рассказал, когда я в очередной раз ему пожаловалась на то, что Дашка меня дразнит и задирает.

– Не надо было хвастаться.

– А когда я хвасталась?

– Когда сказала, что ты – королева Английская, – и отец напомнил, как я расхвасталась перед незнакомым человеком.

К счастью мы с Дашкой пересекались не так и часто – лишь летом, и то, когда я начала заниматься современным пятиборьем, мы стали видеться ещё реже – я стала ездить в посёлок лишь на пару недель в году. Но Дашка всё-таки меня допекла.

Своё шестнадцатилетие мне вздумалось отметить в посёлке. Причина была уважительная – я втрескалась в Даню, того самого красавца, ныне – мужа Дашки.

Даня приехал в наш посёлок на работу из какого-то молдавского захолустья. Работал – куда пошлют. А в то лето, когда я с ним познакомилась, он перекрывал крышу бабушкиного медпункта, ну, и я, естественно, в него втюрилась, дура. И прискакала на свой день рождения в посёлок, втайне надеясь, что удастся как-нибудь увидеть предмет страсти. И тогда-то Дашка мне устроила. Она притащилась на мой день рождения, при всех короновала меня картонной короной и одарила кожаным шнурком, украшенным обыкновенными стеклянными бусинами, заявив во всеуслышание, что это – поистине королевский подарок. Отец, глянув на меня, громко спросил:

– А ты эту ценность моей дочери навсегда даришь, или дашь поносить, а потом отберёшь?

– Навсегда. Отдаю в полное безвозвратное владение, ваше величество, – церемонно ответила Дашка, еле сдерживаясь, чтобы не заржать в голос.

Судьба Дашке отомстила. Весной я выиграла чемпионат области, и поехала на общероссийские соревнования, где заняла третье место! Не хухры-мухры. Летом приехала к бабушке, бренча кубками и медалями. Попросила поставить на буфет. Бабушка всё поняла, сделала, как просили, но в очередной раз судьба меня наказала за хвастовство.

Как-то под вечер прибежал соседский мальчишка, передал мне записку, сказал, что от Дани. Меня как током дёрнуло. А когда я развернула бумажку и прочитала, чуть в обморок не упала. Даня приглашал меня на свидание! Блин!.. Я металась по дому, как угорелая кошка. Перемерила все наряды, ругмя ругая себя за то, что не взяла платье, купленное в Москве. Накрасилась, привела себя в порядок, попёрлась в клуб на танцы, после которых и должно было состояться то самое свидание. Даня меня даже пару раз пригласил на танец, говорил на ухо, что я – самая красивая, и что я ему давно нравлюсь, ну и так далее. Я таяла, как мороженое на солнце, растекалась от счастья. А когда танцы подходили к концу, Даня сказал, чтобы я шла к старому дубу, а он туда придёт чуть попозже, чтобы никто нас вместе не видел, и не начал сплетничать раньше времени. Не задумываясь, я рванула, куда сказали. У старого дуба, росшего на опушке леса, стоял заброшенный сарай со слежавшимся сеном. Парочки, встречавшиеся там летними ночами, осенью обычно играли свадьбу. Этот факт вдохновил меня настолько, что я рванула к дубу, только пятки засверкали. Но, увы, у дуба меня ждал сюрприз.

Я крутилась у дерева, как дура, пока кто-то не схватил сзади, и не утащил в темноту. Ух, и перепугалась я! Чего только не подумала, но тащили недолго – лишь до первых деревьев, а там, в тени, отпустили, тихо сказав на ухо незнакомым голосом:

– Сударыня, только не кричите.

Будучи слишком напуганной, я и мяукнуть не смогла бы, а тот, кто утащил меня в кусты, сказал:

– Они хотят посмеяться над вами.

Кто «они»? Дашка?

– Сейчас увидите.

Действительно, не прошло и пяти минут, как у дуба, в яркой полосе лунного света показался Даня. Встал, покрутился из стороны в сторону, вглядываясь в темноту. Тут у него за спиной раздался тихий голос:

– Где она?

Дашка? Я не сдержалась, ахнула. Меня схватили, потащили в темноту. Блеснул ярко-голубой отблеск, меня ощутимо ударило током, и чей-то возмущённый голос произнёс:

– Зачем ты её сюда притащил?

– Другого выхода не было. Эти бы увидели, до конца жизни издевались бы.

– Да? Так поздравь мадам, она тут навсегда.

Очухавшись после удара, я огляделась по сторонам. А где я? И что тут такого страшного? Лес, как лес. Тот, кто утащил меня куда-то, осторожно тронул за руку, спросил:

– Как вы, сударыня?

Нормально. Но ничего не понимаю.

– Вы всё понимаете, поверить не хотите или не можете, – возразил похититель, обойдя, встал передо мной и, разведя руками, сказал, – они решили поиздеваться.

Понимая, что этому парню незачем врать, и всё так и есть, я кивнула головой, соглашаясь:

– Ну, да. Надо мной только постебаться и можно. На большее не гожусь.

– Неправда, – снова возразил парень, и, проливая бальзам на мои раны, заявил, что я – красивая, и уж точно лучше Дашки.

– А это ещё почему?

– Вы – добрая и никому не желаете зла.

Ошибается. Сейчас очень сильно желаю.

– Не надо. У неё своя жизнь, у вас – своя.

Да? То-то она так мне жизнь отравляет.

Парень вздохнул, сказал, что надо меньше обращать внимание на болтовню людей, не являющихся для меня авторитетом. Что ж, он был в чём-то прав, и уж точно в тот момент был рассудительней меня. Жаль, что он раньше в моей жизни не появился. Кстати, а кто он – этот ангел-хранитель, спасший меня от позора, и почему так старательно прячет лицо? Страшный, как атомная война?

– Обыкновенный, – усмехнулся парень, сказал, что мне пора.

– Уж куда там! – сказал кто-то третий, прятавшийся в темноте, – теперь уж тут будет сидеть.

Холера! как говорит моя бабушка. И тут у меня в голове мелькнула дикая мысль, и я начала развязывать шнурок фенечки, подаренной Дашкой в прошлом году. Развязав, потребовала у спасителя дать руку.

– Зачем? – удивился тот.

Одарить хочу по-королевски. За спасение коронованной особы положено. Приказала подать руку. Парень покорно протянул большую лапу. Когда я завязала ему на запястье шнурок, парень сказал, что ему нечем одарить в ответ. Ничего, будет должен.

– Я приду, когда вам исполнится восемнадцать, – пообещал парень.

Мне восемнадцать исполнится в следующем году зимой, но тогда я буду учиться в Москве, если поступлю, конечно. Парень пообещал прийти летом, и, наклонившись, поцеловал в щёку. Меня ожгло, как огнём. Испугавшись неведомо чего, я быстро отступила назад, снова получила удар током, зажмурилась от яркого солнца. Проморгавшись от ослепившего меня света, увидела, что стою на прогалине, рядом с дубом, а на земле чернеют отпечатки моих следов. Холера!..

Я пошла домой, озадаченная донельзя, но едва я вошла в калитку, ночное приключение вылетело из головы. Бабушка, выйдя на крыльцо, сказала мёртвым голосом, что мои родители погибли – разбились на машине. С этого момента начались неприятности. К Новому году я осталась одна. Ушли все – родители, бабушка с дедушкой. Меня забрала к себе тётка.

Одиннадцатый класс прошёл, как в бреду, а сразу после последнего звонка я уехала в Москву, поступать в архитектурный. К собственному удивлению я поступила на бюджет, и вернулась в родной город исключительно для того чтобы сдать квартиру в аренду, а потом снова укатила в Москву и закрутилось…

Я погрузилась в обычную студенческую жизнь, и забыла обо всём на свете. Только готовясь к летней сессии, вспомнила о странной встрече с ангелом-хранителем, и вопрос о том, где провести лето, решился сам собой, но, увы, странный парень, обещавший жениться на мне, не появился. Я вернулась в Москву, пообещав себе забыть об этой истории, и студенческое разухабистое веселье помогало, а я ещё и усугубила: влезла в очередную авантюру – конкурс на лучший дизайн парка. Причём, авантюра закончилась неожиданно – я выиграла, а дальше началась настоящая сказка.

Парк, для которого я создавала проект, оказался совершенно реальным делом, и его надо было строить, причём – за границей! Но и это было ещё не всё. Преподаватель – взрослый дядька, отягощённый женой и любовницей, но, несмотря на это, строивший глазки всем красивым студенткам, – вернул назад мой проект. Объяснил, что каждую неделю я должна приносить ему эскизы, и он будет выдавать мне деньги за работу, а ещё мне надо обзавестись загранпаспортом, поскольку придётся выбирать место для постройки. Когда я всё это услышала, была готова строить парк где угодно, хоть на Луне!

В конце января, когда стали известны результаты конкурса, у меня начался новый аврал – получение загранпаспорта и визы. Чтобы ускорить дело, пришлось заплатить, и загранпаспорт я получила через три дня, обычную туристическую визу мне сделали за неделю, и уже в конце февраля я отправилась в Болгарию, и надо же было такому случиться, что в аэропорту я встретила заклятых друзей.

В Софию я прилетела во второй половине дня. В Плевен, который был конечной целью моего путешествия, добралась уже в сумерках, а мне ещё надо было добраться до окраины! К месту встречи с шефом я вышла в кромешной темноте и, стоя у края дороги, идущей к горам, надеялась только на то, что меня не примут за девицу лёгкого поведения.

Мой шеф появился минут через пять после того, как я вышла к месту встречи. Причём, стоял он на другой стороне дороги, махал мне рукой, но сам не подходил. Вечернее шоссе в болгарском захолустье – не МКАД в час пик, потому я перебралась на другую сторону дороги без проблем, пошла к мужику, похожему на бочку, которую поставили на ножки, выкрашенные в белый цвет. Это носки, что ли? До колена? Но выяснить, что было надето на ногах шефа, мне не довелось. Я сделала ещё пару шагов, и тут в землю прямо передо мной ударила ярко-голубая молния. Меня сильно ударило током, завертело, как в центрифуге, и куда-то понесло.

Где я? Кто я?

Очухавшись, огляделась по сторонам, но ничего не поняла. Темно – хоть глаз выколи. Осознав, что сижу на траве, опираясь спиной о ствол дерева, начала проводить ревизию. Так, не ослепла, не оглохла, ничего не сломала, не вывихнула, не потеряла. Вроде, всё нормально, но ведь я точно знаю, что всё не нормально! Что происходит?.. Я достала айфон, горя желанием позвонить нашему преподу и высказать ему всё, что думаю, но, увы – айфон был вне зоны доступа, что было несколько странно. Интернет есть, а позвонить нельзя? Ладно, сходим в Сеть, глянем, что происходит.

На карте ярко светилась закорючка, обозначающая моё местонахождение, а вокруг – пустота. Но как это? Так не бывает! Уменьшила масштаб карты, ещё, и ещё… Да нет, не может быть, чтобы тут ничего не было! Лихорадочно потыкав пальцем в экран, я поняла, что дело пахнет реальным керосином – лес, в который меня занесло, находился в королевстве Нейлин. Может, у меня и плохо с географией, но в Европе такого королевства нет, и не было никогда.

Следующие полчаса оказались полностью вычеркнутыми из жизни. Я рыдала, как белуга, осознав, что, благодаря собственной беспечности, вляпалась в огромные неприятности. А потом мне стало не до слёз. Стук копыт, донёсшийся из-за деревьев, напугал так, что я застыла столбом, как кролик перед удавом, и обречённо ждала своей участи.

Чуть правее что-то засветилось. Яркое пятно света начало приближаться, и у меня сразу появилась куча дел различной степени важности. Может, я бы и рванула по делам, но не успела. Кусты зашуршали, мелькнуло что-то светлое. К дереву вышла молодая девушка в пышном платье с широченным кринолином. Приподняв фонарь, она оглядела меня, и то ли спросила, то ли утвердила:

– Иза Коробкина? Хватит сидеть на холодной земле. Вставай, поехали.

Никуда не поеду, пока не узнаю, что происходит, и где мой шеф? Девица глянула на меня удивлённо, переспросила:

– Кто? Шеф? Я – твой шеф.

Здрасте, приехали.

– Здравствуй, – девушка церемонно кивнула, возразила, – но мы ещё не приехали. Потому вставай, пойдём. Ждёт нас путь неблизкий.

И что вы думаете? Я стала упорствовать, требовать объяснений, гарантий? Ничего подобного! Встала и пошла за этой девицей, как свинья на верёвочке. Идти пришлось недалеко. За кустами, на обочине просёлочной дороги стояла карета, запряжённая четвёркой лошадей. На козлах – кучер, на запятках – лакей, ещё один – почтительно согнулся в поклоне, придерживая рукой открытую дверь экипажа. У кучера – неожиданно очень знакомое лицо. Где я могла его видеть? Только сев в карету, я поняла, что кучера нигде не видела, он просто очень похож на крысу. А лакеи на мышей? Надеюсь, карета в полночь не превратится в тыкву? Спросила девицу. Та усмехнулась:

– Нет, ты же не на бал едешь.

А если бы на бал?

– А ты хочешь?

Жрать хочу, спать, и домой.

– Странные вы, люди. Сами не знаете, чего хотите. Буквально недавно ты хотела в сказку попасть, мечтала об этом, а теперь хочешь домой?

– А это сказка?..

– Конечно, а где ещё ты можешь встретить фею?

Что? Да нет, не может быть. Ущипните меня.

Ай! Холера! Кажется, фея принимает за указание к действию всё, что я говорю. Надо быть аккуратнее со словами, а то ещё убьёт ненароком.

Устроившись в карете, я посмотрела на фею, а та, церемонно представившись, начала колдовать, создавая еду. Я смотрела, как на небольшом столике, который прятался в диване кареты почти так же, как на боковушке в плацкарте, появляется хлеб, мясо, фрукты, глотала слюну, и думала о том, что неплохо было бы ещё пару пирожных или шоколадку. Фея, услышав о десерте, глянула, как будто я к ней в балетную труппу нанимаюсь, ничего не сказала, но и пирожных не дала.

На рассвете карета выехала на широкий тракт, который Эмилия назвала королевским, и пояснила, отвечая на мой вопрос:

– Эта дорога ведёт из королевства Нейлин в королевство Кастелро.

А мы куда едем? К какому королю?

– К королям? В таком виде тебя дальше ворот не пустят, – рассмеялась фея, – даже деревенские мальчишки одеты лучше тебя.

Да? В этом мире в каждой деревне есть филиалы фирмы «Коламбия»?

Но, шутки в сторону. Я уставилась на высокий холм, на вершине которого сиял в рассветных лучах белоснежный замок, а у подножия холма раскинулся город, похожий на иллюстрацию из сказки: дома из белого туфа с черепичными крышами и флюгерами, огороженные невысокой крепостной стеной. Эмилия сказала, что на холме – королевский дворец, а под холмом – столица Нейлина, но в неё мы заезжать не будем.

Карета скакала по дорогам ещё с полчаса. Я уже так устала, что не смотрела – куда едем, лишь бы куда-нибудь приехать. И, когда карета, заложив лихой вираж, остановилась, я не сдержалась и выдохнула:

– Слава богу!

– Кому? – Эмилия строго глянула на меня, наставительно сказала, – Бога нет. Есть отец наш – Великое Небо и мать наша – Земля плодородная, если ты хочешь принести хвалу, приноси им. Остальное – ересь.

Я проснулась в районе обеда, но и то только потому, что солнце, повернув к западу, заглянуло в окно мансарды небольшого дома, затаившегося в глубине густого леса. Если бы солнце не начало лезть в глаза, я бы ещё спала и спала, но, проснувшись, первым делом подумала, что ночью мне такая ахинея снилась!.. А, нет, не снилась!! Я в сказке! Быть такого не может! Но оно же есть?!

Я вскочила, подбежав к окну, выглянула на улицу. Зачем? Не знаю. Может, тут гномы по улицам шастают, или ковры-самолёты летают. Но на поляне перед домом никаких гномов не было. Никаких чудес не происходило, только фея гуляла по поляне, приминая широким кринолином густую траву. А нет, фея не гуляла. Она шла к дому. Где-то была? Одеваясь, я подумала о том, что, кажется, попала в тот мир, о котором говорил странный парень. Он знал? Или он сам отсюда? А если он отсюда?..

Одевшись, я вышла из мансарды и, спустившись по лестнице, наткнулась на фею. Та поздоровалась, отметила, что я долго сплю, показала рукой на какую-то дверь:

– Туалетная комната. Умывайся, чай будем пить, раз обед ты проспала.

Да, сказка, может быть, это хорошо, но очень неудобно. О душе или ванной можно было только мечтать. Да и не особо тут мылись. Протирали лицо чем-то вроде одеколона, хорошо, хоть зубы чистили, используя для этого иголки какого-то местного хвойного дерева. Иголки следовало жевать, сок из иголок пенился, пена счищала зубной налёт, не хуже самой дорогой зубной пасты. Однако! Действительно, сказка.

Приведя себя в порядок, я вышла в гостиную, где за большим пустым столом, укрытым белоснежной скатертью, уже сидела Эмилия. Интересно, она меня чай пить позвала, а стол пустой. Ждёт, когда я приду?..

Сзади послышалось натужное пыхтение, я обернулась… В дверном проёме, ведущем, вероятно, на кухню, показался пузатый самовар. А кто его несёт, гномы? Мама!.. Самовар медленно плыл по воздуху, оставляя за собой длинный шлейф из белого пара. Сам! Сам по себе. Вот это я попала… в сказку…

Пролетая мимо меня, самовар скосил в мою сторону резную крышку, презрительно пыхнул паром. Ой, подумаешь! Тут распахнулись дверцы буфета. Блюдца рванули вперёд, как летающие тарелки, а за ними следом, весело звеня, гнались чашки. Пробренчала коробочка с ложками, которые позвякивали, толкая друг друга и шумно ругаясь. Следом пролетела пузатая сахарница, осторожно придерживая крышку фарфоровыми ручками. Прогремела плетёнка с баранками, а из кухни примчались тарелки с едой. Фея окликнула меня:

– Ты чего застыла? Садись за стол.

Яркие цветы, которыми была расписана посуда, превратившись в глаза, подозрительно уставились на меня, как будто ожидая подвоха. Самовар сверкнул начищенным боком, пыхнул паром. Мне показалось, что он прищурил резной узор крышки перед тем, как важно спросить:

– Это та самая?

– Да, – Эмилия кивнула.

Я тряхнула головой. Бред какой! Ущипнула себя за руку. Нет, не сплю. А хозяйка дома насмешливо глянула на меня, сказала:

– Я же говорила, что я – фея. Или ты до сих пор не веришь?

– Это ради меня такой цирк? Или вы каждый день представления даёте? – я осторожно села на стул. Если тут посуда летает, то стулья вполне могут бегать, а стол брыкаться.

Эмилия оглядела стол, крикнула в сторону кухни:

– Чайник, тебе особое приглашение требуется?

– Не заварено! – донеслось из кухни ворчливое.

Сидя напротив феи, я разглядывала её в свете дня. Красивая, но излишне круглая, прям, как колобок, и курносый нос выглядит свиным пятачком. И зачем ей этот дурацкий парик с буклями в три ряда? Своих волос нет? Но парик – это ерунда. Фея была странной. Она была моей ровесницей или чуть старше, но казалась древней, как пирамиды. В карих глазах феи плескалась такая тоска, как будто ей предстояло по сотому разу пересматривать очень скучное кино. Почему? Может, феям так положено?

Минут через пять из кухни показался чайник, укутанный полотенцем, как тюрбаном. Ворчун приземлился на столе, растолкав остальную посуду, глянул на меня. Да, именно глянул, расписным своим узором. Бр-р! Чего тебе надо? Эмилия взяла чайник в руки, разлила в чашки заварку, поставила под краник самовара. Краник двинулся в сторону, в чашку потёк кипяток, брызжущий паром. Хозяйка подала мне чашку. Я протянула руку за ложечкой, те испуганно зазвенели, как будто я их в горн брошу, а не в горячий чай окуну. Ну, хватит придуриваться! Негостеприимные какие! Эмилия пригрозила своенравной посуде:

– Хватит!

Однако, как тут весело. Или фее скучно, и она так развлекается? Эмилия, как будто прочитав мои мысли, сказала:

– Нет, скучать некогда. Особенно с тех пор, как тебя привели в этот мир.

Так сказала, как будто я в этом виновата! Фея кивнула:

– Почти. Это же ты мечтала попасть в сказку.

Да уж. Попала, так попала. Тут, как я погляжу, мечты исполняются. Все? Или только отдельно взятые? Эмилия усмехнулась:

– Нет, здесь мечты не исполняются. Тогда было бы слишком сложно жить. Вы, люди, такое придумываете, что ни в какие ворота не лезет.

А она не людь?

– Почему я нелюдь? Такой же человек, как и остальные. Но это сейчас неважно. Важно, что ты будешь делать дальше.

Если фея хотела завести меня в тупик, то ей это удалось на пять с плюсом. Ещё вчера я знала, чего хочу. Я хотела вернуться назад, в Москву, и забыть о проклятом проекте, поездке и шефе. Сегодня я уже была не так уверена в том, что хочу вернуться назад.

Эмилия, посмотрев на меня, как вошь на буржуазию, проворчала:

– То есть, в сказку ты больше не хочешь? Зачем мечтала?

Вообще-то, это была не единственная мечта, а исполнилась именно она. К тому же, мечта – не электричка, загодя не предупредила: «Осторожно, сказка приближается», а нагрянула вероломно, как фрицы в сорок первом.

Фея смотрела требовательно, но я не торопилась отвечать. Когда я поняла, что попала в чужой мир, чуть не умерла от страха, представив своё невесёлое будущее, но долго не страдала – появилась Эмилия, и я как-то и забыла о том, что нахожусь в другом мире. А сейчас даже не знаю, что делать, разрываюсь на части: и домой хочется вернуться, и в сказке побыть немного. Эмилии моя неуверенность не понравилась, и она недовольно сказала:

– Зачем я трачу время на человека, который сам не знает, чего хочет? Значит, так. Я верну тебя домой. Через два дня, в новолуние. Хотела пригласить тебя на бал, но теперь не вижу смысла.

Бал? Что за тусняк? Фея, обиженная до глубины души, рассказала, что на днях состоится грандиозный бал в честь дня рождения наследного принца Нейлина – его высочеству стукнет девятнадцать. На этот бал приглашены все красавицы и красавцы королевства. Люди готовы полжизни отдать за то, чтобы попасть на такое празднество, а я нос ворочу. Вообще-то, о бале я узнала только что! Но Эмилию, кажется, обидел сам факт того, что я не прыгала до потолка, оказавшись в доме феи. Да ради бога! Жила без сказки девятнадцать лет, и ещё столько же проживу. Конечно, мы не поругались, но остались очень недовольны друг другом, и до вечера почти не разговаривали. Фея на меня дулась, как мышь на крупу, а мне хотелось не разговоры разговаривать, а вернуться домой. Но на следующее утро моё настроение радикально поменялось. Проснувшись на рассвете, я лежала, смотрела в потолок, и всё яснее понимала, что очень хочу на бал. Так хочу, что если не попаду на бал, о котором говорила Эмилия, умру! Ну, не умру, конечно, но будет мне очень плохо, если не взгляну на местные танцы хоть одним глазком.

Умываясь и чистя зубы, я думала, как сказать фее, что хочу на бал? Перебрав несколько вариантов, решила не умничать. Просто приду и скажу! Выйдя в гостиную, я села за стол и сказала, как в холодную воду прыгнула:

– Извини, Эмилия, но я была не права. И я очень хочу съездить на бал.

Фея оказалась великодушной, не стала злорадствовать. Зато посуда удивлённо переглянулась. Чайник, расщедрившись, сам двинулся со своего места, растолкав тарелки, налил мне ещё заварки, а чашка метнулась за кипятком. О, а они-то чего обрадовались? Я начала размешивать сахар, небрежно стукнула по краю чашки. Та возмутилась:

– Поосторожнее! Я же фарфоровая, а не железная!

– Простите, не хотела, – я положила ложку на стол, как хрустальную. А то ещё и она начнёт возмущаться, что я небрежна.

Позавтракали молча, и, только выйдя из-за стола, Эмилия заговорила. Она начала рассказывать о Нейлине, о принце Станиславе, который был красив, как картинка. Если фея хотела меня этим привлечь, ошиблась. Я испугалась. Я уже видела, во что может превратиться сказочный принц, но желание попасть на бал не пропало. Нет уж, поеду, гляну, чем местный мир живёт, и какие красавцы тут пасутся.

Объяснив, что и почём в Нейлине, Эмилия начала показывать фигуры местных танцев. Первый танец оказался проще некуда. Поворот вправо, поклон, поворот влево, поклон, проход вокруг партнёра. Ерунда на постном масле. Второй танец был посложнее, но по сравнению с хип-хопом или брейком – ерунда. Главное, не перепутать, что и в каком порядке надо делать. Эмилия, решив помочь мне, исполнила роль кавалера. Мы пару раз повторили фигуры танцев, потом пошли обедать, а потом фея куда-то укатила, оставив меня в одиночестве до вечера. За ужином фея передала мне приглашение на имя Изабел Коро. О, уже и приглашение сварганила? Хочется надеяться, что меня не заметут за подделку документов.

На следующий день приготовления к балу начались сразу после завтрака. Сначала фея создала для меня бальное платье – настоящее изделие «от кутюр» – вечерний наряд, созданный известным дизайнером. Я увидела этот фасон в журнале, пока ждала посадки в самолёт. Вот и пригодилось. Роскошный нежно-голубой наряд с широкой юбкой и открытыми плечами. К наряду Эмилия выдала туфли, посетовав, что у меня слишком маленькая нога. Ну, уж извините, что выросло, то выросло.

Около четырёх приехала карета, в которой я должна была ехать на бал. Перед отъездом Эмилия выдала мне инструкции: надо пробыть на балу недолго, желательно, не больше двух-трёх часов; потом выйти в сад, пройти по главной аллее до конца, вылезти в дыру в заборе, и идти по тропинке вниз, к подножию холма, где будет ждать карета. Так, может, и прийти туда тем же путём? Эмилия удивилась:

– Зачем?

– А зачем лишний раз светиться? – у меня действительно не было никакого желания показывать на входе фальшивое приглашение, а фея, кажется, не подумала о том, что во дворец можно пройти и через чёрный ход. Только, когда я предложила, до волшебницы дошло. Она прищёлкнула языком, поражённо протянула: «Молодец», согласилась, что так действительно будет лучше, и тут же начала командовать. Войти через парк. Подняться по лестнице, зайти в бальный зал через двери на террасе. Приглашение никому не показывать. Потанцевать до девяти, и назад. Блин. А в сказке разрешали до двенадцати.

– Там бал начинался на три часа позже, – разозлилась фея.

Надеюсь, она не будет делать пакости, желая проучить, и я доберусь назад в карете, а не в тыкве, верхом на мышах.

От дома феи до дворца было около получаса езды, но этого времени хватило для того чтобы напугать себя до чёртиков, придумывая страхи один другого хлеще. Как-никак – чужой мир, а вдруг меня арестуют, как самозванку?..

Карета резко затормозила, сбрасывая меня с сиденья. Чуть не ударившись лбом в пол, я ухватилась за ремни, поднялась, выглянула в окно, и почувствовала себя на улицах Москвы. Какой-то ухарь, желавший проехать первым, подрезал мой экипаж. Кучер заорал матом, водитель другой кареты ответил, а его пассажир выглянул и крикнул:

– Да ты знаешь, кто я такой?

И, вроде, что такого я увидела? Но это обыкновенное для жителя столицы происшествие сбило сказочный настрой. А тут ещё карета, свернув с главного тракта, заскакала по кочкам просёлочной дороги, сбивая с мыслей. Вскоре экипаж остановился, кучер слез с козел, открыл дверь, показал в темноту, сказав, что там находится тропинка, которая ведёт в парк королевского дворца. Кучер сказал, что будет ждать меня тут. Жди.

Подобрав подол платья, чтобы не запачкать, я начала подниматься по лесной тропинке, вьющейся по склону холма. Подниматься пришлось не так уж и долго. Минут через десять-пятнадцать я оказалась у дворцовой ограды, пролезла в дыру и, выбравшись на аллею, пошла в сторону, откуда шёл яркий свет.

Выйдя на широкий променад с клумбами и фонтанами, я посмотрела на громаду дворца, подумала, что желания сбылись: я в сказке, иду на свой первый настоящий бал, в настоящем королевском дворце! А оно мне надо? Или ну его на фиг? Неожиданно стало так страшно, что аж коленки затряслись. Казалось, что если я зайду туда, моя жизнь уже никогда не будет прежней.

Не знаю, может, я бы и не пошла во дворец, если бы где-то сзади не послышались шаги. Кто-то шёл по аллее, и спугнул меня. Я рванула в сторону широкой лестницы, ведущей на террасу. Взлетела по ступенькам, как будто за мной черти гнались, нырнула в первую попавшуюся дверь и оказалась в коридоре, с обеих сторон отделанном зеркальными нишами. Посмотрев на себя в зеркало, я высунула нос в широкий проход, по которому постоянно проходили разряженные в пух и прах люди, и вздохнула – в конце коридора, у высоких стеклянных дверей стояли лакеи, а за дверью – важный дядька с посохом, объявлявший имена гостей. Нет, сюда я не пойду. Выйдя на террасу, пошла вдоль здания, нашла застеклённую дверь, ведущую в бальный зал. О, как удачно! Недалеко от входа стояли тётки, говорили о чём-то. Я проскользнула в зал, спряталась за спинами дам, как за ширмой.

Так, и что тут у нас? О! местные короли. Ну-ка, полюбопытствуем. Ого! А этих людей в «Фотошопе» делали? Королева – этакая тициановская красотка, спелая и сочная, как груша «Дюшес». Король – иллюстрация к понятию «истинный ариец». А за креслами родителей маячил наследный принц – светлые девчоночьи кудри, томный взгляд пресыщенного жизнью аристократа, губки бантиком. Красивый, аж глазам больно. Вот хоть сейчас на рекламный плакат одеколона «Конский дух». Да, в королевском дворце сильно попахивало конюшней, что было не особо удивительно при их нелюбви к мытью.

Изучив правителей, перевела взгляд на гостей, и сразу припомнила тихим, но очень недобрым словом Эмилию, ни слова не сказавшую о местной моде, которой моё платье совсем не соответствовало. Мужчины в камзолах, панталонах, чулках и башмаках, украшенных мощными пряжками или пышными бантами. Дамы в огромных кринолинах размером с обеденный стол, напудренные и напомаженные, как торты в кондитерской. На головах и женщин, и мужчин – огромные парики. И я – красота писаная. Зебра в конском табуне.

Тётки, служившие мне ширмой, разбежались в разные стороны, оставив без прикрытия. И куда бежать? О, колонны! За ними спрячусь. Пошла вдоль окон, готовясь в любую минуту удрать на террасу. Но сбегать не пришлось. Колонны служили своеобразной оградой большому эркеру, где были расставлены столы, на которых теснились бокалы с вином, блюда с закусью, и вокруг этой скатерти-самобранки стояли лагерем мужики за сорок. Они галдели, как сороки, обсуждая охотничьи дела, жадно пили, смачно ели, не обращая внимания на то, что бал ещё не начался. Мужики настолько были заняты своими делами, что не обратили на меня никакого внимания. Да здравствует охота! Я взяла бокал с вином, встала у колонны, которая служила пограничным столбом меж двумя мирами: охотничье-наплевательским и по-женски всевидящим. С одной стороны мужики бухтели, обсуждая свои дела, а с другой – дамы, собравшись в кружок, обсуждали гостей, находящихся в зале. Я слушала поочерёдно то одних, то других, в зависимости от того, кто и что интересного говорил. К моему великому удивлению, тётки сплетничали, но не злопыхательствовали. Дамы были весьма доброжелательны, и я не услышала ни одного плохого слова о гостях, что поначалу меня сильно удивило, но позднее я поняла, что это местный стиль жизни. Не только статс-дамы были предельно корректны и доброжелательны, остальные вели себя так же. Послушав местных сплетниц, взгрустнула, понимая, что отравлена на всю оставшуюся жизнь. До смерти буду вспоминать мир, в котором люди если и сплетничают, то всячески хвалят, а не поливают грязью. Нет, так только в сказках бывает. Хотя, а я где? Не в сказке? Где ещё могут быть феи, летающие сервизы и необыкновенно красивые и великодушные люди. Да, гости в зале были – как на подбор, глаз не оторвать. Прям, не бал, а выставка достижений местного генофонда. Но приятное впечатление сильно подпортило одно событие: для меня – дикое, а для местных – самое обычное.

Я уже говорила, что в зале сильно попахивало конюшней. В этом мире ещё не знали дезодорантов, да и мылись, похоже, как испанская королева, два раза в жизни – при рождении, и перед свадьбой. По этой причине пованивало во дворце знатно, но, как выяснилось, это были ещё цветочки. Я как раз разглядывала очередных гостей, когда за моей спиной послышалось знакомое журчание. Я осторожно повернула голову и обомлела. Один из охотников, спрятавшись за занавеску, сходил в туалет, но никто, кроме меня, не обратил на это никакого внимания! Нормально?

От мысли о том, что будет твориться в зале через пару часов, меня отвлёк церемониймейстер, который бухнул жезлом в пол, гаркнул:

– Максимилиан Линц сотоварищи.

Я глянула в сторону входной двери. А что это?.. В зал вошёл парень, удивительно похожий на Даню! Однако! Да, именно таким был Даня три года тому назад с одним исключением: заклятый друг никогда не носил пижонские тёмные очки, а в остальном – копия. И фигура – один в один – средний рост, стройный и изящный. Я ещё успела подумать, что бывают же в жизни совпадения, но тут в зал зашли «сотоварищи» плейбоя, а точнее, «сотоварищ» – высоченный викинг, на фоне местной мелкотравчатости – просто монументальный.

Гости почти никак не отреагировали на вошедших, несмотря на то, что они тоже не следовали местной моде, имея весьма бандитский вид. На мужиках красовались кожаные куртки без рукавов, подпоясанные ремнями с огромными бляхами, белоснежные рубахи с пышными манжетами и кружевными воротниками, кожаные брюки были заправлены в ботфорты со шпорами.

Одна из тёток презрительно выдавила:

– И эта пьянь тут.

– Насколько я знаю, им благоволит сам великий магистр, потому и приехали, – ответила другая, и дамы притихли, брезгливо поджав губы, а гости, поклонившись королевской чете, прямой наводкой отправились в сторону эркера, видать, не первый раз тут, знают, где можно поживиться. И я не ошиблась. Линц с сотоварищем встали поблизости. Викинг взял пару бокалов со стола, отдал один Линцу.

Спрятавшись за колонной, я следила за этими двумя, жалея, что поехала на бал. А причина была одна, но большая, за сто девяносто. Викинг, имени которого церемониймейстер так и не назвал, возвышался над толпой, ледяным взглядом снежного короля оглядывая гостей. Мама родная! Буквально позавчера в кино такое видела! Модель «Универсальный солдат Дольф Лундгрен», мейд ин Свиден. Даже возраст почти такой же – в районе тридцати. Хорош, собака… Зачем я сюда поехала? Жила бы себе безмятежно, не зная, что в мире существуют такие роскошные мужики.

Тоскливо вздохнув, я одним махом допила вино, поставила на стол пустой бокал, взяла полный. Отхлебнув, снова глянула на роскошного мужика, вздохнула. Холера. Мне не светит. Увы, обыкновенная я, никаких чудес. Из всех достоинств, только густые волосы, но мышиного цвета. Фигура обыкновенная. Рост – 162, вес – 44, никаких 90—60—90. Правда, есть ещё примечательный размер ноги – тридцать третий, но это, скорее, несчастье, попробуй, найди нормальную обувь, если ты не имеешь в крёстных фею!

Пока я рыдала над своей горькой судьбой, в зал вошли ещё какие-то гости, но я не смотрела, кого там черти принесли. Главный гость уже был тут и своим существованием отравлял мне жизнь.

Слуги закрыли двери, и это простое действо заставило встрепенуться всех, кто был в зале, а один из мужиков, стоявших поблизости, недовольно пробурчал, что остаётся только радоваться, что великого магистра ещё не выбрали, и не придётся кланяться очередному хмырю. Другой мужик вздохнул:

– Сегодня не придётся, а завтра? Когда же их всех черти к себе заберут?

– Ну, старый пень накрылся в правильный день. В самую Чёртову пятницу.

– Хороший день, чтобы отправиться к чертям, – поддакнул третий, и мужики дружно захихикали, как крысы Шушеры, собравшиеся в подвале у головки сыра.

Церемониймейстер грохнул жезлом в пол, заставляя повернуться в свою сторону, громко объявил:

– Бал!

Начали отмирать застывшие в поклоне гости; зал зашелестел, зашебаршился. Я тоже выпрямилась, хотела отойти в сторону, и тут на меня наехал грузовик. По крайней мере, так мне показалось. Над головой раздалось раздосадованное: «А, чёрт!», а следом:

– Простите, мадам.

Я подняла голову. Холера-а-а-а! Надо мной возвышался «Лундгрен», протягивал руку, старательно глядя куда-то в сторону. А что так? я ему настолько не понравилась? Я глянула на себя, поняла, насколько всё плохо. Когда я упала, юбка задралась до колен. Неприятно, но не смертельно, но только для меня. Викинг выглядел так, как будто скомпрометировал меня на всю оставшуюся жизнь. То-то он так старательно отворачивается.