Читать книгу Гуси-лебеди. Хозяйка Дремучего леса - Ирина Валерьевна Дынина - Страница 2

Алёна Дмитриевна Почесуха, женщина моложавая, целеустремлённая и энергичная, покинув салон своего роскошного автомобиля, милостиво кивнула личному водителю, отпуская абсолютно счастливого парня на свободу. Витюня, а именно так звали водителя моложавой дамы, благодарно улыбнулся строгой хозяйке и умчался в голубые дали с похвальной стремительностью, опасаясь, что эта самая дама, внезапно передумав, обломает Витюне все планы на остаток рабочего дня. Немалый, нужно сказать остаток.

Часы на запястье Алёны Дмитриевны показывали двенадцать часов. Полдень. Время обеда и приятных шалостей, которые, как надеялась дама, ожидают ее дома.

Редко, очень редко позволяла себе расслабляться Алёна Дмитриевна. Нелегко быть главой крупнейшей в городе строительной компании, особенно, будучи женщиной, особенно, с такой говорящей фамилией.

«Да чтоб на тебя Почесуха напала!» – желали друг другу заклятые друзья Алёны Дмитриевны, конкуренты-завистники, когда хотели напакостить, пусть не делами, но, хотя бы, мыслями.

И Почесуха нападала, перебивая и перехватывая контракты и радея о собственном благосостоянии, мало при этом заботясь о благополучии других.

Впрочем, это все дела. Бизнес.

Мысли Алёны Дмитриевны в этот самый, конкретный момент настоящего, занимало личное.

Надо сказать, что Почесуха, не смотря на свой, далеко не юный возраст, являлась счастливой новобрачной. И пусть бракосочетание, как таковое, случилось три месяца назад, Алёна Дмитриевна до сих пор никак не могла выпасть из состояния любовного томления и счастливого блаженства.

Разумеется, дома. На бизнес, как таковой, счастливое супружество никак не повлияло.

Напрасно конкуренты надеялись на то, что молодой муж, окруживший Алёну Дмитриевну заботой и вниманием, смягчит ее черствое сердце. А вот, фигушки! Сердце бизнес-леди смягчалось только для одного-единственного человека.

Молодой муж был действительно молодым.

Олегу Павловичу Говоркову недавно исполнилось тридцать и это против сорока двух его состоятельной супруги!

Немалая, надо сказать, разница в летах!

Алёна Дмитриевна старалась поддерживать себя в форме и не позволяла себе обабиться. Худощавая от природы, она обладала прекрасной, как сейчас принято говорить, «европейской» фигурой, без всяких там выдающихся округлых излишеств, способных нарушить центр тяжести и привести к пагубным заболеваниям опорно-двигательной системы.

Эти самые округлости, появись они в нужных местах, разумеется, могли бы сделать Алёну Дмитриевну гораздо счастливее, но, на нет и суда нет.

– Как-нибудь и без них проживем! – легкомысленно отмахивалась Алёна Дмитриевна от предложений коварных подруг-завистниц и категорически отказывалась вступать в интимную связь с ножом пластического хирурга. – Лишнее это, да и зачем? В моем-то возрасте?

Так и было некоторое время назад. До той, судьбоносной, встречи с Олегом.

С Олегом Говорковым, специалистом-программистом, Алёна Дмитриевна познакомилась в санатории, куда приехала отдохнуть и, попутно, порешать кое-какие вопросы.

Прибыла она в санаторий не одна, а в компании ещё одной дамы, некой Татьяны Квитко, такой же леди от бизнеса, как и сама Алёна.

Но, в отличии от Почесухи, Квитко, давно и прочно пребывающая в состоянии глубокого замужества, к своей внешности относилась нежно и трепетно, изменив в своем теле многое. Во всяком случае, нос, губы, грудь и, возможно, задница Оксаны, подверглись значительному улучшению.

Облагородив, так сказать, фасад, Квитко решила приобщить к таинству пластической хирургии и Алёну. А, где лучше всего заняться охмурением железобетонной сторонницы естественного? Конечно же, в санатории, попутно занявшись обсуждением кое-каких совместных проектов.

Вопросы порешались, вечер в ресторане закончился и, изрядно принявшая на грудь Алёна, неожиданно обнаружила, что осталась совершенно одна на пустынной дороге.

Поздней осенью, в распутицу и на каблуках!

Ни одного такси в поле зрения!

Ужас!

Как подобный конфуз мог случиться с ней, человеком, организованным и планирующим распорядок дня, Алёна Дмитриевна не знала. Пары коньяка, смешавшись с сигаретным дымом и громкой музыкой, до сих пор звучавшей в голове, смутили подвыпившую дамочку и, как результат – отбившись от своих спутников, она осталась одна, черти где, но, совершенно точно, что далеко от места временной дислокации.

Замшевые туфли на каблуках никак не подходили для путешествия по грунтовой дороге, буквально на глазах, превращающейся в, размытую селем, тропку.

Замерзшая, как дворовая собака, Алёна Дмитриевна, кутаясь в пижонское пончо – черт бы его побрал, тонкое и непрактичное, ползла по раскисшей грязи, точно, беременная выводком бегемотов, контуженная черепаха.

Проклиная собственное головотяпство – ага, телефон мигал, намекая на то, что батарее вот-вот придут концы, бизнес леди с тоской вглядывалась в темные небеса и пыталась подробно рассмотреть далекие огни в окнах своего санатория.

«Я не иначе, как умом тронулась, согласившись поехать в подобную глухомань. – ужасаясь собственной сумасбродности, размышляла, неуклюже ковыляющая по раскисшей дороге дамочка. – Ладно, в Европы нынче особо не сунешься, но есть же множество других, более приемлемых, вариантов – Таиланд, Египет, Турция… Нет, только не Турция. – содрогнувшись всем телом, Алёна Дмитриевна почувствовала, как ей на голову упала первая капля противного, ледяного осеннего дождя. – Там постоянно то трясёт, то, топит, то, горит, а я совсем не любительница экстремальных видов отдыха. Кошмар! – на голову упала вторая, затем, третья, капли. – Хана прическе и, да здравствует насморк.»

Дождь задорно застучал по голым веткам, а у Алёны Дмитриевны открылось второе дыхание. Туфли на каблуках отправились ко всем чертям, то есть, в кусты на обочине и начался длинный забег по пересеченной местности.

Босиком, пусть и в колготках, бежать было холодно и непривычно, но гораздо легче чем на каблуках.

«Дурацкая ситуация. – сокрушалась Алёна Дмитриевна, представляя себе то огородное пугало, на которое она похожа в данный момент. – Меня, чего доброго, еще и в номер не впустят, в таком-то виде!»

Жалобно причитая и подвывая от злости – дождь припустил, удвоив старания, направленные на размыв дороги, Алёна Дмитриевна и не заметила, как, удивительно тихо, к ней, с тыла, подкралась какая-то, очень подозрительная с виду, машина.

Фары автомобиля осветили теплым желтым светом сгорбленную и промокшую насквозь женскую фигуру, и молодой мужской голос прокричал, перебивая громкий шум дождя, переходящего в ливень.

– Скорее! Забирайтесь в машину! Вы же совсем промокли!

Алёна Дмитриевна, упомянув вслух чью-то «мать», не стала кочевряжиться и шустро юркнула в теплый салон самых обычных, затрапезного вида, «Жигулей», громко лязгая зубами от холода и тихонько матерясь от остроты ощущений.

Матерясь мысленно – она же приличная женщина.

В данный момент, на приличную она походила мало – лохматая, промокшая, пардон, до трусов и лифчика, синяя от холода сверху и коричневая от грязи, снизу, она благодарно взглянула на своего спасителя, да так и замерла с открытым ртом.

Парень, выручивший ее из беды, фактически спасший от утопления в жидкой грязи, был красив.

Потрясающе красив. Как раз во вкусе Алёны Дмитриевны.

У парня имелись изумительно черные волосы, длинные, слегка вьющиеся и лежавшие красивыми прядями на широких плечах, отличные белые зубы – природные, а не талантливо сделанные дорогим дантистом, полные, чувственные губы, высокие скулы и пронзительно-синие глаза.

И всё это богатство находилось в непосредственной близости от, промокшей и похожей на неряшливую свинку, Алёны Дмитриевны.

Ей стало стыдно. От парня приятно пахло хорошим парфюмом, чистотой и свежестью, а от неё?

«Кошмар! – смутилась, обычно невозмутимая, Алёна. – Катастрофа! Что обо мне подумает этот славный молодой человек?»

Молодой человек думал о том, что, подобранная им из жалости, тётка, похожая на мокрую курицу, испачкает ему салон, заболеет воспалением легких и умрет у него на руках, не добравшись до места назначения. Вид у дамочки был откровенно жалкий, но часы на запястье смотрелись дорого, платье, облепившее костлявое тельце, куплено в приличном магазине, торгующим исключительно вещами известных брендов, да и сама женщина, не смотря на плачевное состояние организма, выглядела ухоженной.

«Бинго! – подумал парень, взглянув на тетку тепло и с сочувствием. – Это я удачно заехал.»

Олег Павлович Говорков помог своей неожиданной пассажирке добраться до нужного места, затем, до номера, ну и до постели.

Обычно, Алёна Дмитриевна бегала от таких красавчиков, спасаясь от них, точно чёрт от ладана, но в этот странный вечер, раскисшая от переживаний и угнетённая обстоятельствами, женщина изменила своим принципам и махнула рукой на мнение окружающих.

Впрочем, какое ей дело до чьего-то мнения? В этом санатории, Алёну Дмитриевну Почесуху видят первый и последний раз. Никогда и ни при каких обстоятельствах, она не заставит себя снова переступить порог заведения, в которое её, практически внесли на руках – мокрую, жалкую, похожую на бомжиху, обряженную в шмотки, которым самое место на городской помойке.

Администратор что-то возмущенно пискнул, но галантный спаситель попавших в беду дамочек грозно рыкнул в ответ, предъявил карту-ключ от номера и уверенно поволок свою добычу в логово.

Ну, то есть, в тот самый номер-люкс.

Там-то и случилось грехопадение, о котором Алёна Дмитриевна, впоследствии, совсем не пожалела.

Утром, донельзя смущенная, имевшим быть ночью безумством, Алёна Дмитриевна Почесуха, которую Олег начал называть, просто и без затей: «Ленчик», спустившись на рецепшен, без колебаний оплатила своему спасителю путевку в этот самый санаторий, поменяла одноместный номер на двухместный и отдалась сумасшедшей страсти, захлестнувшей ее с головой.

– Мы тебя вчера потеряли, прости. – Машка Осипова, еще одна бизнес-вумен, такая же одинокая хищница, как сама Алёна Дмитриевна, ввалившись в соседний номер без стука, так и застыла с открытым ртом, прервав оправдания на полуслове – из ванной комнаты, одетый в махровое полотенце, небрежно обмотанное вокруг бёдер, вышел Олег и, ничуть не стесняясь посторонней дамы, чмокнул Алёну в пунцовую щечку.

– Пожалуй, я пойду. – Машка, продолжая пялить глаза на смазливого красавчика, пятясь спиной, отступала к выходу. – Выходит, зря Танька вчера так переживала. Ты в полном порядке и даже, лучше. Ладно, голубки, жду вас к завтраку…

– Мы позавтракаем позже. – сухо ответила Алёна Дмитриевна, которой очень не понравился хищный взгляд Машки, нацеленный на Олега. Почесуха испытала дикое желание ухватить нахалку за шиворот и, наподдав коленом по филейной части, выставить из номера. Алёна позволила себе расслабиться лишь после того, как за любопытной Осиповой захлопнулась дверь.

Олег, конечно же понимал, как ему повезло – встретить на пустынной дороге обеспеченную, незамужнюю, а, главное, богатенькую и не избалованную мужским вниманием, мадам, случается не каждому. Но, насколько на самом деле ему подфартило, он понял только тогда, когда попал в квартиру этой самой мадам, проживавшей в городе Каменске, в который они и отправились, покончив со своим горячим отдыхом.

Двухуровневые апартаменты в центре города произвели на Олега впечатление.

Сам красавчик вынужденно ютился в общаге, в которой обретался на птичьих правах, пользуясь своей популярностью у лиц противоположного пола.

Во всяком случае, в общаге его исправно кормили, обстирывали, обглаживали и ублажали.

Да-да, как слышал сам парень, краем уха естественно, существовала даже очерёдность.

Его всё устраивало. До встречи с Алёной Дмитриевной.

Неожиданная встреча изменила всё!

Парень отлично прижился в этой уютной квартирке. Ему нравилось буквально все, но особенно то, что дорогая Алёна большую часть дня проводила на своей работе, занимаясь делами, счетами и прочей лабудой, до которой самому Олегу не было никакого дела.

Альфонс скажите вы?

«Да, альфонс. – согласится Олег и пожмет плечами. – Так получилось. Но, ласковый и красивый. Чего еще бабам надобно?»

Бабам, то есть, одной и конкретной, требовалась уверенность в завтрашнем дне и поэтому, за каждым шагом молодого любовника Почесухи, следил умелый и надежный детектив. Алёна Дмитриевна хотела знать о своем обоже всё – где, когда и с кем.

Детектив расстарался и бизнес-леди приятно удивилась результатам расследования – Олежек ни с кем не путался, не пытаясь смотреть в сторону фигуристых дамочек, порхающих по городу в обтягивающих юбчонках и демонстрирующих всем и каждому пухлые губки, крепкие грудки и волосы до попы.

Быть может, подумаете вы, Говорков имел иные, нетрадиционные, скажем так, пристрастия?

Ничего подобного – мужчин, мускулистых качков с кубиками на прессе, Олежка игнорировал так же, как и соблазнительных девиц, сохраняя верность своей бизнес-леди, встреченной им однажды на ночной дороге.

Казалось, он полностью счастлив и доволен судьбой. Детектив уверил нанимательницу в том, что в жизни Олега нет других женщин, как нет и посторонних мужчин (тьфу-тьфу, три раза и всё через левое плечо), получил гонорар и был таков, а Алёна Дмитриевна, через шесть месяцев совместного проживания с кандидатом в мужья, присмотрев в дорогом бутике умопомрачительное свадебное платье, отправилась в загс со своим молодым избранником, благо, что в наше время подобным мезальянсом особо никого не удивишь.

Семья Почесухи восприняла в штыки молодого супруга Алёны Дмитриевны.

Надо сказать, что отношения с близкой родней у Алёны не ладились со времен далекой молодости.

Любовь родителей, вся и без остатка, была отдана младшей дочери, сестре Алёны, Оксане. Оксана, будучи младше сестры на семь лет, ребенком росла болезненным, мнительным и хитрым.

К тому же, в отличие от Алёны, похожей на отца – высокого, сухопарого мужчины, Оксанка пошла в мать – пухленькую, блондинистую и уютную.

Сколько помнила Алёна, Оксана всегда и везде старалась досадить старшей сестре.

Странно, но маленькая Алёнка мечтала о том, чтобы иметь младшего братика.

– Смотри, мама, – девочка тыкала пальчиком в яркую картинку на странице книги. – у сестрицы Алёнушки обязательно должен быть братик Иванушка. О том во всех сказках говорится.

– Не обязательно. – Алёнкина мама, пока что, не задумывалась о втором ребёнке. Одного бы на ноги поднять, куда уж до второго?

– Нет, ну как же без братика? – канючила девочка, отказываясь воспринимать аргументы родительницы. – Обязательно нужен братик. Без братика никак. Кого же я жалеть и спасать стану от злой бабы Яги? Вот родишь братика, и я подарю ему свою самую любимую куклу.

Но, родилась девочка. Сестренка. Оксана.

Алёнка с радостью подарила бы сестричке всех своих кукол, но Оксанка не нуждалась ни в её подарках, ни в её внимании, ни в сестринской любви.

Любимую куклу Алёнки сестричка разломала в свои два годика – просто взяла и оторвала игрушке голову, да еще и руки-ноги, так, чтобы уж, наверняка.

Алёнка начала было возмущаться, но Оксана ударилась в рёв, прибежала мама и, виновной во всех бедах, конечно же, оказалась старшая сестра.

С тех пор, пошло-поехало – и жадная она, и невнимательная, и нечуткая, и жестокая. Ленивая, потому что не хочет убирать за Оксанкой игрушки, черствая – потому что пожалела для младшей свою косметику, эгоистичная – от того, что хочет новое платье, в то время, как у Оксанки возникла потребность в модных туфельках.

С каждым разом, добиваясь своего, а это происходило всегда, ведь Оксана из родителей веревки вила, младшая сестра становилась всё капризней и требовательнее, задвигая на задний план потребности и желания самой Алёны.

Девушка мечтала поскорее закончить школу и уехать. Куда-нибудь, подальше, в место, где её не достанут капризы младшей сестрички.

– На нас не рассчитывай. – предупредила мать, поджав губы. – Оксане в музыкальный институт поступать. Знаешь же – она мечтает о карьере эстрадной певицы, а на это много денег надо. В наше время даже таланту бесплатно никуда не пробиться.

Алёна криво усмехалась, слушая, как Оксана старательно завывает в караоке.

Сама Алёна после школы, как и планировала, уехала учиться и строить карьеру, добиваться лучшей жизни собственными силами, а Оксаночка осталась под крылышком у родителей. Не было у младшей сестры ни голоса, ни слуха. Но, разве кому и что докажешь? Для родителей даже учителя музыкальной школы не являлись авторитетом.

– Иди в магазин, работать продавцом. – настаивала мать, не понимающая желания старшей дочери выпорхнуть из отчего дома. – В магазин на площади, как раз, требуется девушка приятной наружности. – Алёна заметила, как мать скептически окинула взглядом старшую дочь. – Платят хорошо. Нам поможешь денег собрать Оксанке на учебу.

– Ну, уж нет. – хмыкнула Алёнка. – Сами собирайте. Я в город поеду, учиться. Мои оценки позволяют поступить на бюджет, в строительный институт.

– Ну и дура! – вспылила мать, очень сильно рассчитывавшая на то, что дочь останется и станет приносить в дом деньги. – Кому ты нужна, в этом городе? Жить на какие шиши собираешься? Ещё в подоле принеси, посмей! С тебя станется. Смотри, у нас лишних денег нет. Отец, скажи ей, чтобы прекращала дурью маяться и за ум бралась. Ишь, выискалась – институт ей подавай!

Оксана юлой вилась вокруг матери и хихикала – младшая была уверена в том, что в никакой институт Алёна не поступит и, вскорости, вернется домой, поджав хвост, а вот она, Оксана, обязательно добьется своего и станет самой известной певицей. Звездой!

И, впрямь – внешность у Оксаны была подходящей. Девушка напоминала куклу Барби – смазливое личико, нежная кожа, точеная фигурка и волосы до попы.

– Многие звезды отечественной эстрады выглядят куда хуже меня, – рассуждала Оксана. – поют под «фанеру», а зарабатывают миллионы. Я гораздо талантливее их и красивее. У меня всё получится, а, Алёнка.. Да кому она нужна, вобла сухая?

Конечно же, Алёна поступила в институт и с головой ушла в учебу. Приходилось экономить буквально на всём, подрабатывать и, иногда, даже голодать. Не в лечебных целях, как некоторым, а, по – настоящему.

Студентку выручала бабушка, мать отца, тайно совавшая девчонке лишнюю копейку.

И, каково было негодование родственников, особенно младшей сестры, когда они узнали о том, что свою квартиру, бабуля подарила старшей внучке, оставив прочих с носом.

Мать и сестра, объявившись у нотариуса, насели на Алёну и принялись настаивать на том, чтобы она немедленно и без споров, отписала квартиру младшей сестре.

Алёна отказала – жёстко и категорически.

С тех пор, Алёна почти перестала бывать дома. Ей так и не простили бабушкиного самоуправства.

Оксана, как и собиралась, отправилась покорять столицу.

Учеба на певицу не задалась – девушка не прошла по конкурсу, затем, нарвалась на мошенников, вляпавшись в неприятную историю и еле унесла ноги из неприветливой столицы.

Зализывать раны она, естественно, приехала домой, где родители, наперебой, принялись утешать родную кровиночку.

Виноватой в бедах сестры опять объявили Алёну – это она, эгоистка и пройдоха, пожалела для сестры денег. Оксана была уверена в том, что, если бы Алёна продала бабушкину квартиру, то денег, как раз хватило бы на «звездную» карьеру младшей сестры.

– Это она, она, Алёнка виновата. – всхлипывая, точно заклинание, повторяла Оксана. – Тупая, жадная, завистливая сучка. Денег зажала для единственной сестры. Ничего, она еще пожалеет.

Несостоявшаяся звезда устроилась на работу в тот самый магазин на площади, в который всегда требовались девушки «миловидной наружности». Хозяином магазина являлся носатый грузин Гоги, питавший нежную страсть к смазливым блондинкам.

Между тем, даже не смотря на невзрачную внешность – «доска, два соска», как утверждала Оксана, Алёнка встретила своего принца. Пусть принц и был простым автомехаником и не было у него белого коня, а имелся в хозяйстве подержанный «Шевроле», Алёне парень казался настоящим красавчиком, имевшим в отношении девушки серьезные намерения.

Принц по имени Володя считал, что девушка с собственной жилплощадью – это уже выигрыш в жизненную лотерею, а если еще эта девушка на хорошем счету у руководства крупной, строительной компании, так это, просто подарок судьбы.

Алёна и Владимир съехались и стали жить вместе.

Дело продвигалось к свадьбе и девушка, приняв опрометчивое решение, известила родителей о предстоящем замужестве.

Родители известие восприняли положительно – пусть уж Алёна выходит замуж, может быть после этого её отношение к младшей сестре изменится и старшая, смягчившись, начнёт помогать Оксане материально. Все-таки, Алёна в большом городе живёт и работает, а в городе, как известно, зарплаты гораздо выше, чем в посёлке у чёрта на куличках.

В гости отправились на машине Владимира. Алёна, ради такого события, прикупила всяких вкусностей и подарков, благо, зарплату ей положили приличную. Хватало не только на хлеб с маслом, но и на тонкий слой икры.

Специалистом она была грамотным, сверхурочных не чуралась и по стройкам, в рабочей робе и каске на голове, бегать не брезговала, потому и рассчитывала на скорое повышение.

Приняли гостей тепло и даже приветливо. На удивление Алёны, Оксана вела себя достойно, лишь изредка стреляя глазками в сторону Владимира.

– Повезло тебе, Алёна. – сдержанно похвалила старшую дочь мама. – Видный парень твой Володька. И, рукастый. Работы, опять же, никакой не боится – видела, как отцу помог полив наладить? Нигде не течет, не брызжет.

Алёна неопределенно пожала плечами – Владимир и ей казался совершенством. Высокий, симпатичный, работает в автосервисе мастером. Девушка, все пыталась заставить жениха задуматься о высшем образовании, но парень отшучивался и говорил, что одного умника на семью, вполне достаточно.

К особой радости старшей сестры, Оксана, в кои то веки, помалкивала и не торопилась напускаться на Алёну с упреками. И, денег не просила. Подарку обрадовалась, звонко чмокнув сестру в щеку и громко поблагодарив за внимание.

Алёна удивилась, а мать, торжествуя, покосилась на старшую дочь – смотри, мол, Алёна, какая у нас Оксанка воспитанная и благодарная.

Приехали на пару дней, а остались на дольше – примчался дядька Толик и, слёзно умоляя будущего родственника, попросил посмотреть, дышащее на ладан, авто. Мол, кто поможет, если не Володька? Мастер, да еще из города, да ещё и за чисто символическую плату?

Володька не отказался, а мать подрядила Алёну на другую работу – собирать яблоки в фермерском хозяйстве.

– Вы, то, богатые, – аргументировала мать свое решение. – а у нас, каждая копейка на счету.

Алёна не кочевряжилась – она еще не забыла, что такое физический труд и нужда. Поэтому и согласилась, оставив будущего мужа на попечение родных.

Оксанка, ссылаясь на сильную загруженность в магазине, в сад не поехала. Осталась за мужиками присматривать – мало ли, вдруг им какую отвёртку подать срочно потребуется?

Присмотрела, называется.

Автомобиль дядьки Володька, естественно, починил, после чего это дело было предложено обмыть. Ну, как водится. Посидели хорошо, Володьку, непривычного к крепкой, дядькиной наливке, развезло и он отправился спать.

Засыпал один, а проснулся в объятиях голенькой Оксаны. Оксана сладко сопела в ухо Алёнкиному жениху, разметав по широким плечам парня свои белокурые волосы.

Скандал вышел оглушительным – Оксана рыдала, Володька глупо разводил руками, вспоминая аппетитные округлости молодой девушки и, как-то не особо сопротивлялся наскокам будущей тещи.

В общем, одну невесту поменяли на другую и все оказались счастливы.

Все, кроме Алёнки.

– Что поделать, дочка. – развела руками мать. – У них любовь случилась, как в романах, с первого взгляда.

– Случились потрахушки, с дядькиной наливки и Оксанкиной подлости. – хмурая Алёна, делая вид, что не замечает торжествующего взгляда сестрички, торопливо бросала вещи в чемодан. – Что ж, как говорится – совет да любовь. – Алёна мрачно усмехнулась. – Но, ноги моей в этом доме больше не будет. Понятно? Можете продолжать целовать в зад свою драгоценную Оксану. Она вам ещё покажет своё истинное лицо.

Мать, привыкшая защищать младшую, любимую дочь, обидчиво поджала губы.

– Ну и скатертью дорога! – вспылила Оксана, которая, совершенно не чувствуя за собой никакой вины, разгуливала по дому в бесстыдно коротком халатике и насмешливо фыркала в сторону сестрицы. – Смирись уже, сестричка – Володька мой. Он в меня сразу же влюбился, как только увидел, а с тобой валандался из-за жилплощади. Жалко ему было денег за съёмную квартиру, вот он к тебе и прибился.

– Может, это и к лучшему, – позже, уже в поезде, решила будущая хищная рыба капитализма. – что мы не поженились. Было бы хуже, обнаружься у Володьки любовница после свадьбы. Как такое объяснить детям?

Детей, вот счастье, не случилось, а ведь Алёна вполне могла оказаться беременной. С Володькой они жили как муж и жена, а муж и жена, известное дело, не в куклы играются.

Но, судьбу не обдуришь. Поговорка о том, что на чужой беде своего счастья не построишь, придумана не случайно. Прожив пару лет с Оксаной, Володька не выдержал и сбежал. Белокурая несостоявшаяся певичка так и продолжала крутить шашни с носатым Гогой, а парень не желал примерять на себя корону рогоносца. Володька очень жалел о том, что позволил себе соблазниться прелестями младшей сестры и изменил старшей с Оксаной, но, что уж теперь локти кусать? Алёна слышать ничего не желала о предателях и на настойчивые просьбы матери помочь семье младшей дочери материально, отвечала категорическим отказом.

Подарки она делала только своей племяннице, дочери Оксаны и Владимира, малышке Юлии. Подарки делала, а встречаться с родственниками не желала.

Такие вот зигзаги, порой, выкручивает судьба.

Неудачное замужество, рождение ребенка и развод, превратили смазливую блондинку в завистливое и ноющее существо, обвиняющее весь мир в собственных бедах.

Конечно же Оксаночка и ее дочь Юлия были приглашены на бракосочетание Олега и Алёны.

Нет, Алёна Дмитриевна не хотела видеть родственников в своем доме в этот торжественный день, но на их присутствии настоял Олег.

– Не стоит обострять. – уговаривал Олег невесту. – Нужно постараться наладить отношение с твоими близкими. От этого всем станет только лучше. Мало ли что у вас там случилось, в прошлом. Пора забыть о разногласиях. Уверяю тебя, милая, – Олег прижался губами к острому плечу Алёны. – на прелести твоей сестры я не поведусь, а уж про дядькину наливку и вспоминать не стоит.

Но, лучше не стало.

Оксана отчаянно завидовала сестре – богатому дому, бизнесу, доходам и.. Мужу. Молодой парень, такой улыбчивый и мягкий в обращении, настоящий красавчик, не должен был достаться Алёне. За, что? За какие-такие заслуги, сестре, у которой и так все в жизни есть, достался молодой мужчина, более подходящий по возрасту дочери Оксаны, Юлечке?

Юлечка крутилась рядом и поджучивала мать и бабку, настраивая их против Алёны.

Смазливую внешность девчонка унаследовала от матери, а хитрость и изворотливость у неё были свои собственные, природные.

Юля исходила желчью, захлебываясь слюнями, но не показывая виду. Её корежило от одного взгляда на Алёну, но молоденькая девушка всячески сдерживалась. Она не хотела, чтобы тётка видела в ней врага – подарки Алёна делала дорогие и нужные, не экономя на племяннице. Но, разве Юля могла оценить чужую щедрость? Нет, как это не прискорбно, но от осинки не родятся апельсинки.

Как же, так? Почему тетка Ленка – противная, мосластая бабень, живет в роскошной квартире в центре города, разъезжает на дорогой машине и тратит деньги на всякую чепуху, в то время, как Юля и ее мать вынуждены считать каждый грош в своем кошельке? Нет, Юля была в корне не согласна с таким положением вещей.

Копеечных алиментов, которые платил отец-неудачник, Юле всегда было мало. Она хотела иметь всё и сразу, немедленно, сейчас, пока она молода и красива. Алёна казалась амбициозной девушке старухой. И, надо же – у старухи, неожиданно, обнаружился молодой и красивый муж.

Почему жизнь так несправедлива?

Этот вопрос терзал Юлю день и ночь. Девушка замкнулась и на робкие расспросы бабушки отвечала звериным рыком.

Оксана же к дочери не лезла – она сама изводила себя, отчаянно завидуя сестре.

«Надобно делиться.» – решила Юлька и постаралась донести эту простую мысль до ушей матери и бабки.

И ничуть её не волновало то обстоятельство, что тетка, по своей сути – отрезанный ломоть, никогда не получала от родственников не то, что помощи материальной, но и моральной поддержки. Как уехала, так и всё – живи, крутись, как хочешь, а у нас Оксаночка. А, у Оксаночки тяжелые жизненные обстоятельства.

И, тот самый Володька, променявший богатую страшилку на Юлькину мать.

После ухода из ресторана и возвращения в квартиру Алёны, разгорелся скандал – мама Алёны плакала, Оксана – кричала, обвиняя сестру в чёрствости, жадности и распутстве, а хитренькая Юлечка, хлопала ресницами, шмыгала носом и тихо наблюдала за происходящим из укромного уголка.

Она всячески демонстрировала тётке свою нейтральную позицию – мол, тебе, тётушка, искренне сочувствую, но против родной матери идти не могу.

Извини и пойми.

Молодой зять, уединившись с тестем, молча пили коньяк, не встревая в бабьи разборки.

Наоравшись вдоволь, Оксана утащила мать в спальню и громко хлопнула дверью, а Юля, просочившись вслед за расстроенной теткой в ванную комнату, принялась извиняться за поведение родительницы и уверять Алёну в том, что она, Юля, никогда, ни за что и никак…

– Теть Лен, – шмыгая носом, говорила Юлька. – ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Так и знай.

Алёна Дмитриевна племянницу обняла и пообещала, что девочка будет принята в её доме, как родная в любое время.

Пообещала и забыла, но, когда, спустя некоторое время, Юля появилась на пороге квартиры, вспомнила и девушку за порог не выставила.

Юля приехала поступать в институт и страстно желала изменить свою жизнь к лучшему. Горбатиться за прилавком магазина, зарабатывая три копейки, как мать? Нет уж, увольте! А, уж о том, чтобы ублажать какого-нибудь знойного, горбоносого мачо и речи не может быть! Она, Юля, не такая и мать свою осуждает.

– Папа нас из-за этого бросил. – лицемерно вздыхала девушка, смотря в пол. – Он и меня не особо привечает, теть Лен. Наверное, жалеет о том, что маму выбрал, а не тебя.

Да, давняя история, почти забылась, прошло и перегорело, но Алёна поняла, что обида на сестру, всё ещё жива и умирать не собирается.

Но, Юлька же не такая? Племянница не должна отвечать за грешки своей легкомысленной мамаши.

К тому же, училась Юля хорошо и в институт поступила, при чем, на бюджет, о чём гордо доложила тетке.

Алёна Дмитриевна пожала плечами, порадовалась за девочку и выделила комнату родной племяннице – все ж лучше, чем в общаге и на продукты тратиться не надо.

Олег жену похвалил и всячески поддержал – мол, родная кровь, а добрые дела обязательно зачтутся, если не в этой жизни, то в другой.

Юля вела себя примерно и в личную жизнь родственников не лезла, демонстрируя широту взглядов и современность мышления. Она тётку не осуждала за то, что у неё молодой и красивый муж.

– Повезло тебе, тёть Лен, – говорила Юлька. – и дом у тебя – полная чаша, и с бизнесом все в порядке, и муж молодой имеется. Живёшь красиво, не то, что мы. Повезло.

– При чём здесь везение? – пожимала плечами тётка. – Пахать надо, а не строить воздушные замки. Знаешь, как говорят – под лежачий камень, вода не течёт. То-то же, а ты мне – повезло, повезло.

Юлька кивала головой и о чем-то сосредоточенно думала.

По всему выходило, что девочка собирается прислушаться к словам старшей родственницы и выгрызть у судьбы свой маленький кусочек счастья.

Да-да, Алёна Дмитриевна, любившая в делах порядок, Юльку проверяла, обратившись к знакомому детективу. Как выяснилось, племянница училась без дураков, по злачным местам не таскалась, встречалась с однокурсником – приличным и скромным парнем и, как порядочная девушка не позволяла ничего лишнего, ни себе, ни ему.

Почесуха за племянницу радовалась – надо же, у истеричной Оксаны и, вдруг, такая разумная дочь.

Олег привычно пожимал плечами, намекая, что не обязательно то, что девушка похожа на мать. Вполне возможно, что Юля уродилась в тётку.

– А, ты молодец, Ленка. – красиво затягиваясь тонкой сигаретой и выпуская кольца дыма, похвалила однажды Алёну Дмитриевну заклятая подруга-соперница, Машка Осипова, та самая бизнес-леди, с которой, совсем недавно, Алёна яростно сражалась за обладание очередным контрактом на застройку в центре города. – Не каждая решится в твоем возрасте на столь крутые перемены. И мужика себе отхватила классного – молодого, красивого. В постели, небось, твой Олежка, еще тот жеребец!

Тогда Алёна жутко разозлилась – Машка, кривя полные губы, откровенно лыбилась, подмигивая Олегу, который спокойно дожидался, пока жена закончит деловой разговор. Очень не понравились Алёне те улыбки и авансы, щедро демонстрируемые Осиповой. Как будто та сама навязывала свое внимание чужому мужу.

Олег и глазом не моргнул, не обращая на ужимки посторонней женщины ни малейшего внимания, чем окончательно уверил супругу в своей неизменной верности и постоянстве.

«Старая грымза, – ярилась Алёна, почесываясь от негодования. – в её возрасте о вечном думать надо, а она.. Туда же, куда и люди! Сиськи, вон, себе сделала, размера пятого, не меньше, губы накачала и морщины к ушам притянула. Не женщина, а биоробот, ей Богу!»

То, что Осипова, всего-то, на пять лет старше самой Алёны, ревнивую жену ничуть не смутило. Кто сказал, что ей сорок два? Выглядит она на тридцать пять и не месяцем больше. Во всяком случае, так утверждал Олег, а Алёна ему верила безоговорочно.

Через пару дней Олегу исполнялся тридцать один год. Алёна, как и положено любящей супруге, приготовила парню подарок. Она купила ему машину.

Разумеется, Олег не бил баклуши, работая удаленно и занимаясь всякими, мало понятными, компьютерными приблудами. Называлось это – фрилансер. Но, разве можно этим самым фрилансерством прилично зарабатывать? Так, копейки, по мнению Алёны Дмитриевны. Машину, уж точно, не купишь, разве что развалюху какую, похожую на те, памятные «Жигули», на которых Олег умчал Алёну в её новую, счастливую жизнь?

Кроме того, Алёна решила сделать мужу приятное и, уступив уговорам нахрапистой Таньки Квитко, осмелилась на небольшие изменения в своей внешности – губы и татуаж. Этого, как подумала Алёна, будет вполне достаточно. Менять что-то в организме, более кардинально, она по-прежнему, категорически отказывалась.

Женщина сослалась на срочную командировку, внезапные переговоры и залегла в клинику, надеясь, что молодой супруг оценит её старания по достоинству.

Кроме этого, любящая супруга решила поздравить Олега лично, заявившись домой в неурочное время и отменив ради этого все свои деловые встречи и прочие текущие дела.

Совсем недавно она разговаривала с мужем по телефону, потом, слегка стесняясь, посетила магазин, приобретя комплект красивого нижнего белья, совершенно развратного, по мнению самой Алёны Дмитриевны вида и стоившего бессовестно дорого.

Деньги, впрочем, не самое главное – Олег любил, когда его Ленчик проявляла инициативу и старался растормошить свою, слегка зажатую супругу, так до сих пор до конца и не поверившую в состоявшееся личное счастье.

Водитель, встретив обновленную хозяйку, своих эмоций не выказал, но одобрительный прищур его глаз, женщину привел в отличное расположение духа. Пусть всего лишь водитель, но он же мужчина, муж и отец. Если бы Алёна выглядела глупо и смешно, скрыть это Витюне бы не удалось.

– Прибыли, Алёна Дмитриевна. – водитель вежливо приоткрыл двери и, не удержавшись, заметил. – Отлично выглядите. Командировка пошла вам на пользу.

Алёна Дмитриевна милостиво улыбнулась, неожиданно зардевшись от простецкого комплимента и отпустила своего работника до конца дня.

Подобное случалось редко и парень, не веря собственному счастью, поспешил скрыться с глаз руководства, опасаясь, что начальница спохватится и передумает.

Отпустив водителя, Алёна Дмитриевна немного прошлась по улице.

Конец сентября в этом году выдался удивительно жарким, почти летним. Алёна слегка упарилась в своем офисном костюме. Строгие юбка и пиджак, а, так же, белая блузка, туфли на высоком каблуке и деловая сумка с финансовым отчётом – все это создавало тот самый образ, который женщина тщательно оберегала и культивировала.

Она должна выглядеть собранно и по-деловому – в, конце концов, Алёна Дмитриевна ведь вернулась из длительной командировки? Согласно официальной версии?

Она тихонечко хихикнула – консьержка, Галина Петровна, с улыбкой на лице наблюдавшая за жиличкой из своего пыльного окошка, никогда бы не заподозрила, что под этим самым костюмом на Алёне надето сексуальное нижнее белье, неприличного алого цвета, да еще и со стразами.

Чувствуя себя нашкодившей малолеткой, вырвавшейся на волю из-под надоедливой опеки родителей и собирающейся совершить нечто очень неприличное, Алёна быстро побежала вверх по ступенькам, игнорируя лифт.

Ей хотелось петь и смеяться от счастья – в холодильнике остывало шампанское, клубнику домработница купила еще вчера, а дома женщину ожидал любимый мужчина, горячий и страстный.

А, впереди у них весь вечер и вся ночь.

Завтра, она, Алёна, поздравит Олега официально, в присутствии Юльки и вручит мужу свой подарок – автомобиль, перевязанный огромным бантом, но сегодняшний день принадлежит только им двоим.

В это время племянница находится в институте, грызет гранит науки и закладывает фундамент своей будущей, благополучной жизни. Юля, редко, когда, появлялась дома раньше пяти часов дня. Девочка проявляла чуткость, понимая, что супругам нужно побыть наедине и никогда не путалась под ногами.

Олег, вероятней всего, как обычно, сидит в комнате, уткнувшись носом в экран своего ноутбука. Как всегда, рядом стоит чашка с остывшим, невообразимо крепким и горьким кофе. Любимый ерошит тонкими пальцами свои прекрасные волосы и что-то нервно черкает в блокноте, то и дело щелкая кнопками мышки.

Он и не заметит её прихода. Она, Алёна, сделает любимому приятный сюрприз.

*

Открыв замок своим ключом, женщина проскользнула в квартиру тихо, как мышь.

Сбросив с ног, надоевшие до чёртиков, туфли, Алёна торопливо начала раздеваться, прямо в прихожей – стягивая с тела офисную одежду, точно змея старую шкурку.

С удовольствием окинув себя придирчивым взглядом, женщина сдержанно хихикнула – в зеркале отразилась высокая, худощавая незнакомка, щеголяющая вызывающе алым нижним бельем.

– Какая жуткая гадость эти «стринги», – поморщилась Алёна. – но, на какие только жертвы не пойдешь ради любви. Надо соответствовать, выбранному мной образу шаловливой распутницы. – и решительно всунула ступни в другие туфли, такие же алые, как и белье, да ещё и на высоченном каблуках, сверзнувшись с которых, по мнению Алёны Дмитриевны, можно было легко свернуть собственную шею.

Легкой походкой, про такую ещё говорят – от бедра, женщина двинулась в сторону кабинета, в котором, как она предполагала, в это время и находится её молодой супруг.

«От бедра» получалось со скрипом – каблуки изрядно напрягали влюбленную даму, да и опыта хождения подобным шагом, она не имела. Но, женщина старалась соответствовать, желая удивлять и покорять.

«Сорок два, – думала Алёна, предвкушая изумление на лице собственного супруга. – не так уж и много. Можно сказать, что совсем ничего. У некоторых, в этом возрасте, жизнь только начинается. Кто знает, может быть мы еще решимся завести ребенка.»

С некоторого времени Алёна стала задумываться о детях. Впрочем, о детях – это громко сказано. Хотя бы одного, но родить нужно.

Но, пока что, она не могла решиться даже на собаку.

Щенок – это такая ответственность. Да и где найти время? Замуж она и то, случайно вышла. Как говорится – не было бы счастья, да несчастье помогло.

В кабинете Олега не оказалось.

Алёна удивилась – как же, так? Она недавно разговаривала с мужем и он, как ей помнится, отвечал из кабинета – гудел кондиционер, да и музыка звучала знакомая. Олег любит современных исполнителей, но сама Алёна предпочитает что-то более классическое, хотя и без фанатизма.

Ноутбук чернел экраном, и пустая кружка из-под кофе обнаружилась на привычном месте.

– Олег, совершенно точно, дома. – женщина хмыкнула, изгоняя из головы дурные мысли. – Может быть, он устал пялиться в монитор и решил отдохнуть? Что ж, это даже лучше – спальня, как раз то самое место, где мы отыщем достойное применение моему новому белью.

Поднявшись на второй этаж, Алёна осмотрелась – двери в спальню оказались прикрыты, но неплотно.

– Кино смотрит? – удивилась Алёна, прислушиваясь к звукам из-за двери. – Что-то эмоциональное. Странно и так непохоже на моего Олега.

Звуки и впрямь раздавались необычные – сочные такие, охающие. Очень напоминающие те, что издавала сама Алёна, так сказать, в процессе..

– Порнуха? – округлив глаза, Алёна толкнула дверь и застыла, сравнявшись цветом кожи со своим новым бельем и чувствуя себя абсолютно круглой дурой, которую поимели по полной.

Спальню любящая супруга переделала совсем недавно, превратив, некогда обычную, выдержанную в пастельных тонах, комнату в некое волшебное местечко.

Олегу нравились зеркала, хром и черная мебель.

Самой Алёне дизайн казался мрачноватым, но молодой муж выгодно отражался в каждом из зеркал и вызывал избыточное слюноотделение у любящей супруги. Алёна смущалась, Олег смеялся, аргументируя тем, что все естественное – не безобразно и нечего усложнять, делая из мухи слона.

Сейчас же, стоя столбом в дверном проеме, обряженная в дурацкие алые «стринги» и лифчик, усыпанный стразами, покрасневшая, точно, сваренный в крутом кипятке, рак, Алёна, задыхаясь от негодования, наблюдала за тем, как в её собственной постели, предаются плотским утехам парочка молодых, красивых и раскованных людей – её любимый муж Олег и, как это ожидаемо и, в то же время, горько, племянница Юля.

Белокурый ангелочек, восемнадцати лет от роду, приехавший в город для того, чтобы покорять вершины экономики в местном вузе, в данный момент забрался на совершенно другую вершину, находясь на пике блаженства и от этого самого блаженства повизгивая тоненьким голосом.

– Ой! – верещала Юля, подпрыгивая и изображая из себя умелую наездницу на ретивом жеребце. – Олег! Какой же ты! Ещё! Ещё!

«Жеребец» старался, обхватив филейную часть партнерши крепкими руками и сильно вдавливая круглые ягодицы в свои бедра. На белоснежной коже оставались следы пальцев, но ни Юлю, ни Олега это ничуть не беспокоило.

Парочка самозабвенно предавалась любовным безумствам, отражаясь во всех зеркалах сразу, а зеркал в этой комнате хватало. Тех самых зеркал, которые Алёна установила в спальне по желанию своего молодого мужа.

Последнее обстоятельство взбесило её больше всего.

Обманутая супруга, чувствующая себя преданной и оплеванной – снова!! – самыми близкими людьми, стянула с ноги стильную туфельку и размахнувшись, швырнула её в самое большое зеркало.

«Разбитое зеркало – к беде, говорите? – озлившись, подумала Алёна. – А, мне – плевать! Беда случилась гораздо раньше, чем разбилось это стекло!»

Зеркало разбилось.

Серебристые стеклянные звезды брызнули в разные стороны, преимущественно на постель, осыпав колючими осколками парочку, пребывающую в экстазе.

Алёне показалось, что вся её жизнь, разбившись, словно это самое зеркало, рушится и корежится.

– Ай-я-яй! – заверещала Юлька, выгибаясь дугой. Девушка, казалось и не заметила того, что в комнате появилось постороннее лицо. Вернее, какое там постороннее? Фурия в бешенстве появилась, глаза которой метали молнии и обещали кучу неприятностей заигравшейся парочке.

Обнаружив на пороге спальни разъяренную супругу, Олег поспешно спихнул с себя Юльку и, стряхивая с волос осколки стекла, выпрыгнул из кровати, роняя на пол измятую простынь.

– Дура старая! – это единственная племянница, выпав из состояния нирваны, принялась орать в голос. – Тупая, старая дура! Чего наделала? Мы же голые, а кругом стекло! Ой, я порезалась! Олег, чего застыл – помоги мне!

Алёна, сама себе удивляясь, даже не поморщилась, слушая Юлькины причитания.

– Какой противный у неё голос, – размышляла обманутая жена, мимолетно отмечая, что фигурка у Юльки совсем не угловатая, а женственно-округлая, и соски торчат задорно, и стрижка модная, там, внизу живота. – Оперилась девочка, – прищурилась Алёна. – отъелась на моих харчах. А я, точно дура и есть. Ей еще и деньжат подкидывала, чтобы племянница не выглядела серо, как церковная мышь.»

– Ленчик, милая, – Олег, поспешно втиснувшись в узкие джинсы, пытался застегнуть молнию, рискуя при этом прищемить самое дорогое. Нижнего белья парень не носил принципиально, чем безумно смущал свою, постоянно стесняющуюся, жену, то и дело вгоняя женщину в краску. – Это совсем не то, что ты подумала. Я тебе всё объясню.

«Точно, сейчас поранится, – равнодушно подумала Алёна, наблюдая за прыжками молодого, пойманного с поличным, супруга. – Ну, вот, я же говорила!»

Олег взвыл – молния, все-таки схватила не то, что нужно. Лицо парня исказилось от боли. Он принялся скакать и приплясывать, рванув собачку вниз.

– Кровь! – заверещала Юлька и не подумавшая прикрыть срам. – Олег, у тебя там кровь!

Обвисшее и поникшее достоинство кровоточило и выглядело смешно и нелепо. По крайней мере, для разъяренной супруги.

– Перекисью полей. – хмыкнула Алёна, внутри у которой всё оледенело. Она не сделала ни единого шага в направлении своего мужа. Казалось, что она совершенно посторонняя женщина, по ошибке заглянувшая в чужую спальню и случайно встрявшая в чьи-то частные разборки. – Говорят, помогает.

– Старая сука! – Юлька, пулей метнувшись, уже тащила упомянутую перекись для своего обожаемого Олега. – Дрянь! Мы любим друг друга, и ты ничего не сможешь сделать ни мне, ни Олегу!

Алёна округлила глаза – её пытаются оскорбить в собственном доме? И, кто – неблагодарная малолетняя шлюшка, мокрощелка, которую поймали на чужом мужике?

Надо же, до чего раскованная нынче пошла молодежь!

– Пошла вон. – спокойно бросила Алёна, чувствуя себя весьма странно. Как-то не привыкла она находиться в центре чьих-то любовных разборок. Как она могла так глупо влипнуть, ведь всё было ясно с самого начала?

Снова! Тем же местом, на те же грабли!

Закусив губу, женщина сузила глаза, ругая себя самыми последними словами.

«Старая дура! – вторила Алёна словам родной племянницы. – Любви ей, видите ли, захотелось. Нашла себе жиголо и вообразила, что этот красавчик повелся на древние мослы? На грудь, минус второго размера? На сорок два года и седину в крашеных волосах? Нет, тупая дура, он повелся на твое бабло и возможность красиво пожить за чужой счет. А, тут еще и девчонка смазливая сама в штаны лезет. И идти никуда не надо – одна дурочка содержит, вторая ублажает. Шикарно пристроился мужик, ничего не скажешь. Манипулятор хренов. Мачо из провинции.»

Олег, все-таки справился со своими штанами, запрятав пострадавшее достоинство поглубже. Оттолкнув Юльку, которая так и не подумала что-нибудь на себя набросить, продолжая сверкать голым задом и прочими прелестями, весьма пышными, нужно признать, взглянул на Алёну взглядом того самого котика из Шрека – виноватым и умоляющим.

– Ленчик, милая, ну прости ты меня, дурака. – произнес он, легким движением роняя свои красивые волосы на широкие плечи. – Ну, она сама на меня залезла, пока я спал. Пока разобрался, в чем дело, оно, как-то, само собой получилось. Что ж мне, спихнуть её нужно было?

– Ага, – хмыкнула Алёна, борясь с желанием грохнуть еще парочку зеркал, швырнув в них что-нибудь тяжелое. – и, небось, не в первый раз. Как же, как же, слыхали мы про такое – он спал, а она его имела!

В отличие от Олега, племянница оправдываться не собиралась. Юлька сразу перешла в наступление.

– Мы любим друг друга. – Юля решила, что лепет Олега – это защитная реакция нежного и ранимого мужского организма. – Ты же его просто купила своими деньгами. Купила моего Олега! Он, между прочим, не раб и тебе не принадлежит! Совсем я смотрю, ты тут, в своем городе оскотинилась – заставляешь его пахать, как проклятого. Днем деньги твои поганые зарабатывать, а, ночью – сексуально эксплуатируешь! Да-да, – выпучив глаза, Юлька странно походила на торговку с привокзального рынка, только голую и совсем больную на голову. – я все знаю! Известно мне, как ты получила свои миллионы! Мошенница!

Оторопев от несправедливых и совершенно диких обвинений в свой адрес, Алёна Дмитриевна сделала шаг назад, а, ободренная отступлением соперницы, поймавшая кураж Юлька, уперев руки в бока, продолжала орать.

– Да над тобой же все смеются – все-все-все, так и знай! И соседи твои ржут, как кони, и сотрудники на фирме, и водила, и даже консьержка, тетка Галка! Хохочут в голос над глупой бабищей, вообразившей себя Аллой Пугачевой. Только ты – не она! А, Олег – мой. Он – мой, так и знай. Мы поженимся. И у нас будет ребенок! – Юлька взглянула на тетку взглядом победительницы – совсем уже скоро, а ты, калоша старая, уже никому и никогда никого не родишь!

– Какой ребёнок? – Олег округлил глаза. – Откуда он взялся, этот ребёнок?

– Так у вас не просто потрахушки? – криво усмехнулась Алёна Дмитриевна, глупо переминаясь с ноги на ногу и испытывая дикое желание вцепиться бесстыжей Юльке в разлохмаченные космы. – У вас большое и светлое чувство? Я без претензий – как говорится, плодитесь и размножайтесь.

Чувствуя, как на лбу, прямо-таки, ощутимо пробиваются молодые и ветвистые рога, Алёна сбросила с ноги второй туфель, зачем-то пнула его и, выпрямившись, словно шпала, на деревянных ногах зашагала прочь, в свою собственную комнату, намереваясь стянуть с себя глупое белье, вызывающе-алого цвета и напялить что-то другое. Да хоть халат старый, лишь бы прикрыться.

– Ишь ты, – ругала она себя самыми безжалостными словами. – любовь-морковь и умерли в один день. Нет, Алёна Дмитриевна – с тобой, точно, что-то не так. Тряпка ты, Алёна Дмитриевна, лохушка последняя. Развели тебя, как ребенка, а ты и уши развесила. Татуаж, губы накачала, чтобы молодому жеребцу понравиться. Ан, нет – жеребцу клячи без надобности, ему кобылок молоденьких, необъезженных подавай. Дура старая, как есть, дура!

Обидно было до слез, но, слез-таки и не было. Глаза женщины, совершенно сухие от злости, смотрели только вперед. Там, из-за спины Олега, Юлька что-то верещала своим звонким голосом, звучавшим резко и противно.

– Соседей-то как порадовали. – хмыкнула Алёна Дмитриевна, снимая с вешалки очередной офисный костюм приятного цвета «кофе с молоком». – Такое шоу и забесплатно. То-то наша консьержка лыбилась, словно не в себе – небось знала, курва, чем в мое отсутствие голубки занимаются в моем же собственном доме. Ну, ничего, – мстительно ухмыльнулась Алёна. – недолго ей улыбаться. Я, сегодня же потребую, чтобы уволили старую интриганку. Ишь, разврату потворствует, а тем, кто ей зарплату платит, еще и в спину плюет.

– Алёна, нам надо серьёзно поговорить. – Олег вошел в комнату и остановился в дверях. Он так и не соизволил набросить на себя рубашку, оставаясь в джинсах и босиком, прекрасно зная о том, какое убойное впечатление производит сочетание синих глаз, черных волос и широких плеч, покрытых шикарным, бронзовым загаром.

– Отличный солярий, однако. – равнодушно мазнула взглядом по лицу молодого супруга Алёна. – Надобно запомнить и наведаться.

Странно, но её охватило какое-то ненормальное спокойствие. Орать и скандалить? Нет уж, увольте – ей давно не двадцать и даже не тридцать.

– И, даже не сорок. – горько вздохнула Алёна Дмитриевна, выуживая светлые туфли, взамен тех самых, что валялись в спальне среди кучи битого стекла. – Н-да, в одном Юлька права – я, совершенно точно, тупая! Они ведь давно снюхались, а я ничего не замечала, курица слепая.

– Алёна! – Олег слегка повысил голос, пытаясь привлечь внимание обманутой супруги. – Послушай меня, милая. Нам надо поговорить.

– Нет нужды нам с тобой разговаривать, – Алёна Дмитриевна, натянув на себя привычную шкурку, почувствовала себя снова защищенной и уверенной. – все и без того ясно. Совет, да любовь. Забирай свою подружку и вон отсюда. Ключи оставишь в прихожей на тумбочке. Я – в офис. У меня внезапно наметилась срочная встреча с моим адвокатом.

– Как глупо. – Олег глубоко вздохнул, нацелив на оскорбленную супругу взгляд своих синих глаз. Взгляд был нежным и каким-то липким.

– Уставился, точно загипнотизировать решил. – невольно поморщилась Алёна Дмитриевна. – Нет, мальчик, второй раз со мной этот фокус не прокатит. Прости, но на ушах не осталось места для очередной порции лапши. Иммунитет прорезался внезапно.

– Олег, не унижайся. – Юля, все-таки удосужилась набросить на себя легкий халатик, между прочим, как и многие остальные вещи, подаренный любящей тётушкой. – Пусть катится. И никуда мы отсюда не уйдем – ты, как супруг, имеешь право на часть имущества. Законную часть! – Юлька, корча из себя специалиста по семейному праву, важно выставила вперед указательный палец, тыча в тётку кроваво-алым ногтем, хищным и заостренным. – Ты много работал, обеспечивая доходы ее фирмы. Она же тупая, ты сам мне говорил, что мозгов в той голове днем с огнем не отыскать. – и Юлька глумливо ухмыльнулась. Ей очень нравилось говорить богатой родственнице гадости прямо в лицо, безнаказанно и ничего не боясь. – Естественно, в суде все решится в твою пользу. Получишь половину всего, и мы поженимся.

– Как скажешь. – пожала плечами Алёна Дмитриевна, решив не вступать в глупые пререкания.

– Надо же, – удивилась женщина, с достоинством проходя мимо Олега и даже не смотря в сторону вероломного обманщика. – половину! Ишь, как её разбирает. Нет, девочка, не для того я столько лет корячилась и ползла вверх по ступенькам, отпихивая локтями конкурентов и выгрызая с кровью свой кусок пирога. Не на ту напала. Надо же, половину. Аппетиты, однако. Ошиблась я в ней. Как есть – дура-дурой. Маменькина порода, сразу видно. Весь ум в сиськи ушел, до головы не добрался.

Олег оттолкнул Юлю в сторону и бросился за Алёной, сетуя на собственную глупость.

– Идиот! – сам себя корил парень. – Говорили же придурку – держи ширинку на замке! Нет же, залез на эту.. – и он с неприязнью взглянул на растрёпанную и потную Юльку. – Кукла чертова! Теперь все прахом! Ленчик, милая, подожди, ну нельзя же так, с плеча.

Юля никак не могла понять – зачем, зачем любимый унижается перед этой старой каргой? Вы только посмотрите на неё – вырядилась, как последняя шлюха! В гипюровое белье со стразами, да еще и «стринги» напялила на свой дряблый зад! – Юлька злобно хихикнула. – Татуаж набила, кляча старая, древняя, как дерьмо мамонта. Ну, уж нет – Олега Юлька ей не отдаст. Она и он, просто созданы друг для друга и никакие богатенькие тётки не встанут между ними.

Алёна Дмитриевна вышла из квартиры, не оглянувшись. Она знала, что в отличие от глуповатой племянницы, Олег далеко не дурак. Парень прекрасно понимает, что при разводе ему ничего не светит. Разве что, вещи личные заберет и Алёнины подарки. Ну и пусть – жена у него была богатая и мелочиться не станет.

– Что же касается Юльки, – Алёна Дмитриевна мстительно прищурилась. – в общаге деликатесов не подают, и тараканы бегают галопом. Ничего, пускай привыкает, принцесса безмозглая – Алёна, вон, тоже в общаге пожить успела, в своё время. Богатство и сладкая жизнь, ей не сразу в руки свалились.

– Олег, успокойся, она ушла. – Юлька повисла на шее у парня, щекоча ему грудь своими растрепанными волосами. – Ты же не станешь позориться и не побежишь её догонять?

Олег, оттолкнув девушку в сторону, бросился к окну, отдернув штору в сторону – Алёна, вот-вот должна была выйти из подъезда.

– Олежка? – Юлька обняла парня за плечи, прижавшись лицом к его щеке. – У нас всё будет замечательно, вот увидишь.

– Замечательно? – Олег едва не сорвался, отстраняясь от белобрысой дурочки. – Что, замечательного ты увидела в том, что она оставит меня без копейки и выставит вон. Куда нам с тобой идти? В вашу деревню, к твоей мамочке под бочок?

– Почему, в деревню? – Юлька глупо захлопала ресницами. – Зачем, к маме? Разве мы не можем остаться в этом доме? Ты же мне говорил, что богат, что всё принадлежит тебе, а моя тётка – просто толковый экономист на вашей фирме.

– Имущество записано на неё. – жестко ответил парень, роняя задницу на диван и ероша волосы тонкими пальцами. – Так было надо, Юль. Налоги, да и другие нюансы ..

– Но, это же глупо. – пролепетала Юлька. – Как же мы теперь? Как, я? Как наш ребенок?

– Какой ребенок, Юль? – парень покосился на девушку. – Нам с тобой жить негде, а ты о ребенке толкуешь.

– Тётка должна отдать твою часть. – надула губы Юля. – Мы пойдем в суд и там..

– Никто ничего не отдаст. – резко произнес парень. – Она не станет делиться, тем более, в такой ситуации. Я бы не стал. Сама подумай – она чувствует себя обманутой и униженной.

– Ты совсем ничего не получишь? – глаза Юли наполнились слезами. Губы девушки задрожали от обиды. Она всё так прекрасно распланировала – совместную роскошную жизнь с любимым мужчиной, ребенка и все остальное, намеревалась забрать маму из той глуши, в которой она прозябала и, что? Что теперь?

– Получу, – спокойно ответил Олег, вздыхая и ломая пальцы, якобы от отчаянья. – но только в том случае, если Алёна умрёт. Тогда, как законный супруг, я получу всё.

– Умрёт? – завизжала Юля. – Да она здорова, как бык! Как же, сдохнет она! Она ещё нас с тобой переживет.

– Ну, мало ли, – пожал плечами парень. – в жизни всякое случается. Шла по тротуару и кирпич на голову упал или, переходила улицу и под машину попала. Главное, чтобы она не успела переписать завещание. Прости, Юль, – парень виновато развел руками. – но я ничего не могу изменить. Ленка сказала, что идёт к адвокату, а у неё очень толковый адвокат. Она оставит меня без штанов, да ещё и долг какой-нибудь подвесит. И, ты, – парень с сочувствием взглянул на смазливую блондиночку. – ты тоже брала у неё деньги. Готовься, Алёна злопамятна – она и тебя заставит платить по счетам.

– Шла, шла и не дошла… – Юлька злобно сжала губы. – Ну, уж нет, тетушка, ничего у тебя не получится! Никаких таких долгов я признавать не собираюсь. Олег,– девушка быстро влезла в джинсы и торопливо застегнула пуговицы рубашки, позабыв про лифчик. Грудь Юли волнительно колыхалась, обтянутая тонкой тканью. – у нас с тобой всё будет прекрасно. Тетка Ленка должна смириться и оставить нас в покое. Она – старая, морщинистая, некрасивая баба, а, деньги.. Мне с тобой и в шалаше будет хорошо, мы же любим друг друга.

– Где, в шалаше? – горько усмехнулся Олег, который, точно коршун наблюдал за растерянной девушкой. – Она никогда не оставит меня в покое. Еще и в тюрьму отправит. Я же тебе толкую, милая – тётка твоя, редкостная стерва, при чем, стерва мстительная. Нет, не будет счастья ни мне, ни тебе, – Олег нежно поцеловал девушку прямо в животик. – ни нашему малышу. Никого не пощадит. Вспомни, она так и не простила твою мать, за столько – то лет.

– Как это, в тюрьму? – охнула Юлька, изменившись в лице. – За что? Ты же такой милый.

– Был бы человек, а статья найдется. – горько произнес Олег, пряча глаза. – Прости, Юль, но из тюрьмы я мало чем смогу помочь тебе и ребёнку. Самому бы выжить. Тем более, Ленка всегда может заплатить какому-нибудь уголовнику и устроить мне «красивую» жизнь с летальным исходом в краткосрочной перспективе.

– Старая жаба! – Юлька воинственно вздёрнула вверх остренький подбородок. – Олег, я сейчас её догоню, и мы поговорим, по-родственному. Ни в какую тюрьму она тебя не отправит. Не посмеет или я.. Я, ей устрою! – и выбежала из квартиры, надеясь на то, что ненавистная тётка еще не успела уйти слишком далеко.

Говорков, прикурив сигарету – Алёна терпеть не могла табачного дыма и гоняла Олега за то, что он курит в комнате, потянулся за телефоном.

– Что-то случилось, малыш? – недовольный женский голос ответил только после шестого гудка. – Говори быстро, у меня мало времени.

– Алёна прознала про мои маленькие шалости. – предчувствуя нагоняй, повинился Олег.

– Твоя перезрелая молодая жена застукала тебя верхом на девке? – хмыкнула недовольная дама, обладательница низкого, сочного голоса. – Говорков, я тебя предупреждала – не води баб в собственный дом, это, обычно, плохо заканчивается.

– Я никого не водил. – пожал плечами Олег, сбивая пепел в кружку с остатками кофе. – Это была её племянница.

– Смазливая блондиночка по имени Юля? – хмыкнула неизвестная дама. – Глупая кукла. Даже удивительно, что у Алёны такие недалёкие родственники. И, что, твоя женушка глаза ей не выцарапала?

– Если бы. – парень затушил сигарету и пожаловался. – Пригрозила разводом и приказала убираться на все четыре стороны.

– Плохо. – женщина замолчала, усваивая новости. – Мне потребуется еще немного времени – контракт должен быть подписан завтра и мне совсем не нужна Почесуха в качестве конкурентки. Ты все просрал, Олежек. – неласково произнесла женщина. – Я тебя предупреждала.

– Таньша, что мне делать? – жалобно спросил Олег, корча физиономию и передразнивая ту самую Таньшу.

– Перестань корчить рожи. – строго произнесла женщина. – Не для того я вытащила тебя из твоего Мухосранска. Делай, что хочешь – ползай на брюхе, скачи через обруч, лижи пятки, но, чтобы завтра я твою жену на тендере не видела. Контракт должен достаться моей фирме. Хоть на три замка запирай супружницу, хоть связывай – твои проблемы.

– А, если она домой не вернется? – Олег вовсе не хотел кого-то связывать. Подобные действия попадают под уголовную статью, а это тюрьма. О тюрьме блудливый муж не помышлял – он там ничего не забыл и забывать не собирался.

– Вернется-вернется. – коротко хохотнула та самая Таньша. – Ленка – ещё та собственница. Побегает по городу, как Найда и вернется. Ты уж не сплохуй, Олежка, а не то… В общем, ты меня понял. – и отключилась.

– А, не пошли бы вы обе. – зло огрызнулся Олег в молчавший телефон. – Сучки старые.

*

Консьержка Галина, явно расслышавшая далекие отзвуки семейного скандала, высунув любопытный нос из окошка, наблюдала за тем, как разгневанная Алёна Дмитриевна спускается по лестнице.

Инстинкта самосохранения, женщина, вероятно, была лишена напрочь. Иначе, сразу бы поняла, что сегодня ей с Алёной лучше не встречаться.

В этот роковой день звезды для Галины сошлись как-то неправильно – разглядев легкую ухмылку на полных губах консьержки, Почесуха схватилась за телефон.

– Алло, Милада Алексеевна, – Алёна Дмитриевна говорила громко, так, чтобы сплетница на зарплате всё хорошо услышала. – у меня есть претензии по работе обслуживающего персонала. Да-да, вы меня правильно поняли – в подъезде сплошная грязь и антисанитария, к тому же, сотрудники позволяют себе обсуждать личные дела жильцов. Тех самых жильцов, которые им платят зарплату.

В ответ забубонили что-то оправдательное и настал черед Алёны Дмитриевны злорадно ухмыляться.

– Да, вы меня правильно поняли – речь идет о Галине. Примите меры или эти меры приму я. До свидания. – Алёна Дмитриевна отключилась и взглянула на консьержку. – Вы уволены, милочка. Собирайте барахло и убирайтесь прочь вместе со своим болтливым языком. Здесь вы больше работать не будете, старая сводня!

Галина ахнула, схватилась за сердце и скрылась в подсобном помещении, откуда, сразу же, раздался какой-то грохот, Алёна Дмитриевна, сделав своё черное дело, выскочила на улицу, чувствуя, как настроение, упавшее ниже плинтуса, слегка улучшилось.

Мелочно, скажите вы? Гадко и, может быть, подло? Но, Алёна Дмитриевна считала, что только так и надо – а, вот нечего чесать языком и перемывать кости человеку, который платит тебе зарплату. Приличную, надо сказать, зарплату.

Машины на обычном месте не оказалось.

Некоторое время женщина тупо пялилась на пустое парковочное место, словно не веря собственным глазам, а потом очнулась и вспомнила о том, что лично отпустила водителя до конца рабочего дня.

И, что теперь?

В отличие от консьержки, Витюня, много лет возивший свою хозяйку, лишнего себе не позволял и болтать приучен не был, за что Алёна Дмитриевна его ценила и не раз поощряла. Появление молодого мужчины возле хозяйки, Витюня воспринял нормально, но с Олегом в посторонние разговоры не вступал, отлично понимая, кто есть, кто на фирме. Не Олег же платил водителю зарплату? Нет. Поэтому, без разрешения хозяйки Витюня никаких действий не предпринимал.

Лишать парня отдыха Алёна не захотела – не барыня, чай, как-нибудь до офиса доберется. Самостоятельно.

Тем более, что в данный, конкретный момент, женщина направлялась не на фирму, а к своему адвокату, контора которого располагалась неподалеку – рукой подать и улицу перейти.

– Максим Ааронович? – Алёна не стала тянуть кота за хвост и подумала, что нечего откладывать сегодняшние неприятности на завтра. – Вы мне срочно нужны.

Телефон бормотал голосом Максима Аароновича что-то невразумительное, но Алёна решила, что юрист её прекрасно услышал, не смотря на громкий фон оживленной улицы.

– Я сейчас подскочу. – Алёна заговорила громче, силясь перекричать компанию шумных подростков, проходящую мимо неё. – Да, мне срочно. Я решила развестись, Максим Ааронович. Да-да, вы меня совершенно правильно поняли. Нет, ждать я не намерена – развод должен состояться, как можно скорее. Лучше, завтра.

– Я не волшебник, Алёночка. – вяло пытался отбрыкиваться голос в телефоне. – Вы же меня знаете – так дела не делаются.

– Делаются-делаются. – нервно рассмеялась Алёна, подбегая к переходу через дорогу. – Еще пять минут и я у вас, Максим Ааронович. Я уверена – мы обсудим сложившуюся ситуацию и придем к определенному решению.

Алёна закончила разговор и подошла к самому краю дороги. Вытянув шею, женщина пристально вглядывалась в сигналы светофора – ей хотелось, как можно быстрее покончить с неприятными делами, вернуться домой и уединиться в своей собственной квартире, спрятавшись от всего мира. Раз уж не сложилось с клубникой и шампанским, то в ход будет пущен коньяк и лимон.

*

Разгневанная и растревоженная словами Олега, Юлька летела вниз по лестнице, торопясь догнать ненавистную тётку, спустившуюся вниз несколькими минутами раньше.

Внизу громко хлопая дверями, туда-сюда сновала консьержка, тетка Галка, с которой Юлька любила потрепаться «за жизнь». Неизвестно по какой причине, но консьержка терпеть не могла Алёну Дмитриевну Почесуху. Та, вроде как, и плохого ничего Галине не сделала, а вот не нравилась хозяйка строительной фирму работнице, и все тут.

«Все вы, буржуи, одним маслом мазаны. – пыхтела Галина, провожая завистливым взглядом худощавую фигуру Алёны Дмитриевны. – Кровососы и ворье, севшие на шею трудовому народу, а эта, еще и бессовестная. Надо же – за пацана замуж выскочила и ходит мимо, как ни в чем не бывало. Про таких верно говорят – им хоть ссы в глаза, всё Божья роса.»

Галина пыхтела, поедаемая самой обычной завистью – у нее-то не было фирмы, приносящей стабильный доход, и шикарной машины не было, и квартирки в элитном доме. Имелся у Галины муж – тихий алкоголик и непутевый сынок, загремевший в колонию по малолетке. Хорошо, хоть на приличную работу устроиться повезло – кума похлопотала. А, теперь, что? Уволят её теперь, а всё из-за буржуйки противной, которая себе мужа молодого купила, купила, словно кусок телятины на рынке.

Юлька внимания на раскрасневшееся лицо консьержки не обратила, спешила очень, а вот та, девушку заметила и злорадно ухмыльнулась.

– Скачи-скачи, коза! Думаешь красавчик синеглазый женится на тебе? Как бы не так – эта выгонит, так он себе другую старуху найдет, такую же богатую, как Ленка. А, ты, свиристелка, у разбитого корыта останешься, да ещё и с пузом. И тётка тебя погонит взашей, чтобы с чужим мужиком не таскалась. От таких распутниц – все беды. Молоко на губах материнское обсохнуть не успело, а они туда же, куда и люди. Шалава!

Юлька выскочила на улицу и начала активно крутить шеей, высматривая родную тетку. Ну, не могла, не могла тетка Ленка далеко ускакать, она же не сайгак, а женщина почтенного возраста, почти старуха. Мать, вон, даром, что на семь лет моложе своей старшей сестры, а ходит медленно, тяжело отдуваясь, особенно по лестнице. То у нее в коленях стреляет, то в пояснице, то пятки болят, то копчик. В таком возрасте, как у теть Лены не о молодых мужиках думать надо, а о вечном размышлять и свечки в церкви ставить за здравие.

Груди молодухи подпрыгивали, точно спелые дыньки, привлекая внимание всех встречных мужиков, но Юльке и дела не было до посторонних взглядов. Её любимый мужчина дома остался, на диване сидит, но она никому не позволит вмешаться в их отношения. Олег принадлежит Юльке и тетке Ленке придется с этим смириться.

Юлька злорадно ухмыльнулась – Почесуха! Ну и фамилия досталась тетечке, в самый раз. Юлькина мать-то, от своего мужа приличную фамилию заполучила – Милочкина, а не какая-то там Почесуха. Почесуха, вот, тоже, могла бы Милочкиной стать, да не срослось. – У неё, у Юльки, после замужества, тоже фамилия будет красивая – Говоркова. – девушка злобно хохотнула – видать судьба такая у тетки Ленки, страдать от своих ближних. Вначале, жениха сестричка младшая увела, затем, племянница родная подсуетилась и мужа, молодого, красивого, умыкнула. Тетка фамилию Олега брать отказалась и правильно сделала, словно знала, что совместная жизнь с молодым мужем очень скоро накроется медным тазом.

– Ага! – обрадовалась девушка, углядев теткин светлый костюм в толпе народа. – сейчас и поговорим. Поговорим тётечка и этот разговор ты на всю жизнь запомнишь. Я тебе не моя мама, я себя унижать никому не позволю.

Юлька припустила со всех ног, опасаясь, что Алёна Дмитриевна сумеет добраться до своего адвоката, раньше, чем переговорит с племянницей.

Спина тетки оказалась перед глазами внезапно – вот он, шанс! Шанс всё изменить, шанс на лучшую, сытую и обеспеченную жизнь с любимым, самым красивым на свете мужчиной. Шанс, который выпадает один раз в жизни. Она, Юлька, его ни за что не упустит.

Девушка подскочила и толкнула Алёну Дмитриевну вперед, сильно толкнула, прямо под колеса, проезжающего мимо автомобиля.

Где-то противно завизжали тормоза, разом заголосили люди, а Юлька, отпрянув в сторону и спрятавшись за ближайшим ларьком, расширившимися глазами смотрела на лежащую на асфальте изломанную фигуру Алёны Дмитриевны и невольно улыбалась.

– Так тебе и надо, гадина. – шептала девушка, не заметив бесстрастного глаза камеры видеонаблюдения, расположенной под крышей соседнего здания. Камера была установлена очень удачно, захватывая оживленный пешеходный переход. – Гори в аду, старая сука!