Читать книгу Разорванные цепи - Ирина Васильевна Давыдова - Страница 6

Вынырнув из своих воспоминаний, я осмотрелась вокруг. Тишина и покой сыграли со мной злую шутку – время, которое я наметила себе для посещения могил родителей, давно ушло. Уже наступал вечер, вокруг было безлюдно, и я, посмотрев на мобильник, быстро вскочила со скамейки:

– Родные мои, извините, что-то я слишком задумалась, а время не стоит на месте. Мне надо спешить, иначе опоздаю вовремя забрать вашего внука из садика. Не сердитесь, что редко прихожу, в следующий раз постараюсь прийти вместе с Егоркой.

Вызвав такси, я без проблем добралась до садика и увидела малышей вместе с воспитательницей, поджидающих на детской площадке таких же припозднившихся родителей, спешащих побыстрей забрать своих чад домой. Егорка радостно бросился мне навстречу, и при виде сияющего личика сына все сегодняшние горести мгновенно ушли на задний план. Мы не спеша дошли до дома, поиграли и поужинали, а позднее, привычно читая сыну сказку на ночь, я невзначай посматривала на айфон, начиная прикидывать, что же скажу мужу, когда он придет, в свете открывшейся неприглядной правды о семейных тайнах. Но наш разговор с Алексеем так и не состоялся, домой ночевать муж не пришел. Он явился утром, когда я уже увела сына в садик. В последний раз окинув взглядом коридор, собиралась покинуть нашу квартиру, когда услышала в замочной скважине движение ключа и в распахнутой двери увидела раздраженного Алексея. Не дав мне сказать и слова, не раздеваясь, прошел в комнату и начал собирать вещи, попутно смахивая со стола в портфель какие-то канцелярские мелочи, раздраженно выдвигая ящики стола и рыча на меня не вовремя разбуженным медведем:

– Ну что, добилась своего? Радуйся, я ухожу. Какое же это облегчение – навсегда избавиться от тебя, даже запаха больше не слышать! Все, я больше ничего вам не должен и могу жить в свое удовольствие. Теперь вы не связываете мне руки, я свободен через столько долгих лет. Я знаю, что Марго тебе все рассказала. Даже не надейся, машина – моя, я полностью ее переоформлю в ближайшее время. Да и зачем она тебе, ты не будешь ездить на двух!

– Хм, ну надо же, а я подумывала на досуге, чтобы менять их через день, но раз ты так настаиваешь, пожалуй, я оставлю тебе ее бонусом за твои хорошие актерские способности. Ты так хорошо играл весь последний год порядочного человека, что просто достоин хоть малого поощрения за свои усилия. Может, и Марго стоит поощрить, или ты уже об этом позаботился?

– Дрянь! Да мне абсолютно насрать, что ты об этом думаешь! Плевать я на это хотел. А ты думала, что я должен тебя еще и благодарить? За что? За то, что вы с папашей всегда с высоты своего финансового гения смотрели на меня, как на никчемного таракана, которого можно в любой момент придавить, когда надоест? Вот хрен вам теперь. Не успел он ничего сделать! И подачки его теперь не нужны! Где теперь Антон Синягин-то? Ау? А я здесь! И еще покажу всем, на что способен. О, я еще вас удивлю, можешь не сомневаться! Рано вы меня со счетов списали!

– Что ты несешь, кто тебя со счетов списал, ты вообще, о чем сейчас? Какая вожжа тебе под хвост попала? Или на кактус с разбега приземлился? А может, все гораздо прозаичнее? Не позавтракал и поэтому бесишься с утра? Твоя Марго вообще готовить-то умеет? Что-то я за ней таких талантов не наблюдала все это время! Вон, на кухне, после нашего завтрака что-то осталось, поешь напоследок, а то скоро изжогой будешь мучиться от ее стряпни! Ешь спокойно, яду не подсыпала! Страдалец бедненький!

– Стерва языкатая! Что ты изгаляешься? Посмотрю я на тебя, как ты через месяц запоешь без меня!

– А что изменится, Лешенька? Я почувствую твое отсутствие? Так я к нему давно привыкла! Или нашему сыну станет не хватать отцовой любви? Так ты и раньше его этой любовью не баловал! А может, моя закадычная подруга лишит меня своей дружбы? И мы не станем дружить семьями? Да, очень страшно, это точно нежизнеспособно! Просто ужастик какой-то! И вообще, собирай побыстрей вещи и выметайся из моей квартиры, я на работу опаздываю!

Я стояла у стены и молча смотрела, как мой муж взбешенным ураганом носился по комнате, бросая свои вещи в раскрытый чемодан. Любовно выглаженные мной рубашки сейчас нервно срывались с вешалок распахнутого шкафа-купе и небрежно скомканные летели в жадно открытое нутро монстра-кофра. Он лежал невостребованным на антресолях уже который год. Как муж вообще вспомнил о нем, если даже я не знала, по какому случаю он был куплен? Да уже и неважно это, сейчас настал "звездный час" этого вместительного чудовища, который поглотил уже треть гардероба мужа. Алексей сильными тренированными руками с остервенением нажимал на неподдающуюся крышку в попытке закрыть на все молнии и замки. При этом он гневно косился в мою сторону, не переставая кидать колючие, невозможно жестокие в своей несправедливости, слова:

– Ты просто дура, если считаешь, что я жил с тобой все это время по любви. Да нах*ен ты мне нужна? Если бы не деньги твоего папочки, никогда бы на тебе не женился! Потерять пять лет своей жизни! Ты прицепилась ко мне, как пиявка. Я и не думал, что это может так затянуться. Да еще и родила этого ублюдка! Какого черта? Я же просил тебя сделать аборт. Почему не послушала? Теперь еще и алименты будешь требовать? Если бы не Марго, не выдержал бы этой жизни с тобой и дня. Ты ничего не получишь, манипулируя сыном, сделаешь только хуже для себя. Не стой у меня на пути, я больше не хочу тебя видеть! Даже не вздумай искать встреч со мной и ныть, как тебе плохо!

Я резко вскинула голову, в упор взглянув на мужа.

– Не дождешься! И не смей так говорить про Егора! Он твой сын тоже, в нем течет и твоя кровь. Как ты можешь так о нем? Ему же всего три года, он совсем малыш. Когда ты стал таким моральным уродом и сволочью, Алексей? Когда изменился? Ты же не был таким жестоким!

– Не перебивай, слышишь? Ты никто, все это время отсиживалась за моей спиной, наслаждаясь жизнью, когда я пахал день и ночь, гробя свое здоровье на твою поганую семейку.

– Если ты и пахал где-то по-настоящему, то в постели у своей любовницы. День и ночь выкладывался, не щадя себя, забывая про фирму на несколько дней. И пропадая в многочисленных командировках. А я, глупая, не могла понять этой твоей тяги к постоянным отъездам по любому поводу!

– Закрой свой поганый рот! У меня скоро появится свой ребенок, вот его я обязательно буду любить. Марго беременна. И я рад, что этот фарс закончился. Вы мне не нужны, я с радостью вычеркну вас из своей жизни и забуду, как страшный сон. Ты воспитываешь Егора не так, как полагается воспитывать пацана, дрожишь над ним, потакаешь во всем, он твой сын, вашей породы, и любит только тебя. Даже похож на твоего папочку. Зачем мне такой щенок?

– Не смей так о Егоре! Когда он мог тебя полюбить? Ты совсем не уделял ему время, он показывает на фотографию, когда спрашивают, где его папа. Спит, когда ты приходишь, а утром спишь ты, когда я его отвожу в садик. Не припомню ни одного раза, чтобы ты поиграл с ним или отвел на прогулку в парк, как все отцы. Последний раз ты отправил секретаршу в магазин, чтобы она, – не ты, заметь, – купила нашему сыну игрушку, на его день рождения. А перед этим был курьер, который принес конструктор, предназначенный для игр ребенку от восьми до десяти лет, но никак не двухлетнему малышу. У тебя на нас никогда не было времени, теперь-то я понимаю, кому оно предназначалось. Моей любимой подруге Марго, которая по совместительству была все эти годы твоей любовницей. А я дура и не замечала ничего. И, между прочим, я тоже работаю и зарабатываю не меньше тебя. Только благодаря моему покойному папе и его деньгам, оставленным мне в наследство, ты можешь содержать эту свою Марго, а не нас. Я сама смогу обеспечить себя и своего сына. Не бойся, мне не нужны алименты от тебя. Мне от тебя вообще ничего не нужно. Я не хочу, чтобы мой ребенок жил в этой грязи из лжи и фальши, в которую ты затащил нас. Так что, не беспокойся о своем финансовом состоянии, я на него не посягну при разводе. Заберу только то, что принадлежит мне и Егорке.

– Чертова су*а! Опять ты все сводишь к деньгам, но даже не надейся, ты их не получишь! Это компенсация за то, что отравила мне жизнь своим присутствием, за то, что я столько лет вынужден был делить с тобой постель. Ты себя в зеркало-то видела? Мне всегда нравились блондинки, а не твои брюнетистые патлы! Ты даже перекраситься не захотела, когда я тебя об этом попросил!

– Так вот для чего мне нужно было перекраситься? Только вот я все равно не стала бы Марго!

– Теперь не нужно притворяться, ложиться с тобой в постель и делать вид, что все в порядке. Как же вы задолбали, от вас просто выворачивает и тошнит. Правильные, приторные, вежливые моралисты. Всю жизнь жить по указке твоего отца, который распланировал жизнь своей любимой доченьки и внука на годы вперед! Ни с кем не считаясь, рта мне не давая раскрыть! Под наблюдением и опекой, где каждый мой шаг и поступок под лупой рассматривался. Твой папаша всегда меня ненавидел, ни во что не ставил, я был для него земной червь, недостойный ползать у ног его принцессы. Я тварь? Что ты знаешь обо всем? Кто настоящая тварь, так это твой покойный папочка! Страшная, безжалостная мразь, ядовитой змеей оплетающая жертву, беспристрастно наблюдающая за ее последними конвульсиями. Хищник, неотвратимо настигающий свою добычу и с удовольствием пирующий кусками человеческой плоти!

В какой-то момент мое сознание будто раздвоилось. Как в замедленном сне, я наблюдаю со стороны за своими действиями и в то же время двигаюсь вперед. Вот, в доли секунды я очутилась около Алексея, а в следующую моя правая рука с сжатыми для нападения пальцами и острыми ногтями впилась в лицо мужа, оставляя кровавые царапины. Мозг отключился, оставив для действия только набор команд – вцепиться, бить, рвать, кусать! В следующие секунды мои руки были отстранены от лица, шею сдавила мужская рука, и я отлетела к стене, от удара затылком едва удержавшись на ногах. Дыхание сбилось, горло саднило, а скула пульсировала болью от тяжелого мужского удара.

– Бешеная стерва! Скажи спасибо, что я не хочу с тобой связываться по-настоящему. Ты не стоишь моих нервов. Да я бы с удовольствием придушил тебя, но не хочу пачкать о тебя руки!

Говоря это, он открыл верхний ящик секретера, достал пачку бумажных салфеток и начал стирать кровь со своего лица. А я с каким-то злым удовлетворением смотрела на глубокие царапины от моих ногтей на этой идеальной роже. Как же он мог так безупречно играть свою роль любящего мужа, ни разу не сбившись за все эти годы брака? Кто все это время стоял за его спиной, подсказывая и направляя, не давая сорваться во всю ненависть, которая сейчас рекой выплескивалась на меня? И что стало причиной его истеричного поведения? Не верилось, что это просто беременность Марго…

Да, как ни банально, но меня бросал муж. Собирал вещи, чтобы уйти к моей сопернице, коей оказалась моя лучшая, теперь уже бывшая любимая подруга. И теневой любимой моего мужа все пять лет нашего супружества. Вот такая неявная шведская семья, в которой я жила себе вполне счастливо, не догадываясь о любопытной подоплеке своего брака.

Муж наконец-то привел свое лицо в относительный порядок, застегнул кофр и потянул его к выходу, бросая уже у двери:

– За остальным я пришлю своего охранника в ближайшее время! И жди бумаги о разводе, дрянь!

За ним со щелчком захлопнулась дверь, и в квартире настала долгожданная тишина, от которой у меня зазвенело в ушах. Я со вздохом сползла по стене на пол на давно трясущихся от напряжения ногах и, обхватив руками плечи, попыталась прийти в себя. Нужно собраться, я сильная, я смогу, мне есть для кого жить. Но глубокое отчаяние темной пеленой наползало со всех сторон. И все… Меня накрыло, затрясло крупной дрожью так, что услышала звук собственных, стучащих друг о друга, зубов. Дышать трудно, не дышится совсем, нервным спазмом перекрывая поврежденное горло, затягивая в пучину горя и беспамятства. Ничего не хочется, просто рыдать, громко выть, жаловаться кому-то далекому, ощущая себя ненужной, сломанной куклой, лежащей в углу, куда ее так небрежно бросили, предварительно выпотрошив все внутренности и вдоволь поиздевавшись.

Почему я так долго не видела, что рядом со мной живет человек, который совсем не похож на того Алексея, каким он был в моем представлении? Тот, который сегодня очень действенно показал, кем на самом деле является.

Лжецом, приспособленцем, падким на деньги и ради них готовым на все, способным на подлость измены, да еще и трусом в придачу. Моя беда в том, что я влюбилась не в Алексея. Я полюбила придуманный образ, который сама создала, напрочь забыв, что образы и реальные люди редко совпадают. Так стоит ли трепать себе нервы пустыми надеждами? Не стоит отрезать хвост собаке по кусочку из жалости к ней. Ей от этого только больнее и хуже. Так что, скатертью дорога! Все, что ни делается, все к лучшему. Раз и все – вычеркнула из жизни. Но легко сказать, а как сделать? Как забыть измену и простить человека, с которым прожила столько времени, а он так подло нанес удар в спину? А простить необходимо, иначе как дальше жить с обидой в душе, которая рано или поздно разъест и поглотит все хорошее, светлое, что у меня есть внутри, чтобы испятнать темной грязью мести и ненависти. И кем я тогда смогу воспитать моего сына Егорку, ведь дети как индикатор, моментально чувствуют, когда у взрослых кошки скребут на душе. Как мне теперь обрести это душевное равновесие для дальнейшей жизни?

Может, все же поплакать, пожалеть себя, свою разбитую жизнь, а потом еще раз, упиваясь своим горем и полностью уходя в него? И отчаянно рыдая, думать о том, как он там с ней, с Марго, что они делают? Плакать столько, чтобы слез уже не стало, чтобы ничего не хотелось, только пить много успокоительных. И ничего ни есть, чтобы от горя окончательно съехала крыша. Ведь многие именно так и делают. А я чем хуже? Может, действительно станет легче? Только почему все это мазохизмом попахивает? И кто в это время будет заниматься моим сыном? Да и стоит ли таких эмоций мой муж, ведь это он предал нас с сыном, а не мы его.

Не надо мне сейчас думать о случившемся. Пусть пройдет какое-то время, чтобы я смогла смириться с произошедшим, принять и жить дальше – у меня есть для кого: для сына, для его счастья, для его воспитания. Чтобы он вырос настоящим человеком, надежным и не похожим в поведении на своего никчемного, слабого отца. И я готова все для этого сделать. В жизни выбор пути дается не просто так. Для чего-то эти испытания нужны же? Не зря говорят, что провидение щедро отсыпает их каждому столько, сколько тот сможет выдержать. Мы склонны воспринимать происходящее с нами остро и отчаянно, впадать в крайности тогда, когда кажется, что выхода из сложившейся ситуации уже нет. Что есть только два цвета – чёрный и белый; горе и счастье, которые сейчас должны перевесить каждый в свою сторону. Но на моих руках малолетний сын, ради которого я должна увидеть всё разнообразие красок на палитре своей и его жизни. И пусть предательство мужа ранило с особенной силой, потому что было неожиданно, но на моем сыне это никак не должно отразиться. Ложное ощущение безысходности не должно толкать на необдуманные поступки, имеющие печальные последствия.

Наверное, лучше вообще сделать вид, что все в порядке. Я ведь и раньше ни с кем, кроме отца, не обсуждала свою жизнь. Да и с ним только небольшие кусочки, связанные с жизнью и поведением его внука Егорки. Постоянные разногласия моего мужа и отца приучили меня внимательно следить за словами и фразами, произносимыми мной. Чтобы никого не ранить случайным словом и не дать разгореться очередной ссоре между дорогими мне людьми. Пусть сейчас иная ситуация, но привычку контролировать себя никуда не денешь. И сейчас это работает мне на пользу. Я не впала в депрессию, хотя моя привычная жизнь идет наперекосяк. Я могу сама контролировать свои поступки, я жива и здорова, имею хорошо оплачиваемую работу, рациональный мозг, мне не нужно напиваться, чтобы под действием алкоголя принять то или иное решение, чтобы снять с себя ответственность, если что-то пойдет не так. Иметь все это чего-то да стоит.

Поэтому теперь я должна быть сильной, хитрой и великодушной за двоих. Держаться, задвинув все произошедшее в самые дальние уголки души, чтобы вытащить их для осмысления, когда смогу объективно во всем разобраться, ведь все, что нас не убивает, делает сильнее. А значит, не время горевать и рыдать по ушедшему мужу.

Я хочу лететь домой, окрыленная от счастья, к любимым людям, которые искренне меня любят. Хочу, чтобы сын с громким криком «Мама пришла!» бежал мне навстречу. Хочу подхватывать его на руки и кружить, задыхаясь от счастья. Хочу, чтобы с порога мне улыбался любимый человек, мой мужчина, надежный, настоящий, любящий меня и моего сына, а не те материальные блага, что денежным бонусом прилагаются к этой жизни. Хочу готовить им вкусную еду, рассказывая при этом, как прошел мой день и видеть заинтересованный любящий взгляд, от которого мурашки бегут по коже. И потом смотреть, как мои самые родные люди с аппетитом сметают все приготовленное, а сын, состроив умилительную мордашку, просит к чаю сладкое, зная, что мама обязательно выполнит его просьбу, потому что подумала и об этом, на «скорую руку» выпекая очередную пироженку или тортик. Всегда нравилось это делать, для меня быт совсем не был мучительной проблемой, как для многих женщин. Хочу ощутить всю наполненность обыкновенной жизни, в полной мере почувствовать себя женой и матерью, радуясь простой наполненности каждого дня, всю нужность, которой лишил меня Алексей, выхолостив нашу семейную жизнь и оставив от нее только пустую оболочку…

Я продолжала жить обычной жизнью, скупо объяснив сыну, что папе срочно понадобилось уехать в командировку и поэтому он не смог в этот раз с ним попрощаться. Не искала встреч с мужем, а при каждой встрече на работе делала вид, что все идет как надо и мы только утром виделись в собственной квартире за семейным завтраком. Не знаю, почему Алексей с Марго никому не объявили о нашем разрыве, но необходимости самой объяснять посторонним все причины произошедшего я не видела. Не набрала пока достаточно сил для всех тех любопытных и осуждающих взглядов, которые непременно появятся, стоит только окружающим узнать, что меня бросил муж, уйдя к близкой подруге. Не готова к тому, что на каждом углу фирмы будут в подробностях смаковать все тайны моей семейной жизни, приплетая для пикантности небылицы и скабрезности, выдавая их за реальные поступки. Как защитить себя и сына от такой боли? Ведь люди в своей жестокости не привыкли щадить чувства маленьких детей, в желании узнать побольше интересного. А вдруг кто-либо подойдет к Егорке спросить о разрыве папы и мамы? Или скажет, что папа его бросил? Как мне уберечь сына от такого, когда я не могу постоянно быть с ним? Ответов на эти вопросы у меня не было, а потому предпочитала плыть по течению, надеясь, что по истечении времени я привыкну и, став морально сильнее, смогу справиться со сложившейся ситуацией.

И если на работе мне это удавалось, то ночами я становилась маленькой брошенной девочкой, которая оставалась со своей бедой один на один. И эта беда удавкой перехватывала горло, заставляя беззвучно и отчаянно рыдать в подушку, ведь мне не нужно притворяться сильной, непробиваемой бизнес-леди, которой я была целыми днями. Я любила своего мужа, а любовь не уходит из сердца по приказу, даже если любимый оказался настоящей скотиной. Я думала об Алексее снова и снова, вспоминая те дни, когда мы были вместе и как казалось, даже счастливы. Я его так отчаянно и сильно любила, что ради этой любви пошла наперекор отцу, причинив тому множество неприятных минут и страданий. В чем была моя вина? Почему Алексей так поступил, что даже сын не заслужил места в его сердце? За какую вину он нас так наказывал, ведь мы не сделали ему ничего плохого? Сердце разрывалось от невозможности все исправить. Как же больно терять любовь…Когда же это закончится? Сколько должно пройти времени? Может быть год, два…, как мне с этим справиться? Только испытавшие на себе в полной мере понимают на всю жизнь, как больно, когда тебя предают. Не единожды, не по острой необходимости, когда от итога такого решения зависит жизнь или здоровье близкого человека, а походя, заранее планируя, совсем не принимая твои чувства и любовь во внимание. Отбросив это, как ненужный хлам, на обочину дороги, по которой предавший тебя человек пойдет дальше, уже с новой женой и ребенком. А ты, будучи униженным и преданным, плачешь ночами, словно побитая хозяином собака. Пытаясь понять, что же было не так, теряя всякое самоуважение и показывая этим свою слабость, пусть только перед самим собой.

Ведь от себя не спрячешься за сильными правильными словами.

Потом наступало очередное утро, и я превращалась в обычную женщину, у которой в жизни все хорошо и ей не на что жаловаться. И никто не догадывался о тех эмоциональных качелях, на которых я раскачивалась все выше и сильнее, не щадя свою нервную систему и не понимая, как без последствий выйти из замкнутого круга бесперспективных отношений. Ведь я прекрасно знала, что с Алексеем у меня теперь не будет никаких отношений и нужно подавать на развод, ведь если завтра он приползет просить прощения, я не пущу его на порог. Так почему же я так глупо себя веду? Почему во мне уживаются две абсолютно противоречивые половинки с противоположными чувствами и поступками? Скажи мне кто раньше о таком, я бы рассмеялась ему в лицо от неверия в такой абсурд.

А время шло, и в один далеко не прекрасный день я услышала в телефоне голос Алексея:

– Поля, привет! Как вы там с сыном?

– Алексей? Не ожидала. Что тебе нужно? Ты, наконец-то, подготовил документы о разводе, про которые говорил? Честно говоря, думала, что это случится гораздо раньше. Удивляюсь твоему терпению, почти три недели прошло, как ты ушел к Марго. Или вы так бурно отмечали медовый месяц, что забыли о документах? Так вроде, без развода и отмечать-то пока нечего? Ах да, совсем забыла, что медовый месяц вы по сути отпраздновали раньше, чем нашу с тобой настоящую свадьбу! Так что за причина, по которой я слышу твой голос?

– Поля, не язви, пожалуйста! Тебе это совсем не идет! Я все же еще твой муж. Признаю, что очень некрасиво себя вел при нашей последней ссоре, но и ты тоже хороша, всячески меня провоцировала, вот я и не сдержался! Но мы с тобой все же цивилизованные люди и должны обсудить сложившуюся ситуацию. Поэтому давай встретимся завтра после работы у меня в кабинете, чтобы все без помех обсудить. И чтобы никто из сотрудников не смог ничем помешать, давай встретимся этак часиков в семь вечера?

– Вот только не разочаровывай меня и не говори, что ты решил вернуться в семью! Я не готова на такую жертву с твоей стороны! А с моей, тем более! Все в прошлом.

– Поля, зачем ты так? Я просто хочу встретиться и обсудить все мелочи. Я ни на чем не настаиваю, просто хочу спокойно и без помех поговорить. Тебе для этого даже ехать никуда не придется, просто подняться вверх к моему кабинету. Неужели ты откажешь мне в такой малости? Ты же всегда была благоразумным человеком!

– Хорошо, меня тоже напрягает эта сложившаяся ситуация. Но только я должна попросить соседку, чтобы она забрала Егорку из садика и немного погуляла с ним до моего приезда. Я так понимаю, что наш разговор не особо затянется, я не могу заставлять сына ждать! Только если соседка сможет, в противном случае, переноси свою встречу на другой день!

– Согласен, Поля! Не больше получаса, мне хватит, чтобы с тобой все обсудить. Идет?

– Хорошо, Алексей, если все получится, то я готова с тобой встретиться.

На следующий день, в оговоренное время я зашла в кабинет мужа. Алексей сидел за столом, и, увидев, как я вошла, поднялся с улыбкой, отодвинув для меня стул возле стола.

– Привет, Поля. Хорошо, что ты пришла. Сегодня такой загруженный и тяжелый день, что я как следует-то и перекусить не успел. Выпьешь со мной кофе, перед тем как мы начнем обсуждать наши проблемы? Это не займет много времени. Пойду, скажу, чтобы приготовили, да и вкусняшки добавили. Располагайся и посиди минутку.

Алексей вышел, а уже через секунду появился в проеме двери:

– Извини, совсем забыл, что секретарша уже домой ушла. Но ты не беспокойся, я сейчас сам все приготовлю, чтобы тебя не задерживать! Ты не могла бы пока помочь мне собраться? Вот ключи от сейфа, достань там синюю папку на завязках с договорами. Ничего не успеваю, хочу домой взять, чтобы вечером еще раз просмотреть, не спеша. Ну ты знаешь, возьми!

С этими словами он передал мне в руки ключи от сейфа и снова вышел. Я же пожала плечами, понимая, что как всегда, Алексей действовал в своей манере. Сам занят, так можно, не спрашивая, загрузить кого-то еще своими проблемами. Да, со временем мой бывший и не пытался меняться. Мне, конечно, совсем не сложно выполнить его просьбу, но почему же опять так безапелляционно себя вести? Интересно, с Марго он тоже такой в общении?

Я взяла ключи и не спеша подошла к сейфу, который располагался в стене прямо за креслом мужа. Прежде, не один раз доставала из него документы, которые нельзя было хранить в свободном доступе, поэтому ничего необычного в его просьбе не было. Сейф – этакая уступка требованию нашей службы безопасности. Точно такой же сейф-двойник был вмонтирован и в моем кабинете. Стандартные по форме, они были дополнительным оборудованием в кабинетах всех специалистов высшего звена нашего концерна. И то, что Алексей забирал какие-то документы, чтобы поработать с ними дома, тоже являлось обыкновенной практикой для сотрудников еще со времен отца. Я и сама частенько так делала, как и Алексей – в тишине вечеров в голову порой забредают довольно интересные идеи.

Подойдя к сейфу, знакомым ключиком открыла замок, и на второй полке увидела нужную синюю папку на завязках. Даже искать не пришлось, потому что остальные папки были других цветов – зеленые и красные. Все рассортированы по цветам и объему. Ну да, сразу видно – педант, но что тут поделаешь, Алексей всегда был таким! На столе стоял внушительный портфель мужа, в который я и положила папку. Закрыла сейф, положила рядом с ним ключи и подошла к окну. Мне всегда нравился вид на окрестности, а сейчас, с высоты двадцатого этажа, в лучах заходящего солнца он был просто фантастически нереальным.

Я так залюбовалась красотой, что не сразу заметила вошедшего мужа с подносом в руках:

– Прости, пока со всем разберешься… Вот, вроде что сложного – приготовить кофе? Но одно дело дома, где все знакомо до мелочей, и другое – в своем же офисе. Не так стоит, не так закрыто. Садись, сейчас буду потчевать тебя, раз уж твой ужин откладывается по моей вине!

С этими словами он осторожно поставил передо мной кофе и тарелочку с парой свежайших круассанов. Надо же, с шоколадом, мои любимые. Может же быть милым, когда захочет!

– Собственно, я хотел, Поля, обсудить с тобой с глазу на глаз некоторые вещи. Раз все так сложилось, то хотелось бы без скандала и ругани оговорить, на каких условиях ты согласна на наш развод. Ты же понимаешь, что мне нужно где-то жить после него. И уходить с фирмы я тоже не собираюсь. Ты же не будешь до такой степени мелочна, чтобы на правах владелицы лишить меня должности? Я знаю тебя, ты не будешь сводить счеты. Или будешь? Что, если ты переедешь в особняк отца, а квартиру переоформишь на меня? Такой вариант меня вполне устроит!

–Алексей, почему тебе негде жить? А у новой будущей жены?

– Полина, послушай…

– Нет, подожди, если мне не изменяет память, Марго года два назад приобрела роскошные апартаменты в двух кварталах от нашей квартиры. Да там можно целый семейный табор разместить, еще и место останется! Наша квартира явно уступает ей в размерах, ведь Марго всегда подходила к решению проблем с размахом. Вам там втроем будет так тесно?

– Нет, не тесно, но я мужчина.

– Я не договорила, – перебила мужа, давая понять, что молча выслушала его предложение, – ты прекрасно знаешь, что эта квартира принадлежит мне по дарственной от отца и поэтому никоим образом не подпадает под раздел имущества при разводе. В крайнем случае, просто купи себе квартиру по своему желанию, ведь ты можешь это себе позволить! И, кстати, где сахар, ты же знаешь, что я не пью кофе без сахара! Я не вижу сахарницу на столе.

– Черт, прости, совсем забыл! Сейчас принесу! – с этими словами муж сорвался с места, чтобы буквально секунд через тридцать вернуться в кабинет, неся в одной руке сахарницу, а во второй небольшой пакетик с сахаром, который стал неловко пересыпать в сахарницу.

Эти мужчины, право слово, как дети! Вот вы знаете хоть одного, чтобы справился с такой «сложной» задачей, не рассыпав? Так это точно не Алексей! Ему это не удалось, и рядом с сахарницей возникла крохотная кучка просыпанного мимо песка.

– Так, а салфетки ты тоже забыл? Да, плохой из тебя хозяин! – рассмеялась я, аккуратно стряхивая со стола на пол рассыпанный сахар. – Алексей, я все прекрасно понимаю. Может, тебе и неприятно жить в квартире Марго, но пойми, я не могу отдать тебе квартиру. И совсем не из-за того, что она дорогая. Нет, она очень дорогая, но не по рыночной стоимости, а как моя память о папе, которую я хочу сохранить для себя и своего сына. И вообще, я не понимаю, зачем ты затеял этот разговор и встречу? Спасибо за кофе и круассаны, но давай не отнимать хлеб у наших адвокатов, это их работа, вот пусть они и обсуждают все тонкости и условия нашего развода. Мне уже пора, хочу побыстрей увидеть сына.

– Жаль, Поля, что ты не захотела пойти мне навстречу в такой малости, но это твое право и выбор. В любом случае, был рад тебя увидеть. До свидания.

– До встречи.

Я покинула кабинет, устало вздыхая и понимая, что это только начало тягомотины с разводом. Спустившись вниз, вышла на улицу и уселась за руль автомобиля, выехала со служебной стоянки, помахав на прощание, вышедшему проводить меня охраннику. Ехать до дома было недалеко, и оказавшись около подъезда через пятнадцать минут, я решила забежать в квартиру сменить туфли, а потом подняться к соседке за Егоркой. Единственное, что не догадалась заехать в супермаркет хотя бы за коробкой конфет. Но помнилось вроде в холодильнике оставалась нетронутая плитка элитного шоколада. А в следующий раз обязательно вручу за услугу презент подороже. Например, духи! Она славная девушка, уже не раз меня выручала подобным образом, и надо осторожненько расспросить, какие духи соседка предпочитает.

Войдя в квартиру, я включила свет и отправилась в кухню за шоколадкой. И последнее, что я запомнила, это нарастающий шум в ушах и наступившую темноту…

Где-то далеко слышались звонки и методичный стук. Опять с утра пораньше соседи затеяли ремонт? Что им, гадам, не спится-то? И так в голове молотками стучит, и тело как будто не мое, тяжелое и затекшее, словно я несколько суток пролежала в неудобной позе. Я попыталась подняться и охнула от боли в руках. Словно тысячи миниатюрных иголочек разом впились мне в кисти рук. Что произошло? Почему я лежу в деловом костюме на полу собственной кухни? И это в мою дверь кто-то настойчиво звонит и стучит? Надо открыть и узнать, что же случилось.

С трудом найдя в себе силы подняться, я открыла дверь трясущимися от слабости руками, и увидела на пороге серьезного мужчину в костюме и двух полицейских в форме. Отодвинув меня в сторону, мужчина прошел в коридор, внимательно посмотрел по сторонам и произнес:

– Варламова Полина Антоновна?

– Да! А вы кто?

– А я следователь по особо важным делам! Вот мое удостоверение, – он протянул корочку, в которой я толком ничего не могла рассмотреть, потому как в глазах все плыло.

– И что привело вас ко мне? Простите, я не совсем хорошо себя чувствую…

– Я вижу, – хмыкнул он, недовольно осматривая меня с ног до головы, – хотя при вашем пристрастии, года через два будете выглядеть гораздо хуже, если не измените своим привычкам. Но сейчас вопрос не об этом. Три часа назад ваш муж, Алексей Варламов, обвинил вас в краже его доли акций, что нанесло ему многомиллионные убытки. Собирайтесь, вы едете с нами в участок!