Читать книгу Босс для танцовщицы - Ирина Васильевна Давыдова - Страница 3

МИЯ

Не знаю, сколько я просидела на полу, но очнулась, когда на улице уже было темно, а попа затекла настолько, что я практически ее не чувствовала. Слезы высохли давно, только боль в груди до сих пор не утихала, но в ближайшее время я этого и не ждала. Я боялась даже представить, что должно произойти, чтобы мне стало хоть чуточку легче. Но пока это просто невозможно. Слишком глубоки мои чувства к Мише, и как теперь жить без него, я просто не представляла. За год наших отношений, он залез мне под кожу, даже сам об этом не подозревая, только и выбираться тоже пока не собирался. И что же мне теперь делать? Куда идти, если ничего нет? Хотя, кто же виноват в том, что я продала свою маленькую квартирку на окраине города и не подумала о будущем? Только я, только моя вина. Я просто бестолковая девчонка, мысленно нарисовавшая себе красивую жизнь рядом с Левченко. Рядом с богатым и успешным мужчиной, который буквально купал меня в роскоши, дарил подарки и никогда ни в чем не отказывал. Я, маленькая и наивная, полностью ему доверилась и продала свою жилплощадь, выделенную мне государством, в надежде, что любимый всегда будет рядом. А в итоге, он даже подаренную квартиру у меня отнял, прекрасно зная, что пойти будет некуда. Хорошо воспользовался человеком, которому больше некому помочь.

От мыслей из глаз снова покатились слезы, а я в отчаянии стукнула кулаками по полу, находясь полностью в подавленном состоянии.

Времени на сборы было все меньше, хотелось убраться из квартиры до того, как настанет рассвет. Чтобы соседи меньше видели, и не встретиться напоследок с человеком, который был для меня целым миром. Не смогу, не хочу видеть ненависть в его глазах.

– Я обещаю, я буду сильной, хотя бы для самой себя, хотя бы для того, чтобы понимать, что родилась на этот свет не зря. А Левченко пусть катится к чертям. Он моя любовь, и он моя ошибка. А ошибки иногда полезно совершать.

Медленно поднявшись с полу, я побрела в комнату собирать вещи. Даже свет не включала, решив обойтись уличными фонарями. Просто казалось, что именно так, никто не сможет увидеть моей боли. И не важно, что в квартире, в своем временном пристанище, я находилась одна. Благодарна была Мише за то, что он не забрал у меня имеющиеся деньги наличкой. Ведь на первое время они мне точно пригодятся, вряд ли я смогу так быстро продать что-то стоящее, чтобы оплатить себе хотя бы комнатку в общежитии.

Снова подумав о том, как сильно я ошиблась с выбором и возвращаюсь в ту никчемную жизнь, из глаз уже градом полились слезы. Но я продолжала набивать два имеющихся чемодана до отказа вещами, понимая, что в ближайшее время вряд ли смогу прикупить себе что-то новое. Набивала пакеты и сумки и поочередно выносила все в автомобиль, нагружая багажник и заднее сиденье. В последнюю очередь вынесла обувь и кое-какую посуду, чтобы просто не питаться в общежитии из общих тарелок. Как бы ни было больно, но я осознанно делала ноги из этой квартиры, собирая с собой вещи, иначе бы вышло так же, как и с первым моим жильем. Вот только голой оставаться совершенно не хотелось.

Достав из верхнего ящика комода документы, я положила их в сумочку и оставила на столешнице лишь одни, которые вещали, что я являюсь полноправной хозяйкой однокомнатной квартиры в центре Харькова. Если бы я была хоть немного умнее, поняла бы, где в этих бумагах подвох, но увы, я еще слишком глупа.

Вот и все. Прошла в коридор и обвела взглядом место, которое за последний год стало для меня домом. Покидать его было тяжело, но и выбора другого не имелось. Взгляд зацепился за зеркало в прихожей, и я, долго не размышляя, достала из сумочки помаду и на отражающей поверхности написало всего одно лишь слово. Слово, отражающее суть моего любимого. «Козел!»

Захлопнув дверь и убедившись, что она закрылась изнутри на замок, потому что ключ я не взяла намеренно, не спеша, на слегка трясущихся ногах пошла вниз. На часах было три утра, чуть больше, чем через час начнет светать, и хотелось бы поверить, что этот новый день подарит мне новую жизнь. Но с учетом того, что я бомж, ни о каких хороших изменениях речи идти не может.

Оказавшись на улице, бросила последний взгляд на свое окно и, сев в авто, рванула куда глаза глядят. Проехала через город, выехала за пределы и мчалась по трассе, сама, не понимая, зачем туда еду. Просто отключила все мысли и летела на встречу ветру, летела туда, где начала появляться светлая полоска восходящего солнца. Я просто ехала к горизонту, врубив погромче музыку и не думая совершенно ни о чем до тех пор, пока не уснула.

Только сон оказался короткий и не безопасный. Раздался сильный удар, сработала подушка безопасности, но я все равно успела удариться головой, пока моя машина переворачивалась в кювет. А потом наступила тишина.

– Вылезай, дура… – услышала сквозь боль в голове, а потом раздался глухой стук о кузов автомобиля.

Но я поняла, что не могу ни то что слова сказать, я даже не могу пошевелиться.

– Бл*дская подушка, – продолжался шорох и маты, но я даже не могла понять, кто там находиться и кто пытается вытащить меня из машины, – Давай, девочка, ну что же ты не помогаешь мне. Давай, вот так, хорошо. Давай! Отталкивайся! Отталкивайся, иначе пи*дец обоим.

Он что-то говорил еще, но шевелиться я смогла не сразу, потому что была зажата подушкой и креслом. Но спустя долгие секунды все же выполнила приказы и оказалась на долгожданном воздухе.

– Не расслабляйся, сейчас рванет…

– Нет, подождите, я… – начала вырываться, но мужчина потащил меня дальше от машины.

– Куда тебя несет, сейчас взорвется, и мы вместе с твоей тачкой!

– Там вещи, вещи мои, – закричала я, когда автомобиль взорвался, и моя жизнь вместе с ним, – ве-щи… Пусти, пусти, пусти-иии… меня, пусти… – кричала навзрыд, понимая, что салоне остались мои документы.

– Ты больная на голову? Сгоришь! Еще раз рвануть может!

– Да какая к черту разница! Никто и не вспомнит!

Слезы душили меня, хотелось орать во всю глотку, потому что это был полный пи*дец. Я законченный бомж, у которого нет больше ничего. Нет даже паспорта, не то что денег. Нет ни вещей, нет даже теплой кофты на случай дождя…

Сидя в траве, я обняла колени и, уткнувшись в них лбом горько рыдала, покачиваясь из стороны в сторону. Я не знала, что делать и куда идти, я не знала, как сделать новый вдох, чтобы ощутить вкус жизни. Я ничего этого не знала, потому что впору было разлечься прямо здесь, посреди посадки, и ждать, когда меня сожрет волк или просто начнут выедать муравьи.

Что творилось дальше я не знала, просто потому что отключилось мое сознание, не желая участвовать в происходящем. Не было никакого смысла. Только помню, что пару раз кто-то пытался меня растормошить и узнать имя, но я никак не могла вымолвить и слова. Пожалуй, даже не понимала, что творится вокруг.

– Ты бы еще дальше забралась, я бы и забыл о тебе, – наконец-то в мое сознание ворвался голос, отчетливый и громкий, отчего я даже моргнула. – Может, все же поговоришь со мной? Я так-то помог тебе уладить все вопросы.

Но в ответ я снова молчала. Какая мне была разница до того, что он уладил? Да пусть хоть прямо здесь убьет, мне уже все равно.

– Понятно, у тебя шок. Ты чего дура-то, на дорогу не смотришь? Права небось купленные или соски красила?

Возле уха раздался тяжелый вздох и шорох, а потом я поняла, что меня подняли на руки и куда-то понесли. Надеялась, что в ближайшую речушку топиться. Все равно плавать не умела, быстро бы пошла ко дну.

– Ты как себя чувствуешь? Может, в больницу?

Незнакомец усадил меня на переднее сидение, по всей видимости, своей машины, а потом захлопнул дверь. Некоторое время его не было, а когда сел за руль, в нос ударил приятный аромат парфюма. Перед смертью не надышишься, дура.

– Але, малыха, хватить в трансе сидеть, я с тобой разговариваю. Сейчас высажу обратно и останешься здесь доброе утро встречать.

– Мне все равно, – выдавила из себя первые слова и, отвернувшись посмотрела туда, где все еще дымилась моя машина в пене.

По щеке скатилась слеза, а новый день не принес новой жизни, как еще думалось мне ночью. По-моему, наступил закат, у которого есть только темнота и никакого будущего.

– Я, конечно, понимаю, что машина бабок стоит, но вроде жизнь дороже, нет? Что ты так поникла, словно у тебя котик сдох?

– Смотря чья, – бездумно ответила я, понимая, что моя жизнь сгорела вместе с машиной.

– Так, ладно, говори, куда тебя отвезти?

– Мы уже приехали.

– В смысле? Девочка, ты мне шутки не шути, я за*бался сегодня, отдыхать хочу.

– Мне, знаете ли, не до шуток. Все что у меня было, сгорело в машине.

– А живешь ты где?

– Уже нигде, – смахнула слезу и повернулась, чтобы посмотреть на человека, который спас мою никчемную жизнь. – Черт! – выругалась я и снова отвернулась. Мужчина-то красивый.

– Да, почти так меня и зовут. Крам, – представился он и в наглую положил руку мне на колено.

– Мия, – неуверенно произнесла я, взглянув на его руку и красивый перстень на среднем пальце.

– Ммм… маленькая Мими, мне нравится.

– Мия, – поправила его я, и сбросила с себя руку.

– Мими, – снова повторил наглец и тут же добавил: – Я ни хрена про тебя не понял, но собираюсь узнать обо всем. Ты моя должница. А сейчас я тебя отвезу туда, где ты сможешь привести себя в порядок, и как только я высплюсь, мы поговорим с тобой.

– Мне нечем Вам заплатить. Спасибо.

– Ну, на счет оплаты я бы поспорил…

– Что? Если вы думаете, что я…

– Ого, я даже знаю, что ты имеешь в виду, но нет, девочка, шлюх мне и так хватает, так что натурой рассчитываться не обязательно.

Кошмар, на меня за последние часов десять вывалилось столько дерьма, что слышать еще похабные разговоры незнакомца казалось пределом моего разума.

– Вы меня утешили.

– Да у тебя и выбора особо нет. Или здесь, или ко мне. Я бы точно не стал оставлять тебя на трасе. Разорвут дальнобойщики.

– Не лучшая перспектива, – заметила я, представляя, что со мной сделают голодные мужики. – Постараюсь доставить Вам как можно меньше неудобств, – решилась в надежде, что возможно к вечеру смогу найти хоть какую-то работу, где мне сразу же выдадут аванс. Как говорится, не попробуешь, не узнаешь.

– Умная девочка. Тебе все понравится, – ответил Крам и рванул машину с места, негромко включив радио.

– Все?

– Все, – кивнул он и тихо прошептал: – и даже больше.