Читать книгу Я не святая - Ирина Васильевна Давыдова - Страница 5

– Мам, ну ты идешь? А то мне одной скучно, – мило улыбаясь, проговорила моя доча, и, подбежав ближе, подала мне один листочек, – Ой, здрасти.

От услышанного приветствия внутри что-то неприятно кольнуло, и мне тут же захотелось схватить ребенка и спрятать подальше от Алексея. Она никогда прежде не говорила так, не сокращала слово, или же вовсе произносила «привет». А сейчас было точно в его манере, в манере отца, и обращалась именно к нему. Что это? Сила притяжения? Знак? Или совпадение? В любом случае, мне это уже не нравилось.

– Привет, малышка. Тебя как зовут?

– Евангелика, но мама называет меня Ева.

– А меня…

– Евик, родная, иди ко мне, – резко прервала я, понимая, что нужно подобрать необходимые слова, пока Алексей не представился сам.

– Некрасиво перебивать, не находишь? – строго указал мужчина, смотря на меня с пренебрежением.

– Рядом с дочерью я не собираюсь выяснять с тобой отношения. Будь повежливее. – Попросила я, и тут же обратила свое внимание на ребенка: – Ева, помнишь мы как-то разговаривали с тобой о папе?

– Угу, – довольно кивнула она, улыбаясь во весь ротик.

– Что ты хочешь этим сказать? – не унимался Леша, схватив меня за руку.

– Так вот, малышка, это он.

– Что?

– Папа? – словно ни в чем не бывало прошептала Ева и тут же порывисто обняла его за ноги.

Мое сердце замерло. В горле встал ком, и я со всей силы сжимала зубы, чтобы только не расплакаться от отчаяния и обиды за собственного ребенка, который так сильно мечтал о встрече с отцом. Отцом, которому она вовсе оказалась не нужна,– я поняла это по его реакции.

Маленькие ручки крепко сжали мужские ноги, а щека доверчиво прижалась к плотной ткани джинс, в надежде быть нужной. Но Алексей застыл, с силой сжимая кулаки, и разъяренным взглядом смотря мне прямо в глаза. Я могла ожидать чего угодно, но только не того, что он застынет, словно каменное изваяние, даже не прикоснувшись к ребенку.

Сколько раз я представляла их встречу? И каждая по-своему хорошо заканчивалась, без лишних обвинений и предъяв, все были счастливы, все на своих местах. Но это лишь мечты, которые навсегда останутся мечтами, а реальность намного жестче, и бьет она куда больнее.

– Не обнимешь дочь?

– Ты снова себе что-то нафантазировала.

– Хм, ну как же, значит, у нас двоих галлюцинации, – насмешливо сказала я, подавляя внутри невыносимую обиду и боль. – Мне так уже пять лет все кажется.

– Ко-ко, ну перестань. Это не может быть моя дочь.

– Как бы тебе не хотелось, но «это», как ты выразился, и есть твоя дочь.

Я подняла малышку на руки и крепко прижала к себе, только та вовсю изворачивалась, желая не выпускать из виду новоявленного отца. Сам же Алексей отчего-то замер взглядом на детском личике, а потом вдруг улыбнулся и медленно протянул руку к Еве.

– Такая маленькая. Красивая.

– Ну, второе точно в меня.

– Какая же ты язва.

– Слава Богу, что дочка не лысая, как ты.

– Ну я же не от природы лысый.

– Да кто знает, какие там у тебя гены. Учитывая, что в вашем роду одни мальчики.

– Так, может…

– Даже не смей этого произносить, понятно? Ева – твоя дочь!

– Пять лет ты это скрывала?

– Дядя, а вы правда мой папа?

Алексей замер, не зная, что ответить, а я лишь ехидно улыбнулась и вопросительно подняла бровь, гадая, что же он ответит.

– Ну, что скажешь? Давай, рань ребенка.

– Послушай, Ко-ко, закрой рот. Мне тоже непросто вот так сразу. Это все же не игрушка.

– Рада, что ты это понимаешь. Никому не было просто в то время.

– Пфф! Снова этот мозговынос.

От услышанных слов меня всю покоробило, потому что тогда, много лет назад, я слышала их постоянно. И сейчас еле сдержалась, чтобы не высказать при дочери все, что я думаю по этому поводу, Алексею.

Он сам протянул руки и забрал Еву к себе. Я отошла на несколько метров и просто наблюдала со стороны за их общением. И у меня сложилось такое впечатление, словно они были вместе все эти годы. Такие родные и милые, да только я знала, что Леша так просто не примет эту новость и не станет менять жизнь. Что касалось последнего, то меня это волновало меньше всего, пусть только дочери уделяет немного времени, ведь она так мечтала об отце. А остальное меня не касается.

Еще примерно полчаса я сидела на качелях и наблюдала, как моя дочь учит отца плести венки. Это было забавно и мило, и казалось, может продолжаться вечность. И ребенку именно этого и хотелось, потому что как только я сказала, что ей пора обедать, она едва ли не закатила скандал.

– Можно в кафе пообедать, – неожиданно предложил Алексей, снова взяв Еву на руки.

– Мамочка, хочу в кафе, – забавно хлопая ресничками, пропела моя девочка, и я только кивнула, понимая, что ей отказать я не смогу.

Мы с Евой зашли в дом переодеться и вымыть ребенку руки после листвы, Алексей же дожидался нас во дворе. А стоило только выйти на улицу, как он тут же открыл для нас дверь, что мне показалось очень удивительным.

– Напомни мне, когда ты стал джентльменом?

– Как только ты исчезла из моей жизни, так сразу.

– Сволочь.

– За разговором следи, – строго ответил он, выруливая на дорогу.

Вот так всегда было: ему позволено разговаривать со мной, как вздумается, а я должна отмалчиваться, как мышка. Только мышью я никогда не была и отмалчиваться не умела, за исключением этого момента. Не хотела ругаться при ребенке, и это единственное, что меня сейчас сдерживало.

Удобнее усадила Еву на колени, так как машина большим количеством сидений не располагала, а точнее, существовала для перевозок груза, и имела только два места. Ничего не изменилось, только модель авто, и наличие ребенка на руках, все остальное,– словно из прошлого. Именно осознание этого неприятно кольнуло в области груди, и я носом зарылась в макушку с любимым запахом.

Почему-то даже спустя столько лет, все снова возвращается: все запахи, оттенки, чувства… Все неприятные моменты, в которые Алексей принялся погружать меня снова. Столько боли и разочарования, словно я вернулась в прошлое. Сидеть с ним вот так рядом, вдыхать знакомый запах, видеть некогда любимые руки и снова желать к ним прикоснуться… Только не уважающая себя идиотка могла об этом мечтать. Что со мной происходит рядом с этим человеком, с этим мужчиной, который давно исчез из моей жизни?! И вот сейчас, ворвавшись в нее снова, все будоражит внутри. Вдали от него мне легко и хорошо, я не думаю о нем, не плыву от его взгляда, да в конце концов, про него забываю. А здесь, в эту минуту, я готова все простить, забыть и поддаться своим чувствам, которые по-прежнему во мне живут. Просто я спрятала их подальше от внешнего мира. А он вытащил! Как ему это удается?

Я думала, что спустя время, даже и не вспомню об Алексее, не говоря уже о каких-то эмоциях, а по итогу, снова сижу и сдерживаю себя от необдуманных порывов. Как можно мечтать оказаться в его объятиях, после того, как он со мной обращался? После всех унижений и обидных слов… Господи, дай мне сил и ума не повестись на него снова!

Но крепкие руки, уверенно державшие руль, безвозвратно притягивали мой взгляд, и даже что-то рассказывающая дочка не могла меня отвлечь от наблюдений. Что же я творю, что? Вот моя Ева,– все, мне больше ничего не надо, ничего! И никого!

– Куда лучше заехать? – голос Алексея вывел меня из раздумий, и я сразу же бросила на мужчину мимолетный взгляд.

– В Приазовье?

– Зачем так далеко, чтобы просто пообедать?

– Тебе что, бензина жалко?

– При чем тут бензин? В городе же есть кафе.

– Мы там были…

– С Евой?

– С тобой. Помнишь? Тогда, после того, как ты отвез меня в больницу. Пять лет назад.

– Правда? Не помню.

Не помнит он. Он никогда ничего не запоминал и не переживал, если дело касалось меня. Немного повернувшись в кресле вместе с Евой, я внимательно посмотрела на мужской профиль, прищурилась и прикусила губу, всеми силами борясь с желанием. Борясь со своими страхами и демонами, которые так давно во мне поселились, настолько давно, что я посмела о них забыть, ведь именно сейчас они дали о себе знать снова.

– А подарок мой помнишь?

– Какой? А, тот, что ты выбросила, – я согласно кивнула в ответ и улыбнулась, глядя, как Ева с улыбкой смотрит на своего отца.

– Именно. Вижу, и этого не помнишь.

– Прошло много времени. Лучше скажи, на чью фамилию записана Ева? – неожиданно спросил он, подмигнув малышке.

– На мою, естественно!

– Значит, у меня теперь две Кокошки.

– Прости?

– Ты и Ева.

– Меня у тебя нет, Леша, – серьезно произнесла я, потому что когда-то крепко велась на подобные слова.

Вообще очень любила «ушами», от того и страдала, а нужно было мыслить мозгами, а не сердцу доверять. Но стоило мне услышать что-нибудь приятное, я верила в это, но и такая мелочь нужна была только мне.

– Да уж, ничего не изменилось… – проговорил он сквозь зубы, но я поняла, что он имел в виду, и молча уткнулась в макушку ребенка.

Через пятнадцать минут мы припарковались около кафе, по всей видимости, открывшегося не так давно, о чем говорили воздушные шары, сплетенные в арку перед дверью. Ева тут же порывисто подалась вперед, а я, закусив с внутренней стороны губу, повернулась к Алексею.

– Не наше кафе.

– Я что, ради твоей прихоти поеду в Приазовье? Не мели ерунды!

Как же больно слышать это снова и снова. Действительно, ничего не изменилось, даже его слова, не говоря уж о поведении, словно и не было пяти лет разлуки, и мы все такие же, как раньше.

– Евик, малышка, пошли обедать.

– Угу, – довольно кивнула она, спрыгивая с моих колен. – А мне можно будет потом мороженое?

– Нет, милая, уже холодно, сейчас не время кушать мороженое.

– Тогда десерт. Любой.

– Хорошо. Алексей, ты долго там? – пока я отвлеклась на дочь, мужчина уже разговаривал по телефону, и кажется, даже не обращал на нас внимания.

Махнув рукой, мы с дочкой зашли в кафе, Ева сама выбрала понравившийся столик, и удобно разместившись на креслах, я приняла из рук официантки меню. Выбрав и заказав две порции супа с фрикадельками, хлеб и салат, я попросила девушку попозже принести указанное мной пирожное. Зная свою сластену, не хотела, чтобы она заранее видела десерт, иначе о супе будет благополучно забыто.

– Мамочка, а мой папа вернется?

– Вернется, доча, вернется. Сейчас только поработает, – недовольно ответила я, потому что даже в такую встречу он не мог отложить все дела и разговоры.

– А он с нами будет жить?

– Нет, милая. У папы свой дом.

– Скучали? – спросил Леша, присаживаясь к нам за столик.

– Нет. Не мог бы ты работу отложить на потом?

– Не мог. Дела не ждут.

– А дочь родная ждет?

– Нужно еще доказать. Ир, давай не сейчас. Мне заказала что-то?

– Откуда мне знать, что ты будешь?

– То, что и вы. И да, вечером чем занимаешься?

– Что хотел?

– Заеду за тобой. Поговорим.

Дальше обед проходил в тишине, изредка нарушаемой вопросами Евы. Я покормила сначала ее, позаботившись, чтобы малышка не запачкала платье, а после сама приступила к еде, но кто является мамой, поймет, не так просто кушать вместе с ребенком. Особенно когда тот требует сладенького. Алексей же обедал молча, иногда улыбаясь Евангелике, которая с удовольствием поедала лакомство.

После обеда он отвез нас домой, пообещав дочери, что они обязательно еще увидятся, в чем я глубоко сомневалась. В прошлом Леша никогда не выполнял своих обещаний, и я ни за что не поверю, что сейчас что-то изменилось. Единственное, что меня порадовало, Ева не обиделась, что папа с ней не остался, а просто счастливая прибежала в дом, и как ни в чем не бывало, начала играться с куклами. Все происходило не так, как бы мне того хотелось, но выбирать не приходилось. Реальность всегда жестокая, и не щадит, особенно в трудные моменты. И слова Алексея о том, что нужно еще доказать его родство с Евой, меня очень сильно ранили и вызвали некие сомнения. Но об этом думать уже поздно, шаг сделан, теперь дело за мужчиной.

Оставшееся время до встречи с Лешей, я провела с родителями, мы общались на разные темы, мне несколько раз звонили из Москвы по работе с неотложными делами, и еще дедушка весело проводил время с не по возрасту смышленой внучкой. Я очень радовалась за свою дочку, что она получала должное внимание и общение. По крайней мере, я старалась для этого делать все, что в моих силах. В России, я всегда торопилась домой, стараясь скорее завершить все важные дела. Имела значение только она – маленькая, задорная и родная доченька, ради которой я буду выживать в дальнейшем…

– Что так долго? – стоило мне сесть в авто, тут же спросил недовольный Алексей, снова копаясь в своем телефоне.

– Ева никак не хотела засыпать, не пойму, что такое. Возможно, эмоциональный день.

– Предлагаю снять номер в гостинице.

– Что? – удивленно воскликнула я, резко повернув голову. – Ты меня позвал, чтобы снова затащить в постель?

– Что значит снова? Помнится мне, это я научил тебя…

– Леш, хватит! Поехали куда-то посидим, поговорим о нашей дочери.

– Вот этот вопрос я и хочу разъяснить.

Он завел двигатель и тронул машину в сторону центра города, я же, как когда-то достала свой телефон и с помощью блютуза подключилась к его магнитоле, чтобы через несколько секунд из динамиков услышать знакомую нам двоим песню. Признаться честно, она и сейчас была моей любимой: «Тишины хочу», группа «Антиреспект».

Леша лишь молча посмотрел на меня, но не произнес и слова. Он явно вспомнил, как в самый трудный период наших отношений, я любила включать эту песню, и мы неслись вдаль по трассе, навстречу ветру и солнцу. Тогда у меня ужасно болела душа, которую он топтал каждым своим неприятным словом, не задумываясь, что они причиняют боль. То, как он себя вел, вызывало во мне одни мысли, как в словах этой песни: я всегда хотела тишины, хотела стереть память, и накрыть свою распростертую душу осенними желтыми листьями. Тогда мне было трудно даже дышать, и я жалела лишь об одном, что позволяла и дальше вытирать об себя ноги. О нашей встрече не жалела никогда, потому что этот человек многому меня научил, и я даже с гордостью могу сказать: он открыл во мне женщину. А еще я очень любила этого мужчину, и сколько бы Наташа меня не ругала за него, я не могла так просто отказаться от минут, проведенных в его обществе. Итог: ни к чему хорошему не привели наши отношения, ни к чему, кроме одного, – я забеременела Евой, которая и стала смыслом моей жизни. Да и имя такое я выбрала тоже неспроста. Ева – это жизнь.

– Я надеюсь, все эти годы ты ее не слушала, – стоило заиграть новой песне, заговорил Леша, а я сделала музыку потише.

– Почему нет? – удивленно переспросила я, откладывая телефон на панель.

– Потому что ты тогда меня задолбала ее слушать.

От его слов, по телу пошли неприятные мурашки, а душу пронзила тупая тягучая боль. Как тогда…, он все говорит, как тогда, не заботясь о моих чувствах.

– Мне вообще по хрен, что там тебя задолбало, ладно?

– Я не удивлен, что ты до сих пор не замужем, просто никто не вынесет этот мозгоправ.

– Я не замужем только потому, что именно ты сделал все, чтобы у меня пропало всякое желание туда ходить.

– Интересно, что я такого сделал?

– А ты до сих пор не понимаешь? Знаешь, к слову, я не удивлена. Ты, как был эгоистом, так им и остался!

– Не спорю, в чем-то да, но и ты тоже ею всегда была.

– Особенно когда заботилась о тебе?

– Ко-ко, ну хватит молоть одно и то же.

– Прекрати меня называть так, словно я курица, которая сейчас снесет яйцо!

– Раньше тебе нравилось.

– Раньше я и тебя любила!

– А сейчас?

Мы остановились около площади, фоном продолжала играть музыка, а я замерла, смотря на ночные огни города, и раздумывая над его вопросом. Сейчас? Я сама не знала, что чувствую сейчас. Никогда себя не ловила на том, что могу любить, спустя длительное время после расставания, – мне кажется, что это немыслимо. Если долго не видишь человека, то все чувства остывают, он становится чужим, и больше неважным, как когда-то. Но теперь, я в действительности сомневалась, ведь при первом звонке, стоило мне только снова услышать голос Алексея, как внутри все всколыхнулось, только я не знала, что именно означают эти эмоции. Или не хотела их подтверждать.

– Сейчас я люблю только Еву.

– Ну хоть кого-то любишь.

– Это самый главный в моей жизни человек.

– Я понял. Надо сделать тест на отцовство.

Я резко повернула голову в его сторону, и взглядом замерла на лице, которое в данную минуту не проявляло никаких эмоций.

– Знаешь, Алексей, я достаточно зарабатываю, чтобы выдумывать какую-то ересь, манипулировать тобой, и выбивать из тебя деньги. Я познакомила вас с дочерью, потому что считаю, вы оба имеете на это право. Просить у тебя финансовой помощи я не собираюсь, Ева ни в чем не нуждается.

– И чем же ты занимаешься? Кем работаешь?

– Господи… – прошептала я, и чтобы сдержать эмоции и не закричать на него, крепко сжала кулаки, ногтями впиваясь в кожу. Как же больно! Как больно!

– Или на книгах раскрутилась? Ты, кстати, пишешь еще?

– Пишу! И даже печатаюсь, но дело не в книгах. Мы говорим о дочери. Ева мечтала о встрече с тобой!

– Если она окажется моей дочкой, то я не против встреч.

– Она и есть твоя дочь, Леша. Но тебе плевать, абсолютно никаких чувств я не вижу.

– У меня своя жизнь, Ира, я не могу сказать, что я безумно рад! – зло ответил он, а я лишь сжала зубы, пытаясь держать себя в руках.

С каждым его словом адская боль пронзает мою душу. Мне безумно хочется закричать, хочется встряхнуть его, чтобы одумался, но я понимаю, что в этом нет никакого смысла. Я хорошо помнила этого человека, и увы, он не изменился. Глубоко вздохнув, я схватила телефон, и вышла из машины, громко хлопнув дверью. Внутренности жгло, разрывало от боли, съедало горечью и обидой, и за долгие годы, впервые ужасно хотелось рыдать! Именно рыдать, в голос, чтобы выпустить всех демонов, что поселились глубоко внутри меня, чтобы отпустить этот груз, и забыть все, что было в прошлом. Навзрыд, во всю силу и дыхание. Да просто закричать! Но для чего? Кто услышит? Кто?

– Стой! Ты куда понеслась?

Он догнал меня и крепко зафиксировал руки, обняв со спины, а в голове тут же проскользнули картинки из прошлого, от чего я дернулась, и закричала:

– Не трогай меня! Не трогай!

– Не ори, дура!

Я оглянулась по сторонам, людей практически не было, да и по сути плевать было, кто нас услышит. Что-то внутри меня переключилось, словно зажегся зеленый свет, и я, едва ли сдерживая слезы, со злостью зашипела сквозь зубы, смотря в глаза Алексея.

– Я ненавижу тебя, слышишь? Ненавижу! Ненавижу за то, что пять лет назад встретила в том чертовом магазине! Ненавижу, что доверилась тебе. За то, что позволяла вытирать о себя ноги. Ты всегда плевал на меня и мои чувства! Даже то, что я хотела с тобой встречаться только для секса, ты должен был предотвратить это, потому что понимал, как больно мне давались наши встречи! Понимал и ничего не делал! Только постоянно унижал и бил словами. Ты и сейчас не понимаешь, о чем я говорю! Для тебя я никогда не была важна. Никогда! Даже в самые тяжелые для меня моменты, ты постоянно говорил о чем-то другом! К слову, сейчас ничего не изменилось. Я говорю о дочери, о нашей с тобой дочери, а ты спрашиваешь, как я зарабатываю? Ты серьезно? Это имеет значение? Ок! У меня полно бабла, потому что имею свой бизнес, который в свое время спас меня от погибели. Дочь и бизнес! Вот кто держал меня в самый трудный момент, момент, когда ты меня растоптал, превратил в ничтожество, в пустую куклу. Ты всегда твердил, что я эгоистка, да только все те месяцы, что мы были якобы вместе, я переживала за тебя, беспокоилась, волновалась сыт ли ты, есть где переночевать и помыться. Переживала, что ты мало спал, что у тебя проблемы на работе, что ты из-за этого постоянно на ногах! Да не на ногах ты был! На жопе своей тепло примостился мне под крылышко, к дурочке, которая сохнет по тебе! Это я эгоистка, милый? Нет! Ты! Ты долбанный эгоист! И я уже глубоко пожалела, что решила с тобой встретиться. Да катись ты к чертям!

Оттолкнув его, я быстрым шагом направилась к ступенькам, ведущим вниз города. Тело бил озноб – холод, боль и волнение дали о себе знать, вызывая на коже сотни неприятных мурашек. Хочется остаться одной, выплакаться, чтобы наутро никто и не подумал, что у меня что-то произошло! Потому что на следующий день я буду снова без эмоций и с холодным настроем.

Решив, что к родителям ехать мне не стоит, я набрала маме, попросила, чтобы присматривала за Евой, которая порой ночью просыпалась в туалет. И чтобы меня не ждала, ибо я задержусь на празднике, на который попала с Алексеем совершенно случайно. Говорить, что произошло я не собиралась, потому и соврала, ведь знала: меня никто не поймет, а оправдываться не было абсолютно никакого желания. Завершив разговор, я остановилась, посмотрела по сторонам, и поняла, что ноги привели меня как раз туда, где я смогу побыть наедине. Гостиница, здесь мне точно никто не помешает.

Войдя в просторный холл и быстро разобравшись с оформлением, через несколько минут я была уже в своем номере. Небольшом, но уютном, теплом, в компании хорошего красного вина. Сбросив с себя пальто, я прошла в комнату, остановилась у окна, с видом на ночной город, и замерла, погрузившись в свои мысли. Как давно вот так просто не уделяла себе время в родном городе, наедине со своими мыслями. А может, и к лучшему, что такое не удавалось, ведь думать получалось в такие минуты не всегда о хорошем.

Перед глазами снова стало лицо Алексея, с его безразличным выражением и скукой в глазах. Как можно быть таким холодным и безэмоциональным, когда я в ту самую минуту буквально выворачиваю душу?! Кричу о своих чувствах, о том, что испытывала тогда и сейчас, но в ответ вижу все те же пустые глаза. Ему не нужна дочь, не нужно их общение, ему не интересно, как она растет, чем любит заниматься, и какие первые успехи делает в свои годы. Ему ничего не важно. О чем я только думала, идиотка? Чего хотела добиться, познакомив их с Евой? Лишь в моих мечтах все проходит гладко, без каких-либо неприятностей, а в жизни все было иначе. Неужели я до сих пор не запомнила, что реальность не бывает ко мне снисходительна? Когда я смогу полностью понять, что вокруг одно зло? Когда? Еще ни один мужчина не оправдал моих ожиданий, а я, как наивная девчонка жду каких-то подарков судьбы! Откуда это во мне? Кто сказал, что мне где-то уготовлен подарок? Не бывать такому, мне нужно за все в этом мире бороться, стоять до конца, как бы меня не били, как бы не сбивали с пути. Нужно стоять!

Встреча с Алексеем оказалась ошибкой, и мне дико жаль, что поняла я это, как всегда, поздно, уже после того, как совершила ее. Но как говорится, не попробуешь – не узнаешь. Только я столько в своей жизни уже напробовалась, что впору перенасытиться и носом воротить, а у меня выходит все по-другому. Тянет, манит окунуться в знакомые объятия, знакомый запах, и бездну, именно бездну, иначе это не назовешь.

По щеке скатилась слеза, я глубоко вздохнула и прошла к тумбочке, на которой девушка из обслуживающего персонала оставила бутылку хорошего красного вина. Наполнив бокал, я сделала несколько жадных глотков, скинула туфли и, почувствовав облегчение в ногах, прошла к панорамным дверям, ведущим на балкон. Жаль не застекленный, с удовольствием бы присела в кресло и любовалась звездами. Но сейчас мне оставалось разместиться на пушистом ковре около двери, смотреть на огни когда-то родного и любимого города.

Сделала еще пару глотков, и отставила на пол бокал на высокой ножке. Последнее время меня окружает невероятная красота, и так бы хотелось, чтобы внутренний покой никто не нарушал. Чтобы было так же прекрасно и тепло на душе, как и снаружи, чтобы просто радоваться каждому дню. Но в память то и дело врывались мысли о Леше. Почему он не пошел за мной, почему не остановил и не объяснился. Почему не захотел поверить, что Ева его кровиночка? Почему так много «почему»?

В восемнадцать лет я мечтала о том, как выйду замуж, рожу любимому мужу детей, и мы будем счастливы, несмотря ни на что. А в тридцать я поняла, что замуж идти не хочу ни под каким предлогом, дочь у меня уже есть, и я сама в состоянии ее вырастить и обеспечить всем необходимым. Что касаемо мужчины для здоровья…, найти его не составит никакого труда. А для подруг я выдумала историю со взрослым мужчиной, который якобы исполняет любые мои желания. Нет, такого тоже не было, просто я устала бороться с вечными потугами Софии познакомить меня хоть с кем-нибудь. Хотя и «мужчина в возрасте» ее тоже мало чем устроил. А я не хочу кому-то что-то доказывать. Зачем? Ведь все они исчезнут!

Допив бокал вина, я сбросила с себя вещи, в одном белье залезла под теплое одеяло, и, уткнувшись носом в подушку, горько зарыдала от отчаяния и бессилия. Завтра наступит новый день, и там уже не будет места моей минутной слабости, завтра я снова стану той, кем привыкли видеть меня окружающие. Я стану эгоисткой…

– Алло, – недовольно сморщилась от яркого утреннего солнца. Черт, забыла вчера шторы прикрыть.

– Ирина Викторовна, это Павла вас беспокоит.

– Павла? Что случилось? Семь утра!

– Вы извините, что так рано, но у нас произошло ЧП. На втором этаже, где оборудуют ночной клуб, на одного из сотрудников упал софит.

– Что с ним? – я резко поднялась в кровати, ошеломленная такой новостью.

– Его забрала скорая еще вчера вечером, и до сих пор он без сознания. Семья написала заявление в полицию.

– Только этих проблем мне и не хватало! Держи меня в курсе дела, я буду первым же рейсом!

Сбросив вызов, я откинула телефон на кровать, а сама быстро рванула в ванную приводить себя в порядок. Как и говорила, в новом дне нет времени для слабости. Черт! Кто-то свыше точно решил надо мной посмеяться!