Читать книгу Солнце Эльгомайзы - Ирина Верехтина - Страница 4

Андрей рассматривал схему отсеков и переходов корабля (звездолёты по старой традиции называли кораблями, а космолётчиков звездоплавателями) и снова хмурил брови. Кают-компания на схеме именовалась кают-гостиной. Это можно было пережить. А вот то, чего пережить нельзя, но придётся, на схеме выглядело как неудачная шутка. «Шутки», однако же, занимали все внутренние помещения корабля. Андрей потёр глаза, отказываясь верить увиденному: каюты экипажа повышенной комфортности, кают-бильярдная… кают-кафе?? На звездолёте класса экстра-универсал?! А казино и варьете здесь часом нет?

Варьете на «Сайпане» отсутствовало. А жаль. Димка не додумался, дебилу ума не хватило, подумал Андрей о докторе психологических наук. Зато «дебил» додумался о казино, которое на корабле присутствовало – в виде зала игровых автоматов. Ещё на «Сайпкане» имелась библиотека, панорамный кинозал, тренажёрный зал-стадион, оранжерея на шесть солнечных ламп… Опаньки! Мы там что, по ходу дела огурчики-помидорчики выращивать будем? А что так скромно? Можно и арбузы. Гидропоника всё стерпит. А что ещё делать экипажу класса «А» в дальнем космосе? Только петрушку выращивать.

Да ёрш твою… через семь галактик в мёртвую звезду! Анабиозного отсека на корабле не было (!). Зато был… бассейн. Что себе позволяет чёртов Волокушин? Он что, думает, если миллиардер, так ему всё можно? Две анабиозных камеры всё же имелись – по выражению Волокушина, на всякий пожарный случай. Так что пять месяцев перелёта (а если «повезёт», полгода), плюс столько же обратно – опять-таки, если повезёт — они проведут в приятном обществе друг друга. Говоря языком математики, в ограниченном множестве. Очень сильно ограниченном… Так что без тренажёров не обойтись. Вот интересно, что будет делать операторша? Эта, как её… Катерина. Пульс мужикам измерять?

Но самое «интересное» Андрей проглядел. А увидев, не поверил своим глазам: напротив его фамилии в списке значился класс «G». Андрей провёл по глазам согнутыми указательными пальцами и прочитал ещё раз. Этого не может быть. Ему показалось.

Не показалось. Андрей Балабанов, капитан, класс «G».

Андрей остолбенело перечитал список в третий раз. Согласно действующим Правилам Общепланетной Федерации Космоплавания, капитан звёзолёта-дальника должен иметь класс «Альфа». «Бэту» присваивали за систематические нарушения инструкции (возврат нарушителю класса «А» маячил за горами). «Гамма» была для космолётчика чем-то вроде космической инвалидности с правом пилотирования солнечников – тупорылых транспортных барж, курсирующих в пределах Солнечной системы и ни парсеком дальше. Хуже была только «Дельта», которую присваивали уж не знаю за какие грехи… Но и класс «D», который штурманы прозвали дэшкой, получить было неимоверно сложно.

Волокушин назал его участие в экспедиции завершающей стадией лечения: самым страшным для звездолётчика было неверие в себя, а после Инты Игрек Андрей в себя не верил. Потому и – класс «G». И экипаж, с которым надо справиться, удержать своё лидерство. Иначе он навсегда останется пациентом клиники «За гранью».

Клиника предназначалась для звездолётчиков с диагнозом «неудачно слетали» и называлась реабилитационной, а по сути была психиатрической. Остров сумасшедших. Надо быть идиотом, чтобы так назвать звездолёт.

Впрочем, у идиота было имя. Дмитрий Волокушин, долларовый мультимиллиардер, владелец контрольного пакета акций корпорации «Flying Star» (англ.: летящая звезда), прославившийся тем, что расшифровал аббревиатуру ПОФК (нормативный справочник «Правила Общепланетной Федерации Космоплавания») как «пофиг».

Экспедиция на Процион, двойную звезду в созвездии Малого Пса, стала для Андрея подарком, от которого невозможно отказаться. Должность капитана. Вознаграждение в астрономической сумме с семью нулями. И ещё столько же при благоприятном исходе экспедиции. Интересно, что же такое узнал Диман об этой планетке, что раскошелился, профинансировав экспедицию из личного фонда… После того, как её отказалась финансировать Космофедерация. О причинах Андрей не знал. Зато он знал Димку Волокушина, который чуял прибыль за три космические мили, как зверь чует добычу.

Говоря о благоприятном исходе, Волокушин не имел в виду благополучный. Благополучный исход – это если они все вернутся живыми, благоприятный – если, улетая с пустыми руками, они вернутся с полными. Волокушин так и сказал. Ему было наплевать на экипаж, наплевать на их жизни. Его интересовала только прибыль.

Потому он и вспомнил об Андрее.

На предложение возглавить экспедицию Балабанов согласился не раздумывая. Для звездолётчика класса «А» Солнечная система – это как прогулочный дворик в тюрьме, где на звезды можно только смотреть. И никогда, ни при каких обстоятельствах, даже если тюремщики ослабят контроль – не подняться к ним.

Ему, добровольному узнику, предлагали свободу.