Читать книгу Тайна шести браслетов - Ирина Владимировна Винокурова - Страница 1

Осень в этот год холодной поступью шагнула на землю. С первых сентябрьских дней подул северный ветер. Почти каждое утро начиналось с моросящего дождя. Природа тихо плакала, предчувствуя что-то холодное и чуждое. Птицы, потеряв надежду на возвращение тёплых дней, торопливо собирались в стаи, готовясь к раннему отлёту в тёплые края. Но, ближе к октябрю природа всё ж сжалилась, и запоздалое бабье лето заявило о себе. На небе вновь засияло солнце, согревая своими лучами успевшую остыть землю и радуя загрустивших воробьёв и местную детвору, которая с радостью скинув с себя тёплые куртки, ринулась на улицу.

Тихое утро в тот день не предвещало беды. Распахнув дверь, в дом, подобно урагану, вбежали Адель и Бернадетта. Запыхавшись, они принялись с жадностью пить воду.

– Там, там, – оторвавшись на секунду от кружки с водой, произнесла Бернадетта и опять уткнулась в кружку.

– Мама, а правду говорят, что на старой колокольне приведения живут? – напившись первой, спросила Адель.

Она была старшей из сестёр, и старалась во всём походить на взрослых в свои недавно исполнившиеся девять лет.

Мать девочек – Нина Ивановна, отложила шитьё в сторону и, взглянув на дочерей, невольно рассмеялась.

– Какие еще приведения? – спросила она, а потом, немного подумав, добавила, – Сказки все это!

Услышав шум, из соседней комнаты вышел отец, где он занимался починкой мебели. Деревня, в которой они жили, была многочисленной, но мастерских по ремонту мебели в ней отродясь не бывало. А в город ехать из-за такой пустяшной работы смысла не было. И потому каждый мужчина в доме, сызмальства осваивал столярное дело. Взглянув на дочерей, Милентий – отец девочек, удивлённо развёл руками и, улыбаясь, вымолвил:

– Ого! Какие вы раскрасневшиеся и разгорячённые! Гонялись что ли за кем? – спросил он их.

– Там, там такое! – оторвавшись от кружки с водой, воскликнула Бернадетта и опять уткнулась в кружку.

Глядя на возбужденных дочерей, отец с матерью рассмеялись.

– Да что там все-таки такое? – спросил отец.

– Там звонит колокол! – быстро произнесла Адель и так же, как и Бернадетта уткнулась опять в кружку с водой.

– Какой еще колокол? – не понял отец, – Что на старой колокольне?

– Угу! – с умным видом подтвердила Адель и, напившись вдоволь, продолжила, поставив кружку на стол: – Все наши соседи побежали туда.

– Расскажи все по порядку, – заинтересовавшись её словами, попросил отец, – что там произошло?

Адель подошла ближе к отцу и, опустившись на табурет, принялась эмоционально жестикулируя с умным видом пересказывать произошедшее.

– Мы с Берной гуляли у пруда, тритончиков ловили, – начала она, – Берна там еще чуть в грязь не шлепнулась.

– Что ты ябедничаешь? – подойдя ближе, влезла в разговор обиженная младшая сестра.

– Я не ябедничаю, – взглянув на неё, пояснила Адель, – а рассказываю все по порядку.

Берна рассержено топнула ногой и отошла опять в сторону, исподлобья недовольно поглядывая на сестру.

– Не ругайтесь, – сердито пригрозил отец, – рассказывай дальше, дочка.

– Ну вот, я и говорю, – продолжила довольная Адель, искоса взглянув на Берну, – мы тритончиков ловили, как вдруг все тритоны испугались и стали прыгать опять в воду. Тут я слышу, что там что-то звонит.

– Не что-то, а колокол, – с умным видом громко и многозначительно, поправила сестру четырёхлетняя Бернадетта.

– Папа, она мне опять мешает говорить, – обиженно процедила Адель.

– Да хватит вам ругаться, рассказывайте хоть кто-нибудь дальше, – теряя терпение произнёс отец.

Довольная Бернадетта подбежала вновь ближе к отцу и, опередив Адель, быстро заговорила:

– А потом, мы поднялись с Адель, и помчались к старой колокольне, – громко и торжественно выпалила она, – а там, колокол сам звонит, и никого нет! После, туда все соседи пришли, а мы домой – вам рассказать.

Закончив, Бернадетта вопросительно посмотрела на Адель, ожидая порицания старшей сестры. Но та, улыбнувшись, лишь добавила:

– Так всё и было.

Раскрыв окно и прислушавшись, Нина Ивановна повернулась к мужу:

– Послушай, Милентий, а колокол и вправду звонит, да вон и бабка Агафья побежала в ту сторону. Пойдем и мы посмотрим, что там такое происходит.

Выйдя на край деревни, они увидели почти всех жителей, толпившихся у старой колокольни. Все собравшиеся стояли тихо и испуганно смотрели наверх – туда, откуда доносился звон колокол.

Церквушки, даже самой малой, ни в их деревни, ни в соседних деревнях не было. Стояла только одна старая, заброшенная колокольня. И та была очень ветхой, почти разрушенной. Когда и кем была построена, даже самые древние старожилы не могли сказать. На этот счёт у них был один ответ: «Сколько себя помню, так и стояла она заброшенной и наполовину разрушенной». О ремонте и восстановлении никто и речи не заводил. «Других дел хватает, не до колокольни» – отмахивались местные чиновники и, не обращая на неё внимания, продолжали жить дальше. Мальчишки и те, не решались лазить по ней.

На самом верху колокольни висел древний, видавший не одно поколение жителей, колокол. Иногда, от сильного ветра, не защищённый ни с одной стороны, он начинал раскачиваться и издавать тихий стонущий скрипучий звон. Но такое происходило лишь в дни сильного ненастья, сопровождаемого порывистым ветром. В это же утро погода была тихой и солнечной. На дворе стояли последние дни запоздалого бабьего лета. Легкие дуновения ветерка были чуть ощутимы и никак не могли привести в движение тяжелый колокол. Подняться снизу и раскачивать его за веревку, было так же не возможно – ступени давно развалились, а другого подъема наверх не было. Колокол раскачивался сам по себе.

– Что это? – обернувшись к мужу, удивлённо спросила Нина Ивановна.

– Сам не пойму, что за черт его качает, – пристально вглядываясь вглубь колокольни, ответил тот.

– Во-во, – влезла, в разговор бабка Нюра, – черт то его и качает, а мож и сам сатана объявился. Чур, меня!

Бабка Нюра поправила платок на голове и принялась усердно креститься, тихо бормоча себе что-то под нос.

– Колокол звонит всегда к несчастью, – повернувшись к бабе Нюре, проговорил дед Мартын.

– Типун тебе на язык, – одёрнув того за рукав рубахи, оборвала его внучка Анюта, – накличешь еще беды.

Но дед Мартын стоял на своём и, взглянув теперь уже на Анюту, продолжил:

– А я те говорю: коль несчастье должно быть – от него не спасешься, хоть типун, хоть ни типун на мой язык.

– Вот старый заладил! – не соглашаясь с ним, проговорила Анюта, – Может там и вправду кто забрался, да потихоньку качает, подсмеиваясь над нами, а ты разохался. Несчастье какое-то высмотрел.

– Дед Мартын, а ведь говорят, что если колокол звонит, то он звонит чаще по ком то, – не слушая рассуждения Анюты, задумчиво предположил Милентий, – а может и сейчас так?

– А ежели так, жди покойника, – задумчиво произнёс дед Мартын.

– Да уж, сколько людей помирало, а так колокол ни разу не звонил, – вслушиваясь в разговор соседей, возразила, бабка Нюра.

Анюта, махнула рукой на говоривших и, не желая больше влезать в их разговор, отошла в сторону и, заметив невдалеке горстку толпившейся молодёжи, направилась к ним.

Дед Мартын и Милентий, не обращая внимания на Анюту, меж тем всё обсуждали странное явление, взбудоражившее спокойную жизнь в их деревне.

– Что толку понапрасну говорить, да беды бояться: поживем – увидим, – оборвала их разговор Нина Ивановна, – Милентий, пойдем домой, зови дочерей.

Послушав жену, Милентий нехотя отошёл от деда Мартына, оставив того в компании бабы Нюры. Оглядевшись по сторонам, он подозвал к себе находившихся немного в стороне Адель и Бернадетту. Девочки стояли взявшись крепко за руки, словно недавних разногласий меж ними и не было. Они, как и все вокруг обсуждали виденное, вслушиваясь в разговоры односельчан и строя свои детские предположения. Бернадетта утверждала, что это их деревенский кот Черныш пробрался к колоколу и, уцепившись за верёвку, раскачивает его. Но Адель с серьёзным видом спорила с ней, уверяя, что коты по таким стенам, как по деревьям, лазить не умеют. Но, заметив отца, зовущего их, девочки сразу прекратили спор и подошли к нему. Затем они все вместе выбрались из толпы односельчан и направились в сторону дома.

Колокол меж тем звонил еще около часа, а потом внезапно затих. Местные жители, собравшиеся у колокольни, ещё долго рассуждали по поводу этого странного, небывалого ранее явление. Они строили самые ужасные, а порой и мистические предположения, спорили, терялись в догадках. Но знать истинную причину звона, им было не дано. Через некоторое время, так и не решив, отчего вдруг стал звонить древний колокол, все собравшиеся потихоньку начали расходиться по домам.

В доме Милентия и Нины Ивановны обсуждение было не долгим. Милентий, обменявшись пару фразами о произошедшем с женой, направился в ту комнату, где оставил незаконченную работу и возобновил ремонт стула. Забивая молотком гвозди, он ещё какое-то время тихо бормотал себе под нос, продолжая рассуждать о странном звоне колоколе.

Нина Ивановна проводив взглядом мужа, завернула к иконе пресвятой Девы Марии, что располагалась в красном углу комнаты и зажгла как обычно свечку. Постояв немного у святого образа и попросив мысленно недопущения того, о чём рассуждали у колокольни Милентий и дед Мартын, она отправилась готовить ужин.

Девочки поспешили рассказать об увиденном своим сёстрам, которые отказались пойти к колокольне и остались дома. Они окрашивали свой рассказ детскими эмоциями, своими фантазиями и предположениями. Но вскоре и они отвлеклись от разговоров о колокольном звоне, затеяв шумную игру.

Меж тем день медленно клонился к вечеру, оставаясь, таким же тихим, безветренным и спокойным.