Читать книгу Тайна шести браслетов - Ирина Владимировна Винокурова - Страница 3

На рассвете Нину Ивановну разбудил сильный стук в дверь, а вскоре послышался и голос из-за двери соседки Серафимы Лукьяновны.

– Иванна! Проснись! – громко кричала она.

Открыв глаза и еще витая в грезах сна, первые секунды Нина Ивановна не могла понять: где стучат.

– Беда, соседка! – не унималась та, – Открой же скорее, Иванна!

Услышав слово "беда", Нина Ивановна вскочила с постели и, на ходу надевая халат, поспешила открыть.

– Что случилось? – сонным голосом спросила она.

– Прячь своих детей, сектанты в соседней деревне. Ночью в дома врывались, детей отбирали – жертвоприношение у них.

– Что еще за сектанты? Откуда? – не понимая, о чём та говорит, переспросила Нина Ивановна.

– Да кто знает, откуда занесло их в наши края. Беда – то какая, нежданно-негаданно идёт к нам, – продолжала причитать соседка.

– А ты-то сама почем знаешь? – недоверчиво спросила Нина Ивановна.

Переведя дух, Серафима Лукьяновна села на табурет при входе и принялась нервно рассказывать:

– Муж мой у брата вчера был, да заночевал там. А как прослышал об этих сектантах: так сразу на коня и домой.

– Подожди, Серафима, а дети им зачем? – остановила её Нина Ивановна, – Какое еще жертвоприношение?

– Богу своему в угоду. Муж говорит: детей заживо жгли, столько народа погибло! – всплеснула она руками, а затем, словно что-то вспомнив, быстро подскочила со стула, – Да некогда мне рассказывать, дальше побегу. Ведь беда-то какая к нам идёт!

Вернувшись в дом, Нина Ивановна, вскользь взглянула на семейную икону и тихо, с мольбой в голосе, на ходу проронив: «Не допусти!», кинулась будить мужа и детей. «Куда прятать? – вертелось у нее в голове, – Дочерей в доме шесть – это не иголку в стоге сена закопать».

Услышав, что случилось, Милентий, словно ошпаренный, вскочил с постели.

– Вот к чему было ночное знамение, – испуганно проговорил он, – беда не заставила долго ждать – с утра пораньше и явилась. Что делать будем, жена?

Нина Ивановна опустив руки, словно плети, вниз, растерянно смотрела на мужа.

– Ума не приложу, – взволнованным голосом произнесла она, – у меня при мысли, что нашим девочкам грозит опасность, холодеет всё внутри.

– Может мне их увезти? – предложил Милентий.

– Куда? Родни у нас нет, да и потом, кто знает: не повстречаешься ли ты с ними в дороге. Как знать, где они пройдут: лесом, дорогой? Там тебе и помочь будет не кому.

– Выхода нет, останемся дома. Дверь покрепче запрём, – согласился муж, – детей спрячем, а если что – всей деревней защищать будем всех детей и своих и соседских, ведь дети не чужие. Хотя от такой беды и чужих защищать пойдешь.

Нина Ивановна беглым взглядом осмотрела комнату, словно глазами ища укромное место, а затем, будто что-то вспомнив, предложила:

– Ты тогда Милентий, отведи дочерей к дальнему чулану – пусть там пока сидят. А я тем временем запру покрепче дверь и ставни закрою на окнах – может не зайдут к нам.

В течение дня в деревне было спокойно, никто из чужих не показывался. Местные жители тихо сидели в своих домах, боясь выйти на улицу. Ближе к вечеру Нина Ивановна немного воспряла духом.

– Не приходили. Наверное, теперь уж и совсем не покажутся, – с надеждой в голосе, предположила она, – может в другую деревню поехали, или совсем из наших мест ушли. А мож, сама Серафима что не так поняла, да панику понапрасну затеяла.

Через какое-то время, в дверь постучали. Стук был тихим, нерешительным и не вызвал подозрения.

– Кто там? – спросила Нина Ивановна.

– Подайте Христа ради кусок хлеба да воды напиться, – раздался в ответ приглушенный голос старой женщины.

– Наверное, опять юродивые ходят, – тихо произнесла Нина Ивановна, – я открою, напою старуху, а ты, Милентий – от греха подальше ступай к девочкам, да сидите тихо.

Как только Милентий скрылся в глубине дома, Нина Ивановна начала отпирать входную дверь. Распахнув ее, она действительно увидела на пороге старуху. Но тут же вперед из-за её спины вышел высокий, крепкого телосложения мужчина, притаившийся за косяком двери. Старуха уступила ему дорогу и, повернувшись, молча пошла прочь от дома. Незнакомец оттолкнул от входа Нину Ивановну и шагнул внутрь дома.

– Дети в хате есть? – спросил он.

– Нет, – тихо ответила Нина Ивановна и потупила глаза в пол.

– Где детей дела? – гневно взглянув на неё, продолжил тот.

– У меня их никогда не было – не способна я родить, – растерянно соврала Нина Ивановна.

Пробежав беглым взглядом по комнате, – мужчина заметил не далеко от себя в углу забытый детский ботинок. Резко повернувшись, он поднял его и, что есть сил, ударил им по лицу Нину Ивановну.

– Ты лжешь! – гневно воскликнул он, – Где дети?

– Нет, никого нет, я одна в доме. Все уехали на ярмарку в город.

– Ты опять мне лжешь – сегодня нет ярмарки! – сказав это, сектант еще раз, с большей силой, стукнул по лицу Нину Ивановну.

От удара она не устояла на ногах и упала на пол. Из ее носа тонкой струйкой потекла кровь.

– Где дети? – настаивал на своем незнакомец.

– Ты отродье, сын сатаны, – не сдержавшись, процедила сквозь зубы Нина Ивановна, – тебе в жизнь не видать моих детей.

Её слова расслышал сектант и, разозлившись еще больше, принялся бить ту ногами.

– Ах ты, сучка, подлая женщина, – выкрикивал он, нанося ей один удар за другим, – как ты смеешь оскорблять меня? Только мой бог способен навести порядок на этой грешной земле.

– Чем? Насилием и кровью? – всхлипывая, продолжала она, – Вы иезуиты, мерзкие выродки, которые не заслуживают жить.

Наклонившись к Нине Ивановне, сектант, переполняемый яростью и злобой, глядя ей в глаза, гневно прошипел:

– Запомни! Только непорочная кровь может смыть грехи с земли нашей. По-хорошему прошу, ради благого дела, приведи детей своих!

– Нет! – выкрикнула в ответ Нина Ивановна, – Убивай своих, а моих не тронь. Пусть твои отпрыски страдают за вашу религию.

– Хватит разговоров, я их сам найду, пошла прочь с дороги!

Сектант сапогом оттолкнул лежащую на полу женщину и шагнул вглубь дома. С трудом поднявшись, Нина Ивановна встала на ноги и, схватив стоявшую в углу лопату, нанесла ею удар мужчине по голове. Но ее сил не хватило даже для того, чтобы слегка оглушить его.

Почувствовав на себе удар, сектант в ярости развернулся к Нине Ивановне и, выхватив у неё лопату, ударил бедную женщину. Издав крик, она сползла на пол. Но этого ему показалось мало, и он стал наносить один удар за другим, выливая весь свой гнев на ни в чем не повинную женщину.

Крик жены из глубины дома расслышали Милентий и девочки.

– Папа, ты слышишь: там мама кричит, – испуганно произнесла Роберта.

– Там что-то случилось, – прошептала Адель.

– Да, я тоже слышу, – ответил отец, – вы сидите здесь тихо, а я схожу к маме, посмотрю, что там происходит.

Выйдя из чулана, Милентий стал пробираться по коридорам к тому месту, откуда были слышны крики. Когда же он подошел ближе, то увидел печальную картину: его жена – Нина Ивановна неподвижно лежала на полу в луже крови. Голова её была запрокинута назад, а глаза, застыв на месте, были обращены в угол комнаты. При виде жены, Милентий чуть было не вскрикнул от отчаянья и горя. Ему хотелось кинуться на разгуливающего рядом с ней здоровенного молодца, рыскающего по углам и кладовкам в поисках детей, но, вовремя сдержавшись, Милентий быстро повернул назад к чулану. Там его ждали шесть беззащитных дочерей, над которыми нависла угроза такой же расправы, какой подверглась их мать.

– Что случилось, папа? – тут же спросила Адель.

– Чужие в доме, они ищут вас, – ответил он, – вам нужно уходить. Они обшаривают все углы и закоулки, скоро доберутся и до чулана. Адель, ты старшая из сестер – тебе и выводить всех из дома. Идите тихо к задней двери, а там, через огороды к лесу. С той стороны дома надеюсь, их нет. Там доски да всякий строительный хлам, а в нём искать никого не будут. Думаю, сможете незамеченными добраться до леса.

– Папа, а что там с мамой? – перебила его Русанна.

– Вы сейчас должны думать о себе – вам грозит опасность. Не медлите, выбирайтесь из дома. Главное не забудьте: ни звука! Как мышки выбирайтесь, на цыпочках.

– А как же ты? – заволновалась Адель.

– Я задержусь, чтобы в случае чего прикрыть вас. А потом следом за вами, в лес. А в лесу уж мы не потеряемся, каждая тропка как родная, не раз хоженая. Встретимся на нашем месте у оврага. Пересидим пока там.

Милентий проводил детей до двери и вернулся обратно в дом. От их дома до леса было не далеко. Чтобы добраться туда, нужно было пройти через задний двор, пару огородов и вот он – лес. Адель тихо провела сестер через двор, указала путь, где можно незаметно пройти через огороды, приказала бежать быстро и пригнувшись к земле, а сама вернулась назад, в дом. Ей хотелось узнать, что всётаки случилось с мамой.

Войдя опять через заднюю дверь, Адель пошла, искать родителей. Подойдя не замеченной ближе к зальной комнате, она увидела через открытую дверь, прямо перед собой свою мать. Та лежала тихо, вся в крови и не издавала ни звука. А в углу напротив, куда был устремлён взор неподвижно лежащей на полу Нины Ивановны, по их семейной иконе медленно стекали красные слёзы. Испугавшись, Адель вскрикнула: « Мама!» и растерянно попятилась назад.

Этот крик услышал сектант, шаривший в соседней комнате. Он незамедлительно направился обратно, туда, откуда раздался голос девочки.

– Вот ты где! – увидев Адель, злорадно произнес он, – иди ко мне, деточка!

– Что вы сделали с моей мамой? – не думая в ту минуту о себе, всхлипывая, спросила она.

– То, чего она достойна, а тебе я приказал идти ко мне, не заставляй принуждать тебя, иначе горько пожалеешь, маленький крысенок, – грубо ответил незнакомец.

Он незамедлительно шагнул к Адель, собираясь схватить ту за руку, но в этот момент из дверного проема напротив, выскочил не успевший покинуть дом Милентий и что есть сил, ударил чужака палкой по голове. Сектант, теряя сознание, рухнул на пол.

– Что ты здесь делаешь, дочка? Почему не убежала?

– Прости, папа, я очень волновалась за маму, – испуганно произнесла Адель, вытирая кулачком слёзы, стекающие по её щекам.

– Ты ей ни чем уже не поможешь, взглянув на жену, с грустью произнес Милентий, – быстрее спасайся сама, дочка. Беги к лесу и догоняй сестёр.

Обернувшись, Адель увидела направляющихся к ней еще двух незнакомцев, которые вышли из детской комнаты. Путь к задней двери ей был перекрыт. Не раздумывая, она бросилась в другую сторону, туда, где была распахнутая парадная дверь, ведущая на улицу. Сектанты направились следом, но дорогу им преградил отец. С одним из мужчин завязалась драка, другой же продолжил преследование.

Перепуганная до смерти, Адель не знала куда бежать. Ей было страшно находиться и на улице. Привычные и родные с детства дома казались чужими, везде мерещилась беда, в то время как в доме оставался родной ей человек – отец. Заметавшись, Адель хотела было вернуться обратно в дом и спрятаться там в укромном уголке, но, обернувшись, увидела как следом за ней выбежал сектант. Дорога домой была закрыта. Ускорив шаг, Адель помчалась вперед, к домам соседей. Увидев распахнутую калитку одного из домов, она подбежала к ней, а, забежав во двор, закрыла калитку за собой на засов. На какое-то время преследователь был задержан. Но медлить было все равно нельзя – с минуты на минуту он справится с засовом и продолжит преследование.

Забежав за дом, Адель оказалась на хозяйственном дворе. Осмотревшись, она заметила еще одну калитку, выходившую на огород. А здесь, посреди двора, стояла груженая сеном телега. Не раздумывая, Адель быстро забралась в телегу и укрылась под сеном.

Вскоре сквозь маленькую щель в сухой траве, она увидела, как разъяренный преследователь выскочил из-за дома. Остановившись, он стал пристально осматривать двор, затем, заглянул в коровник и осмотрел сарай. Не найдя там Адель, он побежал к калитке, ведущей в огород.

«Только бы не вернулся, только бы не нашел!», – дрожа от страха, мысленно твердила она. Но мужчина вскоре вернулся. Не увидев девочку в огороде, он стал стучать в дом соседей. Когда те открыли, он ринулся внутрь, злобно обшаривая дом и переворачивая мебель. Вскоре, не найдя и там беглянку, он, громко выкрикивая бранные слова, вышел из дома и пошел прочь.