Читать книгу Командировка в Рим - Ирина Ярич - Страница 6

Я смотрел на Фиделиса и удивлялся, если это розыгрыш, то юношу здорово информировали и он прекрасный актёр. Недалеко на берегу мимо проплывали разные постройки и все будто декорации из кинофильма о Древнем Мире, ни одной современной мне, ни одного человека в современной мне одежде, ни одного автомобиля. Если меня разыгрывают, то для чего такие размеры, такой масштаб? Я, конечно, не верил, что каким-то образом переместился на несколько веков, нет почти на полторы тысячи лет в прошлое.

Откуда у этого римского юноши восхищение человеком, который пытался захватить его родину? Что это? Восхищение подростка смелостью и отвагой, которую он не видел в своих соотечественниках или преклонение перед силой?

– … действительно, империя, – Фиделис сменил тон на менее эмоциональный, но в котором проскальзывали грустные нотки, – представляет собой котёл, где смешались множество народов, как говорит мой отец. Он считает, что чистокровных римлян осталось мало, а варваров в империи давно большинство. Приток этой, по его словам новой свежей крови уже необходим дряхлеющему государству. На многих важных постах стоят римляне варварского происхождения, так объяснял мне отец.

Я посмотрел на наших гребцов, они хоть и работали усиленно, это и понятно, каждому хочется побыстрее добраться до дома, но в тоже время жадно прислушивались к рассказу Фиделиса, который не предназначался для их ушей, но увлёкшись повествованием, юноша говорил всё громче и громче.

Мы обогнули крутой выступ берега – впереди ссужающаяся водная дорога – речное русло. Вдоль берегов раскинулись разные по величине участки чьих-то усадеб и далеко не все выглядели ухоженными и возделанными, за деревьями или кустарниками или лоскутами пашни светлели постройки. Фиделис же продолжал:

– Отец считает, что Равенна Алариху не была нужна. Рим, Вечный Рим – символ могущества империи должен пасть, должен открыть ворота сильнейшему! Об этом наверняка мечтал вождь готов. И снова Аларих подступил к стенам Рима.

Фиделис рассказывал с таким воодушевлением, будто речь шла не о завоевателе – вожде варваров, а о легендарном герое Рима. Да, подростку нужны герои, нужно кем-то восхищаться и на кого-то равняться. Но беда той стране, где люди стыдятся своих правителей, а дети берут пример с недавних врагов!

– Страх у римлян рос и рос, они ощутили своё бессилие, – так говорил мне Тетр. – Кипучая энергия предков растворилась на безграничных просторах империи, на протяжении десятилетий и веков рассеивалась на территории завоёванных земель. Тетр считает, поэтому потомки великих завоевателей стали слабы, глупы, и беззащитны, – юноша произнёс это с таким сожалением и неудовлетворённой жаждой гордости своей родиной, что мне стало его жаль.

Как блестели глаза, и оживало лицо, когда он говорил об Аларихе! И как уныл у него вид и как печален взгляд, когда речь шла о неразумных действиях римских властей! Романтическая натура Фиделиса, которая проявилась в его рассказе, страдала от отсутствия подвигов земляков в его время. Он продолжал, стараясь говорить спокойнее, но сдерживаемые эмоции то и дело прорывались:

– Готские рабы ночью открыли ворота и впустили в Рим войско Алариха. Воины вбежали и вскоре подожгли дома по обе стороны от ворот, так вспоминали очевидцы, которые утверждали, что так варвары осветили себе путь. Когда ваша мать проведала, что воины Алариха беспрепятственно разгуливают по улицам Рима и не получают никакого отпора, поняла, что РИМ побеждён окончательно! Великая империя погибла! Погиб дух величия и непобедимой славы! Сами готы, а среди них было немало ревностных христиан, судя по воспоминаниям, щадили прекрасные постройки, особенно церкви, да и людей не истязали. Но в войске Алариха кроме них находились гунны, сарматы, аланы, другие германские племена, которые были язычниками. Вот те не отличались особым милосердием, грабили, насиловали, убивали. Они, наконец-то дорвались до недоступного богатства повелителей народов!

Ваша мать решила, что пришёл конец римскому господству над миром, и скоро наступят иные времена, времена власти варваров. Увидела, что римляне не могут противостоять их напору, а значит неминуемо растворяться в них. Ужас объял её, словно она стояла на пороге конца света. Для неё это и было концом всего, чем она жила. Уходила её родная эпоха, а впереди – всё для неё чуждо. Мир её рухнул, а в другом она жить не хотела. Не смогла вынести потрясения. Если бы не её прощальное письмо, где она описала своё смятение и ужас от самого факта прихода варваров в Вечный город, то все подумали бы, что она погибла от их рук. Но это не так. Она сама остановила биение своего сердца ударом кинжала…

– Простите, господин, но, я думаю, ваша мать поторопилась оставить вас сиротой. Аларих через три дня увёл своё войско, и никакого конца света не произошло.

– Фиделис, ты прав, конца света нет. Но права и она, закончилась пора власти Рима над миром. Конец света, то есть разрушение привычного мира не всегда одномоментен, он может растянуться на годы, часто на десятилетия, а то и сотни и даже тысячи лет. Бывает, что современники и не замечают, что мир меняется кардинально, и внуки живут уже в совершенно иных условиях, чем их деды, и тем более прадеды, – ответил я.

– Однако ж, – возрился на меня Фиделис, – память у вас не совсем пропала и ничего подобного я раньше от вас не слышал.

– О, это загадки человеческого организма и возможности человеческого мозга, – попытался я вывернуться.

– Странно господин, и странно, что вы говорите, что моё мнение и утверждение вашей матери верно, но мы оба одновременно не можем быть правы!

– Бывает и так, – печально улыбнулся я.

Фиделис задумчиво смотрел на воду и берег, но похоже, что их и не видел, а думал о чем-то, возможно о моих словах или кого-то вспоминал. Потом встрепенулся.

– Господин, вот мы и прибыли, – радостно объявил юноша.