Читать книгу Ты не я. Близнецы - Ирина Ярич - Страница 6

Павлу и Петру удалось поступить в Московский университет на историко-филологический факультет и они с гордостью стали носить студенческие тужурки и фуражки. Павла давно увлекла русская литература, но притягивала и юриспруденция, которую считал более перспективной для обеспечения жизни, и поэтому намеревался поступать на юридический факультет, но в связи с постановлениями Временного правительства и изменением структуры профессорско-преподавательского состава юридический факультет в апреле 1917 года упразднили, что даже удивило Георгия Максимовича и он, не ожидая от кого-либо ответа, с недоумением спрашивал: «Неужели, юристы больше не понадобятся?»

Пётр к тому времени ещё не совсем определился, его интересовала как русская литература, так и восточная, точнее персидская, а также узбекский, да и вообще среднеазиатский фольклор, а также экзотика стран Средней Азии. Но Георгий Максимович не рискнул отвезти Петра в столицу, Петроград требовал несколько больших средств, чего они не могли себя позволить, а допустить, чтобы сын жил впроголодь он тоже не мог. Поэтому, несмотря на то что в Императорском Санкт-Петербургском университете открылся факультет восточных языков, которые, возможно, с интересом принялся бы изучать Петя, отец его отвёз вместе с братом в Москву. Впрочем, Пётр и не роптал, потому что сам ещё колебался, что же ему всё-таки надо и хочется.

Ещё почти за год до поступления, учась в гимназии Пётр и Павел получили в подарок от отца Путеводитель по Москве. Каких сведений там только не было! Братья изучали его с большим интересом и к приезду в Москву знали его почти наизусть. Из путеводителя они узнали не только об интересных местах прежней старой столицы, но об учебных заведениях, в частности об Императорском Московском университете, какие условия поступления и какие документы нужно при себе иметь, что преподают на факультетах. Имели представления, где можно остановиться: в гостиницах или в квартирах, сдающихся внаём. Узнали так же адреса театров, ресторанов и различных питейных заведений.

Братья предоставили в университет аттестат зрелости, метрики, увольнительные свидетельства из призывного участка в Курске и адрес московской квартиры, которую им снял отец, а также свидетельство о благонадежности этого жилья.

Во время поступления братья узнали, что по распоряжению Министра народного просвещения Александра Аполлоновича Мануйлова, который некогда занимал должность ректора в университет вернулись преподаватели, которые покинули его ещё в 1911 году из-за конфликта с Львом Аристидовичем Кассо, тогдашним министром народного просвещения. Совет министров, чтобы пресечь революционные настроения среди студентов высшей школы постановил временно запретить собрания студентов, за исключением лишь тех, которые могут носить сугубо научный характер. Это решение дошло до студентов Московского университета и через несколько дней многие из них организовали митинги, сходки, что нарушало учебный процесс. В таких условиях Александр Аполлонович посчитал невозможным руководство университетом и подал в отставку, вместе с ним подали подобные прошения помощник ректора и проректор. Лев Аристидович, разгневанный положением дел в Императорском Московском университете, не только принял отставки, но также запретил им научную и преподавательскую деятельность в университете. Министр решительно действовал против вольнодумства и провёл «чистку» в некоторых наиболее «загрязнённых» учебных заведениях, отправив в отставку «неблагонадёжных» преподавателей, заменил их теми, кого считал вполне «благонадёжными». Но последние не всегда соответствовали уровню высоких профессионалов, как педагогов, так и научных руководителей.

Ныне некоторые опасались, что теперь уже конфликт созреет между теми, кто подчинился министру и остался тогда и несогласными с ним. Но прежний ректор Матвей Кузьмич Любавский и вновь избранный Михаил Александрович Мензбир не допустили вражды среди преподавателей. В университете царила атмосфера подъёма, оптимизма и своеобразного единения. Даже Павел и Пётр на время забыли свои разногласия, их захватил дух вдохновения и надежды на интересную предстоящую жизнь, сулящую скорые перемены. Они живо обсуждали ещё и циркуляр министра, касательно изменения правописания, где излагались основные правила упрощённой системы. Разговоры на эту тему им знакомы с малолетства из слов отца. Реформа уже готовилась, когда они, как говорится, «под стол пешком ходили». А шесть лет назад Академия наук составила резолюцию о том, чтобы детально разработать свод правил реформы правописания. И только в мае 1917 года вышло «Постановление совещания по вопросу об упрощении русского правописания». Затем в том же месяце, а потом и в июне попечители округов получили приказание провести реформу немедля.