Читать книгу Дорога из века в век - Ирина Ярич - Страница 5

Любовь и кашель не скроешь. (Латинское изречение)

Прошёл год. Май 1996 года выдался удивительно тёплым для средней полосы России. Природа дышала свежестью, всё вокруг цвело и благоухало.

По крутому склону сбегала дорожка, разбиваясь внизу на несколько тропинок. Одна из них огибала пенёк, другая – большой камень, а третья извивалась между соснами. Владимир подошел к камню, на миг остановился. Легкая усмешка на его задумчивом лице мелькнула, и тут же исчезла. Взгляд его добродушно-печальных глаз скользнул по поверхности камня, напоминая ему что-то, и устремился вниз по склону, к реке. От порывов ветра с сосен падала золотистая, почти невидимая пыльца и оседала вокруг, в том числе и на темно-каштановых, с проседью, волосах Владимира. На его стройную фигуру то и дело бросали взгляды проходящие невдалеке женщины. Подойдя к реке, он сел на край обрывистого берега. Там росли огромные сосны и ели. Вода и ветер оголили их корни. Глинистый грунт смыло в реку, и кривые корни висели в воздухе, придавая причудливо-фантастический вид склону. Обширное поле раскинулось за извилистой и сверкающей на солнце рекой. А из её вод время от времени выпрыгивали рыбы с шумным всплеском.

Владимир гуляет на территории Дома отдыха, а какой здесь чистый и свежий воздух, и всего полтора часах езды от загазованной Москвы. С общественно-политической деятельностью покончено. Владимир понял, что по характеру он не лидер и, главное не обладает энергией, которая смогла бы зажечь других, сплотив массы. Он не в силах отстоять свои идеалы, и даже в собственной семье им помыкают.

После завтрака отдыхающие разбрелись по окрестностям. Внизу, под обрывом он заметил соседку по столу. Она не спеша шла вдоль реки, удаляясь всё дальше от Дома Отдыха к цветущему лугу. С момента приезда на станцию Владимира преследовали совпадения – где бы он ни находился, появлялась она. А может быть, он видел только её?

Вчера Владимир приехал на станцию рано и ему долго пришлось ждать автобуса, который должен был отвезти новую партию отдыхающих. На улице было душно, как обычно перед грозой, и он расположился в зале ожидания. К кассе иногда подходили редкие пассажиры и тут же уходили, не возвращаясь. Владимир сидел в ожидании автобуса и скучал.

И вот в зал вошла молодая женщина. На стройной и красивой фигуре были синие брюки и такого же цвета водолазка. Почему-то Владимир обратил своё пристальное внимание только на неё. А она окинула разочарованным взором просторный, но пустой и неуютный зал. Скользнула взглядом по запыленным, со следами недавнего ремонта, стульям и едва заметно вздохнула, так как присесть отдохнуть, и скоротать время здесь не удастся. Вокруг ощущалось запущенность и запустение. С некоторой любознательностью она осмотрела схему и карту, висящие на стенах.

«Ну что же, придётся отсюда уходить, делать здесь нечего, присесть некуда – везде грязно. И ещё какой-то тип сквозь очки рассматривает. Не стоять же на обозрении», – подумала она и направилась к выходу.

В зале сидел Владимир и наблюдал за ней через солнцезащитные очки. Она вышла из здания вокзала, и вскоре порывы ветра испортили её причёску. Побродив немного, она не нашла ни лавку, ни скамейку, негде было спрятаться от ветра. Перебравшись ближе к остановке автобуса, поставила свою большую сумку на землю, а маленькую повесила на плечо. Достала из неё книгу и стала читать. Владимир видел в окно, как ветер нещадно трепал её русые, слегка волнистые волосы.

Через полтора часа подъехал маленький автобус, и ожидающие быстро заполнили его. Женщина в синем боковым зрением заметила на следующем сиденье, у себя за спиной мужчину, которого видела в зале ожидания. Казалось бы, из этого не может следовать никакой вывод. Это всего лишь пустяк, совпадение. Но она невольно обратила на это внимание, как будто почувствовала между собой и им какую-то незримую связь.

Прошло полчаса, и автобус подвёз их к одному из трёхэтажных корпусов Дома Отдыха. В очереди к столику, где регистрировали и распределяли вновь прибывших по номерам, она опять за своей спиной обнаружила этого же мужчину. И про себя почему-то отметила этот факт.

На обед Владимир пришел раньше многих и с любопытством наблюдал за входом. Он ждал её появления. Когда обеденные столики почти все заняли, вошла она, немного смущённая, так как увидела огромный, заполненный людьми зал, которые в ожидании обеда рассматривали друг друга. Владимир, наконец, увидел её. Теперь на ней – юбка и блузка в «клеточку», которая состояла из синего и чёрного цвета на фоне белого. Сочетание этих цветов ей очень шло. Она искала столик, к которому была прикреплена и почти ни на кого не обращала внимания.

«Где же этот десятый стол?.. А, вот!.. О-о! Опять он!.. Ну, всё – знакомство неизбежно!» – подумала она. Поздоровалась и присела к столу, за которым уже находилась супружеская пара и… Владимир. А он растерян и рад, смущён и доволен, – такого сюрприза не ожидал. Повод для общения теперь есть. Стеснительный от природы, Владимир всё же надеялся, что ему удастся с ней сблизиться. Конечно, во время обеда они познакомились. Потом Катерина, так звали молодую женщину, ушла на прогулку. Ей нравилось гулять в уединении, размышлять и любоваться умиротворяющим пейзажем. Когда она шла вдоль реки, то видела Владимира, он сидел на пеньке среди сосен над обрывом и смотрел в её сторону.

После ужина одна из женщин попросила Катерину составить ей компанию. И они, как в детстве карабкались по крутому склону, хватаясь за ветви и корни деревьев. С высокого берега местность просматривалась на несколько километров. За полем, которое огибала река, рос лес, который простирался почти до далёкого горизонта. В его глубине, среди верхушек елей виднелись постройки. Как потом выяснилось, это были: ещё один Дом Отдыха и санаторий. Сверху Катерина увидела Владимира он шёл вдоль реки в том направлении, в каком несколько часов назад шла она.

«Не меня ли он ищет?» – возникла у неё мысль и почти уверенность в этом.

Поздно вечером в просторном холле устроили танцы. Современные ритмы лились из магнитофона, расположенного в одной из комнат второго этажа. Более смелые уже танцевали, в большинстве своём это были женщины. А мужчины сидели и наблюдали. Среди них был и Владимир, тихий и скромный. Катерина из-за угла стены наблюдала некоторое время за ним, а потом ушла в свой номер.

На следующий день, после завтрака, выходя из столовой, она спросила у Владимира:

– А почему Вы мало гуляете? Я часто Вас вижу сидящим на скамейке около входа в корпус.

– Я не очень люблю быть один.

– Столько вокруг народа, да и женщины есть привлекательные, которые, между прочим, на Вас обращают пристальное внимание, – улыбаясь, сказала Катерина.

– Не хочу. Если Вы разрешите, то с Вами – с удовольствием, – робко спросил Владимир.

– Я – не против. Схожу только переоденусь, и пойдём.

– А я подожду на лавочке.

Через несколько минут Катерина вышла. Выглядела она, как девчонка-сорванец. Босиком, с засученными до колен спортивными штанами и в футболке. За солнцезащитными очками не было видно, каким восторженным взглядом смотрел на неё Владимир.

Прямоугольные плиты дорожки, по которой они шли, и вся трава и земля вокруг засыпаны желтой пыльцой – цветут сосны. На безоблачном небе светит солнце, обещая, что день будет ясный и тёплый. На верху, среди веток звенят голоса птиц. А Катерина незаметно наблюдает за Владимиром и чувствует, что он к ней неравнодушен.

«Удивительно дело! Я сюда приехала только лишь, чтобы успокоить свои расшатанные нервы и подышать свежим воздухом. Ничего другого у меня и в мыслях не было. Наклёвывается роман. Пресечь или нет? По-моему он женат. Вряд ли такой мужчина будет один. Обычно за таких мужчин жёны держатся, что называется «руками и зубами», хотя и недовольны ими и частенько их пилят. Но развестись – никогда! Не знаю почему, но у меня такое ощущение, что, несмотря на то, что имеет семью – он одинок. И ему недостаёт нежности и ласки, поэтому тянет «налево», – размышляла Катерина, решив не пресекать движения души Владимира к ней, а предоставить событиям развиваться самим. Это, можно сказать, означало отдаться на волю чувств и желаний.

Днём они ходили загорать, а после ужина играли в шахматы, потом танцевали.

Через пару дней, он пригласил её в номер к себе. Когда они пришли, там ещё находился сосед Владимира – энергичный старичок. Запив водой очередную порцию таблеток, весело поболтал с ними, и вскоре ушёл.

– Ой, сколько у него лекарств! Неужели он всё это пьёт? – удивленно воскликнула Катерина, увидев у того на тумбочке баночки и пузырьки со всевозможными таблетками.

– А как же!

– А если бы не принимал эти лекарства, что тогда?

– Тогда бы умер.

– Вот это да! А куда он сейчас пошёл?

– На свидание.

Катерина не столько удивлённо, сколько недоверчиво посмотрела на Владимира, не веря его последним словам.

– Может, видела пожилую женщину за пятым столом?

– Да. Интеллигентная и даже привлекательная ещё.

– Так вот – они с первого дня встречаются.

Катерина широко открыла глаза от удивления, а потом недоверчиво усмехнулась.

– Одной ногой в могиле, а всё туда же, – задумчиво сказала она.

– Пока живы, любим, может, поэтому и живём, – многозначительно ответил Владимир.

У Катерины дух захватило от нежного прикосновения губ и рук Владимира. И они оба потонули в море ласки, которой одарили друг друга…

Но бдительные отдыхающие всё замечают. Вечером в коридоре Катерину остановил один из них, примерно такого же возраста, как и Владимир, но худощавый, светловолосый, голубоглазый. Катерина его частенько видела среди групп отдыхающих, у которых не переводилось вино и водка. Любитель выпить – сделала она вывод. Он не вызывал у неё симпатии.

– Не на ту «лошадь» поставили, милая дама! Вам нужен такой как я – свободный, обеспеченный и независимый! – назидательно изрёк он.

Катерина ничего не ответила, молча прошла в свой номер.

Минут через сорок, проходя мимо одного из холлов третьего этажа, «свободный, обеспеченный…» увидел Катерину и Владимира вместе. Они играли в шахматы. Отдыхающий с укоризной посмотрел на неё и с неодобрением покачал головой. Катерина промолчала, продолжая играть.

В отношении своего нового друга она оказалась права. Владимир был одинок, хотя имел семью – жену и двух детей. С ним ей было легко. Но Катерина понимала, изменить что-либо в своей жизни Владимир не сможет. Печальнее то, что и не хочет. В одной из откровенных бесед он сказал:

– Начинать жизнь снова, в 47 лет? Нет. Поздно!

Да, ведь кроме любви есть быт. Где жить? Где работать? У него нет ни той энергии, ни того оптимизма, ни тех надежд на лучшее будущее, что были 25-20 лет назад. Ему самому теперь нужна моральная поддержка и стимул в жизни. К тому же 20 лет в семье – эти годы не выбросишь. Хоть дети и жена не понимают и обижают его, но они родные ему и он их любит. Что Катерина могла сделать? Не принимать же волевое решение и навязывать его Владимиру. Тут и решения никакого не надо. Их союз временный. Что же ей остаётся? Насладиться коротким счастьем. Каждый прожитый день, каждый прожитый час приближал день отъезда, время расставания. Сознание этого отравляло радость общения и печалило сердца.

И вот наступил день отъезда. Самый грустный из всех, проведённых ими в Доме Отдыха. Катерина и Владимир уже не скрывали своей привязанности друг к другу. Ожидая автобус, а потом электричку, Владимир на глазах у окружающих обнимал и нежно целовал в щёки Катерину. Бывшие отдыхающие с сочувствием смотрели на них. А они, едва сдерживали слёзы, тревожно посматривали на часы – миг расставания неумолимо приближался.