Читать книгу Волчья песня - Ирина Юльевна Енц, Ирина Енц - Страница 10

Дождливым воскресным сентябрьским утром, на кордон неожиданно прискакал Михалыч. Айра тихонько подошла и ткнулась в меня носом, чуть рыча, за несколько секунд до того, как я услышала стук копыт и зычный вопль егеря.

– Викторовна!!! Открывай!!!

Отставив возиться с тестом и, вытерев руки о полотенце, я вышла на крыльцо, накинув старую шаль.

– Ну, и чего ты орешь, как будто тебя черти дерут? Заходи в дом. – Немного ворчливо проговорила я.

Михалыч спешился с коня, взошел на крыльцо и снял с себя брезентовый дождевик. Отряхнулся, как мокрый пес.

– Бррр …. Во погодка!! – Не то с восторгом, не то с возмущением сказал он. – Гляди-ка, осень уже на пороге.

Я зашла в двери, жестом приглашая его сделать то же самое. Пройдя в дом, он уселся у теплой печи, и зашмыгал носом. А я продолжила выкатывать хлеб. Айра забилась под стол у моих ног и оттуда настороженно поглядывала на гостя.

– Тебя чего с утра пораньше принесло, да еще в такую погоду? Случилось чего? Или так, в гости заглянул? – Чуть улыбнувшись, спросила я, возвращаясь к прерванной работе.

– Ага, в гости … Самое время, по гостям ездить. – Ворчливо заметил он. – А ты чего это, никак хлеб печь надумала?

– Надумала. И пирог с грибами, тоже надумала. А ты мне зубы то не заговаривай. Чего приехал то?

– Дак, я это … Егорыч, в общем, послал. Велел тебе приехать. – Смотря, куда-то в угол, избегая моего взгляда, промямлил он.

– С какого это перепуга то? Можешь внятно ответить? Случилось что ли чего? – Начала закипать я. – Воскресенье сегодня, вроде бы. Авралов не намечалось. Я вон хлеб ставить собралась и печь выстоялась. Что ему вдруг ни с того ни с сего понадобилось то, можешь толком объяснить?!

Я возмущалась, а руки проворно двигались, ставя хлеб в пышущую жаром печь.

– Так не сильно я в курсе … – Опять начал выкручиваться он. – Вроде как, начальство приехало не то районное, не то областное. Я особо то и не разглядел. На двух машинах прибыли человека четыре.

Я удивленно вскинула брови.

– Начальство приехало, а я им на кой ляд сдалась?

Чувствовалось, что этот вопрос его тоже мучал.

– Да, откель мне знать?! Мне никто не доложил! – Почти в отчаянии выпалил он.

Я усмехнулась.

– Ну, будем считать, что ты меня нашел не сразу. Я пока хлеб не испеку, из дома не двинусь. Сам знаешь, перестоит квашня и хлеб пропадет. А у меня свиней нету, чтобы негожим хлебом их кормить. Хочешь, подожди. Вон, чайку попей. Чего тебе по дождю мотаться. Не мальчик уж, чай. – Лукаво глядя на старого егеря заявила я.

Часа через два, достав румяные буханки и пирог с грибами из печи, я пошла собираться в контору, на зов начальства, гадая, чего этому самому начальству от меня понадобилось. Пока Михалыч, обжигаясь, уписывал кусок горячего пирога, я переоделась в спальне в привычную рабочую одежду. В общем, в контору мы явились, слегка припозднившись. Встретил нас охотовед Степан Ефимович. Увидев меня, недовольно буркнул.

– Как я погляжу, Ольга Викторовна, не шибко вы торопитесь на зов начальства то.

Я посоветовала себе быть терпеливой, и только пожала неопределенно плечами. Мол, понимай, как хочешь. Спрашивать я у него ничего не стала, решив, что, если надо, сам скажет, за каким бесом, меня в мой законный выходной выдернули из дома. Но, он не торопился ничего объяснять, только, окинув меня с ног до головы сердитым взглядом, мотнул головой на дверь директорского кабинета.

– Ждут вас там.

У меня вдруг по неизвестной причине, сильно заколотилось сердце. Легонько постучав по двери, я открыла ее и сделала шаг, замерев на пороге.

– Вызывали, Леонид Егорович? – Проговорила я внезапно чуть охрипшим голосом.

Директор в кабинете был не один. Спиной ко мне сидел мужчина в милицейской форме майора. Директор, встав из-за стола, радостно проговорил:

– Вот, Ольга Викторовна, наш новый начальник районного отделения милиции приехал познакомиться, потому как, работать нам вместе, рука об руку, так сказать. А это наш егерь, Ольга Викторовна. – Начал суетливо представлять он меня.

Мужчина встал и медленно обернулся. А у меня подкосились ноги, и вся кровь отхлынула от лица. Я сделала шаг назад и уперлась спиной в косяк двери. Глаза цвета грозовых облаков, которые являлись мне столько лет во сне, заставляя просыпаться с мокрыми от слез щеками, смотрели прямо на меня. В них было столько муки и нежности, что у меня закружилась голова.

– Здравствуй, Оля. – Просто сказал он.

А я смотрела на него, не в силах произнести ни слова. Директор с удивлением смотрел на меня, не понимая, что происходит. От его взгляда я пришла в себя. Чуть осипшим голосом, я проговорила:

– Здравствуйте, Владимир Дмитриевич.

В кабинете повисла пауза, которую никто не решился нарушить. Первым в себя пришел директор. Он суетливо выбрался из-за стола и направился к двери.

– Я вижу, вы знакомы. Значит в представлении не нуждаетесь.

Он, было, собрался протиснуться мимо меня в дверь. Но, я стояла, как последний заградительный бастион. Сурово сдвинув брови, я обратилась к нему.

– Вы представили меня. И, если, у вас ко мне ничего больше нет, я надеюсь, могу быть свободна? Хочу вам напомнить, – Ядовито заметила я. – У меня сегодня законный выходной.

Директорский взгляд заметался от меня к гостю и обратно. Слегка неуверенным голосом, он произнес:

– Да, да, конечно … Если у Владимира Дмитриевича вопросов никаких нет, то я думаю, что вы можете идти. Так, Владимир Дмитриевич? – Слегка заискивающее проговорил он, смотря на майорские погоны.

Легкая усмешка проскользнула по губам начальника районного отделения милиции.

– Безусловно, Леонид Егорович. Я очень благодарен вашим сотрудникам, что они, прервав свой законный выходной, бросив все дела, прибыли сюда, для знакомства. – Не отрывая от меня взгляда проговорил он.

Директор, вроде бы, заподозрил легкую издевку, но лицо говорившего было серьезно и непроницаемо.

Бросив короткое «до свидания», я не помнила, как вышла из кабинета, и направилась прямо на улицу, под разошедшийся осенний дождь.

Вскочив в седло, я сильно двинула пятками Матильду, которая не привыкла к такому обращению. Кобыла выразила свое возмущение громким ржанием, и взвилась на дыбы. Потом, повинуясь твердой руке, с места взяла галопом. Дождь хлестал по моему лицу, перемешиваясь со слезами, но я не обращала на это внимания. Картины моей прошлой жизни мелькали перед глазами, не давая различать окружающее. А лес вокруг сочувственно качал головами-кронами, вздыхая тяжело и безнадежно порывами осеннего ветра.