Отрывок из книги
Когда участковый наконец привел свой драндулет в деревню, возле фельдшерского пункта их уже ждало чуть ли не половина деревни. А деревня была по меркам здешней глухомани вполне себе большая. Помимо фельдшерского пункта, здесь была средняя школа, два магазина и леспромхоз с лесопильным цехом, в котором и работала большая часть населения деревни. Кстати, деревню сами местные, особенно молодежь, гордо именовала «поселком городского типа». Хотя от «типа» здесь только и было, что одно единственное каменное здание, которое раньше, до войны, принадлежало богатому финскому купцу, а сейчас там располагался сельский совет. С торца этого шедевра шведско-финской архитектуры располагался фельдшерский пункт. Именно здесь сейчас собралось, благодаря неугомонному Алексе, которого участковый дядя Вася не захотел брать с собой обратно на озеро, большое шумное «общество», громко обсуждавшее на разные лады находку старика Авдея.
Участковый остановил мотоцикл рядом с закрытыми дверями местного «медицинского центра». И к ним сразу кинулись со всех сторон любопытствующие. В первых рядах подбежал внук Авдея, с горящими глазами, засыпая деда вопросами. Народ от него тоже не отставал. И из толпы слышалось: «Егорыч, кто ж это такой?», «А он живой, али как?». С сочувствием, перемешанным с любопытством, вздыхая причитали бабы: «Ой, глядите… Худой-то какой!» Участковый, надо отдать ему должное, быстро навел порядок. Довольно зычным голосом прокричал:
.....
– Ты там не задерживайся!!
После ухода Натальи, участковый почувствовал себя немного не в своей тарелке. Найденный дедом Авдеем человек сидел на кушетке и смотрел своим пустым взглядом в одну точку. В небольшой комнатке повисла мутная тишина, в которой был слышен только шорох в углу, за старым деревянным шкафом с документами. Мышь прогрызла дырку в полу и теперь крошила на мелкие кусочки старую бумагу для своей норки. От этой тишины, неясного мышиного шуршания, а особенно, от неподвижной фигуры человека с остановившимся взглядом, участковому совсем сделалось не по себе. Вытерев вспотевший затылок своим огромным носовым платком, он пробормотал что-то невнятное на тему «подышу свежим воздухом», и выскочил из комнаты фельдшерского пункта на крыльцо. Августовская тихая ночь опустилась на поселок, принося с собой влажную прохладу, от которой все – деревья, травы, черепичные и металлические крыши домов, покрылись влажными капельками росы. Кое-где во дворах лениво перебрехивались собаки, раздавались обычные, привычные для слуха ночные шорохи и звуки. И только тут, стоя на крыльце, Василий Егорович выдохнул с облегчением. Он вытащил из кармана помятую пачку папирос, и дрожащей рукой, только с третьего раза прикурил. С удовольствием выпустил струю дыма и проворчал себе под нос:
.....
