Читать книгу Белоснежка и три босса - Ирис Ленская - Страница 5
Глава 5
Оглавление– Я уточняю свой вопрос, – медленно, чеканя каждое слово, произнёс Стефан: – Что за мерзкая чешуя лежит на десертной тарелке?
– Это, наверное, моя линза соскочила… – промямлила я, желая немедленно провалиться сквозь землю.
– Не удивлюсь, если вторая уже плавает в чашке с кофе! Значит, ты носишь линзы? – Стефан бросил на меня брезгливый взгляд и застыл с чашкой в руке. В его глазах цвета чистого неба застыло что-то вроде немого ужаса.
Я тоже словно окаменела от неожиданности и испуга, не в силах произнести ни слова. Пару секунд мы таращились друг на друга, пока блондин не отшатнулся от меня как от прокажённой.
– У тебя глаза разного цвета! Да ты хоть знаешь, что это такое?
– В медицине это называется гетерохромия, – выдавила я шёпотом, понимая его чувства. С такой реакцией я встречалась не в первый раз и, покраснев до кончиков волос, принялась ждать окончательного вердикта.
На лице Стефана появилась гримаса не то ужаса, не то отвращения.
– Разноцветные глаза – отличительный признак ведьмы! В средние века таких на костре сжигали!
Я… села. А нет, слава богу, показалось, тело-то продолжало стоять, но мысленно, в глубине души, я не то что села, упала и ушла в затяжной обморок. Буйная фантазия охотно и деловито обрядила меня в вызывающий костюм с устрашающим декольте и рваной юбкой, на голову водрузила остроконечную шляпу, нос отрастила до полного безобразия и в довершение абсурда шлепнула на его кончик большую, сочную, прямо-таки кричащую бородавку. Я даже на мгновение испугалась, подумав, что забыла котёл и метлу в коридоре, прежде чем вспомнила, что наняли меня не кухаркой и не уборщицей.
Такое стерпеть было уже невозможно, и я опрометью бросилась из кабинета вся в слезах. Это же надо так опозориться! В висках стучало лишь одно: прочь, прочь, прочь отсюда! Но путь мне преградила широкая фигура, и я буквально носом уткнулась в белоснежную рубашку генерального директора.
– Вероника, что случилось? – сильные чужие руки легли на мои плечи. – Ты плачешь, кто тебя обидел?
– Я ему кофе, а он… – жалость к себе настолько захлестнула меня, что слёзы полились ещё сильнее, – а он сказал, что такую ведьму, как я, надо на костре сжечь! – Обида горько клокотала в горле. Подлец, какой подлец! Я отдала ему лучшие годы жизни, родила детей, сварила борщ, отдала молодость и красоту, а он… Ну да, конечно, до этого пока не дошло, но досадно-то было так же!
– Что за бред? Ничего не понимаю. На каком костре и за что?
– Глаза у меня не такие, как у всех… Разноцветные они, понимаете?! Я всё время прятала их, линзы надевала, а тут…
В следующее мгновение я вдруг оказалась в объятиях шефа, таких крепких и надёжных, что из них совсем не хотелось вырываться.
– Одна упала в кофе, и… – я громко всхлипнула, пытаясь договорить, но вырвалось лишь нечто вроде блеяния.
– А ну-ка, посмотри сюда! – мужчина мягко, но настойчиво приподнял пальцем мой подбородок. – Фантастика, я это тебе как художник говорю.
– Правда? – слёзы высохли мгновенно. Надеюсь, не осталось разводов, всё-таки несмываемая тушь. – Вы так считаете?
Уголки губ босса сложились в подобие улыбки, в глубине тёмно-синих глазах загорелся любопытный огонёк.
– Я бы не стал обманывать. Такую красоту не стоит прятать под линзами…
Его комплименты заставили меня покраснеть. Чувствуя себя очень неловко, я отстранилась и выпрямилась, позорно шмыгнув носом. Развела тут сопли, вот стыдоба! Чёрт с ним, с блондином. Пусть кто-нибудь другой варит ему кофе, а моя задача – помочь остальным подготовиться к презентации.
– …Значит так, на костре мы сожжём Стефана Борисовича, а твои необычные глазки нам очень пригодятся для рекламных проспектов. Пригласи-ка ко мне в кабинет Кира, а я пока зайду к нашему финансисту.
Договорив, генеральный направился к двери. А я только сейчас осознала, насколько близко мы стояли и какими надёжными и тёплыми были его руки. А ведь ещё вчера он казался мне совсем холодным, как айсберг в океане.
При мысли о том, какой же он горячий под рубашкой, меня бросило в жар. Взгляд упал на мирно журчащий у стены фонтанчик. Сунуть под холодную струю голову, чтобы поскорее прийти в себя? У меня точно поехала крыша.
Достала из холодильника бутылку минералки и сделала пару глотков, прежде чем набрать номер Кира.
Не прошло и минуты, как тот уже подошёл к моей стойке.
– Ну что, отнесла кофе начальникам?
Я тяжело вздохнула и покачала головой. Не объяснять же ещё и ему про костёр…
– Стефану не понравился кофе, но… зато он в восторге от моих разноцветных глаз.
Наши взгляды встретились, несколько показавшихся очень долгими секунд Кир смотрел на меня, а затем выдал:
– И я в восторге!
– И тебя не пугает гетерохромия?
– Да это самое крутое, что я когда-либо видел!
Настроение снова подпрыгнуло вверх, подобно теннисному мячику, но выразить свою радость я не успела. Дверь кабинета открылась, и первым из неё вышел блондин. Он хмурился, светлые брови почти сошлись на переносице. О чём они говорили с генеральным, догадаться было несложно.
– Вероника, извини, я немного погорячился! – хрустнув пальцами, ровным голосом начал «финансист», взгляд его был направлен куда-то поверх моей головы. – Надеюсь, мы оставим этот инцидент в прошлом и уже никогда к нему не вернемся.
В принципе, идея здравая.
– Хорошо, Стефан Борисович, я вас услышала.
– Пригласи, пожалуйста, бухгалтершу, пройдёмся с ней по отчётам.
– Сейчас наберу. – Рядом хмыкнул Кир, и мне вдруг стало неудержимо весело: – Хотите ещё чашечку кофе?
Блондин в ужасе отшатнулся от ресепшена.
– Нет уж, спасибо! Лучше в другой раз.
Выросший за его плечом Кир заговорщицки подмигнул мне и показал большой палец.
***
Через полчаса я уже окончательно пришла в себя. Сидела и перечитывала подготовленный старшим боссом текст для презентации, когда рядом со стойкой нарисовался незнакомый долговязый парень в спортивном костюме.
– Марк, – представился он, опуская на стойку профессиональный фотоаппарат. – Меня вызвал Леонид Борисович для фотосессии.
– Вот как? – я отложила бумаги, разглядывая посетителя. – Сейчас сообщу.
Только нажала кнопку вызова, как дверь кабинета распахнулась:
– Проходите, – раздалось громкое. – Вероника, ты тоже.
Переглянувшись, мы с Марком поспешили внутрь.
Два босса – старший и младший – сидели друг напротив друга. При взгляде на них бросалось в глаза сходство – тот же подбородок и форма губ, хотя у Леонида их очертания твёрже. Собственно, весь его облик говорил о суровости и отчуждённости. Но разве не он только что держал меня в объятиях, успокаивая как ребёнка?
Взгляд мужчин остановился на мне.
– А вот и наша Белоснежка, лицо будущей рекламной кампании, – широко улыбаясь, заявил Кир.
О чём это он? Разве мне предстоит выступление?
Подавив смятение и горя любопытством, я подошла ближе.
– Не волнуйся, тебе не придётся за нас отдуваться перед публикой, – хмыкнул Кир, поднимаясь с кресла.
У меня тут же отлегло от сердца – терпеть не могу говорить со сцены. До сих пор забыть не могу, как в возрасте трёх лет читала стишок про ёлку, стоя на высоком табурете. Лица родительских гостей мне всё ещё иногда снятся, я в таких случаях холодным потом покрываюсь и своими криками всех соседей бужу.
– У нас возникла идея использовать фото твоих глаз в рекламной кампании, презентацию которой мы готовим, – медленно произнёс старший босс, глядя на меня в упор.
Я нервно переступила с ноги на ногу.
– Не совсем понимаю, о чём идёт речь.
– На фоне ажурной беседки из светлого дерева, увитой плющом, белокурая курносая девушка с веснушками и огромными глазами: один – цвета весеннего неба, второй – малахита. Что скажешь?
Я потеряла дар речи, а Леонид уже говорил фотографу:
– Марк, сделаешь серию фото и видео Вероники на фоне беседки. В коротком ролике Ника скажет пару слов о самой конструкции – текст я уже написал.
Я вышла из ступора. Мысли судорожно забегали. С такой заплаканной физиономией нельзя появляться перед камерой, да ещё и без макияжа. Утром было не до него, а сейчас… всё зависит от того, лежит ли в сумочке пудра…
– Так, нужно купить голубое платье и соломенную шляпку, – босс взял в руки планшет. – Сейчас глянем, что есть в Колькином бутике…
Я прижала руки к груди, сомневаясь, что из меня получится достойный объект для фотосессии.
– Ой, а вдруг я плохо получусь на фотках и испорчу вам всю презентацию?!
– У Марка не бывает брака, – в шутливой форме ответил Кир, но мне было совсем не до смеха.
Я нервно закусила губу. Может, ещё не поздно отказаться?
А сам фотограф заявил:
– Не волнуйся, всё получится. Ты очень фотогенична!
– Сделаем из тебя звезду. На время, конечно, – глядя в экран, добавил Леонид. – Ты ведь согласна немного посиять?
«Так… Упасть лицом в грязь никак нельзя – от презентации зависит будущее компании. Нужно соглашаться. Кто бы отказался от такого предложения?!»
Схватив со столика стакан с водой, я быстро осушила его и фальшиво бодро заявила:
– Леонид Борисович, сделаю всё, что в моих силах. Лишь бы не пришлось выступать перед публикой. А в остальном обещаю не подвести!
***
Через час я стояла перед зеркалом в ванной и торопливо наводила красоту. Ещё утром аккуратно собранные в хвост светлые волосы теперь напоминали воронье гнездо. И хотя от слёз не осталось и следа, веки всё ещё были красноватыми. К счастью, в сумочке действительно обнаружилась любимая пудра от «Л'Этуаль», которая не раз выручала меня ещё в студенческие годы и всегда служила верой и правдой.
Стянув резинку, я принялась расчёсывать волосы – Марк хотел видеть их под шляпкой распущенными. Когда осталась довольна результатом, слегка подкрасила губы светло-розовой перламутровой помадой и невольно улыбнулась отражению. Интересный получится образ, такой лёгкий и игривый.
Какие неожиданные сюрпризы порой преподносит жизнь! Строишь карьерные планы, приходишь на работу и попадаешь в череду каких-то нелепых, порой противоречивых ситуаций: один босс тебя вдруг называет ведьмой и пугает костром, а двое других готовы сделать лицом компании. Судьба бросает вызов или смеётся надо мной? А я приму этот вызов и сделаю всё, что смогу, помогу фирме. И кто знает, может быть, рано или поздно всё вернется сторицей… И однажды меня пригласят на показ «Диора» или «Прада», или… А потом снимут в голливудском кино, и я буду томно закатывать глаза, глядя в лицо Кларка Гэйбла. Хотя нет, не буду, он уже умер, кажется.
– Ника, тут платье принесли, – раздался под дверью голос Марка, заставив подпрыгнуть на месте.
Как быстро его доставили! Хорошо, что юбку не успела снять.
– Секундочку!
Дрожащими от волнения пальцами я уже пыталась застегнуть верхнюю пуговицу блузки, но та, оторвавшись, плюхнулась в раковину. Следующие две тоже держалась на честном слове.
«Ладно, чёрт с ними. Всё равно переодеваться. Если что, уеду домой в казённом платье, а потом верну…»
Вздохнув и накинув пиджак, я направилась к выходу. Однако у двери меня ждал очередной сюрприз – вместо фотографа с платьем в руке стоял сам генеральный директор. Едва не ткнувшись в его широкую грудь уже второй раз за сегодняшний день, я замерла на месте. На меня в упор смотрели огромные синие чуть прищуренные глаза. Выдержать его взгляд я не смогла, пришлось наклонить голову, щёки вмиг порозовели, а по телу разлился жар.
«Блин, только этого не хватало для полного счастья. А ещё этот его терпкий парфюм кружит голову не хуже афродизиака…»
– Вроде твой размер, – мужчина невозмутимо протянул платье. – Загляни ко мне после съёмки. Пройдёмся по завтрашнему сценарию.
Вспыхнув ещё сильнее, я выхватила у него пакет и подалась назад:
– Хорошо, Леонид Борисович.
– Я уже предупредил Нонну, завтра она будет в твоем распоряжении: поможет переодеться, поправить причёску.
Вспомнив о «фифочке», я закусила губу. Ну что ж, скорее всего, завтрашний день преподнесёт мало приятного.
– Может, я лучше схожу в салон, там и макияж сделают?
– Минимум косметики, – отчеканил генеральный. – Твой визажист – сама природа, гены. Но Марк на всякий случай пригласил стилиста. Если что, она поправит образ.
Повернувшись ко мне спиной, он махнул рукой крутившемуся возле треножника с камерой фотографу.
– Надеюсь, управитесь за час. У нас ещё полно работы, да и снимки нужно забросить в типографию. Я уже договорился, к завтрашнему утру должны быть готовы проспекты, брошюры, плакаты, листовки и блокноты с нашей рекламой.
Чувствуя себя Золушкой на чужом балу, я трясущимися руками закрыла дверь и прижала к груди платье. А ведь ещё и ролик! При мысли о том, что придётся что-то говорить на камеру, глаз задёргался, а от недавней решимости не осталось и следа.