Читать книгу Род Харальда I Прекрасноволосого - Irizka2 - Страница 10

Первое мгновение Март даже начал отвечать, а потом дёрнулся, сам не понимая себя и своих желаний. Олав нежно улыбнулся и погладил его ладонью по щеке.

– Хочу тебя, – сказал альфа, и Март отскочил от него так сильно, что, натолкнувшись на стол, расплескал чай в чашках и уронил ручки на пол. – Ты мне снишься, снится наш первый раз…

Олав снова притянул Марта к себе и поцеловал, теперь это был грубый и настойчивый поцелуй, напоминающий их прошлую встречу в этой комнате и Марту показалось, что все прежние ощущения и страхи вернулись в одно мгновение.

– Прекрати. Синдри скоро вернётся!

– Не вернётся. Он пошёл домой. Потому что я хочу побыть с тобой! – Альфа продолжал ласкать ему губы, страстно обжигать дыханием кожу и с силой прижимать к себе, заставляя Марта чувствовать себя пойманной в клетку мышью. Омега стал задыхаться, дёргаясь в крепких объятьях, пытался кричать и истерично колотил Олава кулаками.

– Не бузи, – рыкнул на него альфа и ловко перехватив запястья, скрепил их вытащенным из коробки жгутом. Подтолкнув омегу к постели, вторым жгутом он стянул ему руки чуть выше локтя. – Вот так ты мне больше нравишься, – с садисткой усмешкой произнёс Олав и стал стаскивать с Марта одежду.

Омега не кричал, на него то накатывало раздражение, что Олав снова делает все по-своему, то горячее возбуждение. И от всех этих эмоций Март чувствовал себя беспомощной куклой в руках садиста. Твёрдые пальцы альфы, его грубые нетерпеливые движения и сбившееся дыхание во влажных поцелуях на онемевшей коже – все это возбуждало, заставляя похоть контролировать тело и разум.

Течка была уже слабой, но Олаву казалось, что омега течёт от желания. Одуряющий запах Марта превращал мозги в сгустки желе и все сомнения ушли, не оставив ничего кроме нестерпимой тяги к прекрасному телу. От захватывающей сердце нежности трясло, хотелось целовать его всюду, оставить свои отметки и, связав такого податливого и прекрасного омегу, закрепить рядом с собой навсегда – Олав был уверен, что Марту понравится подчиняться и быть его собственностью.

Немного размяв проход пальцами, Олав погладил его изнутри, задевая чувствительное место, отчего Март вздрагивал и тихо постанывал, выдавая свое желание. Альфа восторгался происходящим, нашёптывал Марту пошлые глупости, не замечая, насколько тот скован. Прежде чем войти, Олав притронулся обжигающими поцелуями к напряжённому раскрасневшемуся анусу, заставляя омегу трястись от стыда.

Звук шуршащей обёртки презерватива вызвал у Марта новую волну отчаянья, он стал скулить, елозя со связанными руками, попытался встать, но альфа придавил его сильно рукой к постели. Слёзы градом покатились из глаз, а когда Олав, слишком поспешно и небрежно вошёл в него, омега вскрикнул от боли.

– Не надо, пожалуйста, – взмолился Март.

– Сейчас будет хорошо, – Олав замер, давая привыкнуть к себе, и провёл пальцами по спине, расслабляя застывшие мышцы и успокаивая.

На омегу это подействовало по-странному умиротворяюще. Март выдохнул, отринул все мысли, оставляя своё тело для употребления. Мелькнула мысль, что всё могло быть и хуже, а этот наглый альфа был объектом его эротических фантазий и Март мечтал о нем и дрочил слишком долго. И Олав, по крайней мере, предохраняется…

Олав действительно старался сделать омеге приятно и в какой-то момент Март кончил, хотя казалось, что он совсем ничего не чувствует. После оргазма пустота внутри стала ещё более оглушающей, не хотелось ничего, и было уже не важно, что Олав его просто использует, безжалостно и очень грубо. Март запутался, не понимая, что сильнее его расстраивает: их первый секс без обоюдной договоренности или то, что для Олава Март всего лишь временная игрушка. А Март мечтал о настоящих, долгих и трепетных чувствах. Если бы Олав сейчас сказал ему о любви, все стало бы проще и лучше. Но Олав довольно сопел, напоминая Марту, что таких как он, у наглого альфы вагон и маленькая тележка. И что, наигравшись, Олав исчезнет из его жизни, забив на шантаж и насилие. И от этого было действительно обидно.

– Так хорошо с тобой, – сонно пробормотал альфа, стягивая с себя использованный презерватив и небрежно забрасывая его в мусорник. – Давай ложиться спать, завтра рано в колледж.

– Уйди из моего дома, – тихо произнёс Март, так и не пошевелившись, после того как Олав срезал с него стяжки и нежными движениями растёр затёкшие руки.

– Мне некуда идти, маршрутка уже уехала, я живу за городом, и добраться туда уже не смогу.

– Пешком, – всё так же безэмоционально произнёс Март, – иди домой пешком.

– Шутишь? – с непониманием удивился Олав.

– Нет.

– Ну и уйду! – обиделся альфа.

Быстро собрав свои вещи, он вышел, хлопнув дверью, но Март даже не шелохнулся. Омега лежал неподвижно на постели, рассматривая переплетение нитей на покрывале и вдыхая стойкий запах альфы. Запах, от которого раньше кружилась голова, и ноги подкашивались, а теперь хотелось бежать и прятаться. Почему обида на Олава была такой горячей? Растекалась в груди болезненной ревностью, напоминала, что им просто воспользовались, а омеге так хотелось настоящих чувств.

На следующее утро Олав появился в колледже поздно, сонный и помятый. И Марта в первый момент уколола совесть, что он в мороз отправил человека на улицу, но совесть быстро успокоилась, когда Олав не обратив внимания на Марта, подсел к Ари, и, положив тому руку на спину, стал что-то нашёптывать. Уткнувшись в книгу, Март хотел убраться из класса и не видеть Олава больше никогда в своей жизни.

День прошёл в затуманенной дымке, омега всё ждал, что Олав, как и прежде, будет над ним издеваться, или хотя бы проявит немного внимания. Но Олав к Марту так и не подошёл, может просто был занят подготовкой праздничного вечера, а может, обижался на то, что его выгнали. И Марта разрывало между желанием подойти самому и извиниться за свой поступок, и желанием наказать Олава ещё сильнее, за то, что тот дважды без дозволения брал его силой. Только вот наказанным Март чувствовал себя сам. Без Олава было ужасно плохо, тоскливо без его задорного, слишком громкого голоса и раскатистого смеха, и холодно без случайных прикосновений и поцелуев.

Вечером Март на тренировке чувствовал себя разбитым, руки не держали и он сорвался, сильно ударив бедро. Тренер растёр ему ногу разогревающей мазью и отправил домой. Но на улице лило как из ведра, а Март забыл зонт, и ему казалось, что ещё немного неудач на его голову и он будет реветь похуже, чем тёмные тучи над головой.

– Тебя проводить? – раздалось над ухом, и Март с удивлением увидел Олава рядом с собой. Предаваясь жалости к себе, он не заметил, как альфа вынырнул из-под тёмной стены дождя и прикрыл Марта своим зонтом.

Март опустил голову и что-то неуверенно промямлил, не зная как рассказать как больно и плохо, то ли с ним, то ли без него. Но Олаву и не нужно было ничего объяснять, он обнял омегу и тихо шепнул ему в макушку: «прости».

Марту было всё равно, за что альфа извинялся, хотелось просто прижаться носом покрепче к горячей груди и слушать, как тревожно бьётся чужое сердце. Олав заботливо погладил омегу по промокшим волосам, поправил очки и предложил свой локоть, чтобы идти ему было проще. Но заметив, что омега хромает, удивился и спросил что случилось.

– Сорвался с шеста, – пояснил Март.

– Ну, ты – неуклюжий, как ещё не расшибся? – рассмеялся Олав, и Март тяжело вздохнул, поняв, что этот альфа никогда не исправится.

– Зайдёшь ко мне? – отпускать альфу не хотелось. С Олавом было хорошо и спокойно, особенно когда тот не домогался. За день отстранённого холода исчезли все прошлые страхи, и Марту теперь казалось, что Олав не так уж и плох, особенно когда искренне и нежно обнимает его. Где-то в глубине подсознания мелькнула мысль, что это ненормально – желать близости со своим насильником. Но мысль эта быстро пропала за детским желанием быть кому-то нужным. А Март чувствовал, что Олаву он действительно нужен. И не только для постельных утех. Но зная наклонности альфы, на всяких случай уточнил: – На чай.

Олав усмехнулся, от его задорной улыбки Марту стало легко. И сейчас омеге даже казалось, что он может понять и простить Олава, смириться с его нездоровым чувством юмора и безумным желанием контролировать и доминировать над Мартом. Между ними почти не было разговоров и слов, и омеге и не хотелось ничего объяснять. Навряд ли Олав бы смог его понять, альфа жил в каком-то своём, нереальном мире. Но может, в этом и не было ничего плохого, Март просто ещё не понял, как правильно его воспринимать.

– Не, мне домой надо. А то дед вчера так всыпал за ночное появление, что я до сих пор сидеть не могу! – Альфа показательно потёр повреждённое место, ласково улыбнулся и оставил лёгкий поцелуй на замёрзших губах. – До завтра!

– Пока, – махнул ему рукой Март и с сожалением стал смотреть, как скрывается под тёмным дождём этот несносный, грубый и очень нужный парень.

/Mari Boine – Mu ustist, eŋgeliid sogalaš