Читать книгу За окном снег. Роман - Искандер Муратов - Страница 11

– Войдите! – крикнул следователь и перевёл глаза от монитора на входную дверь, в ответ на стук.

– Добрый день, Кирилл Анатольевич. МУР. Старший оперуполномоченный, майор Дмитрий Иванников. Разрешите войти? – отчеканил Иванников.

Васильев был очень удивлён, увидев таких гостей на пороге своего кабинета: «МУР? Странно. И что нужно столь почётным гостям?» – подумал про себя Васильев и сказал:

– Неожиданно! Конечно, проходите. Чем могу быть полезен? – указывая на стул, спросил Васильев.

– Я по поводу Александры Миленской, которая сегодня утром была задержана и доставлена к вам в отделение, – ответил Иванников.

– Миленская задержана пока только как подозреваемая. А собственно говоря, с какой целью ею интересуется МУР? – спросил следователь.

– МУР ею не интересуется. Я хотел сам с ней поговорить, если позволите, – с надеждой в голосе спросил Иванников.

Хотя они были ровесниками, он намеренно не переходил на «ты», чтобы польстить самолюбию следователя.

– Инициатива наказуема, майор. Ну, давай делись, что же такого интересного в Миленской, – улыбаясь, с интересом спросил следователь.

– Ничего особенного. Если не учитывать убийства её отца. Нет, она не имеет никакого отношения к этому. Но я хотел бы задать ей пару вопросов с вашего позволения, разумеется. Слышал, она переломала каких-то ребят, которые и написали на неё заявление? – спросил оперативник.

– Вот оно как! Про убийство её отца я пока не в курсе. Интересно… – задумчиво произнёс следователь.

– Она слишком буйная, на контакт не идёт. Хотя я предполагаю, что ей что-то известно, – сказал Иванников.

– Понятно. Дам я тебе, Иванников, разрешение на беседу. Но имей в виду, что в отношении неё заведено уголовное дело по факту нанесения тяжких телесных повреждений. И давай без фокусов. Если что-то интересное выяснится – делись, сочту за услугу, – стуча кончиками пальцев по краю стола, произнёс следователь.

– Спасибо огромное, Кирилл Анатольевич, – улыбнулся Иванников.

– Не стоит благодарностей, коллега, – сказал следователь, выписывая пропуск для Иванникова. – Держи вот, но только на одно посещение. И это, ты поосторожнее с ней, у неё школа подготовки ГРУ за плечами.

– Я в курсе. Её с самого детства натаскивал крёстный. Он в той школе тренер по подготовке спецов, – улыбаясь, сказал опер.

– Ну! С детства не с детства, а кости она переломала ребятам знатно. Шесть потерпевших. Шесть заявлений, – проворчал следователь, протягивая пропуск в СИЗО.

Дежурный открыл дверь камеры и впустил Иванникова внутрь. Дверь с грохотом захлопнулась, и он увидел Александру, которая сидела, забившись в угол, и отрешённо смотрела в одну точку. Веки её были опухшими. Тело пробивала мелкая дрожь. В камере было холодно, и Иванников решил, что она просто замёрзла. Потом эту мысль сменила другая: «Скорее всего, у неё начинается „ломка“».

– Здравствуйте, Саша. Я прошу прощения за столь меняющиеся для вас обстоятельства. Что произошло? Почему вы здесь? – присаживаясь на край соседних нар, спросил Иванников.

– Ничего. Я вышла вечером прогуляться. В тёмном переулке ко мне пристали какие-то ребята, стали говорить гадости. Завязалась драка, и мне пришлось защищаться, – ответила Александра.

– Понятно. Но иногда самооборона чревата вот такими последствиями. Превышение силы. Я надеюсь, следствие придёт к разумному решению. Но я здесь не поэтому. Александра, что происходит? Я многого не понимаю. У меня складывается ощущение, что вы знаете больше, чем рассказываете мне, – сказал Иванников.

– Всё, что знаю я, знаете и вы, – уверенным тоном произнесла Александра.

– Но ведь речь идёт о вашем покойном отце, как вы не можете понять? Я хочу быстрее найти виновников убийства и наказать, – отчаянно проговорил Иванников.

– Оставьте меня в покое! Мне и так нелегко! Вы хотите найти виновных? Так вот ищите! Это ваша работа! – в истерике прокричала девушка.

– Я всё понимаю. Возьмите себя в руки. Вы должны помочь мне. Мне известно, что сразу после смерти вашего отца вы стали принимать наркотики. Почему? Куда исчез Егор? Почему сразу после похорон вы перестали встречаться? – проговорил Иванников.

Услышав имя любимого человека, Александра расплакалась. Иванников понял, что разговора не получится. Девушка находится в неадекватном состоянии. Он резко встал и вышел из камеры.

Выходя из РОВД, он пошёл к своей машине и хотел было сесть за руль, как вдруг заметил мачеху Александры, которая торопливо шла к входу в отделение. Иванников закрыл дверь машины и пошёл вслед за Яной. Как только та исчезла за дверями КПП, он облокотился на стену здания и, смотря на асфальт под ногами, подумал: «Творится чёрт знает что. Неудивительно, если и вдова знает больше, чем я предполагаю. Наверняка пришла посодействовать». Ударив кулаком по стене, он развернулся и пошёл назад к своей машине.

Открылась дверь камеры и в неё вошла женская фигура. От яркого света коридорного освещения, который падал на порог камеры, Александра не сразу поняла, кто пришёл. Только когда фигура стала приближаться и дверь захлопнулась, девушка разглядела знакомые черты.

– Здравствуй. Ну, что произошло на этот раз? – спросила Яна.

Александра посмотрела на гостью глазами, полными безразличия и боли, и стала смеяться во весь голос. Её смех больше походил на смех сумасшедшей истерички. С трудом останавливая свой пугающий хохот, она обратилась к Яне:

– Заботливая маман! Зачем пришла сюда, ведьма? Посмотреть, не сдохла ли я? А может, ты ещё и гостинцев принесла любимой падчерице? А? Милая моя мачеха?!

– Да как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? Если ты забыла, я вдова твоего покойного отца. И я здесь, потому что меня вызвал следователь, который ведёт твоё дело. Довольно истерики, Саша, скажи, почему ты здесь? Что ты натворила? – не скрывая своего недовольства, ответила Яна.

– А, так ты сюда посочувствовать пришла, да? Проваливай! Следак тебя вызывал, к следаку и иди! Проваливай! – кричала Александра.

– Послушай, я не понимаю, о чём ты говоришь. Но прошу тебя, успокойся и перестань кричать, – сказала Яна, собираясь подойти ближе к Александре.

В тот же момент девушка, опираясь рукой о стену, стала медленно вставать с нар, на которых сидела. Движения её были плавными, зелёные глаза пристально смотрели на мачеху. Яне даже показалось, что ещё минута и девушка вцепится своими пальцами в её горло как кошка. Это испугало женщину не на шутку.

– Вот скажи, – произнесла Александра, встав с нар полностью, снимая с головы капюшон, поправляя волосы, – а ты вообще любила моего отца? Только не кривя душой скажи. Мы здесь одни, поэтому можешь говорить как есть, – со всей строгостью в голосе, не отводя глаз, спросила Александра.

– Ты хочешь сказать, что здесь, в камере, тебя интересует именно этот вопрос, – стараясь уйти от ответа, произнесла Яна.

– А я тебе скажу! Ты любила не отца, ты любила его деньги. Его положение. Именно из-за тебя он перестал приходить домой. Мы виделись с ним раз в месяц. И тебе было абсолютно наплевать на то, какие у него со мной были взаимоотношения. Ты заслонила собой всю его жизнь. А ведь тебе известно, что всё моё детство я провела одна, с чужими людьми. Иногда я забивалась в угол, вот как сейчас, когда ты вошла, и плакала от одиночества. А дни рождения? Тебе ли не знать, когда папа был последний раз со мной в мой день рождения. Мы с тётей Венерой готовили ужин, и я с нетерпением ждала его вечером домой. Но вечером отец звонил и говорил, что очень занят. А сам тем временем вёл тебя в ресторан. Отмечать мой день рождения. Думаешь, он не хотел провести этот вечер со мной? Очень хотел. Но ты, как паук липкой паутиной обматывает свою жертву, ты занимала всё его пространство. Ты боялась, что его внимание переключится на кого-то ещё, кроме тебя. А когда я поступила на юридический, помнишь? Тогда он мне стал просто звонить. И мы перестали видеться совсем. Виной этому – ты. С годами я стала привыкать и приняла ситуацию. Ведь отец уже немолод и не может жить один. Страшно оставаться одному в старости. Но ты-то думала совсем не о нём, не о его старости. Тебя всегда интересовало совсем не это. Он не нужен был тебе как человек никогда. Взрослея, я стала сама понимать, что женщина правит мужчиной. Что именно женщина способна уничтожить и вознести мужчину, да и мир в целом. Ты крутила им и накрутила до того, что он забыл собственную дочь. Он делал для тебя и во имя тебя всё. Ты жила как королева. Во мне сейчас говорит не обиженная дочь, а женщина. Это взгляд со стороны, если хочешь, – со слезами на глазах закончила свой монолог Александра.

Яна была в смятении.

– Молчишь? Молчи. И хочешь совет, актриса? Проваливай отсюда! – брезгливо сказала девушка и указала незваной гостье на дверь камеры.

Всё это время, пока Александра говорила, Яна сидела в оцепенении. Слушала слова падчерицы и внутри себя соглашалась с каждым её словом. Всё было именно так, как говорила Александра, но вслух она сказала:

– Да ты же ненормальная! Я ухожу. Здесь тебе и место, – сказала Яна и устремилась к двери.

У окна в коридоре её ожидал следователь. Увидев женщину, он затушил окурок в пепельнице и спросил:

– Ну что, поговорили со своей падчерицей?

– С ней невозможно разговаривать, она же психически больная! – ответила Яна вне себя от ярости.

– Вы не первая, от кого я это слышу, – сказал следователь, следуя за женщиной.