Читать книгу Обречённый на любовь - Ислам Ибрагимович Ибрагимов - Страница 2

По утру тетушка очень сильно хлопнула дверью из-за чего я проснулся. Взглянув на время, я понял, что еще слишком рано до подъема, но цифры крутились в голове и я был вынужден снова взглянуть на часы… Шесть утра с небольшим, как же рано, а сон как рукой сняло. Я оделся и встал, мне захотелось воды, а после похода на кухню, я встретился в коридоре с дядей Гаджи, он справлялся о моем сне, я ответил, что выспался и чувствую себя прекрасно, но, по правде, которую я утаил от него пока еще я не пришел в себя и конечно чувствовать сего я просто не мог. Он кивнул, словно это и хотел услышать, я спросил куда он собирается? Так как он надевал свой деловой пиджак, накидывая его на плечи предварительно надев рукава, он коротко ответил, что по мелочи и теперь настала моя очередь кивнуть подмечая про себя, я поднял руку и заметил стакан, который я каким то образом удержал до сих пор в руке, и я пошел относить его обратно а заодно и умылся в раковине на кухне и пошел на улицу, там тетушка доила коров и завидев меня она улыбнулась и пожелала мне доброго утра.

– Доброе утро, я пойду немного пройдусь.

– Ты покушал?

– Еще нет, я скоро вернусь, хочу подышать воздухом.

Я пошел ближе к обрыву разделяющему нас с соседним селом и стал искать взглядом ее, но не нашел ни ее, ни коров, только пустое поле, настолько пустое, что даже солнечные лучи не глядели в его сторону, подул неприятный ветер, на мне был только свитер, в нем было не так холодно если не дул ветер. При виде этого пустыря мне стало как-то одиноко, я был как ребенок, который веря в деда мороза, так и не увидел его, это было не разочарование, но порой пустота страшнее разочарования, к тому же что-то нашло на меня с самого утра, и все что я хотел лишь увидеть ее вновь, в надежде что мне станет от этого чуточку легче.

Мне надумалось подняться на тропинку что ведет соседнему селению, оттуда открывался другой вид на горы и к тому же лучше было видно речку, так же у села находился родник с прекрасной, свежей водой, поэтому долго раздумывать не было смысла и я двинулся туда, преодолевая этот короткий путь мне стало душно, идти долго не пришлось, когда я поднялся к дороге которая плавно перешла в дорогу, то положил руки на пояс и выдохнул, чувствуя как змейка пота стекает по лбу, я не стал медлить и прошел еще немного до родника где испил прекрасного напитка: самой обычной воды, хоть и обычной ее никогда никак не назвать, после водопоя, я вспомнил про булыжник, на котором имел обыкновение сидеть, в те моменты, когда еще я не знавал других мест и путей к ним, то поднимался сюда и сидел вот на этом самом булыжнике, проводя время донельзя приятно, и когда я сел на него, то почувствовал некий отголосок прошлого, когда я смотрел на эти горы совсем другими глазами, полными голода по тем красотам, что таят в себе горы, душа моя парила и мне вовсе не требовалось для этого больших усилий, в отличии от теперешнего состояния, где взобравшись на самый вверх одной из высочайших гор, я не мог более прочувствовать того самого чувства, но все зависит от ряда обстоятельств, чего нельзя упускать из виду, и конечно в эту самую минуту я мог насладится даже таким малым, таким примечательным видом как этот, который наблюдаю ежедневно с небольшой разницей мест для наблюдения.

Вдруг я услышал шаги, мне показалось что одна из коров прогуливается по окрестности в поисках травы, какого же было мое изумление, когда я ошибся и услышал, чей то невообразимо приятный голосок, словно струны арфы проиграли мне мелодию до того волнительную, обыденную, короткую, но все же трогающую и прекрасную, что я повернулся столь резко, что не мог не произвести впечатление того, кого внезапно укусила пчела и когда я повернулся то увидел ее лицо, то самое не дававшее мне покоя, она улыбнулась и прикрыла лицо одной рукой дабы скрыть улыбку, и клянусь такой руки я никогда не видывал ранее, рука утонченная, рука прекрасная, я и сам невольно улыбался но заметил это поздно.

– Простите? Спросил я, так как не расслышал сказанного, хотя вполне вероятно, я лишь хотел услышать ее голос снова, услышать, как она говорит мне что-либо самое обыденное и простое, от чего бы я вновь почувствовал мурашки по телу и от чего бы вознесся вновь на небеса.

– Здравствуйте, доброе утро. И стоило сказать это как она снова начала улыбаться и знала бы она как ослепительна была ее радость, которая с легкостью ветра передалась мне, еще никогда в своей жизни я не был так счастлив видеть перед собой женщину как сегодня и это безмерно радовало меня, это и пугало.

– Доброе утро! Вы безусловно застали меня врасплох, вас ведь это так забавляет?

– Простите, мои манеры, я вовсе не хотела смеяться на вами. Начала оправдываться она, я лишь улыбнулся пошире и пытался заставить время остановится, ведь она смотрела мне в глаза, видела меня, говорила со мной, хотя ранее я никогда так не радовался кому либо, все это колдовство, которое преобладало надо мной, будто кто-то и вправду постарался, чтобы я сейчас же без памяти влюбился.

– В этом нет ничего плохого, уверяю вас, ваша улыбка при встрече хотя мы и не знакомы заставила меня поверить в то, что вы рады меня видеть, а ведь не так-то легко изобразить радость и быть по настоящему искренним в чувствах хотя это вовсе и не значит, что вы мне рады, но все же.

– Я не хотела вас пугать, но думала, что пройти, не поприветствовав будет слишком бестактно, вы знаете я совсем недавно приехала сюда… И совсем никого не знаю, и хоть вы не первый с кем мне довелось познакомиться я всегда рада новым знакомствам.

– О, неужели? Я и не знал о вашем приезде, вы вероятно чья-то жена?

Она взялась своими пальчиками за кольцо и начала поворачивать его на безымянном пальце не снимая.

– Да все верно, я приехала с мужем, но вы-то уж точно знакомы, его зовут Гасан, сын тети Заинаб.

Конечно она не подозревала о боли которой подвергалась моя душа, ниспадая с небес точно падший ангел, разбиваясь на тысячи осколков, которые назад уже никак не соберешь, но мне нужно было, просто необходимо держать себя в руках, не показывать ни боли, ни чего бы то ни было еще, я повернул голову и почесал свою щетину, образовавшуюся за сутки, а потом посмотрел на нее, в ее карие глаза, которые словно видели меня насквозь, как бы говоря «Мне очень жаль, дай мне тебя обнять, утешить, не грусти, я не виновата!». Но неужто так и должно быть больно? Хотя, когда, бывало, иначе? Все равно эта грусть будет пожирать меня, а любовь всегда стремится к этому, меня поражали мои чувства к ней, ведь мы никогда не встречались за исключением вчерашнего дня и знать ее я никак не мог раньше, но почему тогда та любовь и те чувства так стремительно меня губят? ведь знал же я в глубине своей души что так и будет, что невозможно иначе. Я не мог поверить в такую любовь, мне не верилось, что те поглощающие меня чувства смогли образоваться в считанные сутки, такого не может быть, просто не может.

– Гасан, не припомню даже как он выглядит, он ведь работает военным где-то на севере, что-то… Не припомню, где именно…

– В Мурманске.

– Точно, благодарю. Я заметил, как она обхватила ладонью свой локоть, мне показалось что ей хочется уйти, меня смутило собственное желание говорить не останавливаясь, но также безумно хотелось отпустить ее, дабы не сказать, чего лишнего или странного. – Вы знаете… Я преподаю в школе литературу, вы увлекаетесь книгами?

– О безусловно! В ее глазах появился огонек и мне это вовсе не понравилось, я бы хотел чтобы она не реагировала так, чтобы она презрительно фыркнула сказав, что книги читают лишь те, у кого не хватает мозгов, но в глубине души я обрадовался, как бы мне того не хотелось обрадовался человеку любящему хотя бы литературу, хотя бы книги, имея со мною уже что либо общее, хотя ее уровень начитанности мне пока неизвестен, я уже был в предвкушении узнать ее мнение, ее предпочтения в литературе, как же мне хотелось поговорить с нею, чтобы она рассказывала мне о книгах, ее любимых книгах и не более, и тогда я быть может и был бы самым счастливым человеком на планете.

– Так значит, читаете? Вы меня удивили, не то, чтобы о вас так не скажешь, просто к моему сожалению очень мало кто мог бы похвастаться такой привычкой, ладно что ж, я полагаю вам пора, как и мне, в прочем я был рад познакомиться с вами, я стараюсь не обманываться первым впечатлением, но вы умеете произвести его с эффектом, надеюсь, что, когда нибуть мы еще увидимся.

Я встал с булыжника.

– О что вы! Я буду ужасной соседкой если не приглашу вас на чай…

– Дело в том, что я могу опоздать в школу, извините меня, мне правда жаль, что мы встретились в такое неудобное время.

– Тогда приходите после школы, да и когда вздумается, ведь вы еще не виделись с Гасаном? Тогда вам тем более необходимо заглянуть как нибуть к нам, ох, вы не представляете как часто к нам заходят гости в Мурманске, а здесь… Конечно, дом не наш, но, когда Гасан уходит становится так скучно, а книг здесь совсем нет.

– Тогда вам нужно к нам в школу в библиотеку! Я, кстати, с радостью порекомендую вам прекрасную книгу!

– Это так замечательно! Правда! Я и не надеялась… Вы тоже видно умеете удивлять при первой встрече.

– Помилуйте! Я лишь делаю свою работу, тогда решено, я принесу вам книгу сегодня вечером, думаю у вас сегодня хватит дел и наверно вы совсем не успеете спустится, поэтому я облегчу вам задачу.

– Большое вам спасибо, как вас зовут… Вы совсем не представились, мне бы хотелось рассказать тетушке Заинаб какого интересного человека я сегодня встретила.

Я улыбнулся и даже покраснел, притупляя взор, а потом немного управившись с улыбкой взглянул в ее улыбающиеся глаза, она выглядела такой молодой и такой милой, кажется, что сегодня она окрасила мой день самыми прекрасными красками, хотя, толком совсем ничего не предпринимая при этом, рядом с ней я ощущал себя таким… Каким до этого не ощущал, мне захотелось подарить ей розы, посвятить ей стихи, хотелось дать ей все прекрасное что я имел, я боялся, как бы все это желание не отразилось в глазах, как бы держать себя получше в руках?

– Меня зовут Шамиль.

– Какое прекрасное имя! А меня Елизавета… Моя мать, русская, она решила назвать меня в честь бабушки.

– Что вы Елизавета! Это очень благородное имя, в вас есть что то, что точно можно охарактеризовать этим именем, я уверен обладая им, вы лишь украшаете его собой.

Настала ее очередь краснеть, она улыбнулась и сделала небольшой реверанс, мы обменялись парой нелепых попыток попрощаться и откланялись по своим тропинкам.

Где-то я слышал, что все решает послевкусие. Во всем.

Возможно так оно и есть, если судить именно по этому изречению то это просто невообразимо до чего же здесь сладкое послевкусие, до чего все теперь мне кажется красивым, и слышно как перелетные птицы награждают нас с высоты маленькой мелодией, как ветви деревьев покачиваются на ветру и больше мне не видятся одинокие листья падающие на землю как покойник в могилу, теперь эти листья парят до того грациозно… Вместе, не по одиночке, мне вспоминались ее глаза, ее взгляд и я даже немного осекся на тропинке, но вовремя успел подпрыгнуть не потеряв равновесия. Даже не знаю, что же нашло на меня, как же мы так встретились? Может в глубине души я надеялся, что это произойдет? Нет, вероятность была до того мала… Что просто немыслимо что мы все-таки встретились, а ведь она могла и не заметить, постесняться, пройти мимо, могла поздороваться так, словно не замечая и идти дальше, что же это за женщина? Что за девушка? Как она могла так проникнуть в мои мысли? Проникнуть куда-то глубоко, где еще никто не бывал ранее, она научила меня любить, хотя ровным счетом ничего не сделала, и какая же гнусная шутка судьбы мне повстречать ее, замужнюю и потерять так сильно свою несчастную голову.

Дойдя наконец до скамейки у самого дома я присел, ведь когда я сидел и общался с Елизаветой, то был напряжен до предела, странно что мне не пришло в голову сразу же встать с этого булыжника, который тоже казался мне прекрасным в сей час, и я мог найти прекрасное во всем, я мог наделить своей любовью кого угодно, вдруг я невольно дернулся, это был кот, он ходил и обтирался о мою ногу, шагая и вырисовывая некий символ бесконечной восьмерки или повернутой восьмерки, я чуть опустил и начал гладить его, он пришел очень вовремя и теперь ему не отделаться от любви бьющей через края, я гладил его под подбородком и за ухом, а еще прошелся пальцами по его макушке, а он в ответ продолжал ходить и постукивать головой мне о голень, как бы еще сильнее выражая свою благодарность и любовь, Я взглянул в сторону того холма где вчера видел Елизавету и в этот раз она была там же, только-только подходила к коровам. Я странно улыбнулся, словно она была не далеко там с коровами, а шла ко мне, но тут же перестал улыбаться, а встал, аккуратно не задевая кота, который никак не мог отстать от меня, последовал домой вместе с котом.

Когда я зашел на кухню, то увидел тетю, которую нигде не мог найти, она, подняв на меня глаза лишь спросила:

– Не замерз? Идем кушать. Сказала она без упрека, тетя всегда была добра, даже не верилось порой как она находит столько сил быть доброй.

Я взглянул на время ведь ждал, когда чашка с чаем немного остынет, оказывается времени у меня было не так-то много, за открытым окном шелестели листья деревьев, кажется, ветер поднялся не слабый, но был еще какой-то отдаленный звук, я встал из любопытства и подошел к окну, пошел дождь. В душе я даже рассмеялся тому, что начался дождь, наказывая меня за то, что я все-таки оставил зонтик в школе, но ничего плохого в дожде не было, я даже напротив улавливал в нем нечто новое, смотрел на эти капли что спускались с небес, на ветер, на листья. Я решил, что не хочу есть и вылил чай в раковину удивив тетю, попытался объяснить ей что не голоден, не получилось, но все равно пошел и переоделся, надел так же куртку с капюшоном, захватил свой шарф и вышел из дома.

      С того момента как пошел дождь, я стал замечать перемену в самом себе, словно что-то внутри меня упало, провалившись сквозь землю, мне казалось, что это очередная тоска, а может одиночество напомнило о себе? Неужели этот образ, эта девушка… Елизавета до сих пор орудует моими чувствами? мне казалось, что я не должен приносить ей книгу и должен больше разговаривать с ней, ведь что в конце концов подумают люди? Но мне было больно, как думать об этом так и не думать, я шел медленнее чем обычно, я размышлял, пока дождь капал мне на лицо, смывал с меня эти ужасные помыслы, эти скрипучие стоны моей головы называемые мыслью, мне хотелось упасть без чувств, превратиться в скульптуру, я начал тухнуть и погасал как свеча, и всему виной моя голова ищущая приключений, таинственной незнакомки, любви черт возьми!

А мне ничего не надо было, ведь и без того моя жизнь была не хуже, не лучше, а теперь странные волнения, переживания наполняли голову и грудь, словно выпил яду и ждешь, когда тебя начнет убивать по-настоящему, во всю мощь, но я умирал, кажется, в этот момент вовсе не от яда и почему умирал? Не осознаю, и не осознаю никогда, ведь меня тошнит от этой любви, и чаша уже давным-давно сменилась и из сладкого напитка она сталась горьким, отравляющим меня, сжигающим все внутренности вином, разве это зовут истинной любовью? Разве этого я хотел? Вовсе нет. Мне на ум приходила одна болезнь, один яд был на уме, а вовсе не любовь про которую мы так привыкли читать в книжках, все ведь по сути вовсе не так в этом мире, нет никакой любви и романтики, только боль, слезы, разочарование, и так мне казалось в ту самую секунду, когда я шел под стрелами дождя, не торопясь в школу, пока грудь изнывала осознавая новые чувства которыми я задыхался, которые не мог выплюнуть из себя, словно нагрянувшие слезы, которые никак не выходили из глаз, ведь нет ничего хуже этого. Оказывается есть.

На меня набросилась усталость, хотелось лечь прямо на земле, лечь и расплакаться в самой грязи, отрыть себе могилу и закопать себя пока никто не видит, может я действительно умирал в этот миг? Ведь умирать можно донельзя долго, умирать можно каждый Божий день, каждую секунду, всю жизнь и тем, кто хоть что то чувствует приходится умирать раньше срока, умирать постоянно, для них смерть это вовсе не боль, для них это конец боли и теперь я понял их, теперь понял, в сегодняшний день я наконец уяснил что значит умирать, и другое слово здесь не подходило, всякое слово было лишним, незначительным и непонятным.

Я подошел к дверям школы, оглянулся увидев черные зонтики спешащих в школу детей, я вошел внутрь и снял куртку отчего по тело пробежал холодок, я дрожал, но заметить это было трудно, ко мне походили дети и я пытался выглядеть нормальным, натягивал улыбку на свое лицо и от этого, как мне кажется, выглядел только хуже, я повесил куртку в гардеробе и пошел в учительскую, мне хотелось полежать на диване хотя бы немного.

В учительской был директор, зам директора, учителя физики и математики, я поздоровался со всеми.

– Что с тобой случилось? У тебя больной вид сынок. Поинтересовался Байдук.

– Все в порядке, можно я здесь прилягу. Учитель математики, которого звали Магомедом подвинулся, уступая мне больше пространства на диване, он был моим родственником, троюродным братом, впрочем, практически каждый из учителей так или иначе был моим родственником и их совсем не удивляло мое странное поведение, я прилег и мне стало чуточку легче.

Все смотрели на меня, но вовсе не из-за того, что развалился в данный момент на диване, а как мне казалось они хотели подтвердить слова Байдука и найти во мне признаки болезни, чем они и занялись.

– Мне кажется тебе и правда нездоровится. Сказала зам директора, с участливым видом, на что остальные лишь поддакнули.

– Может это из-за дождя, я просто немного вымотался по дороге.

– Нашелся здесь мать Тереза, отсиди здесь урок, если не полегчает, то иди домой, чай пей, лечись, гораздо лучше будет если ты сейчас остановишь болезнь, нежели потом будешь всю неделю валяться дома, не так ли?

– Хорошо Байдук, так и сделаю.

– Милая моя, не могла бы ты заменить его на сегодня? Обратился Байдук к своему заместителю.

– Конечно, ради Бога. Ответила она и повернувшись ко мне пожелала мне здоровья.

– Благодарю вас. Но последнего не было слышно, так как прозвенел звонок, все вышли из кабинета оставив меня одного, я решил, что чай не повредит и перешагивая через свою лень и чрезмерную усталость я все-таки встал с места и поставил чайник.

Дождь за окном вовсе не создавал для меня уютной атмосферы, меня до сих пор немного подергивало от холода, ко всему прочему я ощущал себя брошенным лентяем, который отлынивает от работы, я решил для себя что проведу остальные уроки и не пойду домой, как бы хорошо это не звучало и как бы того не хотелось.

Я выпил чаю, но мной все равно одолевала скука, поэтому я налил себе еще чая, часы медленно проходили свой марш, я ощутил то же, что чувствует ученик, сидя на скучном уроке, меня еще знобило, но все так же еле заметно, после второй порции чая стало полегче, хоть я все еще чувствовал на себе холодок некой болезни так или иначе вполне можно было дотерпеть до конца рабочего дня.

После раздавшегося звонка я пошел в кабинет к Байдуку, он и слышать не хотел о том, чтобы я сегодня работал, он настолько убедил меня в обратном, что я и сам в это поверил, из-за этого я не видел больше смысла спорить с ним и чувствовал на себе вину за свою болезнь. Я хотел забрать зонтик с портфелем, но мне не хотелось вводить учеников в заблуждение своим появлением, к тому же дождь кажется закончился, я спустился в гардероб, надел куртку с шарфом и вышел из школы.

Поднявшись домой меня встретила тетушка прямо с порога, взгляд ее сразу отображал тот вопрос, который она мне задала:

– Что-то случилось?

– Байдук сказал, что у меня больной вид и велел отсидеться дома сегодня.

– Мне тоже сегодня как-то не по себе, надо было пить чай с имбирем и лимоном.

– Ну, значит будем пить чай, я пойду прилягу.

– Ты не голоден?

– Пока нет спасибо, на меня навалилась какая-то усталость, может если вздремну, то станет легче.

Укрывшись одеялом я лежал в постели, ощущая тепло и уют дома, в котором находился, неподалеку от кровати в своей блестящей паутине покоился паучок который подпрыгивая на ней как на пружине, а после как бы укрепившись в положении он успокоился и замер, мне было лень убивать этого паука, они постоянно плели свои едва заметные узоры у кровати и во всех углах комнаты и не успевал я убивать одного паучка, как появлялся другой, иногда кот помогал мне истреблять этих невинных созданий, двигая своей лапкой по паутине как боксер бьющий маленькую пневмоническую грушу, когда я замечал это то не мог взглянуть на это без улыбки, но в основном, пауки плели свои узоры довольно высоко, дабы я тоже не расслаблялся.

Стоило мне вспомнить про кота, как он тут же оказался у постели, он присел на задние лапы и смотрел на меня в упор, его наполовину белая шерсть казалась мне непривычно яркой, а зеленые глазки обследовали меня с особой заботой и любопытством, казалось что и в его взгляде можно было прочесть «Что стряслось?», я поманил его ручкой и после недолгих раздумий он прыгнул на белую простыню моей постели, частично сливаясь с ней, хотя его вторая сторона напоминающая змеиную чешую выдавала его, впрочем как и его зеленые глазки. Он остановился и снова начал вглядываться в меня, как бы размышляя стоит ли оно того? И все же начал ощупывать одеяло своими передними лапками в поисках моей ноги, он любил валяться меж ног, покрытых одеялом, а это, между прочим, всегда заставляло меня лежать неподвижно, чего я не очень любил, я был поворотлив и совсем не лежал в одной позе, но кот решил за меня, сегодня я обездвижен.

Он положил свою голову мне на колено и попытался при этом хоть как-то сложиться клубочком, его тепло передавалось моим ногам, я привстал и погладил его, ощущая напряжение в животе, а потом все же лег на спину и расслабился. Когда кот бывал рядом то горечь как то притуплялась, все уходило на второй план, я любил этого кота против воли, ведь всякий кот заслуживает любви, если и сам он не прочь проявить хоть какое нибуть подобие этого чувства. Коты прекрасные создания, они бывают вредными, хотя вредничают они лишь от нашего чрезмерного к ним внимания, кот прекрасно учит нас как нужно ценить одиночество другого, а также, они словно движимые вдохновением любви не могут порой отстать от нас, требуя ее в ответ, кто как не эти прелестные создания учат нас как нужно любить? Собаки, конечно, тоже хороши, здесь уж дело предпочтения.

Кажется, на улице снова начался дождь, я начал раздумывать об учениках и о том, что же они проходят без меня, скорее всего у них свободный урок, а отдуваться за их незнание придется мне, но это всего лишь предположение, хотя как показывает практика предположение очевидное и похожее на правду. Сегодня я не успел увидеть Керима, может он опаздывал или начал урок чуть раньше обычного чтобы потом дать ребятам в конце урока поиграть в одну из спортивных игр, наверно он будет переживать за меня, а мне бы очень не хотелось, чтобы за меня переживали.

Тетушка зашла в комнату, и мы вместе с котом навострив уши подняли головы, она зашла и улыбнулась нам скрестив руки на груди, улыбка ее была наполненной заботой, я не сомневаюсь ее улыбка могла бы потрясти весь мир, а глаза с этими морщинками, могли бы растопить сердце любому злодею. Она спросила:

– Может тебе что нибуть принести?

– Нет, нет, что вы, все хорошо, ничего не нужно.

– Не холодно? Может одеяло? Давай принесу? Она уже отворачивалась чтобы пойти за одеялом и мои возражения ее не остановили, не долгое время спустя она вернулась с одеялом.

– Вот, положу здесь, если все-таки будет холодно. Она положила толстое одеяло на пол, рядом с кроватью.

– Спасибо.

Я положил голову на подушку, а кот начал мурчать ни с того ни с сего. Я вспоминал как шел сегодня в школу, пытаясь получше различить те далекие чувства что как струи холодного дождя орошали мысли, которые словно мне не принадлежали и которые так коварно вращались в голове каруселью. А главное, что же могло их вызвать? Болезнь, или же это знакомство с Елизаветой? Что сильнее? Трудно было отыскать истину, ведь все было накрыто пеленой таинственности и неведомыми чувствами, наверно так ощущает себя тот, кому размышления не приносят ничего кроме вреда или же кто не различает больше сон от действительности, ведь такое может случиться с каждым. Я скорее пожелал бы не влюбляться ведь считаю Елизавету хорошей девушкой знакомой к тому же с манерами, она воспитанная, хорошая, она прекрасна! Да… И разве можно совладать собой рядом с ней? Может это все ее чары? Она смогла бы не только заставить меня заболеть, но могла вполне лишить меня всяких чувств, сделать из меня мертвое море не различающее больше ни хорошего ни плохого, но так же она могла сделать меня богаче всякого султана и всякого короля, ведь с ней я чувствовал что все мне по плечу, она была стихом души моей, истинным стихотворением которое меняет нас изнутри до неузнаваемости, открывает нам правду, показывает сущность бытия, она была как книга, после прочтения которой хочется жить, но без мыслей об этой книге все теряет краски и вкус становясь серым и тусклым как лунный свет холодной ночью, как одинокое серое пятно на черном небосводе тускло-суровым светом луна освещает нас но не греет как солнце, такова ныне жизнь, без Елизаветы.

После того как светоч моих мыслей начал меркнуть, постепенно меня все больше клонило ко сну, но сон был недолгим, меня разбудил чей-то голос, это был Керим, я открыл глаза и почувствовал себя немного лучше и даже встал с постели, уже одетый, ведь я совсем забыл снять одежду, которая стала мятой.

– Как у тебя дела братишка? Слышал ты заболел? Он протянул мне руку, которую я пожал с легкой улыбкой.

– Сейчас уже получше, Байдук отправил меня домой, не хотел, чтобы мне стало хуже.

– Понятно. Пойдем, тетя сказала позвать тебя покушать если не спишь.

Мы последовали на кухню, где тетя ожидала нас и уже разливала суп по тарелкам, как я понял дядя еще не вернулся, иначе тарелок было бы на одну больше, мы сели за стол.

– Хорошо поспал? Спросила тетя.

– Да, теперь намного лучше.

Тетя двинулась к нам и стала класть одну за другой тарелки на стол полных супом, они издавали приятный свежий аромат, отчего в животе моем затрепетало. Под ногами у себя я нашел кота, который уже начал смотреть на меня и мяукать, прося немного еды.

– Как там в школе сегодня?

– Точно, совсем забыл тебе сказать, твои сегодня что-то не поделили, подрались.

– Не может быть! Кто?

– Шамиль и Камиль, не так чтобы серьезно, но ты сам знаешь какая это редкость, тем более вроде взрослые ребята.

Тетя ахнула, садясь за стол от этой новости. Эти два подростка были в одиннадцатом классе, я был их классным руководителем и совсем не ожидал такого от них, ведь мои ребята были хорошими, мне стало ужасно интересно что же они не поделили, или же что заставило их вдруг забыть о годах той дружбы, что была между ними и то недоразумение которое заставило их так себя вести должно быть очень веским, иначе я потеряю всякую надежду на благоразумную молодежь и меня очень расстроит если это был не пустяк, ведь хорошие друзья это основа для хорошей жизни.

– Ну ладно тебе Шамиль, скажи хоть слово, не переживай ты так, у нас ведь тоже бывали такие промахи.

– Ужасно обидно слышать о них такое, еще и в день, когда меня не было, я им устрою!

– Сначала тебе нужно поправиться. С усмешкой заметил он.

– Ничего, ради этого, можно и выздороветь, я просто не могу поверить… Лучше друзья и так себя вести! Что же послужило поводом для такого… Что могло так вывести из себя?

– Они не особо были разговорчивы, сказали, что уже все в прошлом и они помирились.

– О, и вы действительно в это поверили? Они ведь так сказали, чтобы их не допрашивали лишний раз, вот наглецы.

– Так или иначе, это не так страшно, как звучит, на них и синяков не было, зам директора отошла, а потом глядит, а они там что-то не поделили, руками махают, вот они удивили конечно!

– Взрослые мальчики так себя не ведут. Сказала тетя, мы кивнули головой и принялись за суп, который уже не был столь горячим.