Читать книгу Кочевник - Итан Райдер - Страница 2

Немного о себе. Я прошёл путь от хиппи до героя войны Вьетнаме, а потом и вовсе стал королем приступного мира. Моё имя Брюс Уолкер. Прозвище – Кочевник. И я попросил бы вас сразу запомнить это имя и прозвище. Солдату всегда привычней говорить от множественного лица, когда он повествует истории подобного рода. По крайней мере, так проще лично мне. Я уверен, будь вы на моём месте, вам явно было бы легче сказать, что «Мы» убили тысячи человек, а не «Я» убил огромное количество людей. Тогда в Хюэ нам это удалось.

Почему моё прозвище Кочевник? Всё началось с моего призыва. Во Вьетнам я впервые попал в 1965 году. И признаться честно эта страна, а точнее ведение войны в этой стране, мне не понравилось сразу. Проведение боевых действий в этом месте было только на руку нашему врагу. Он знал свою территорию, как я не знаю, сейчас, свой нынешний байк.

Повсюду вас ждали ловушки, засады, постоянная мошкара, непроходимые джунгли, вечно палящее солнце и прочие изощренности, этого изобретательного народа. Чаще всего мне давали поручения по вычислению и истреблению партизанских отрядов и разведчиков Вьетконга, вблизи территорий наших командных пунктов и баз, где располагалась пехота.

Конечно, приказ есть приказ, и работать приходилось в команде. Но…, это было как-то не по мне. Привилегию давало то, что спустя пару успешно выполненных заданий, руководителем таких вот отрядов стал именно я. И мне даже удавалось обманывать собственных ребят, чтобы отвести их охотничий нюх от места, где нас ожидали по сути уже ходячие мертвецы, дабы работать самому.

Так начиная с 1966 года, я открыл собственную охоту на цели, которые передо мной ставило руководство. Спустя время, начальство убедилось, что работая в одиночке, мне более эффективно и быстрее удаётся завершить поставленное задание и сразу перейти к новому.

Благодаря прекрасному человеку, имя которого Джеймс Боуи, легенды обо мне начали ходить уже не только среди своих солдат. Но и среди войск армии ВНА. В 1830 году, как и упоминалось ранее, этот замечательный человек разработал прекрасное орудие под названием «Нож Боуи». В период с 1965 по начало 1968 года, этим ножом я зарезал около 54-ёх человек. Среди солдат ВНА это производило неизгладимое впечатление. Так изощренно орудовать этим ножом умел только я. Как это повлекло за собой создание прозвища «Кочевник»?

Однажды, допрашивая Вьетконговца, который оказался не очень-то и дружелюбным парнем и достаточно смелым, я умудрился выйти из себя. Этого парня на глазах у всех тех, кто присутствовал на допросе, ножом Боуи, я расчленил на мелкие кусочки, в прямом смысле этого слова, начав у его ног и закончив головой. Мне удалось разрубить даже самые толстые кости в его теле. Пока от него не осталось одной каши, я не мог остановиться. Меня никогда не пугал вид крови, а потому зверь, вырвавшийся из меня в тот момент, хотел оказать впечатление и на своих. Зачем? Затем, чтобы никто и никогда не захотел иметь со мной дело, как с врагом. Это первое. Затем, чтобы всем было ясно, на что именно я готов ради выживания. Это второе. И затем, чтобы никто больше не запрещал кочевать мне из одной роты в другую, постоянно напрашиваясь на различные задания. А это самое главное и третье.

С тех пор, я не числился в конкретной роте, а уборщики больше не носили с собой половых тряпок в камеру для допроса. Ибо после меня, там была необходима лишь лопата, выносящая останки военнопленных. Меня были только рады брать с собой на различные задания. Ближе к началу 1968 года, мне стукнуло 23. Некоторые меня уважали, некоторые испытывали отвращение, некоторые боялись, а кто-то и просто испытывал чувство надёжности рядом со мной. Я любил свой собственный народ и оказывал максимальное содействие в том, чтобы как можно больше парней вернулись на базу живыми.

Как вы уже могли понять, моим любим видом оружия были ножи. Ну, иногда я брал с собой и с пару мачете. А сочетание моего большого ножа Боуи и Кольта 1911, вообще было идеальным слиянием орудий убийств. Почему ножи? Помнится ещё в детстве, на глазах у троих своих друзей я порезал палец о стекло, мною же и выбитое. Я не помню, зачем посреди дня нам нужно было пробраться в дом той старухи, но я отчётливо помню, как нанёс себе на указательный палец левой руки скальпированную рану, когда расчищал раму окна от битого стекла. И это произвело на меня впечатление в хорошем смысле слова. Я не испугался той картины, что нарисовалась перед моими глазами.

Кожа с подушечки пальца была поднята, как крышка консервной банки. Отчётливо была видна фиолетовая вена, оголённая от кожи. И кровавый подкожный жир, который был вокруг неё. Только увидев это, мои друзья струсили. Двоих вырвало у меня на глазах. А в момент, когда из пальца хлынула кровь, третий друг упал в обморок. Никто из них так мне и не помог. Да и чёрт с ними! Я и сам, тогда неплохо справился, крепко передавив палец другой рукой.

По приезду во Вьетнам, я сразу же вспомнил об этом случае. И мне взбрела в голову мысль, что если Гуки будут находить своих соотечественников выпотрошенными, расчленёнными, или освежёванными, то тогда это окажет на них должный эффект психологического воздействия. Это сработало быстрее, чем достижение космической ракетой космоса.

Понимаете, некоторые люди рождаются с предрасположенностью к убийствам. Они мечтают о его совершении, непонятно откуда взяв это желание. И одновременно боятся его исполнения, так как это, что-то новое и запрещённое, подобно наркотику. За это могут поругать. А, когда наступает пора, отправить кого-то в мир иной, по наитию такие люди делают всё быстро и правильно. Возможно, таким психопатом был и я сам. Да я и был таким человеком, но не стал бы называть это психопатией. Пожалуй, по моему мнению, ещё не изобрели более подходящего термина, и во Вьетнаме мне было некоторое время просто комфортно.

Но, 1968 год и битва за Хюэ, слишком сильно изменила мои жизненные ценности и идеалы. До этого, убивая людей и проделывая это в одиночку, а то есть без потерь, я ещё не понимал того, чему меня научила та бойня, длившаяся почти четыре недели. Хотите знать, что именно я осознал в начале самой первой схватки и нёс в себе до самой последней? Хотите знать, почему после выхода на гражданку, я не стал главой строительной компании, а стал главой байкерской банды «Сыны Спарты», занимающейся сбытом наркотиков, продажей оружия и грабежами? Тогда, вам предстоит выслушать этот рассказ до самого конца. Возможно, увидев всё моими глазами, вы хоть на ёту будете близки к тому пониманию, разнёсшему мою голову, словно девятимиллиметровая дура.