Читать книгу Начало Конца. Послание Иуды - Иуда - Страница 3

Империя. Дом Слуги Империи г-на Б-ко. Канун Сатурнария.

«Коллектив Главного канала поздравляет жителей Империи с наступлением 2022 года! Несмотря на все невзгоды, мы вышли из депрессии с гордо поднятой головой, дружно сплотившись все как один! Это великий коллективный подвиг нашего народа, который мы должны помнить! Теперь все мы – свидетели уникальных и захватывающих преобразований. Вместе мы делаем шаг в великое время – такого еще не было, технологии сейчас развиваются в геометрической прогрессии! Наступает время новых прорывов, которые выведут нашу жизнь на совершенно иной уровень! Вы только вдумайтесь в это!

Силами бесперебойно работающего Имперского аппарата накоплены необходимые стратегические запасы, поэтому мы можем с уверенностью прогнозировать вполне оптимистичный сценарий усиления Империи. Уже сейчас можно наблюдать, как в Президентстве население захлебывается в гражданских цветных войнах, а у нас – мощный рывок в освоении космоса! Все это не может не внушать всем нам чувства радости, безопасности, стабильности и предвкушения новых перспектив!

Я с большой радостью поздравляю вас с наступающим праздником, уважаемые зрители! Спасибо, что вы с нами! Увидимся завтра, уже в НОВОМ году».

– Дочь, сделай телевизор потише! Противно слушать: «стабильность и перспективы!» Противоречие на противоречии! Перспективы – это всегда что-то нестабильное, лишь предполагаемый результат, шаг в неопределенность. А стабильность больше про чето-то привычного, дающего известный, проверенный результат… – немного помедлив г-жа Б-ко, сама себе добавила тихонько, – но, когда ошибиться нельзя, тут уже не до следования моде…

Ложка с соусом внезапно выскользнула из ее рук укатилась под стол, измазав мраморный пол кухни.

– Доча! Выключи его нахер вообще! Задолбало! Одно и то же! Ля-ля-ля! Я просила тебя не включать ящик и в сотый раз повторяю: не курить на кухне, мы тут едим! Иди готовься к экзаменам! Отец не будет больше за тебя договариваться! Слишком дорого ты нам обходишься!

– Мам, ты сама устарела со своей закостеневшей и негативной логикой! Наш Император сделал много хорошего! На ЭТО нужно смотреть! Оглянись вокруг, на свою жизнь! Как ты живешь? Ты живешь в Столице Империи, вокруг тебя может и нет былой роскоши, но все необходимое у нас имеется, даже больше… Да, были времена и лучше, сейчас черная полоса – будет снова белая! Уже скоро папа получит повышение, и мы переедем назад, в наш семейный особняк в центре. Ты лучше посмотри на себя и свои противоречия! Император виноват в том, что ты несчастна и плюешься ядом злости? Несмотря на все, чего якобы «сама добилась», полжизни сидя на шее у отца? Где радость на твоем лице? Когда ты станешь наконец довольна? Может, сегодня хотя бы попытаешься? В честь кануна Сатурнария?.. В качестве исключения? А?!..

Мысли госпожи Б-ко спутались от дерзкого ответа дочери. Она в ярости открыла рот, готовясь обрушиться на нее шквалом справедливого гнева, но почему-то смешалась. На горизонте ее сознания задребезжала едва уловимая, но будто важная мысль, однако по «несчастному стечению случайных обстоятельств» угасла.

Откуда-то сверху послышалось протяжное: «Нееет! Пооо-мооо-гиии-теее!» За окном мелькнуло искаженное от страха лицо ее младшего сына – пиздюка Б-ко. Он летел с ужасом вниз, пытаясь осознать свои последние секунды жизни, стремительно ускользающие от его разума навсегда. Он уже успел протрезветь и скинуть с себя ворох накопленных за сутки «трипов». Пиздюк осознал с кристальной ясностью – его короткая 16-летняя жизнь была банальна, скучна, да и просто убога. Она вмиг вся пронеслась в голове – в ней не было ничего по-настоящему достойного, но самое печальное – в ней не было даже его самого…

Он родился в центре Столицы, в семье еще преуспевающего, на тот момент, Слуги Империи (СИ) – господина Б-ко. Ему никогда и ни в чем не отказывали, он купался в роскоши. Подле него суетилось с десяток нянек, исполняющих любой его малейший каприз с максимально возможной на то скоростью. Если вдруг случалась заминка – он, словно сирена, начинал кричать и плакать так громко, что у его матери, имеющей необычайно чувствительную и ранимую психику, начинались мигрени, поэтому она всегда старалась находиться в другом конце дома. Виделись они обычно за приемом пищи, когда его рот был занят едой: в силу этого кричать было неудобно, и госпожа Б-ко могла спокойно умиляться «своим ангелочком», рассматривая его с другого конца массивного, дубового стола.

Лишь в три года пиздюк с удивлением обнаружил, что бледная женщина с грустным лицом – его мама. Он не знал, как относиться к этому открытию: она была ему совсем чужой женщиной, которая с ним почему-то иногда странно заигрывала. Решив прощупать ее характер, он при первой же возможности, закатил за столом достойный спектакль. В тот день пиздюк плевался едой, стучал ложкой по тарелке, обзывал нянечек, кружащихся вокруг него, исподлобья наблюдая за реакцией мамы. Та пыталась сохранить дрожащую улыбку умиления на лице, но чувствительная натура не вынесла жестокого испытания- ей стало трудно дышать и она убежала в свои покои, театрально схватившись за голову. «Зачем же ты маму расстроил? Смотри, доведешь ее до могилы!» – сказала самая молодая нянечка и тут же получила ложкой, измазанной соусом, прямо промеж глаз. Пиздюк, обрадованный удачным броском, громко рассмеялся.

До 6 лет пиздюк Б-ко рос просто мелким хулиганом, но в частной школе его харвктер раскрылся с новых сторон. Он воевал с каждым преподавателем, требуя к себе особого внимания и отношения. Отправляя его в школу, мама говорила ему, что он самый умный, но это плохо соотносилось с реальностью – в ней, оценки были незаслуженно низкими, в ней оказалось, что воевать он умеет лучше чем учиться.

После очередного родительского собрания г-жа Б-ко вернулась вся в слезах, и, впервые за долгое время, зашла к нему в комнату, чтобы поговорить. Она жаловалась ему, как устала, как он позорит ее перед другими, как ей хочется «гордиться своим мальчиком». Утирая потекшую тушь, она причитала, что все хорошие мальчики не балуются, слушают своих родителей и учатся «хотя-бы на четверки». Он в тайне ждал других слов: «да, может, ты не «самый-самый», но я тебя все равно люблю и горжусь тобой». Но реальность разнилась с ожиданием. Это было тяжело но он начал привыкать к этому. Ее можно выводить на страх? Ну, что же… Хоть так он мог получить живую эмоцию. После той беседы пиздюк вступил на тропу войны уже осознанно.

В 16 лет его отвели к психологу и хоть кто-то начал его немного понимать. Угрюмое молчание постепенно перешло в живые рассказы о себе. Однако, по непонятным причинам, в один момент консультации прекратились, а отец получил долгожданное повышение. Тоска начала заедать пиздюка снова – пришлось вернуться к таблеткам, выпивке и траве…

Сейчас, летя вниз головой, он осознал, что ему жаль, что так и не увидел гордые глаза отца. Тот отводил взгляд и будто бы стыдился его. Или себя? Тот закрывался при сыне и включал голос диктора, он не мог поделиться своим личным опытом, который уж слишком отличался от транслимуемого образа. Его чувства были давно закрыты. Внутренние компромиссы перекручивались в терновые оковы. Посадить упрямого консультанта и получить повышение лучше, чем провалить миссию и лишиться очередной медали. Кто будет винить г-на Б-ко в том, что его сын упал с крыши? Выше головы не прыгнуть. Ниже – всегда пожалуйста.

В год рождения пиздюка дела господина Б-ко шли чрезвычайно хорошо. Его дом соответствовал всем негласным стандартам «успешного СИ». Просторный особнячок, расположенный в самом центре Столицы, не был вершиной роскоши, но определенно мог на нее претендовать: кабинет для приема, сигарная комната, бильярдная, гостиная, 6 спален, кабинет для оздоровительных процедур, тренажерный зал, бассейн, оранжерея цветов, и все это, разумеется, в дереве, золоте и мраморе, как и положено каждому уважаемому СИ. Прямо из окон можно было рассматривать центральную площадь с Монументом, который являлся официальным символом Империи и олицетворял всю ее силу и величие.

Это была огромная, мраморная зеленая пирамида, нависающая над центром города. Ее изображение размещалось буквально везде: на всех официальных документах и ценных бумагах. Возможно, это частично объясняло создание странного эффекта некоторого помешательства, который усиливался у тех, кто сталкивался с этим образом чаще других. Такие люди становились чрезвычайно чувствительными к любым высказываниям, хоть как-то ставящим под сомнение все, что касалось Империи и Императора. Они свято верили в нерушимость скреп, старательно защищали их от любых новых идей. Чем ближе к сердцу Столицы – Монументу, тем чаще можно было встретить искренне преданных слуг, ни на секунду не сомневающихся в правоте приказов, поступающих «сверху». Но не в этом ли суть тяжелейшей работы во благо Империи? Забыв о себе, довериться логике тех, на чьих плечах куда большая ответственность? Просто быть частью величественного и слаженно работающего механизма?

«Главное, не терять визуальный контакт с Императором, быть у него на виду. И ласковым взглядом своим он одарит слуг своих всем, что будет душе их угодно. Эта логика проста и понятна» – так учил его наставник в молодости, заменивший отца. Поэтому господин Б-ко, до некоторого времени старательно поддерживал эту священную связь СИ. Больше 30 лет он работал четко, быстро, не задавая лишних вопросов. У него была нежнейшая жена, созданная матушкой-природой для удобств и всего самого красивого – это требовало немалых ресурсов. У него росла дочь с непростым характером, сулившим также немалые расходы, а чуть позже родился еще и пиздюк…

Господин Б-ко не питал иллюзий относительно жизни – он был реалистом и понимал, что жизнь жестока и понимает лишь язык силы: " Миллионы лет эволюции доказали, что выживают только наиболее сильные виды, а слабые вымирают. На планете ресурсы конечны, их не хватит на всех. Не успеешь взять свое – будешь волком выть на Луну морозной ночью, с голой жопой на снегу". В силу своего жизненного опыта, господин Б-ко имел такую позицию. Он мужественно шел по жизни, преодолевая все ее невзгоды и испытания. Возможно, именно благодаря такой философии он хоть чего-то добился…

Он приехал из глубинки, деревушки, где прожил 16 лет в маленькой халупе с полом из прогнивших старых досок, разбитыми окнами, заклеенными пакетами, и вечно забитым сортиром, к которому нужно было пробираться то по сугробам, то по щиколотку увязая в грязи. Его отец сразу после свадьбы впал в депрессию и начал сильно пить, заливая необъяснимую тоску. В раннем детстве Б-ко пытался проникнуть в тайну отношений двух единственных родных ему людей в его маленьком, замкнутом мирке, но так и не смог. Крики и ругань быстро стали чем-то обыденным и даже нормальным. С малых лет он наблюдал, как мать пилит отца, и пытался понять: "что же такого натворил папа, почему он не любит маму и так ее обижает?". После того как отец приходил домой пьяным и прокрадывался на свой ободранный диван, маленький Б-ко слышал приглушенные всхлипы и вдруг начинал жалеть отца, а на мать злиться.

С годами он заметил, что стоит ему заболеть, как крики смолкают и на пару дней все становится спокойно и хорошо. К несчастью, это важное открытие было сделано слишком поздно. Через пару дней после первого "чудесного выздоровления", пока мать была на работе, глава семейства, видимо решил, что пора что-то менять, и навсегда ушел из дома. Он неожиданно прытко подскочил с дивана, свернул ковер, странно улыбаясь, и просто ушел с ним, не сказав сыну ни слова. Больше они не виделись.

Когда мать пришла домой, она сказала лишь одно: «Сука». Потом уставилась в пустоту в оцепенении и через пару секунд ринулась к гардеробу, выгребая вещи отца и распихивая их по пакетам. Ее движения постепенно становились все более энергичными и даже резкими… В какой-то момент она замерла, ее плечи тихонько задрожали, голова опустилась и задрожала в такт. Впрочем, это длилось лишь мгновение. Господин Б-ко спустя время даже решил, что ему это все померещилось и такой сцены и вовсе не было: его мать собирала вещи с достоинством – размерено и спокойно. Потом она почитала ему сказку и уложила спать, поцеловав в лоб. Среди ночи он слышал приглушенный голос в коридоре: «Тебе не стоит к нему заходить». Но это не точно. Ведь в ту ночь он определенно спал крепко и видел превеликолепные сны.

Ему снился бескрайний простор неба, усыпанный звездами. Планеты величественно и слаженно двигались, как части больших часов: каждые шестеренка и винтик перемещались с разными скоростями, образуя различные измерения времени. Между созвездиями играли сияющие младенцы, разбрасывая горстями материю, будто завершая создание какой-то Великой, смешной игры. Среди младенцев выделялись два наиболее величественных. Один, с белокурыми вьющимися волосами, весь сияющий серебром с россыпью бриллиантов, бросался лучами света. Другой, с черной длинной косой, мерцающий переливами меди и золота, орудовал черным копьем, вычерчивая границы и тени вокруг только что созданных реалий. Их работа была слажена и захватывала дух. Почти все объекты Вселенной были готовы – игра скоро должна была закончиться. Еще пара последних штрихов. Последняя галактика, последняя звезда, последняя планета. Еще миг и… Внезапно пространство разошлось, и в сознание двух братьев Света и Тени проник разум всесокрушающей силы, который сказал: «Дети мои. Время пришло. Я в Вас верю». Пространство схлопнулось, и они оказались в измерении этой самой последней Вселенной, которую только что создали. Новая игра началась!