Читать книгу Маленький сценарий для поэтического порно - Иван Чай - Страница 2

Обширный офис-бюро в высотном, сверкающем стеклом здании района бизнес-сити. Для начала нужно себе представить именно это место.

Из широких окон просматривается город. Там, среди небоскребов прямо напротив, крыши старого города уходят нервными, ломаными волнами и исчезают в акварельном пространстве размытого горизонта.

Прозрачные перегородки и тонкие металлические жалюзи диктуют внутреннюю геометрию помещения. В нём можно вообразить такие же прозрачные рабочие столы со стопками документов и папок из картона на них, ковровое покрытие пола, поглощающее звуки перемещений сотрудников. Одеты все здесь с шиком, – таков уж статус квартала – хотя и не вычурно, ровно так, как того требуют приличия: строгие костюмы-юбки-галстуки. Симпатичные сосредоточенные молодые люди перед экранами ноутбуков заняты срочными кейсами, которые нужно во что бы то ни стало доделать до выходных.

Словно ниоткуда доносятся два голоса – мужской и женский – как голоса ангелов; они сопровождают увиденное поэтическими строками. Например, такими:

На другом конце того же города, в шикарном и спокойном районе, прошитом зелёными нитями платановых аллей, в обставленных элегантной мебелью апартаментах такой кошмарный беспорядок, будто там только что прошел сам Чингиз-Хан! Но обстановка там совсем иная: вызывающая беспокойство, застывшая тишина.

В гостиной, на широком диване перед огромным телеэкраном, из которого бесшумно выплескивается трансляция футбольного матча, расположилась пара. Он и она. От пары этой веет разлукой: несмотря на физическую близость тел, они далеки друг от друга – на расстоянии миллионов километров. Мужчина смотрит в телевизор, в то время как девушка скучает. Её взгляд рвётся из невыносимого плена мокрых от слез глаз и блуждает повсюду, но ни на секунду не останавливается на экране телевизора. Пальчики её барабанят по жесткой ткани дивана, вращаются вокруг несуществующего пятнышка…

Однако воображение не должно слишком долго задерживаться в этих апартаментах; оно быстро возвращает нас в офис-бюро стеклянного небоскреба. Чтобы потом снова нести назад в апартаменты и, как на огромных качелях, обратно – в бюро бизнес-сити…

И пока оно носится так из одного места в другое, голоса из ниоткуда – те самые, что декламировали стихи, – принимаются объяснять, что же всё-таки происходит. Причём комментарии их не сухи и монотонны, как бывает в скучных, черно-белых документальных фильмах прошлого века. Совсем нет! Мягкостью тона они больше походят на увлекательное начало волшебной сказки «и вот однажды…»:

– История эта об одном довольно необычном свидании… – берёт инициативу баритон, обрывая свой поэтический экскурс.

– …Наверное, между девушкой и каким-нибудь парнем… – вступает женский голос.

– А Вам, значит, эта история уже известна? – продолжает диалог мужской.

– Может и так, а может и нет… Всё равно, прошу вас не стесняться и рассказать её. Мне нравится слушать всякие небылицы из ваших уст… – отвечает на это женский голос.

Возникает небольшая пауза. Затем баритон соглашается:

– Ну что ж, так и быть. Но при условии, что вы мне поможете. Хотя бы в некоторых местах.

– Конечно, помогу! И даже с огромным удовольствием!

Женский голос смеется. В то время как мадмуазель на диване в апартаментах продолжает скучать… В то время, как на другом конце города небоскрёбы напротив широкого окна офиса окрашиваются мощным пурпуром заходящего солнца.

– Итак, – снова слышится после некоторого молчания мужской голос, – Начну историю я следующим образом: рабочий день в конторе закончен. Молодой человек собирается домой… Кстати, видите ли Вы его? Вот, вот, этого самого, темнокожего, высокого роста новичка, похожего на пирата, с незаметным тату на предплечье.

– Ах, этого! Такого трудно не заметить! А он что, настоящий цыган? – интересуется персонажем женский голос. – Или какой-нибудь дикий индеец?

– …

– Какой милый! – не дожидаясь ответа, который, собственно, и не нужен, продолжает женский голос.

Диалог между голосами ниоткуда протекает так ещё некоторое время в полном соответствии с тем, что происходит: рабочий день в конторе заканчивается, и молодой человек, которому вполне подошло бы и «мальчик», собирается домой. Это совершенно обычный сотрудник. Или, скажем, – почти обычный… Он мог бы сойти за такового, если бы не выглядел чёрным от загара юным пиратом, у которого из ноздрей вытащили одно кольцо, а другое, побольше, изъяли из уха; которого переодели в цивилизованные одежды и с помощью волшебной палочки перенесли со старого корабля прямо в офис-бюро современного высотного здания, в мир воспитанных людей. Он высок, тонок, с крепкими мышцами; лицо его наделено выдающимися скулами, прямым и столь же утонченным носом… Одним словом, это настоящий пират. Однако совсем не злой! Наоборот, он выглядит скорее трогательно: растрепанные чернющие волосы, огромные, постоянно удивленные глаза, белозубая улыбка. И съехавший на сторону галстук… Всё в нём так намешано, что это делает его слегка рассеянным и потерявшимся… Сам того не ведая – и, более того, совершенно не желая – он притягивает к себе взгляды абсолютно всех женщин офиса.

…Проклятый красавец-пиратище! Предмет тайных вожделений!

Поскольку рабочий день закончен, он надевает свой летний пиджак, неуверенным и каким-то угловатым жестом, подключив стеснительную полуулыбку, прощается с коллегами. В коридоре, перед тем как зайти в лифт, вытаскивает из кармана телефон и набирает номер жены, которую мы можем сразу же себе и представить: такая-растакая красавица-брюнетка, кстати, абсолютно ничего общего не имеющая с пиратами, корсарами или индейцами. По виду это скорее куртизанка при королевском дворе, только в версии 2.2: лицо из мягких округлостей обрамлено шелковистыми темными волосами; те собраны в ухоженную прическу, а из прически то на лоб, то на плечи вырываются волнистые локоны; с лица локоны отбрасываются элегантными движениями головы и сдуваются ртом, нарисованным уверенной и аккуратной рукой художника. За локонами – когда те оказываются на лбу – горят глаза цвета брюн; под белизной льняного платья дорогого бренда ровно дышит полная, высокая грудь.

– …Пара двух полных противоположностей, – замечает один из голосов и добавляет: «встретились, влюбились, привязались друг к другу и живут счастливые вместе. Кстати, занимаются любовью почти каждый день, и почти повсюду»…

– Да что вы говорите… – мечтательно вторит первому другой голос.

Итак, молодой человек, стоя в коридоре офиса-бюро, набирает на смартфоне номер жены. В этот момент хорошо видно их обоих: и его, ожидающего, когда же произойдет соединение, и её, сидящую на мягком диване и ищущую в его складках вибрирующий мини-телефончик, обнаруживающую его, поправляющую свободной рукой прическу (ей важно выглядеть красивой, даже если собеседник её не видит), нажимающую кнопку соединения…

– Привет, колючка моя, – мягко выговаривает пират с улыбкой на губах, в то время как его удивленный взгляд скользит по стенам коридора. – Всё, еду домой…

– Ты какой-то уставший, – реагирует она. – Я за тобой заскочу на вокзал…

– Давай! Я с удовольствием!..

На последних словах улыбка парня столь широка, что, кажется, заполняет всё его лицо. Бесконечно удовлетворенный этой, пусть короткой, но эмоционально насыщенной беседой, обещающей бесконечно приятные выходные, он осторожно, будто бы голос жены по-прежнему находится в телефоне, и сохранить его нужно у сердца на всю оставшуюся жизнь, складывает аппарат.

– Не могу понять, отчего эти двое так подходят друг другу, – комментирует мужской голос ниоткуда только что произошедший диалог.

– Единство элементов инь и ян…

Лифт закрывается, унося молодого человека прочь из бюро. Некоторые из оставшихся ещё на рабочих местах девиц переглядываются между собой не то чуть насмешливо, не то чуть завистливо: им так хотелось бы, чтобы он звонил им, а не жене.

– Вот, всё-таки, сучки какие… – не удерживается от порицания женский голос.

Перед мечтательными глазами пирата, по световому табло лифта проносятся обозначающие этажи циферки. Он их не видит. Думает о чём-то другом. Хотя, впрочем, возможно, он ни о чём не думает.

– Красивая у него жена, не правда ли? – замечает между тем мужской голос в форме риторического вопроса и, без переходов, добавляет: «Бедняга. Вы заметили, как он устал от этих бесконечных сводок коммерческих оборотов. Ну и работка! Ну и бизнес-сити! Бр-р-р-р… Я представляю себе, как все части его тела скованы сейчас липкой усталостью. И до такой степени, что ему становится безразлично буквально всё окружающее…

– Но ему и не нужно что-либо замечать, – тут же поправляет сказанное женский голос, – Вы же помните, что дорогу домой он знает чуть ли не наизусть: три остановки на метро, эскалатор к выходу на «главную эспланаду», парочка улиц до вокзала и первый вагон с хвоста поезда, в который он должен сесть…

– А может именно поэтому каждую пятницу по вечерам ему так приятно находиться в этом состоянии зомби: не различать лиц, не чувствовать запахов?..

– Не слышать ни разговоров, ни звуков вокруг…

– Отдыхать, в общем. Отдыхать от всего…

Цифра на табло лифта показывает «1 этаж». Покидающий цивилизованный мир юный пират стаскивает галстук и, засунув его кое-как в карман пиджака, выходит из здания. Теперь он на улице и с рассеянным видом движется внутри облака странной, словно бы принесенной теплым летним ветром откуда-то из Тибета музыки: тук-и-тук барабанчики, цинг-и-цинг самбалы Цингша…

Он спускается в метро, словно проникает в недра некоего трехмерного, наполненного шумом наброска реальной жизни; глядя в темное стекло вагона, где отражение его дырявят световые стрелы движущего подземелья, смирно ждет в толпе ту самую третью остановку; затем поднимается на поверхность земли и снова идёт пешком. Постепенно, по мере продвижения, повсюду вокруг него появляются лишённые лиц куклы в человеческий рост – что-то вроде деревянных манекенов – которые заменяют собой людей и заполняют всё окружающее пространство: тротуары, террасы кафе… Это настоящие механические марионетки! Кстати, молодой человек и сам не так уж и далек от того же состояния механической куклы…

На всём протяжении пути в этом автоматическом режиме – в режиме лунатика, можно было бы сказать – один раз его всё же берет врасплох ощущение крайнего изумления. Это происходит буквально перед самым вокзалом, когда он проходит мимо прикрывающих скверик ажурных ворот. Там, на этом самом месте, сопровождавшая его до этого музыка умолкает. Тишина охватывает настоящее. Ведомый любопытством, парень по инерции поворачивает голову в сторону глубин сквера и видит там совсем не кукол, а двух совершенно живых девчонок, кажется туристок из далекой Японии, с азартом позирующих фотографу абсолютно голыми! Театральный клер-обскур места в сочетании с неправдоподобностью ситуации походит на похищенное полотно в стиле импрессионизма.

Из пустоты безлюдного прохода с невероятной отчетливостью до него доносятся птичий щебет и смех этих бесстыжих веселых девиц; он видит, как они принимают разные позы перед старательно суетящимся перед ними фотографом, вооруженным огромным, как пушка, профессиональным объективом.

Узкоглазые девчонки замечают застывшего пирата, но своего возмутительного поведения менять абсолютно не собираются! Совсем наоборот, они широко улыбаются, приветливо машут ему руками, демонстрируя округлости и ямочки своих волшебных тел. Фотоаппарат быстро щелкает, словно сыпет дробью маленький барабан. Ошеломленный молодой человек просто не верит своим глазам: те округляются и становятся ещё больше обычного. Наконец, он встряхивает головой, вертит ею по сторонам, словно где-то вокруг себя может найти объяснение происходящему. Ничего не находя, он ускоряет шаг, чтобы побыстрее пройти это странное место и оказаться на спасительном вокзале.

Очевидно, он предпочитает компанию марионеток.

– Стоп-стоп-стоп! – слышится со стороны женского голоса. – А девушка из апартаментов? Надеюсь, вы про неё не забыли?

– Конечно же не забыл, дорогая! Чуточку терпения! Ведь история только начинается… Да вот, кстати, и эта пара – он и она – на том же диване и так же далеко друг от друга…

Посреди перевернутых вверх дном апартаментов, в ложном спокойствии мягких подушечек дивана, рождается термоядерный взрыв. Футболисты бегают по плоскому экрану за круглой проекцией мячика; голоса комментаторов называют номера и имена игроков, рассказывают спортивные байки, бросаются шутками; крупный план на лица и ноги сменяется дальним – над всем полем. А между тем пальчики девушки всё постукивают по подлокотнику дивана, приостанавливаясь только для того, чтобы передать движение, словно зов о помощи, другим частям её тела: ногтю указательного пальца, который сейчас поскребет несуществующее пятно на ткани подлокотника; правой ноге, которая распрямится и покрутится в разные стороны, чтобы дать хозяйке осмотреть себя в мельчайших подробностях, потом левой…

– Так жалко смотреть на всё это! Беда, да и только! – слышится мужской голос. – Такие симпатичные, такие умные молодые люди, а ссорятся из-за ерунды и застревают потом в негативе и бесполезных взаимных упреках! Им же, наверное, скучно сидеть так, перед телевизором, как думаете? Особенно девчонке. Вы только посмотрите на неё! Ей же матч этот абсолютно не интересен…

– Ну да, конечно, – прерывает тираду женский голос. – А её мужчина ей интересен?

– Не знаю, – с нотой горечи признаётся мужской. – Думаю, интересен, конечно. Возможно даже, что она всё ещё любит его. Но в данный момент она вне себя. И вообще, ссора есть ссора. Ясно же…

– Более чем!.. – эхом вторит женский голос.

Лицо сидящего на диване мужчины спокойно. Даже чуть слишком. Это не лицо – это закрытая дверь. Запертая на замок! Герметичная ко всему. От мужчины не слышно ни слова; от него не исходит ни жеста; застывший, чуть ли не коматозный его взгляд следит за матчем без единого душевного всплеска, ни малейшей эмоции, он словно проходит сквозь экран к некой далекой точке на горизонте. Рука его судорожно сжимает бесполезный пульт телевизора в каком-то абсолютно абсурдном усилии. А ведь вместо этого могла бы скользнуть по аппетитным ножкам спутницы – те же совсем рядом, так близко – или же, например, нежно тронуть тонкую ткань рубашки, которая едва покрывает её тело и даёт возможность догадаться – «отчего даже дыхание спирает» уточняют здесь голоса ниоткуда – о полном отсутствии трусиков и лифчика: ткань рубашки не скрывает столь возбуждающие, такие живые и наполненные страстью холмики грудей и лобка.

А девушка, кстати, красива. Очень! Смелый рисунок очертаний её лица слегка восточного типа, оставляет у зрителя привкус далеких путешествий. Она кажется милой, ласковой, даже если сейчас кисти её рук и тонкие пальцы скованы от напряжения. Она магнитит взгляд. Причем до такой степени, что просто невозможно ею не заглядеться: её искрящимися глазами, и каждым локоном её короткой прически, и проколотой серёжкой мочкой уха… Короче, её хочется откровенно рассматривать. Да что говорить, привлекательность этой девушки такова, что просто невозможно не попытаться хотя бы на секундочку проникнуть за кулисы её почти несуществующей одежды, раз уж та ничего не скрывает…

Но мужчина рядом с ней неподвижен: ни жеста, ни самого легкого прикасания. Он судорожно удерживает бесполезный пульт телевизора.

– Такое поведение просто недостойно, – выносит приговор женский голос.

– Спорить с вами не буду, – в задумчивости отвечает собеседник. – Однако ж, всё это – только часть нашей истории. Давайте посмотрим, что будет дальше!

Наконец, скрытая до сих пор энергия девушки уже больше не может довольствоваться постукиваниями пальцев или движениями ног. Не говоря ни слова, девушка встает. Берет лежащий на журнальном столике телефон. Удаляясь от дивана, переступая через различные предметы и обходя мебельные углы, набирает номер:

– Алло, подружка моя дорогая. Приветик!

Потом она с облегченной улыбкой внимает тому, что ей отвечают с другого конца невидимого провода. Однако даже при этом не останавливает своего спонтанного хождения посреди разбросанных по апартаментам вещей и предметов меблировки. Лавировать, избегая углов, ей помогают волноподобные движения охваченного нервным возбуждением тела. Жгущему её изнутри огню нет предела!

– Можно я приеду к тебе, а? – ещё чуть-чуть и голос её разобьется, разлетится на кусочки всхлипываний.

Короткая пауза – буквально какие-то секунды для того, чтобы услышать ответ той самой подружки – и уже через мгновение радужная улыбка девушки дает понять, что заветное разрешение получено! Более того, когда она закручивается в радостном пируэте, который поднимает над бедрами легкие края ее несуществующей одежды, и бросает в свой смартфон: «Суперздорово! Я тебя обожаю!», становится ясно – если захочет, она сможет остаться там на все выходные!

И вот тогда, жестом художника, заканчивающего живописный шедевр, она жмёт кнопку гаджета «разговор окончен» и танцующим шагом направляется в спальную комнату. Там она раскрывает створки шкафа, снимает с себя, словно сбрасывает грязную кожу, рубашку. Та падает на паркет и застывает островком талого снега.

Стоя перед зеркалом, сжав ноги и покручивая туда-сюда бедрами, совершенно голая хулиганка рассматривает себя. Удовлетворённая тем, что видит, она улыбается своему столь прекрасному отражению и принимается изображать комментаторов футбольного матча:

– Центральный нападающий перехватывает мяч! О-о! (раздетая артистка импровизирует перед зеркалом невероятнейшее изумление, словно бы ей преподнесли дорогой перстень). Вот это техника!.. (она округляет глаза). Центральный правый нападающий быстро проходит по боковой! Та-а-к, та-а-к. Осторожно, осторожно! Отличная передача на левый фланг! Какая точность, просто высший пилотаж! Игроки входят в штрафную зону. Ещё пас. Защита просто беспомощна…! Удар! Гол!

Её неприличный, вызывающий спектакль сопровождается чувственным танцем: движениями ног, рук и тела, воздушная легкость которых совершенно противоположна футболу… А из соседней комнаты доносятся остатки звуков настоящего матча в полном разгаре. Время от времени в поле зрения попадает оставшийся в одиночестве, не изменивший позы, не сделавший ни малейшего движения мужчина. Он так и сидит на диване с ненужным пультом в руках и лицом, похожим на запертую дверь. И даже представить себе не может, что происходит у него за спиной…

Ну, а танцующая красотка не забывает тем временем достать из шкафа кое-какие свои вещички. После чего быстро одевается, выбирает легкую дорожную сумку, заскакивает в ванную комнату, чтобы забрать там столь необходимые флаконы духов, коробочки и тюбики с кремами.

И оп-ля, она готова!

Проходя через гостиную, девчонка смотрит в затылок своего экс-возлюбленного и, не останавливаясь, швыряет в его сторону короткую фразу: «желаю приятного матча, котёнок» – как ушат холодной воды – и хлопает дверью. Так что мужчина остается в ещё большем одиночестве. Однако продолжает смотреть футбольный матч, словно бы ничего особенного и не произошло. Правда слеза всё же стекает по его щеке; он её не вытирает, и она бежит вниз по застывшему от боли лицу.

– Что тут скажешь, теперь уж пусть пеняет на себя! – слышится женский голос, в котором ощущается горечь от происходящего. – Ей же опротивела эта дурацкая игра одетых в ужасные грязные футболки самцов, которые только тем и занимаются, что часами гоняют мячик и сплёвывают на землю. Он должен был заметить, что сегодня не тот день! Он должен был что-то предпринять!.. И почему вы, мужчины, всё время вот так вот молчите?!

– А что вы, собственно, хотели бы? Устроить революцию? Изменить мир? – отвечает раздосадованный столь неожиданным выпадом мужской голос. – Се-ля-ви, моя дорогая. И вообще, зачем брать всё так близко к сердцу. Это же выдумка, простой фикшн!

– Ох уж эти мужики, все один к одному! – едва слышно бубнит женский голос.

– Ох уж эти дамочки, что одна, то другая… – тут же парирует мужской голос. – Вы желали истории? Так слушайте, да смотрите…

А тем временем девушка спускается по лестнице. Прохладные пролеты лестничной клетки удаляют её и от апартаментов, и от разрушающих её отношений. На душе ей должно было бы стать легче. И тем не менее, почему-то кажется, что она тоже чуть ли не плачет. Её не оставляет в покое лицо её экс-возлюбленного – но не сегодняшнее, хмурое и жесткое, а то, которое было у него раньше, улыбающееся и открытое, а также его мускулистые предплечья, виднеющиеся из-под завернутых рукавов рубашки светло-розового льна, и его запах настоящего мужчины… Ноздри девушки вдруг расширяются, то ли от того, что она будто бы вдыхает этот знакомый и любимых запах, то ли от того, что она пытается удержать рыдания.