Читать книгу Американские историки. Учебное пособие - Иван Цветков - Страница 5

Книги европейских философов-просветителей в середине XVIII в. можно было обнаружить в большинстве домашних библиотек состоятельных новоанглийских купцов и плантаторов южных колоний. Сам факт появления таких библиотек уже свидетельствовал о завершении эпохи интеллектуальной монополии пуританского духовенства. Многие собиратели книжных коллекций сами обращались к перу. Вирджинский плантатор Р. Беверли (1673—1722) в 1705 г. опубликовал «Историю Вирджинии»3, в которой уже не просматривается четкой связи между человеческой историей и Божественным провидением. Сочинение Беверли свободно от свойственных пуританским авторам теологических рассуждений, его гораздо больше интересовали географические и политические обстоятельства колониальной истории, повседневная жизнь вирджинцев.

Даже новоанглийские пасторы, следуя духу времени, переходили от церковной истории к светской. Наиболее известным из таких авторов считается Томас Принс (1687—1758). В своей «Хронологической истории Новой Англии» (1736)4, Принс хотя и начал изложение по традиции «от Адама», но в освещении событий последних десятилетий уделил основное внимание колониальной политике. Идея о том, что знание политической истории может способствовать более успешному политическому действию, распространилась и стала одним из главных мотивов, побуждающих к изучению прошлого.

В период конфликта между колониями и метрополией, и последовавшей Войны за независимость, «рационалистическая» историография достигла своего расцвета. Многочисленные авторы с позиций «здравого смысла» пытались обосновать сначала правомерность колониальных претензий, а затем и полного разрыва с Великобританией. Другие историки (например, У. Смит и Т. Хатчинсон), видели в прошлом подтверждение необходимости сохранения целостности империи. Именно в вопросе об отношении к Великобритании американские историки впервые разделились на два более-менее четких политико-идеологических лагеря (патриотов и лоялистов). Общий «рационалистический» дух эпохи дополнился явными политическими симпатиями и антипатиями.

Характерным примером рационалистического подхода является творчество историка-патриота (сторонника независимости) Иеремии Белнапа (1744—1798). В трехтомнике «История Нью-Гэмпшира» (1784—1792)5 и «Американском биографическом словаре»6 он жестко критиковал труды пуританских авторов, высмеивал их аргументы, основанные, по его мнению, на предрассудках. Рационализм для Белнапа и его современников был не столько методологией, сколько мировоззренческой ориентацией. Использование разума для решения возникающих задач, в том числе политических, казалось универсальным и надежным средством. В то же время, какого-либо строгого «научного» подхода к рациональному действию еще не существовало, оно еще не было монополизировано кастой «ученых» и считалось доступным любому человеку, избавившемуся от поклонения суевериям и религиозным догмам.

Переходными от рационалистической к романтической стадии развития историографии можно считать сочинения историков конца XVIII – начала XIX вв., которые политически ориентировались на два основных идеологических течения той эпохи – федерализм и антифедерализм. В это время антиномия теологического и рационалистического мышления уже утратила былую остроту, необходимость рационального обоснования суждений о причинах и следствиях исторических событий мало у кого вызывала сомнения. На передний план стала выходить политическая ориентация авторов, в зависимости от нее историки обращались к различным сюжетам. К примеру, известный своими федералистскими взглядами Джордж Майнот издал в 1788 г. «Историю восстаний 1786 года»7, в которой нарисовал мрачную картину социального хаоса в штате Массачусетс, происходящего от слабости политической структуры Конфедерации. Другой федералист, знаменитый председатель Верховного суда Джон Маршалл (1755—1835), опубликовал монументальную пятитомную «Жизнь Джорджа Вашингтона» (1804—1807)8, в первом томе которой главный герой упоминался лишь дважды, а основной пафос исторического повествования был направлен против политических противников-джефферсонианцев. Одна из первых женщин в американской историографии, Мерси Отис Уоррен (1728—1814), писала свои книги с антифедералистских позиций. В трехтомнике «Начало, развитие и завершение американской революции» (1805)9 она раскритиковала лоялистов и президента-федералиста Дж. Адамса (который после этого произнес знаменитую фразу: «История – не женское дело»). Кстати говоря, М. Уоррен выделялась среди коллег-историков не только тем, что была женщиной, но и явным иррационализмом многих своих построений. Ее постоянные апелляции к «вмешательству Провидения» выглядели в начале XIX в. как архаизм и пережиток пуританской историографии.