Отрывок из книги
Вчерашний снег растаял, теперь где-то там наверху вовсю разбушевался ветер, он гонял по небу низкие облака, сквозь которые изредка стали пробиваться солнечные лучи. Ветрище, вообще-то на него не обращали внимание, а тут эта такая необычная тишина на позициях. Слишком подозрительная, только редкое пулемётное «тра-та-та» раздавалось впереди да регулярные погромыхивания где-то справа. И всё, тишь. Даже в землянке было слышно, как разгулявшаяся стихия ломала ветки деревьев, швыряла их на землю и гоняла по весенней, мокрой земле. Вот одну веточку занесло внутрь через всколыхнутую ветром плащ-палатку, повешенную вместо двери, одновременно с ней, словно он того и ждал всё время, пробился рваный луч солнца, залил светом, как зажёг, край соломы, раскиданной по земляному полу. Луч рваный словно шрам на бедре от осколка. Стоило вспомнить о нём, и сразу заныла нога. Противно так, сверляще, как будто в неё аккуратно вкручивали буравчик. И ранение было не тяжёлое, в санбате отлежался, а ноет до сих пор. Плащ-палатка продолжала трепыхаться. Казалось, что в такт сердцу. Но это только казалось. Сердце стучало учащённо. Нервишки, нервишки. Вот и рука стала мелко подрагивать – перо уже второй раз подряд не попадало в чернильницу, в старинную толстую венгерскую чернильницу с двумя медными книжицами по бокам. Такое случалось после прошлогодней контузии, стоит полезть в голову всяким мыслишкам, как начинается. Стариков напрягся и постарался овладеть собой, левая рука так и тянулась придержать правую кисть, подправить. Но очень не хотелось обращать на себя внимание комбата и нового, недавно присланного взамен убитого Андрона, командира взвода из третьей роты. Скажут: «Сдрейфил ветеран Империалистической, наделал в штаны раньше времени герой былых сражений». А чего раньше времени? Он слишком хорошо знал, что означают эти лаконичные фразы боевого донесения.
– Пиши дальше, Семёныч: «… в результате связь в течение ночи восстановить не удалось. Но с раннего утра, предположительно со второй позиции соседнего, 256-го полка, опять были слышны разрывы снарядов и мин. Наша артиллерия тоже вела огонь. Ситуация становилась неясной. Связные, посланные в расположение соседей, опять не вернулись». Семёныч, ты чего там копошишься с чернильницей? – ввиду почтенного для фронта возраста даже комбат, здоровый, краснолицый детина, тридцати четырёх годов, уважительно звал Старикова по отчеству. Но спуску не давал, напротив, любил подтрунить над ним лишний раз. – Пиши, Семёныч, Стариков-Старичок, пиши давай! Ты же писарь! Время сейчас не деньги даже, а… хм, да ладно. Пиши! А ты, Перовский, свободен уже, дуй в расположение взвода!
.....
В подвале Семёныч притулил у входа новенький карабин с откидным штыком, погрел с минуту пальцы у самодельной печурки с выведенной наружу трубой и добрался до своей кучи соломы, расстеленной на бетонном полу. Кряхтя и держась за вечно ноющую поясницу, устроился в отведённом ему углу. Майор отпустил, а начштаба пропадал где-то, можно было покемарить часок-другой. Утром-то разбудили ни свет-ни заря. Он скинул сапоги, потёр колени, поправил съехавший тёплый трофейный носок, повернулся к стене, смежил веки и попробовал отключиться. Но сон не шёл, вместо него в голову лезли всякие тревожные мысли. На войне Стариков привык не особо задумываться о завтрашнем дне – всё жил сегодняшним, пуля не достала, кашей с тушёнкой живот набил – уже хорошо. Но нынче не давали ему покоя раздумья об этих проклятых, душу их мать, флангах. Что там творится, что немчура затеяла? Не сидится им спокойно! Наши уже почти в Берлине, союзники Рейн перешли, подбрасывали бы сами лапки к верху, конченое ведь дело! Но нет, неймётся им, собакам поганым.
– Пятнадцать, – поправил Володя, – некогда отдыхать, передайте её товарищу, задание у нас срочное, безотлагательное. – Володя вытащил карту из планшета и сверился с местностью, шли правильно, с правой стороны остался брошенный хутор, ещё километр и будет мостик. Сам он нёс рацию, побоялся доверять её чужим, вдруг ещё стукнет ненароком. Тяжеловат груз, но пришлось взять «РБ-Мку», лёгкий «Север» решил оставить, он мог подвести в самый нужный момент.
.....
