Читать книгу Илона и Анжела - Иван Карасёв - Страница 4

3

Виктор Сергеевич с тяжёлым сердцем ехал в МГИМО. Он как чувствовал, что не пройдёт всё так гладко, как хотелось бы. Было у него такое предчувствие. Казалось бы, откуда? Ведь ещё позавчера Вершинин улыбался, заискивал как всегда, нет, даже больше обычного. Чуть ли не раскланялся, принимая Шанель номер 5. Доволен был жутко. Ещё бы, сколько жена пилила. Одному Богу, кроме них самих, известно. Подкаблучник хренов. Жена им вертит, как хочет. И вот звонок: «Надо поговорить, появились проблемы». Что вот он сейчас скажет? Извини, мол, Сергеич, не получилось. А духи, конечно, не отдаст. 15 миллилитров, 220 р между прочим, пришлось выложить. Саша ещё уверяла, что это недорого, мол, ей по большому знакомству по такой цене отдали. Да хрен с ними с духами этими! Не умрём ведь от такой потери! Речь о другом! Естественно, он духи не вернёт, не тот человек. Юлить будет, вертеться, пообещает стараться пробивать, может, ещё для «дяди» попросит. «И этому мужику духи, пожалуйста!» Каждому мужику по флакону, а ректору – ведро! Увы, не коньяка. Ну это был бы самый простой вариант. Ведь вопрос с поступлением так или иначе надо решать, ну не отдавать же девочку областной пед около ВДНХ? Там, конечно, медалистку золотую да с таким знанием английского возьмут с распростёртыми объятиями. Но права, Саша, кому он нужен этот пед? В школе она работать не будет, будет джинсы протирать в какой-нибудь переводческой конторе, переводить статейки американские про новшества на коровьих фермах. Innovations всякие. Будет сидеть в бабском коллективе, обсуждать фасоны кофточек и мужиков. Нет, Илоне нужно другое, да, она по дипломатической линии всё равно далеко не пойдёт. И когда у нас баб туда пускали? После Коллонтай никого. Но всё равно поработать бы ей в посольстве не мешало, хотя бы в Анголе, в столице, там уже давно спокойно. А из Анголы могла бы и в другую страну попасть, англоязычную, это уже совсем другой коленкор, если не в Африке, конечно. Но даже просто сидеть на 25-м этаже МИДа лучше, чем корпеть над тупыми переводами. И жениха хорошего по линии МГИМО, куда легче найти. Родит ему ребёночка и будет за ним как за каменной стеной. Виктор Сергеевич вздохнул и повернул на стоянку перед длинным зданием института. Там было тесновато, хотя уже шли экзамены, и народу должно было быть поменьше. Но неисповедимы судьбы сотрудников МГИМО, как раз сегодня, видимо, многим понадобилось показаться на работе. Может, день зарплаты?

– Сергеич, заходи, дорогой мой, заходи, всецело приветствую тебя! – Вершинин расплылся в натянутой, насквозь фальшивой улыбке, медленно вынимая своё разжиревшее тело из-за стола. – Всякий раз рад тебя видеть, дорогой ты мой, такие люди как ты всегда приветствуются в этом кабинете!

«Подхалим, как и раньше, ничего не изменилось, все семь лет совместной работы был таким. Он и в МГИМО-то перевёлся благодаря своему подхалимажу, сдружился с одним, да всё ему в глазки снизу вверх, стульчик угодливо подвигал да дифирамбы за бутылочкой напевал. У нас-то в отделе все уж знали, чего он стоит». И Виктор Сергеевич молча пожал протянутую руку и коротко добавил:

– Давай к делу, я с работы еле вырвался, у меня дел там по горло. Что случилось?

– Ты понимаешь, новая метла всегда метёт под себя. – Вершинин как обычно начал издалека. Он отводил заплывшие жиром глаза, текучий, бегающий взгляд скользил по углам. – Официально это называется прозрачность приёма на работу, в том числе через экзамены, борьба с кумовством и блатом, перестройка в сфере высшего образования. В общем всякая новомодная хрень. А как результат – новый ректор потихоньку всё подминает под себя, всё хочет контролировать сам, распоряжаться всем тоже сам. Ну как это возможно, скажи мне, в таком крупном учебном заведении как МГИМО? Как это возможно?

– Не знаю, давай ближе к делу. – Виктор Сергеевич рассматривал свои крупные руки, которые он по-хозяйски положил на стол бывшего коллеги, – В чём конкретно проблема?

– А вот в чём. В этом году лапы ректора дотянулись и до вступительных экзаменов. Вроде как нельзя больше ставить «галочки» в списках поступающих, ну не «галочки», но ты понимаешь. Раньше можно было договориться с кем-нибудь в приёмной, или просто так, или услуга за услугу, теперь – фигушки. Теперь все боятся. Времена, говорят, изменились. А что времена, что изменилось? Люди-то всё те же остались, страна-то та же! Перестройка, перестройка. А жить-то всем надо, без различия на всякие идеи, которые нам спускают сверху. Кушать всем надо, и не просто хлеб с малом, а желательно ещё и с икоркой, ничего не изменилось! – с неожиданной для себя горячностью заговорил Вершинин.

«Видать, за живое задело», – отметил про себя Виктор Сергеевич.

– Говори ясней, я так понимаю, что выход есть.

– Есть, дорогой мой, есть. Я нашёл его, то есть не я один, как ты понимаешь, все эти перетряски затронули многих. В общем так, излагаю коротко, – Вершинин глубоко вдохнул.

«Давно бы к делу перешёл», – подумал Виктор Сергеич. Его уже начали раздражать все эти «вокруг да около» – любимые темы взяточников. Так они любят градус повышают.

– Вот, схема такова, первый экзамен, а твоей медалисточке должно его хватить. Первый экзамен на факультете международных отношений принимает не так много преподавателей, человек восемь-десять. Естественно, они все друг друга знают. Поэтому нужно договориться с кем-нибудь из них, но обязательно, чтоб надёжный был, – тут Вершинин погрозил жирным у основания и от того почти треугольным указательным пальцем в потолок, – дальше они сами разберутся.

– Так ты нашёл этого надёжного?

– Нашёл, дорогой мой, нашёл. Но, если я тебе это делаю по дружбе, – Вершинин скромно отвёл взгляд в сторону, – то там нужны деньги. Понимаешь, деньги, бумажки презренные. Я же говорю, ничего не изменилось по большому счёту.

– Сколько, – рявкнул Виктор Сергеич, его начал выводить из терпения бывший коллега.

– Много, дорогой мой, что ты хочешь, страна переходит на товарно-денежные отношения. Уже не хозрасчёт, а, как нас учили по политэкономии, банальный капиталистический расчёт. Тысячу рублей, и это ещё немного, – зачастил Вершинин по-прежнему пряча глаза, – меня уверяют, что они между собой тоже делятся. И ещё, говорю тебе, это немного. У меня сначала двести долларов попросили. Я говорю: «Вы что с ума сошли? Это же уголовка, статья!» В общем сошлись на тысяче рублей.

Виктор Сергеич выругался не в слух, вспомнил недавний разговор: «Вот тебе и Одесса, вот тебе и одесский нархоз».

– Хорошо, Коля, хорошо. Только чтобы точно! За такие деньги нельзя обещаниями кормить. Тут надо, чтобы надёжно!

– Конечно, конечно, дорогой ты мой, что ты? Надёжней не бывает. Фирма даёт гарантии! – ляпнул Вершинин и спохватился, но было поздно. Он аж съёжился, ожидая ответной реакции гостя.

«Так и ты туда присосался! – просёк Виктор Сергеич, испепеляя взглядом бывшего подчинённого. – Ну кто бы сомневался? Надо было сразу догадаться. Да ладно, всё равно нужно решить этот вопрос»

– Шучу, конечно, – сразу заюлил Вершинин, – никаких фирм нет.

– Я понимаю, – Виктор Сергеич многозначительно постучал пальцами по столу, – конечно, нет. Хорошо, завтра привезу. Но только чтобы точно!

– Точно, точно, дорогой ты мой.

Вершинин поднялся, чтобы проводить гостя до двери, но Виктор Сергеич коротким жестом остановил его:

– Не надо, сиди. Бывай здоров! – и резво повернулся к выходу, бывший коллега даже не успел руку протянуть на прощание.

На обратном пути Виктор Сергеевич всё никак не мог успокоиться. Аж в толстый зад зиловского самосвала едва не влетел на проспекте Вернадского. Резко остановился, да так, что прохожие на оживлённой улице услышали визг тормозов, зеваки застыли на месте, а самые любопытные чуть не подбежали к остановившейся машине. Виктор Сергеевич замахал руками одному – сойди с дороги, мол! А в голове роилось безостановочно: «Ах мерзавец, ах прощелыга! Нет, надо же, и жене презент сделал, чтобы меньше зудела, смотри, мол, какой я заботливый да шустрый; и себя, негодяй, не забыл! На рестораны с девочками отстегнул! Интересно, сколько экзаменатору там осталось? Или экзаменаторам? В их круговой системе сам чёрт ногу сломит!» Единственное, в чём поверил Виктор Сергеевич новоявленному «фирмачу» так это насчёт долларов. Не такой человек Вершинин, чтобы сильно рисковать, не такой, трус он, всегда был трус, трусом и остался. Наверняка сам уговаривал «коллег» не лезть в валютные дела, это ведь тема «конторы», там всё очень серьёзно. «Ну, ладно Бог с ним, – наконец стал успокаиваться Виктор Сергеевич, – завтра сниму деньги в сберкассе, жене не скажу, пускай не знает до поры до времени. Главное – Илону протолкнуть, и больше в этот кабинет не ходить и не видеть эту противную жирную физиономию!»