Читать книгу Щупальца. Сборник рассказов - Иван Ливицкий - Страница 3

В тот день мы ели черемуху.

Дерево росло прямо у нашего дома. Мы забирались на ветки, рассаживались поудобнее и принимались энергично орудовать руками, каждые несколько секунд сотрясая то тут, то там небольшие пятачки июльской зелени. Я и сейчас могу вспомнить душный запах цветущей растительности, непрестанное копошение жизни, царящее повсюду, изрисованные мелом бордюры, пульки от игрушечных автоматов, и падающие рядом, словно подкидыши, ещё влажные черёмуховые косточки. Мы не слезали с дерева по несколько часов: сначала вдоволь наедались ягод, затем кто-то вынимал, словно из кармана, одну из своих грёз, и она, сначала неловко описанная его словами, медленно наливалась жизнью, поскольку каждый из нас, различив неуверенный контур, укреплял словами и замечаниями её бытие. И вот уже просмолённые борта стремительной бригантины раздвигали морскую гладь, а мы – видавшая виды команда матросов – устремлялись к неотмеченным на карте водам, чтобы встретить свою судьбу.

Я вижу, как моя мама выходит на балкон развесить бельё. Она напевает весёлый мотивчик и ощипывает прищепки с большой вязанки на груди; смотрит вниз на то, как я играю с друзьями на дереве, и улыбается.

Приключение в самом разгаре. Матросы выкрикивают сбивчивые команды, замечают новые подробности пейзажа, раскинувшегося вокруг: то шторм, с угрожающей вальяжностью надвигающийся из-за горизонта, то гигантские щупальца, взметнувшиеся вдруг над водой, то плывущую на обломке мачты красавицу чуть поодаль (далёкое эхо неизбежного мужания). Общая наша грёза достигает высшей точки. Ощущение такое, будто ничтожная крупица – слово ли, усилие ли – может сломить сопротивление нашего мира, и всё, что видели только мы, заслонит вдруг привычную картину двора, затопит весь город, чтобы построенная горсткой мальчишек бригантина могла привольно мчаться по морским волнам. Но этого не происходит. Матросы теряют интерес к своему путешествию, и мираж рассеивается. Мы по очереди сползаем с дерева и отправляемся по домам обедать. Выходя из-под сени черемухи, я кричу маме: «Я домой!» и улыбаюсь чёрными от ягоды зубами.

Голоса моих приятелей становятся глуше и теряются за домом. Я захожу в подъезд и медленно шагаю по ступенькам, бормоча что-то себе под нос. В этот момент происходит странное: я будто слышу, как кто-то зовёт меня вкрадчивым шёпотом прямо из-за плеча, но понимаю вместе с тем, что рядом никого быть не может. Я оборачиваюсь и вздрагиваю, потому что явственно вижу, как нечто надвигается на меня от окна подъезда. Будто два негатива накладываются друг на друга: едва уловимое колебание пространства в нескольких метрах от меня в подъезде и необитаемое, после того, как мы оставили его у черёмухи, измерение, где над узкой полосой берега вздымается чудовищной высоты волна. Несколько секунд я стою неподвижно, затем медленно поворачиваюсь, чтобы уйти как можно дальше от увиденного, но едва сделав шаг, снова слышу шёпот за спиной и стихающий рокот сходящей на нет волны. Теперь на поверхность всплывает другой звук: прерывистый и резкий. Я вдруг осознаю, что это скрипящий под ногами песок; обернувшись, едва удерживаюсь, чтобы не упасть, хватаюсь за перила, чувствую, как перед глазами всё начинает плыть, и через мгновение, когда волна этого наваждения также отступает, явственно вижу перед собой Его.