Читать книгу Во славу Предков - Иван Сергеевич Богород - Страница 14

Гранит тринадцати печатей,

Передо мной стоит стена,

Вся изрезана резной печатью

И дышит, словно жива она.

Те письмена горят сиянием,

Как будто перламутром в глубине.

И не познать их пониманием,

А только собственной душой извне.

И той стене десятки тысячелетий,

И живет она, и ждет,

Ждет, пока отопрет ее человек явлений,

Кто опыта достаточно он обретет.

Ведь каждая печать равна жизни,

Что в жизни познать тебе удел.

И познаешь ты опыт при цикле жизни,

И в каждой проходишь свой предел.

Печатью гнева ты обуздан,

Горит алым пламенем она.

И этим пламенем бываешь ты окутан,

Когда друзья же предали тебя.

Следом слева печать обиды.

Обида зеленым светится ярмом.

Она взята из того фильтра,

Когда гнев сменяется обидчивым ярмом.

А следом катится презрение,

И черный светит в темноте.

Презрение есть в каждом твоем явлении,

Когда ты молод и царем возомнил себе.

Четвертая печать самовлюбленна,

И любит себя она, и бережет.

Горит розовым, но черным окаймленна

И никого не пустит без даров.

А дальше ярким светит эгоизм ведь.

Он белый с зелененьким кольцом.

Зеленый свет словно желчь ведь

И в тумане держит человечий взор.

А после печать осознания,

Понимания, какой ты был подлец,

И голубое свечение познания,

И если пустил его, то ты великий молодец.

А после едет просвещение

Того, как к миру ты любим,

Любовь ведь в каждом есть явлении,

Даже когда ты совсем один.

А после едет созидание

И горит коричневым тоном,

Ведь в нем ты обретаешь понимание,

Для чего ты тут рожден.

А рядышком и кружит понимание,

То чувство невидимых миров,

Когда ты ощущаешь прикасание

Тех, кто из тонких сущностей миров.

А после горит и тут терпение,

Зеленый с синим тут горит.

В терпении живет духов проявление,

Те духи за стихии готовы жизнь лишить.

А за одиннадцатыми чертоги тверди,

В сих чертогах живешь и ты,

Ты не понимаешь чувства смерти

И осознаешь, что для познания мы рождены.

А в чертогах двенадцать врат тут мира,

И в каждом мир свой, в каждой тут из врат.

Они словно музыкальная тут лира,

Которая поет и говорит, что и как.

Ну а тринадцатая печать по центру

И в виде черепа она.

В ней ты познаешь, что нет тут смерти.

И тогда откроется стена!