Читать книгу Из пепла - Иван Соколов - Страница 1

– Вы не можете отказать мне! Люди умирают! Кто будет покупать ваши чертовы зелья, если все погибнут? – не в силах больше сдерживаться, Моркант сорвался на крик.

Мужчина испробовал все известные ему методы убеждения кроме тех, что могут привести к войне с гильдией алхимиков, но старейшина Алхимического Совета города Антик оставался глух к его просьбам.

– Могу. Вы должны понимать, что наши секреты не должны передаваться кому-либо извне, и мы не можем позволить массовое создание эликсиров, как вы этого желаете, – старейшина сокрушенно вздохнул, и если бы король не знал его уже очень давно, то мог бы подумать, что тот и вправду сожалеет.

Но алхимикам чужды сожаление, милосердие и прочие человеческие добродетели. Если дело касается их тайн и их золота, проще будет уговорить гору сдвинуться с места, чем убедить алхимика поступиться интересами своей гильдии. Моркант хорошо знал об этом, но бедственное положение страны не оставляло выбора. И теперь ему оставалось лишь смотреть на каменное лицо старейшины алхимиков. Бездушное и бесчувственное лицо истукана, который пытался казаться человеком.

– Моркант, я сотрудничал ещё с вашими отцом и дедом, не расстраивайте меня. Эпидемия – это естественный процесс, люди справятся и всё вернется на круги своя.

Алхимик продолжал попытки убедить отчаявшегося короля. Как будто слова могли заставить его забыть о мертвецах, усеявших улицы городов Сантии, забыть о рыданиях матерей, потерявших детей и мужей, забыть и закрыть всё, что произошло в отдалённом уголке своего сердца и продолжить жить так, будто ничего не случилось. Но Моркант не мог так поступить.

Перепробовав десятки способов, но не желая сдаваться, он лично пришел в резиденцию старейшины Совета Алхимиков – Виндиция Доэта. Моркант убеждал себя не возлагать на этот визит больших ожиданий, но будучи в безвыходном положении, невольно начинаешь цепляться даже за самые тонкие нити надежды.

А положение правителя Сантии было поистине безвыходным, ведь на его страну обрушилась жуткая эпидемия неизвестной ранее болезни.

Начавшаяся как одно из обычных поветрий, которые время от времени возникали в городах и деревнях, собирая свою мрачную жатву, болезнь не спешила останавливаться и за несколько месяцев охватила всю страну. Списки умерших росли, пока в городах оставались те, кто способен их вести. Надежда на спасение таяла и Сантия постепенно погружалась в хаос.

В городах вспыхивали бунты. Люди поддавались панике и в страхе перед неизвестной напастью начинали применять всё более нестандартные методы лечения, многие из которых оказывались не менее смертельными, чем сама болезнь. Среди напуганных людей то и дело возникали «пророки» и «чародеи», которые за огромные деньги предлагали свои совершенно бесполезные, а чаще всего откровенно опасные способы уберечься от неизбежной участи. В городах множились случаи мародёрства, а дороги заполонили бандиты, желающие поживиться припасами несчастных беженцев.

Бледная Погибель – так назвали болезнь лекари Антика и название быстро прижилось, полностью отражая состояние заболевших людей. Сигиллий – самый известный врач Сантии так записал симптомы болезни, описывая своё состояние:

«Сначала больной не ощущает ничего, кроме легкой слабости, которая длится несколько дней. Затем кожа несчастного начинает бледнеть, волосы выпадают, а ногти становятся ломкими – эта стадия длится не больше четырех дней, после чего человек угасает, словно у него закончились силы жить».

Когда он заболел, от Бледной Погибели ещё не было никакого спасения, но, основываясь на его описаниях, алхимики разработали эликсиры, облегчающие участь умирающих и способные помочь тем, у кого ещё есть надежда на выздоровление.

И зная обо всём этом, Виндиций предлагал Морканту просто переждать, пока болезнь заберёт всех, на кого укажет перст судьбы. Предлагал сдаться и отдаться воле случая. Бросить подданных умирать, попивая эликсир в неприступном дворце и ожидая развязки.

Прагматичность и холодный расчёт – два столпа, на которых зиждится вся гильдия алхимиков.

Но король Сантии не желал смиряться с неизбежным:

– Мои люди уже отказались считать умерших! Естественный процесс?!

Моркант всерьёз разозлился. Кипящий гнев плескался в его сердце, грозясь прожечь дыру в груди и испепелить ненавистного старейшину алхимиков. Непоколебимая невозмутимость Виндиция любого могла вывести из себя, а, учитывая причину встречи, король и так последние дни находился на грани срыва, балансируя между гневом и отчаянием.

«Раз ты так этого хочешь…»

Взглянув в глаза Виндиция, Моркант наконец решился попробовать применить свою способность. Это было опасно и безрассудно, могло привести к ещё большим проблемам, но можно ли найти более подходящий момент? Когда вся Сантия вымрет, будет уже поздно думать о последствиях.

Одаренный сосредоточил взгляд на широко расставленных карих глазах старика, обрамленных глубокими морщинами, и попытался достичь его разума. Воля Морканта протянулась тонкой нитью и проникла в сознание старейшины. Одаренный ощутил легкое головокружение и покалывание в кончиках пальцев, как всегда бывало во время погружения в чужие мысли, но вместо осознания желаний и страхов Виндиция, его надежд и постыдных воспоминаний, пришёл всепоглощающий ужас.

– Проклятье! – трясущимися от растерянности руками Моркант вцепился в ручки кресла и откинулся на обтянутую красным бархатом спинку.

Его прочли как открытую книгу.

«Виндиций знал обо всём с самого начала!»

Эта мысль вызывала дрожь от осознания могущества алхимиков, способных так легко противостоять его силе, но также заставляла короля скрипеть зубами от злости.

«Как он смеет?»

Прежде чем Моркант совершил нечто непоправимое, дверь в кабинет старейшины распахнулась и в проеме показались телохранители короля:

– Ваше Величество, все в порядке?

Глава телохранителей Морканта – могучий воин, облаченный в латный доспех, тяжело ступая по каменному полу, подошел к своему королю. Его искусно сделанные латы позвякивали при каждом шаге, рука лежала на рукояти тяжелого меча, а широко распахнутые глаза зорко осмотрели помещение и вернулись к лицу короля, пытаясь уловить его эмоции. Он словно верный пёс, готовый по первому зову броситься вперёд и вцепиться в глотку тому, на кого укажет перст хозяина.

– Может нам лучше остаться здесь?

Грубый, отрывистый бас воина подействовал на короля как холодный душ. Моркант взял себя в руки, вспоминая, что на нём лежит ответственность за целый народ, и даже если он успеет убить Виндиция прежде, чем прибежит охрана алхимиков, им точно не дадут выбраться из резиденции живыми.

– Все хорошо, Катаир, – Одаренный кинул тяжелый взгляд на Виндиция, который сидел также невозмутимо, но Моркант готов был поклясться, что, когда он ощутил волну страха, на лице старейшины промелькнула довольная усмешка. – Нет, вы можете выйти. Мы с Виндицием полностью доверяем друг другу.

Сделав ударение на слове «полностью» Моркант махнул рукой и, дождавшись пока верный Катаир закроет за собой дверь, повернулся обратно к старейшине.

– Доверие – вещь совершенно необходимая, – соединив пальцы рук, проговорил Виндиций, мягко рассеивая тишину своим вкрадчивым бархатным баритоном. – Но это не значит, что я, встречаясь с Одаренным, не приму мер против его таланта. Даже несмотря на то, что раньше этот Одаренный ни разу не пытался его применить.

«Это не обычный эликсир» – Моркант часто экспериментировал со своей способностью и мог обойти защиту от самых простых зелий, но сейчас он встретился с чем-то гораздо более мощным. Эликсир не просто подавил его силу, а заставил бежать из разума Виндиция, забыв о гордости и собственном достоинстве.

– Я польщен тем, что вы даже разработали новую формулу исключительно ради меня, – король смог выдавить сухую усмешку, хотя его сердце разрывалось от разочарования. – Неужели каждая наша встреча была настолько «доверительной», что вы выпивали это зелье?

«Мне не убедить его, остается лишь попытаться заставить силой. Но у алхимиков слишком много прихвостней, которые готовы за деньги и обещание власти вцепиться мне в глотку».

Если Виндиций разозлится, у Морканта возникнут проблемы. В период эпидемии доверие народа к королевской власти ослабло и висело на волоске, а дворяне всегда были подобны цепным псам, которым только крепкая рука хозяина мешала устроить драку за кость. Правда костью в таком случае стал бы трон Сантии.

Поглощённый мрачными мыслями Одаренный сцепил руки в замок и вперил тяжелый взгляд в старейшину. Тот не выглядел разозлённым. Более того, Виндиций улыбнулся, показав ровные белые зубы, слишком красивые и здоровые для такого глубокого старика:

– Что вы! Всё не так плохо. Просто сегодня мне показалось, что вы крайне расстроены и можете совершить глупость, поэтому пришлось пойти на предосторожности. Надеюсь, мы больше не вернемся к этой теме, – Глава Совета провёл пальцами по перу диковинной птицы, стоявшему в чернильнице. Вся обстановка в кабинете старика говорила о кричащей расточительности хозяина: переплёты книг, усыпанные драгоценными камнями, вычурная и неудобная мебель из редчайших пород дерева и жемчужина безвкусицы – статуя Виндиция из золота в полный рост.

Сам же старик, облачённый в изукрашенный золотом и сапфирами камзол, казался эталоном мудрости и величия: ослепительно-белая седина, длинная борода, спускающаяся до самой груди, и на удивление молодо выглядящие глаза. Всем было известно, что алхимики продлевают себе жизнь при помощи эликсиров, но Моркант всё равно каждый раз морщился, глядя на лицо средних лет, за которым скрывалась душа глубокого старика.

«Морщины он себе оставил для представительности» – промелькнула незваная мысль у Морканта.

«Чёртовы алхимики. Вместо того, чтобы делиться своими разработками с людьми, они сидят на горе золота и выдают всего по капле за баснословные деньги».

Направляясь к Виндицию, Одаренный надеялся, что у него выйдет, так или иначе, убедить старейшину, но тот твердо стоял на своём. Объемы лекарств, которые Совет согласился выделять для помощи терпящей крах Сантии, едва удовлетворяли нужды семьи короля и высших чиновников, и это были жалкие крохи по сравнению с тем, что требовалось для победы над эпидемией.

– В таком случае я тоже буду вынужден принять меры, – высокий лоб Морканта избороздили морщины, а его синие глаза сосредоточились на одной точке за спиной старейшины. – Прощайте, Виндиций!

– Ради Аодха, не совершайте глупостей. Род Сидмон правит Сантией уже много поколений, страна пережила и долгие тяжелые зимы, и голод, и опустошительные войны. Не становитесь последним правителем из своего рода.

– Я не собираюсь становиться последним из рода, – процедил Моркант. – Но также не стану и последним живым жителем Сантии.

Король резко встал, отодвинув тяжелое резное кресло, и стремительно покинул кабинет старейшины Совета Алхимиков, оставляя того в глубоких раздумьях.

***

Моркант вышел из резиденции Виндиция и в его нос ударил ставший уже привычным смрад разложения.

Запах смерти стал бессменным спутником жителей Антика и прочих городов королевства Сантия. Болезнь пришла в страну в начале весны, а сейчас подходило время собирать урожай, и в королевстве практически не осталось людей способных его собрать. Со страхом и странной примесью отчаянной надежды жители Сантии ждали зимы. Эпидемии часто отступают под натиском морозов, но многие ли смогут пережить зиму, даже если болезнь уйдёт?

Одаренный оглядел улицу: выбитые окна, висящие на одной петле двери и черные балки сгоревших крыш – всё говорило о тяжёлых временах. Город постепенно сдавался под натиском упадка, и оставшиеся жители были не в силах ему противостоять. Ярко выделялся на фоне безраздельного упадка и разрухи лишь дворец старейшины Совета Алхимиков: как и всегда безупречно чистый, ухоженный и до тошноты роскошный.

– Самодовольный старикан! – король вихрем вскочил в седло и направил коня во дворец.

Он злился на алхимиков, готовых жертвовать людьми ради своих принципов, злился лично на Виндиция, который неведомым образом смог разнюхать в чём заключается сила Морканта и раздобыл защитный эликсир, но больше всего он злился на самого себя.

Моркант получил власть от своего отца в период, когда Сантия вступала в эпоху расцвета. Леонард обучил своего сына всему, что знал сам, потратил баснословную сумму денег на учителей. У знати ходили слухи, что среди учителей был даже Одаренный.

Моркант никак не реагировал на такие слухи, попытки их подавить лишь разожгли бы пламя интереса ещё сильнее, так что он довольствовался тем, что нагнетал вокруг себя как можно больше таинственности.

И один из слухов таки был правдой. Леонард действительно нанял Одаренного для обучения сына, но у короля не было выбора: Моркант оказался связан с Тенью, и мальчика необходимо было обучить контролю. Однако, даже сила Одаренного была бесполезна против Бледной Погибели и Морканту оставалось лишь смотреть, как страна, которой правили его отец, дед, и ещё несколько поколений предков, катится в пропасть.

Дюжина всадников – всё, что осталось от личной охраны Морканта, безмолвно следовали за своим поникшим королем и цокот копыт далеко разносился по затихшим улицам, словно отмеряя секунды, оставшиеся у жителей города до неминуемой гибели.

Антик пострадал от эпидемии сильнее других городов Сантии – этому поспособствовали как бродячие торговцы, снующие между городами, надеясь выхватить дополнительную прибыль, так и искатели лучшей доли, которые всегда стремились в столицу неиссякаемым потоком, в этот раз ставшим одной из причин её падения.

При этом, несмотря на невероятную заразность в Сантии, Бледная Погибель будто бы не стремилась собирать урожай невинных душ в других странах. Прибывающие из-за границы торговцы заболевали реже, чем коренные жители, и часто умирали потом у себя на родине, но дальше болезнь не распространялась.

Кто-то говорил, что сами боги гневались на сантийцев, но эти слова были столь же страшны, сколь и бессмысленны. Какой бог может быть столь силён, чтобы истребить целую нацию, и почему Аман – бог, которому поклоняются сантийцы, не защитил своих последователей? Вопросы оставались без ответа и Моркант мог лишь бессильно сетовать на своё невежество.

«Или же проверить эту гипотезу?»

Король-Одаренный был связан с Тенью также, как и остальные благословленные и одновременно проклятые потусторонней силой. Он мог попытаться найти то, что упустили обычные люди. Найти мелкую деталь, которая изменит всё и позволит спасти Сантию…

– Ваше величество, – Катаир догнал короля, гневно оглядываясь на резиденцию старейшины. – Прикажите применить силу, прошу Вас!

Верный телохранитель несколько недель назад потерял родителей. Бледная Погибель добралась сначала до отца, а потом и до матери мужчины, и никакие лекарства не смогли остановить неумолимый рок болезни. Моркант предлагал воину свою долю эликсиров, но глава телохранителей не решился рисковать жизнью государя даже ради спасения своих родных.

Будучи начальником личной охраны короля, Катаир не мог получить достаточно алхимических эликсиров, чтобы дать родителям возможность справиться с Бледной Погибелью. Дворяне Сантии и богатейшие купцы, оставшиеся в стране, выстраивались в бесконечные очереди, пытаясь выкупить как можно больше лекарства, и место в этой очереди стоило гораздо дороже человеческой жизни.

Теперь у Катаира осталась только сестра, которую мужчина оберегал как зеницу ока. Телохранителям не дозволялось иметь семью и детей, так что девушка стала последней отрадой одинокого воина.

– Я понимаю твою боль, Катаир, но я не могу. Слишком многие дворяне переметнутся на сторону Алхимиков, если я начну открытые действия. Они жаждут свергнуть род Сидмон, а моя агрессия даст им повод действовать… – король осекся и пригляделся к дальнему переулку. – Кажется, у нас проблемы.

Катаир напряг зрение и увидел в тени здания вооруженных людей. Глава охраны мгновенно среагировал, дав знак солдатам окружить короля и двигаться плотным строем.

– Нам надо ускориться, Ваше Величество, – теперь Катаир вел своего коня перед конем Морканта, возглавляя плотный строй, окружающий короля. Оказавшись в привычной обстановке, воин на время отбросил тяжесть, висящую на его плечах. Но она ещё вернется. Она всегда возвращалась.

Моркант ощутил лёгкую нервозность в голосе мужчины. Не все жители Антика приняли свою судьбу как есть и надеялись лишь на то, что король найдет способ их спасти. Некоторые предпочитали брать всё в свои руки и занимались грабежом богатых и обладающих властью людей в отчаянной попытке завладеть эликсирами, защищающими от Бледной Погибели. Ну или на худой конец завладеть золотом и провести свои последние дни, владея горой заветного жёлтого металла, который стремительно обесценивался в умирающем городе.

Процессия приблизилась к злополучной подворотне и, как только конь Катаира переступил невидимую границу, раздался отчаянный крик и со всех сторон начали выбегать едва вооруженные оборванцы, облаченные в лучшем случае в старые потрепанные доспехи, а иногда и просто в лохмотья. В основном мужчины средних лет, но Моркант увидел среди них и нескольких подростков.

Ему сложно было винить этих несчастных за их попытки изменить своё положение. Королю не нужно было бояться, что Бледная Погибель заберёт его жизнь или жизнь его родных. Не стоило переживать о голоде или мародёрах, которые могут прийти за его пожитками и самой жизнью. Находясь на недосягаемой высоте, он не знал, что чувствуют те, кто обитает так близко к земле, и потому не собирался судить их. Но также не собирался и отдавать им то, что принадлежит ему по праву рождения.

– Копья! – Катаир воздел копьё и пришпорил коня. – Вперёд, защищайте короля!

Моркант ощущал в нападающих на него людях страх, смешанный с бессильной ненавистью. Они не верили, что король пытается спасти их, и хотели отомстить, надеясь продлить свою жизнь ценой чужой жизни. Одаренный проник в разум предводителя отчаянных оборванцев и узнал, что у них даже нет стрелков, их последний умелый лучник умер неделю назад.

Вожак банды не надеялся на победу, а желал лишь быстрой смерти, и Моркант подарил её. Могучая воля подтолкнула мужчину, и тот рухнул на мостовую под копыта боевых коней. Вороной жеребец Катаира размозжил голову предводителя банды, его сознание потухло, а душа отправилась в Тень.

Несокрушимый строй всадников прошел по отчаявшимся людям, как нож по маслу. Копья пронзали беззащитную плоть, и кровь лилась на мостовую, растекаясь тонкими алыми ручейками меж булыжников. В считанные мгновения отряд телохранителей короля прорвался через неудачливых грабителей, оставив за собой растоптанные и пронзенные копьями тела, в то время как выжившие попытались преследовать воинов, но быстро отстали, неспособные угнаться за лошадьми.

«Насколько же они отчаялись, бросаются на закованных в броню всадников, не имея даже тени шанса на успех» – зрелище бойни ещё сильнее опечалило короля, но его телохранители имели совсем другое мнение о нападавших.

– Безродные отщепенцы! – воины всё ещё держали плотный строй вокруг короля, но теперь Катаир мог немного расслабиться. Мужчина опустил копьё и утёр пот со лба свободной рукой. – Ваше Величество, вы в порядке?

– Всё хорошо, Катаир, – кивнул Моркант и махнул рукой, приказывая своим людям ускориться. Он не желал больше становиться палачом несчастных, которые жаждут отправиться в Небесные Чертоги.

Процессия продвигалась по центральной улице и была уже неподалеку от дворца, как вдруг перед воинами выскочила рыдающая женщина, сжимающая в руках небольшой свёрток.

– Ваше Величество! Умоляю! – она бросилась на колени и развернула сверток. Внутри лежал хрупкий, бледный младенец. Он едва заметно шевелился, беспокойно дергая ногами, а цвет кожи выдавал тяжелую стадию Бледной Погибели. Ребенок обречён и даже эликсир алхимиков уже не сможет помочь ему. – Все мои дети погибли! Осталась последняя девочка. Помогите, умоляю! Мой муж служил в армии, но его болезнь забрала ещё весной. Прошу! У меня больше никого не осталось!

Моркант увидел, что руки Катаира дрожат. Телохранитель, лично столкнувшийся с потерей родных, понимал боль этой женщины, но долг требовал от него действий.

– Уйди с дороги! Король направляется во дворец! – глухо проговорил мужчина, замедляя коня – женщина сидела на середине дороги, не позволяя плотному строю обойти себя.

– Спокойно, Катаир, – Моркант вывел коня вперёд и взглянул в лицо женщины. Синие глаза Одаренного вспыхнули, тонкие невидимые нити протянулись к голове женщины, и он проник в разум несчастной горожанки, ощущая на себе всю тяжесть её горя. Несчастная мать не ушла бы с дороги даже под угрозой смерти, но её уставший разум был слишком слаб и податлив для противостояния натиску силы Одаренного. Достаточно с него смертей и трагедий, он поможет этой женщине, даже если это снова приведёт к росту слухов.

Король старался не злоупотреблять силой, чтобы не давать своим противникам шанса понять в чём её сущность. Леонард научил своего сына необходимой жесткости и Моркант не боялся приносить жертвы, если игра стоила свеч.

Сейчас она не стоила.

Несчастная всё равно погибнет: завтра или через неделю, от Бледной Погибели или от меча мародёра – это было ясно как день, но он устал мириться. Последняя соломинка переломила спину льву и Одаренный чувствовал, как внутри него что-то умирает. Он надеялся, что спасение этой женщины поможет отсрочить тот день, когда оно умрёт окончательно.

«Ты спокойна. Встань и иди домой, у тебя никогда не было детей и мужа» – Моркант не ощущал сопротивления, поэтому такое вмешательство было для него совершенно безопасно.

Женщина встала, не сводя остекленевшего взгляда с короля, и направилась к себе домой, оставив сверток на дороге. Никто из телохранителей не проронил ни слова, только Катаир осенил себя знамением Амана.

– Вперёд! – провозгласил Моркант, и процессия помчалась в сторону дворца.