Читать книгу Из пепла - Иван Соколов - Страница 2

Моркант перевернул очередную страницу справочника и потёр уставшие глаза. Неделя после визита к старейшине выдалась особенно тяжелой – король пытался самостоятельно найти причины болезни. Королевские лекари оказались не способны решить эту проблему и Моркант выжал их воспоминания досуха, превратив людей в бормочущих бред безумцев. Вооруженный новыми знаниями Одаренный ощутил невиданную раньше уверенность в том, что у него получится спасти Сантию. Где-то глубоко в душе промелькнуло чувство вины за то, что ему пришлось сделать со своими верноподданными, но Моркант не задумываясь подавил его.

«Не время обращать внимание на необходимые жертвы. Жизни десятков тысяч людей стоят гораздо дороже, чем разум нескольких лекарей!»

Неготовый смириться с поражением, король приказал оставшимся в живых советникам на время взять дела в свои руки и заперся в библиотеке, воодушевлённый и твёрдо уверенный в скорой победе.

Но день сменялся ночью, которая вновь отступала перед сиянием нового дня, а сущность болезни всё ещё оставалась непостижимой. Одаренный зевнул, широко раскрыв рот, и потянулся, стараясь сосредоточиться на содержании справочника.

Мысли то и дело уплывали куда-то в сторону, а ноющая спина и зудящие глаза совсем не способствовали глубокому погружению в суть текста. Под веки словно кто-то насыпал песка, так что Моркант периодически прикрывал их, изо всех сил пытаясь не провалиться в сон.

В книге описывалось влияние на обычных людей Тени – потустороннего измерения, которое давало Одаренным возможность использовать свои силы. Одаренный, написавший книгу, был уверен, что также как Одаренные вытягивают энергию из Тени, так и сущности, обитающие там, могут вытягивать энергию из людей, живущих в обычном мире.

Идея, которая могла оказать революционное влияние на понимание самой сути другого мира. Идея, на которую всем, кроме Одаренных было наплевать, потому что среди обычных людей мало кто даже просто-напросто верил, что Тень существует.

Люди предпочитали верить в «Небесные Чертоги», где их будет ждать счастье и умиротворение. Некоторые добавляли к этому «Ледяную Бездну» или «Пламенную Темницу», в которых, без сомнения, окажется всякий, кто им сильнее всего насолил.

Культы южан внушали людям, что после смерти всех ждёт лишь Пустота, поэтому нужно как можно больше всего попробовать, пока живешь, что было не слишком близко простому крестьянину или горожанину, которые едва сводили концы с концами и могли лишь надеяться, что после смерти им воздастся с лихвой за их тяжёлую и бессмысленную жизнь.

Раньше Моркант находил это странным, люди отрицали не слишком приятный очевидный факт ради приятной лжи.

Наставник-Одаренный рассказывал Морканту, что в Тень попадают души людей после смерти, а ещё в Тени обитают могущественные сущности, которых люди почитают как богов. Вокруг загадочного мира кружилось множество тайн и мифов, которые сулили как невероятное могущество, так и непреодолимую опасность.

Эта мысль не давала Морканту покоя – что делать, если Бледная Погибель пришла из другого мира? Как разрозненные королевства, внутри которых постоянно идёт грызня за власть, могут справиться с такой напастью?

Если он попытается рассказать кому-то о своей теории, его сочтут безумцем или идиотом.

«Люди неспособны объединиться даже перед лицом неминуемой гибели» – Одаренный покачал головой, как вдруг из коридора донесся сдавленный крик и странный шорох. Погружённый в рассуждения он сначала не обратил на звуки внимания, но в сознании вдруг вспыхнула очень опасная мысль.

«Неужели всё-таки решились?»

Он поднялся из-за стола и обнажил кинжал. Лезвие с тихим шорохом выскользнуло из ножен и Одаренный невольно усмехнулся.

«Интересно, поделился ли Виндиций с ними своим зельем?»

Король пытался убедить себя, что не боится заговорщиков, но колени предательски дрожали, а на лбу выступила испарина. Если алхимики сговорились с протестующими дворянами, его правление может закончиться в ближайшие минуты, и тогда у Сантии не останется ни шанса на спасение от Бледной Погибели. Было странно размышлять об этом перед лицом скорой смерти, но Морканта слишком сильно увлекли эти исследования. Так сильно, что на миг он даже задумался, что мог бы попытаться убедить заговорщиков оставить его в живых. Он мог бы отдать престол ради спасения страны…

Король оскалил зубы.

Отдать этим ублюдкам Сантию? Позволить им разграбить и разрушить всё, что с таким трудом строили его предки и он сам?

«Ну уж нет. Вы ещё пожалеете, что решили идти на поводу у проклятого старикана!»

Раздался тихий металлический лязг, как если бы кто-то пытался поднять одну вилку при помощи другой. Одаренный напрягся и ослабил контроль над своей силой, ощутив успокаивающее касание Тени. Раздался негромкий щелчок, знаменующий победу невидимого взломщика над механизмом двери.

«Продешевил. Надо было ставить замок подороже» – посетовал Моркант, крепче сжимая шершавую рукоять кинжала.

Дверь стремительно распахнулась, впуская в библиотеку осенний холод, и перед королем предстали пять фигур в темных одеяниях с лицами, прикрытыми полосками ткани. Только глаза сверкали на фоне угольной черноты и в этом блеске читалось единственное слово – смерть.

– Катаир? – на мгновение Моркант потерял маску невозмутимости, но быстро сумел взять себя в руки и усмехнулся. – Не ожидал я тебя здесь увидеть. Думал, что у тебя ещё остались честь и самоуважение.

Он не ожидал ответа, лишь горько усмехнулся печальной иронии:

«Король Сантии был убит заговорщиками с главой королевских телохранителей в авангарде».

– Простите меня, Ваше Величество, – отозвалась самая рослая тень. – Но моя сестра заболела, а они пообещали снабжать её лекарством до самого выздоровления.

– При этом поставки для меня они не изменили, дабы не вызывать подозрений, но бьюсь об заклад в тех пузырьках уже не лекарство – Моркант изо всех сил старался сохранять уверенный вид и в тоже время искал выход из тяжелой ситуации. Участие в заговоре Катаира означало, что не выйдет просто тянуть время до прибытия стражи, а значит ему придётся разбираться с убийцами самому. – И кто же решил меня предать? Дайте угадаю – Дей и Эоган? Они объединились с Виндицием, угрозами и дарами переманили моего телохранителя и прислали своих людей убить меня?

Одаренный смог бы справиться с парой агентов, но их было четверо, да еще и Катаир. Глава телохранителей не оставлял никаких шансов на победу. Он был искуснейшим воином из всех, что когда-либо видел Моркант: могучим, ловким, решительным и верным…

«Никто из нас не совершенен».

Король мельком оглядел библиотеку: разбросанные по полу пыльные фолианты, высокая и массивная лестница, дубовый письменный стол, занимающий четверть библиотеки, и несколько кресел. Ничего острого или колюще-режущего, как, впрочем, и должно быть в библиотеках.

На Одаренного вдруг накатил порыв пугающего веселья. Это покушение было полной глупостью, причем обе стороны оказались совершенными идиотами. Сам Моркант пропустил заговор, подобравшийся настолько близко, что к нему присоединился даже Катаир. А его противники своими руками собирались лишить жизни возможно единственного человека, который мог бы остановить Бледную Погибель.

«Алхимики пообещали, что эпидемия скоро закончится, а до того времени всем высокопоставленным друзьям будет предоставлено достаточно эликсиров».

Он наконец понял мотивы гильдии. Сантия ослабла и находилась на грани краха, только страх перед болезнью мешал её соседям устроить пиршество на костях. Отдав власть этим алчным идиотам, алхимики вынут несущий камень из шаткой кладки мира на западе континента. Начнётся война, а война всегда приносит деньги тем, кто стоит от неё в стороне.

– Достаточно ты просидел на троне, чёртов колдун, – Дей шагнул вперёд, вырывая Морканта из оцепенения.

Блеск лезвий в руках убийц не оставлял времени на раздумья, и королю Сантии оставалось надеяться лишь на то, что его противники, как и все обычные люди, совершат ошибку. И если эта надежда не оправдается, значит скоро Сантией будет править новый король.

«Хватило ли зелья на всех?» – Моркант тяжело вздохнул и отпустил свою силу, пронизывая взглядом душу Катаира. Его страхи и сомнения отступили, сметённые волной незамутнённой силы, сочащейся из потустороннего мира. Могущество текло по жилам Морканта и возвышало его над этими жалкими ничтожествами, которые возомнили себе, что могут справиться с ним.

Одаренный пронесся мимо сожалений, стыда и ненависти к себе, оттолкнул беззаветную любовь к сестре и раскинул свою сеть, получив полный контроль над бывшим капитаном телохранителей. Опьянённый силой он не мог поверить своей удаче – отсутствие зелья или внутреннее нежелание Катаира идти против своего короля, полузадушенная принуждением преданность дали Морканту шанс, от которого он не собирался отказываться.

Телохранитель короля обнажил клинок и одним ударом располосовал Каламиаса Дея. Тот успел только вскрикнуть, когда лезвие перебило ему позвоночник. Кровь пропитала темные одежды и бездыханное тело рухнуло на пол библиотеки.

Миг оцепенения, вызванный предательством Катаира, прошёл, и оставшиеся в живых убийцы начали движение. Но за этот короткий миг расклад сил кардинально изменился. Моркант больше не дрожал, а на его губах играла жестокая ухмылка.

Двое убийц, вращая клинками, наступали на Катаира, в то время как третий решил напасть на «беззащитного» короля. Заговорщик нанес колющий удар кинжалом, надеясь пронзить грудь Морканта, но тот неожиданно пришел в движение и уклонился от удара.

«Слишком медленно».

Нити, протянувшиеся от Одаренного к его покорному слуге, не только позволяли контролировать поведение несчастного Катаира, но и давали Морканту возможность позаимствовать у него часть воинского искусства.

Сияющие синим огнем глаза, не моргая, смотрели в лицо наемника, в то время как лезвие клинка описывало в воздухе сложные узоры. Убийца не решался напасть, пытаясь выгадать удачный момент, когда в защите Морканта появится брешь.

«Похвальная осмотрительность, но, к сожалению, бесполезная».

Кинжал вдруг разорвал узор, нарушив завораживающую геометрию движений, его лезвие рассекло убийце горло и тот упал, хрипя и обильно орошая кровью дорогой ковёр.

Катаир тоже не терял время зря. Сделав обманный финт клинком, он могучим ударом обезоружил одного из убийц и послал его в нокаут своим громадным кулаком. Хруст костей сменился глухим ударом, когда мужчина врезался в стену и повалился на пол, подобно мешку с репой.

Два клинка встретились, высекая искры, и последний оставшийся на ногах убийца сделал шаг назад. В горячке боя тряпки на его лице сползли, и перед Моркантом предстал Ремус Эоган, сын Алвиана Эогана, главы рода Эоган.

Глаза молодого мужчины выпучились, а по лицу стекали ручейки пота. В нём больше не было высокомерия, которым, Моркант готов был поспорить, сочились эти жалкие заговорщики, когда только вошли в библиотеку.

«Они посмели думать, будто король Сантии позволит зарезать себя в собственном дворце?!»

– Это будет великая потеря для гордого рода Эоган, – ядовито усмехнулся Моркант, видя, как Катаир теснит мужчину к стене.

Неудачливый убийца пропустил несколько ударов, а его движения становились все медленней и неуверенней. Он бросил отчаянный взгляд на Морканта, словно раздумывая, готов ли тот пощадить заговорщика. Но это стало его последней ошибкой. Катаир сделал пируэт, сталь свистнула, и меч Ремуса вместе с его рукой отлетел в сторону. Мужчина закричал, но телохранитель короля прервал его мучения, снеся голову наследника Эогана с плеч.

«С первой партией заговорщиков покончено».

Одаренный подошел к своему телохранителю и положил руку ему на плечо:

– Прости, Катаир, но мне придется воспользоваться твоими услугами. Один я, очевидно, не справлюсь.

Воин не ответил своему повелителю, его разум находился под полным контролем и каждое движение совершалось по желанию Морканта. Одаренному раньше ни разу не приходилось использовать столько силы, и он ощущал, как огонь наполняет его лёгкие, струясь по венам. Это может быть опасно, но ещё опаснее будет получить кинжал под ребро, так что ему приходилось рисковать.

– Поторопимся, я не смогу удерживать тебя слишком долго! – король подошёл к столу и взял два фолианта, оба за авторством Одаренного, описывавшего влияние Тени на людей. – Теперь за Алоркантом и в конюшню! Эти идиоты ведь не оставили там людей на всякий случай?

Моркант проверил воспоминания Катаира на предмет неприятных сюрпризов и выругался.

– Вот ведь крысиные отродья!

Он ожидал, что заговорщиков окажется больше, чем пятеро, но увиденное потрясло его до глубины души. Убийцы предусмотрели возможность побега короля и оставили по пять человек у каждых ворот. Они поставили трёх агентов в конюшне, а также уже позаботились об Алорканте, младшем брате короля. Скрипя зубами от едва сдерживаемой ярости, Моркант увидел в обрывках воспоминаний телохранителя смерть юноши – ему вероломно перерезали горло во сне. Предательство проникло глубоко, и Морканту нужно было бежать не просто из дворца, но из города, или даже из страны.

Если заговорщики посмели убить брата короля, значит остальным его сторонникам грозит такая же опасность, но раз никто не предупредил его о заговоре, то так ли много сторонников у него осталось на самом деле?

«Так или иначе, выбора у меня нет».

Сначала быстрым шагом, а потом и бегом преданный всеми король направился в конюшни.

***

– Думаете, они убьют Морканта? – три тени, едва слышно переговариваясь, сидели за перегородкой в конюшне на случай, если король предвидит покушение и попытается скрыться.

– У него нет ни шанса.

– А как же его колдовство? – неуверенно спросила одна из теней.

– Нам же дали зелье. Говорят, оно защищает от колдовства.

– А что он вообще умеет? В чем состоит его сила?

– Тихо, кто-то бежит.

Тени обнажили оружие и приготовились. Из-за двери действительно раздавался могучий топот.

– Непохоже на короля.

Дверь широко раскрылась, едва не слетев с петель, и перед ошарашенными убийцами предстал Катаир с огромным двуручным мечом. Глаза воина были словно подернуты пеленой, но он мгновенно увидел убийц в темноте конюшни и, ни секунды не раздумывая, бросился на них.

На самом деле сразу за Катаиром в конюшно вбежал и Моркант, но на фоне воинственного гиганта, закутанный в черный плащ Одаренный выглядел словно бледная тень или призрак, гуляющий по ночному дворцу.

Самый крупный из убийц взмахнул мечом, надеясь предвосхитить атаку Катаира и закончить бой одним ударом но, выглядящий неповоротливым воин неуловимым движением уклонился от атаки и разрубил противника от плеча до пояса.

Туловище убийцы шлёпнулось на покрытый сеном пол конюшни с влажным хлюпаньем, а Катаир уже атаковал следующего врага.

Очнувшись от секундного оцепенения после жестокой гибели соратника, выжившие убийцы перешли в наступление.

Они были умелыми воинами, и в какой-то момент Моркант засомневался, что его марионетка справится со своей целью. Убийца, который атаковал Катаира слева, даже смог зацепить плечо телохранителя ловким ударом.

Но подгоняемого волей Одаренного воина было не остановить: ещё один взмах и второй убийца, не успевая уклониться, попытался отвести удар и поплатился жизнью. Сила удара воина была такова, что клинок просто-напросто вылетел из руки убийцы и мстительное лезвие меча Катаира раскроило ему грудную клетку, не оставив ни шанса на выживание.

Последний наемник почувствовал, как его окутывает страх перед могучим мечником и бросился в самоубийственную атаку, выкрикивая мольбы пополам с проклятиями, но неумолимый клинок снёс голову убийцы с плеч, и в конюшне воцарилась тишина, прерываемая лишь всхрапами разбуженных шумом схватки лошадей.

Моркант ощутил в сознании Катаира непонятную тяжесть, движения начали даваться воину с трудом, а тело наливалось невероятной болью. Ноги гиганта подкосились, и он упал, опираясь на меч. Руки воина дрожали, а по лицу бежал пот. Одаренный осмотрел рану на плече воина и принюхался.

– Ублюдки отравили оружие, будь они все прокляты! Прости меня, Катаир. Ты был хорошим слугой и великим воином, так что я освобождаю тебя от службы и от мучений.

Моркант посмотрел в выпученные от страданий глаза великана и погрузил меч ему в грудь, пронзив сердце.

Катаир дернулся и затих.

Так закончилась жизнь величайшего воина Сантии, даже после предательства послужившего своему господину.

Голова Морканта гудела от применения сил, но он лишь шумно выдохнул через нос, собираясь с мыслями. Мужчина привык к року, нависшему над каждым Одаренным. Он старался не использовать силу лишний раз и не перенапрягаться, применяя её, но при этом не испытывал панического страха перед неизбежностью, а был лишь разумно осторожен.

«Всё пропало».

Алчные идиоты подписали себе смертный приговор, но эта мысль не могла разогнать тучи, сгустившиеся в сердце Морканта. Брат мёртв. Соратники либо мертвы, либо предали его. Королевство потеряно, и вероятнее всего, скоро Сантия будет разорвана на куски вероломными соседями. Теми самыми, что истово клялись в верности во времена расцвета Сантии, а когда Моркант попросил о помощи в разгар Бледной Погибели, лишь молчаливо отвернулись от него, оставив послов ни с чем.

Сгибаясь под тяжестью сожалений, Одаренный снарядил коня и вывел его из конюшни. Буревестник – любимый конь короля недовольно фыркнул на поздний выход, но тем не менее послушно шёл за хозяином.

Не желая больше встречаться с заговорщиками, Моркант вышел через тайный ход, известный лишь ему, да ещё его брату. Через задний двор конюшни, между особым образом закреплёнными досками забора, они с Буревестником прошли по узкой тропке меж каменных стен и оказались на безымянной улочке, в стороне от королевского дворца.

Ночь была безлунной и редкие жители, осмелившиеся выйти из домов, рассказывали, что сама Смерть пронеслась тогда по улицам Антика и покинула город.

***

Бывший король Сантии въехал в город Кастул, принадлежащий Западной Империи. Это было не слишком похоже на его последний визит в Западную Империю, когда Морканта, тогда ещё принца Сантии, сопровождал эскорт из закованных в сияющие латы всадников и целая вереница знатных «друзей» из дворян, но времена изменились и бывший король больше не надеялся, что всё вернется на круги своя.

Двигаясь к границе, Одаренный на каждой остановке интересовался свежими новостями, но только через неделю после побега, в одной из захудалых таверн трактирщик по секрету, а точнее за горсть серебра, рассказал ему слух о том, что король бросил своих подданных и сбежал. Легкомысленный толстяк тогда едва не поплатился жизнью за свои слова, Моркант был совершенно не в духе и лишь в последний момент смог взять себя в руки и убрать кинжал от горла трактирщика.

Его брата убили, трон забрали, а репутацию пустили по ветру. Скоро каждый гражданин Сантии будет знать, что король Моркант Мудрый, на самом деле Моркант Трусливый. Прошло уже две недели со времени побега Морканта из собственного дворца, но в сердце мужчины всё ещё горел гнев на собственное бессилие.

«Самоуверенный глупец! Думал все также, как и я хотят победить болезнь и спасти народ Сантии, но их низменные желания ограничены властью и золотом. Пусть теперь сидят на горе порченного золота и повелевают страной трупов!»

Одаренный, поддавшись захлестнувшим его эмоциям? отвлекся и едва не сбил с ног двух сержантов имперской армии.

– Ты что, ослеп, мужик?! – мужчины сразу схватились за оружие и Моркант поднял руки, извиняясь.

– Прошу прощения, я давно не спал и потерял бдительность.

Два потрёпанных жизнью офицера явно не были настроены на мирное разрешение ситуации. Тот, что покрупнее вдруг надулся, став ещё больше похожим на борова, потрёпанного гончими.

– Сейчас ты ещё кое-что потеряешь, если не раскошелишься, – покрасневшие от беспробудного пьянства глаза пробежались по одежде Морканта и по Буревестнику, словно оценивая, сколько можно запросить с неудачливого путника. Удовлетворившись видом, солдат довольно ухмыльнулся, демонстрируя прогал между зубов шириной в добрые два пальца. – Гони деньги, если не хочешь отправиться в клетку за нападение на офицеров армии.

Несмотря на неприятную ситуацию, Моркант готов был рассмеяться, учитывая ироничность происходящего.

«Офицеры… Бьюсь об заклад, в прошлом году они ещё разбойничали на дорогах, убивая мирных жителей. Вот только тогда они делали это? нарушая закон, а теперь делают тоже самое под его эгидой».

Он вгляделся в заплывшие, пропитые глаза мужчин.

«Сломить их волю точно не будет проблемой».

Одаренный мельком огляделся, убеждаясь, что народу вокруг немного и все спешат по своим делам, бросая нервные взгляды на недовольных офицеров, сосредоточился и проник в их разум. Прикосновение Тени заставило его сердце петь, но, прикоснувшись к сознанию вояк, у Морканта возникло стойкое чувство, что он опустился в чан с нечистотами.

На него обрушились воспоминания об убийствах безоружных крестьян, которые не смогли оплатить проход по дороге, изнасилования, истязания: бравые воины успели запачкаться почти во всех возможных преступлениях, и далеко не все преступления были совершены до поступления на службу.

В мирное время солдатская служба в Западной Империи не сулила больших карьерных перспектив, поэтому шли туда скорее от безысходности, и это оставило отпечаток на личном составе войск. Отпечаток, воняющий насилием, невежеством и тупой жестокостью.

Одаренного привлекло одно из недавних воспоминаний: всем офицерам приказали собирать свои отделения и готовиться к выступлению на запад. Империя готовилась поглотить ослабевшего соседа – Сантию.

Это было неизбежно. Как смена зимы весной, дня ночью, и жизни смертью. Это было неизбежно, но Моркант всё равно оторопел, не желая верить ужасной новости.

Такова человеческая природа: с нетерпением представлять маловероятные события, если они желанны, и до последнего не верить в нежеланные трагедии, даже если они стоят у самого порога.

«Имперские ублюдки!»

Моркант подавил гнев – нельзя терять контроль. Тень была рядом и нашёптывала манящие обещания о том, как легко будет сокрушить всех врагов, стоит лишь открыться силе, впустить её полностью – сладкая ложь, преследующая каждого Одаренного на протяжении всей жизни. Нельзя поддаваться гневу. Только не сейчас, когда у него появилось так много долгов, которые нужно взыскать.

Моркант тяжело вздохнул, борясь с искушением заставить эти пародии на офицеров утопиться в ближайшей луже нечистот, но это вызвало бы слишком много шума, так что Одаренный просто слегка направил их в противоположную от себя сторону и внёс в воспоминания достаточно сумятицы, чтобы они не смогли вспомнить всадника, преградившего им дорогу.

Избавившись от назойливых солдат, Моркант погрузился в размышления.

Лживый сосед Сантии решил воспользоваться положением терпящей крах страны. Вдохновляемые своим воинственным богом Микелосом, имперцы собирали войска, желая отобрать себе плодородные земли и хвойные леса, богатые хорошей древесиной.

Понятия чести и благородства, такие красивые и удобные во времена, когда любой сосед может дать сдачи, быстро ушли на второй план, уступая место громогласным заявлениям о величии Империи и ненависти к сантийцам. Тем самым сантийцам, с которыми только недавно торговали и братались на границе. И тем самым сантийцам, которые сейчас изнывали под гнётом неизлечимой болезни.

«Не боятся Бледной Погибели? Или что-то знают?»

Первая мысль казалась более вероятной. Скорее всего император готов принести в жертву некоторую часть своих войск ради того, чтобы захватить соседа пока тот слишком слаб.

«Слишком слаб, а ещё лишён короля».

Он покачал головой. Отношения между Сантией и Западной Империей никогда не были слишком теплыми. Правители Сантии не одобряли воинственные действия своего восточного соседа и всегда были готовы дать отпор его агрессивной экспансии. Но несмотря на некую натянутость в отношениях, раньше не шло даже разговоров о войне между ними. Торговля была выгоднее войны, а обещания взаимопомощи с обеих сторон подкреплялись сталью тысяч копий и мечей.

Так было раньше, но Бледная Погибель изменила расклад, и он оказался не в пользу Сантии.

«Распространится ли Бледная Погибель на Империю? Или останется в границах Сантии? Будет ли она косить имперцев также безжалостно, как косила коренных жителей, или ослабнет?»

Слишком много вопросов, и ответ на каждый из них можно использовать в своих целях…

– Эй, ты чего встал посреди дороги? А ну, подвинь свою клячу!

Моркант вздрогнул, очнувшись от размышлений. Мелкий купец вёл свою старую телегу на рыночную площадь, и Буревестник перегородил ему проезд. Крепкий, с суровым обветренным лицом мужчина погрозил кулаком, усиленно пытаясь остановить вола, который упрямо шёл вперёд, не обращая внимания на щелчки кнута и понукания хозяина.

У него не было желания снова использовать силу, так что Одаренный слегка сжал ноги, и послушный жеребец отошел на край дороги. Здраво рассудив, что ему нужно передохнуть и собраться с мыслями, Моркант направил коня вперёд, выискивая глазами подходящую таверну.

***

«Хочешь спрятать дерево, спрячь его в лесу».

Следуя этой нехитрой мудрости, Моркант расположился в роскошной гостинице «Честь имперца», на вывеске которой красовался золотой олень – герб Западной Империи.

Здание гостиницы возвышалось над соседними домами: четыре этажа удобства и услужливого подобострастия. Окна из наилучшего прозрачного стекла сверкали первозданной чистотой на фоне грязных улиц и замызганных вывесок соседних заведений, а изображение оленя было начищено до такого блеска, что, казалось, излучает собственный свет. Рядом с «Честью имперца» вонь большого города отступала, теряясь на фоне запаха свежих накрахмаленых простыней, первоклассного мяса и дорогих духов.

Если бы его спросили, Одаренный сказал бы, что гостиница отражает саму суть Западной Империи: великолепие и роскошь на фоне бедности и отчаяния. Люди, бывавшие в столице Империи, говорили, что нет более прекрасного города на земле, что даже Небесные Чертоги поблёкнут перед его великолепием и богатством. И это было правдой. Но также правдой было, что остальные города не могли похвастаться таким величием. Всё золото стекалось в столицу, оставляя остальным гражданам жалкие крохи и стальной кулак, который всегда готов наказать недовольных.

Хозяин начал было задавать вопросы, но стоило Морканту выложить золотой сидмон, самую крупную монету Сантии, как тот сразу замолк и стал крайне услужливым. Такая щедрость должна уберечь Одаренного от слухов хотя бы на первое время, пока хозяин не убедится, что Моркант не является важным имперским чиновником или одним из друзей и родственников имперской семьи.

«Деньги надо будет поменять» – отметил про себя бывший король Сантии: нечего привлекать ненужное внимание, сверкая золотом «вражеской» страны.

Одаренный взял лучшую комнату на десять дней и поднялся на третий этаж. Рука легко скользила по гладким, отполированным перилам, и ни одна ступенька не скрипнула под его тяжелой поступью: слуги хорошо заботились о том, чтобы любовницы и любовники высокопоставленных гостей могли приходить и уходить совершенно бесшумно.

«Любовницы или убийцы» – мысль снова всколыхнула болезненные воспоминания о побеге из Антика, но рана в душе Морканта уже не кровоточила. Его всё ещё мучили кошмары и вспышки гнева, но Одаренный принял произошедшее. Принял, но не смирился.

Внутреннее убранство гостиницы выглядело впечатляюще и полностью соответствовало её внешнему виду: деревянные стены сплошь покрыты гобеленами с вышитыми на них военными сценами из истории империи, мебель из крашенного дерева отделана замысловатой резьбой, и посетители вполне подходили под это роскошное и вычурное окружение.

Богатые купцы, облаченные в расшитые серебром и золотом костюмы, пытающиеся каждым словом и жестом показать, что они богаче и выше всех вокруг, несмотря на своё низкое происхождение; путешествующие аристократы со свитой, степенно расхаживающие по коридорам, глядя на всех как на грязных свиней, и отпускающие сальные шутки в адрес горничных высокопоставленные офицеры, от которых вечно разит алкоголем.

В коридорах было на удивление тихо, но из комнат всё же периодически раздавались сладострастные вскрики, азартные ругательства и, чаще всего, грубый солдатский смех и пьяные выкрики. Войска стекались на границу и теперь Моркант везде замечал мелкие детали, указывающие на это.

«Грядёт война» – мог бы пафосно провозгласить какой-нибудь далёкий от сражений, изнеженный имперский аристократ, для которого война – это просто развлечение, где можно посмотреть на битву и даже поучаствовать в сражении, добивая разгромленных крестьян на своём увешанном бронёй благородном скакуне.

Но бывший король Сантии не был далёк от сражений, он знал, что не будет никакой войны.

«Грядёт резня».

Одаренный в очередной раз одёрнул себя, возвращаясь из трясины сожалений о прошлом в водоворот надежд настоящего:

«Гостиница и в правду стоит своих денег».

Моркант вошёл в свою комнату и в глазах зарябило от пышного убранства.

Роскошная кровать, укрытая пологом, с нежнейшим матрасом, набитым тончайшей шерстью, и вышитой золотыми оленями простынью. Такая кровать способна выдержать целую дюжину куртизанок, и, несомненно, их тут побывали многие сотни. Ложе стояло у дальней стены, оставляя место для массивного письменного стола из черного дерева, который вернее всего лишь играл роль декорации, чьей целью была демонстрация того, как важен и значителен человек, снимающий комнату.

В стороне от стола стоял отделанный красным бархатом диван для гостей: идеально чистый, без единого пятнышка или потёртости.

Слева находился небольшой камин и два направленных на него кресла, а дальнюю стену украшали плотные шторы, из-за которых едва пробивался свет.

В воздухе комнаты витал терпкий и неуловимый запах, состоящий, кажется, из десятка разных ароматов, но его смысл был очевиден любому: роскошь, богатство и излишества.

Одаренный положил фолианты на стол, скинул плащ на кресло и, сняв обувь, рухнул на кровать, полностью оправдавшую все надежды. Свежие простыни и мягкий матрас, пришедшие на смену долгим дням в седле и неспокойным ночам в захудалых постоялых дворах, отправили Морканта в глубокий сон без сновидений. Долгая дорога вымотала его, а применение сил на офицеров окончательно добило и так безмерно уставшего мужчину.

Очнувшись утром, Моркант обнаружил на столе поднос с завтраком, а его обувь и плащ были старательно вычищены. Одаренный проверил кошель: золото на месте. Перстни на пальцах тоже остались на месте, так что можно было приступать к завтраку, который призывно дымился на украшенном гравировкой подносе, распространяя манящие запахи, от которых живот Морканта отчаянно завыл.

Поспешно перекусив яичницей с мясом и овощами, Одаренный уселся за письменный стол и раскрыл древний фолиант на той самой странице, на которой остановился, будучи ещё королём Сантии. В пути он не рисковал доставать книги, опасаясь, что, если придётся срочно бежать, бесценные фолианты могут быть утеряны. Но теперь, будучи в безопасности настолько, насколько в безопасности может быть опальный король, страна которого скоро будет захвачена, Моркант мог снова погрузиться в бездну догадок и предположений.

Солнце достигло зенита, а потом скрылось за горизонтом, но Одаренный не двинулся с места. Словно древняя статуя ученого, он сидел недвижимо, лишь иногда переворачивая страницы книги. Горничная заносила обед и ужин, но хозяин комнаты лишь недовольно махнул рукой, приказав оставить подносы на обеденном столике и продолжал неотрывно следить за мыслью древнего ученого, которая казалась очень близкой к истине.

«Не было замечено достоверных фактов присутствия божеств в нашем мире…» – писал ученый – «однако же, неоспоримым фактом является их существование как неких сущностей в Тени».

– Тень… – Моркант потёр подбородок. – Одаренные влияют на Тень, забирая оттуда энергию, но могут ли божества настолько сильно влиять на наш мир?

Большинство «чудес», которые фанатики, верящие в тех или иных богов, пытались выдать за их вмешательство, были совершены Одаренными и Моркант знал об этом. Существовали случаи, когда оказалось сложно доказать причастность Одаренного, но их было слишком мало и они могли оказаться обычной фальсификацией.

Моркант заскрипел зубами, перечитывая абзац снова и снова, пытаясь найти связь, собрать части головоломки и увидеть полную картину.

«Если во всем виноваты боги, действующие из Тени…»

В Сантии люди поклонялись Аману – богу Созидания, который не требовал жертв и предписывал лишь жить в мире, совершенствуя себя и все вокруг.

«Кроме непосредственного влияния со стороны сущностей, возможно взаимодействие с людьми при совершении обрядов и молитв. Они передают свою энергию в мир за Завесой…» – гласила следующая глава.

– Обрядов и молитв… – Моркант напряг память.

Перед тем как началась эпидемия Бледной Погибели, жрецы Амана ввели новые ритуалы и молитвы – это объяснялось тем, что патриарху было видение, в котором перед ним предстал сам Созидатель и передал священные указания.

– Это просто безумие.

Одаренный не желал верить, что такое количество людей погибло просто из-за неверных молитв. Или же молитвы и в правду были переданы партиарху самим Аманом, который желал обрести могущество за счёт жизней своих почитателей.

«Нельзя быть уверенным, что это правда» – Одаренный листал книгу, отчаянно надеясь найти ещё какие-то факты, опровергающие его теорию, но больше не смог найти подходящих утверждений.

«Чем хуже становилась эпидемия, тем активнее молились жрецы, и тем отчаяннее обращались к Аману жители» – Моркант сжал голову руками и закрыл глаза – «Но если Западная Империя оккупирует Сантию, они навяжут свою веру, или как минимум изменят существующую».

Сможет ли алчный бог распространить своё влияние на целый континент, или же болезнь захлебнётся, подавленная влиянием других божеств? Какова их истинная сила и истинная цель? Какова в этом роль алхимиков?

– Есть только один способ узнать, – мрачно усмехнулся Одаренный, потирая ноющие виски.

«Направиться по стопам завоевателей. Ответы на эти вопросы имеют решающее значение для выживания людей на Железном континенте».

Военная машина Империи только набирала обороты, поэтому Морканту пришлось ещё несколько недель провести в гостинице. Впрочем, Одаренный не терял времени и успел подкорректировать свою внешность, чтобы никто не смог узнать в богатом путнике бывшего короля Сантии. Он отрастил густую бороду, длинные волосы, и, самое главное, смог раздобыть эликсир, меняющий цвет глаз. Ярко-синие, сапфирового оттенка глаза Морканта могли выдать его вернее, чем что-либо ещё, но теперь Одаренный был в безопасности.

«По крайней мере пока не закончится эликсир».

Он завёл некоторые полезные знакомства, а также услышал, что дальше к востоку на политическую арену вступил новый игрок – известный за своё воинское искусство и мудрость, Арнбранд объединил разрозненные аристократические дома и создал королевство Теренис.

***

– Я мог бы помочь вашим отважным воинам в наступлении на Сантию. Я хорошо знаю местность и особенности расположения войск сантийцев, – Моркант что есть сил расхваливал свои способности перед Первым советником императора, но его терпение заканчивалось.

Худой, словно его морят голодом, с лицом, навевающим мысли то ли о крысе, то ли о хорьке, Первый советник только морщил нос, слушая слова Одаренного.

– Напомни мне ещё раз свое имя. Говоришь, ты был советником Морканта, последнего правителя Сантии из рода Сидмон?

– Верно, мое имя – Тельварт, – Одаренный едва не закатил глаза, но в последний момент удержался, напоминая себе, что этот разговор слишком важен и нельзя относиться к нему легкомысленно.

Советник спрашивал его имя уже третий раз, видимо пытаясь что-то вспомнить, но дипломатические отношения между Сантией и Западной Империей были не настолько тёплыми и тесными, чтобы перезнакомить между собой всех чиновников.

Моркант продумал легенду до мелочей и занёс нужным людям значительные суммы золота, прокладывая путь на аудиенцию к Первому советнику, а тот оказался законченным идиотом, который не может связать двух слов и не способен запомнить одно единственное имя. Нельзя было рисковать отказом: время утекало сквозь пальцы, а ставки были слишком высоки. Если не получится здесь и сейчас, он попросту не успеет снова пройти все бюрократические и коррупционные проволочки, чтобы попасть к другому значительному чиновнику.

Кабинет, в котором Морканта принимал Первый советник императора, когда-то давно блистал роскошью, но сейчас от неё остались лишь вычурные лохмотья, вызывающие скорее сострадание, а не восхищение. Наполненный пылью и воспоминаниями о былой славе он навевал тоску и клонил в сон.

Горы бумаг возвышались с пола и до потолка: списки призывников, перепись офицеров, обозов, оружия и ещё тысячи мелочей, каждая из которых представляла собой песчинку в теле колосса имперской армии.

Было странно, что на Первого советника взвалили столько обязанностей, что ему пришлось приехать в пограничный город, но у Морканта не осталось времени разбираться в перипетриях имперских интриг, и он лишь сжимал кулаки, наблюдая как Либер в очередной раз пытается собрать разбегающиеся мысли в кучу.

«К черту!»

Одаренный осторожно оглянулся на охранников, но те недвижимо стояли у стены со скучающим видом, какой умеют принимать только те, кому долгие годы приходилось охранять то, на что никто и никогда не посягал. Эти безразличные глупцы никак не смогли бы увидеть, что он применяет свои способности.

Глаза Одаренного вспыхнули синим огнём, в сознании зазвучали шепчущие голоса, сулящие исполнение всех желаний, и он проник в сознание советника.

Разум мужчины распахнул свои врата перед силой Морканта, его воля ослабла давным-давно и все сокровенные желания, надежды и чаяния предстали перед мысленным взором Одаренного во всей своей неприкрытой откровенности и простоте.

Худоба советника объяснилась долгой и тяжелой болезнью. Мужчина боролся с ней уже несколько лет и сейчас находился одной ногой в могиле. Следствием болезни было и ослабление памяти, и общая заторможенность мышления, из чего Моркант сделал разумный вывод, что скоро у императора появится вакантное место советника. Мужчину сослали в пограничный город, взвалив на него непосильные обязанности, желая поскорее избавиться от сломанного винтика бюрократической машины.

Дни славы Либера давно прошли, но их отголоски защитили мужчину от кинжала убийцы, позволив дожить последние дни в мире. Если миром можно назвать предательство, неблагодарность и безразличие императора к своим верным слугам.

«Ты порекомендуешь меня императору, я твой очень давний знакомый».

Моркант напрягся и по его виску скатилась капля пота. Изменение воспоминаний было одним из сложнейших элементов его дара. Он нашёл подходящее воспоминание: в нём советник выпивал с одним из своих друзей молодости, с которым больше никогда не виделся. Моркант осторожно внушил ему свой образ и имя Тельварт, аккуратно заменяя старый полузабытый образ. Отпуская разум советника, Одаренный ещё раз впустил в его воспоминания свой образ, запутывая и без того слабеющие связи между событиями прошлого в голове больного мужчины.

– Тельварт… Да мы же знакомы! – вдруг встрепенулся советник и на его лице возникло бледное подобие улыбки. – Фехтовальная школа в Крескентиуме, уже лет двадцать прошло, а ты как будто бы и не постарел.

– Ты мне льстишь, Либер, – план Морканта сработал, и мужчина позволил себе улыбку, поглаживая длинную бороду, волоски которой он предусмотрительно подкрасил под седину. – Так что, ты попросишь у императора о моем принятии на службу? Или может ты и сам можешь меня принять, ты же один из главных советников самого Атанасиса Вечного.

Лицо Либера дернулось при упоминании императора, и Моркант понял, что лесть не удалась. Тем не менее тень быстро исчезла, и советник торопливо закивал головой.

– Ты просишь о высокой должности Тельварт, но я могу предложить тебя и, думаю, император не будет возражать. Тем более сейчас он очень занят. Наступает месяц Тимеры, богини сострадания, и к императору каждый день приходят жрицы, чтобы вместе помолиться за благополучие народа Империи.

Моркант приподнял бровь. Он не слышал о том, что в единоличный пантеон, посвященный Микелосу, смогла пробраться ещё одна богиня. Видя удивление собеседника, Либер неодобрительно покачал головой, и, бросив опасливый взгляд на охранников, пояснил:

– Император в своей мудрости решил, что не одними только завоеваниями живет Империя, и для умиротворения населения нам нужна богиня-мать. Так что теперь Тимера и Микелос, священные покровители Западной Империи. Тимера пока ещё не успела проникнуть в умы граждан Империи за пределами столичной провинции, но это лишь вопрос времени.

– Вот как. Спасибо, Либер, я буду у тебя в долгу, – Моркант пожал руку советника и встал. – Может как-нибудь встретимся? Выпьем, обсудим счастливые давние времена, когда мы ещё были молоды?

«Откажись, ради своей новообретенной богини Тимеры, откажись».

Одаренный тут же пожалел о мимолётном порыве, который должен был закрепить успех. Не стоило лишний раз светиться и рисковать придуманной за несколько дней легендой.

– Конечно! С удовольствием! – советник как будто бы даже стал живее. – Где ты остановился? Я пришлю слугу с приглашением на неделе.

– В «Чести имперца». Буду ждать, – Моркант кивнул на прощание и покинул приемную первого советника императора. Хоть и не без проблем, но он выполнил свою миссию, а от приглашения можно будет отказаться по без сомнения «уважительной» причине.

Через три дня ему пришло приглашение на военную службу в качестве военного советника генерала имперской армии, направляющейся в Сантию.

А ещё через два дня пришёл скромный слуга с приглашением на похороны Либера. Состояние мужчины ухудшилось после встречи с Моркантом, видимо воздействие Тени нарушило хрупкое равновесие больного разума и советник поддался безумию. Говорили, он набросился с ножом на свою жену, крича что-то про лица и шёпот, порезал ей плечо, а потом вонзил нож себе в горло.

Одаренный воспринял это событие спокойно, несмотря на то, что в груди сразу же возникло скребущее чувство вины.

«Он уже был болен. Изучить влияние другого мира на людей гораздо важнее, чем жизнь одного больного старого советника».

С такими мыслями Моркант отправился на войну с собственной страной, надеясь раскрыть причины её падения и отомстить тем, кто отобрал у него трон и брата.