Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...
Оглавление
Иван Толстой. Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
ВСТУПЛЕНИЕ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. В поисках формы и Лары
ГЛАВА ВТОРАЯ. Первые читатели
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. «Спасибо Вам за Доктора Живаго»
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Кто выпустит русское издание?
ГЛАВА ПЯТАЯ. Американская линия
ГЛАВА ШЕСТАЯ. «Французские, английские, немецкие Живаго»
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Мутон на заклание
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Расплата
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Последний год
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. «Внучка подхватила ветрянку»
ПРИЛОЖЕНИЯ. Реакция на выход «Доктора Живаго», присуждение Нобелевской премии и травлю Пастернака – по материалам сборника «Дело Пастернака» (Мюнхен: ЦОПЭ, 1958)
ОТКЛИКИ ИЗ СВОБОДНЫХ СТРАН
СУДЬБА «ДОКТОРА ЖИВАГО»
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
АННОТИРОВАННЫЙ ПЕРЕЧЕНЬ ИМЕН
Отрывок из книги
«Доктор Живаго» был не просто «контрреволюционным романом». Он был написан против самого автора и не только перечеркивал его официальную биографию, но даже расправлялся с внешностью Бориса Леонидовича.
Пастернак хотел прожить в книге другую, правильную жизнь, где можно было остаться частным человеком, максимально устранившимся от эпохи, русским по рождению, тайным и непризнанным поэтическим гением. Судьба реального Пастернака отрицалась здесь настолько, что главный герой Юрий Живаго получал по воле автора счастливый – курносый – нос.
.....
Как самка, отшвырнула она от своего дома всех, кто грозил опасностью, «люто, – по словам Ахматовой, – ненавидела Мандельштамов и считала, что они компрометируют ее „лояльного мужа“». И если в Пастернаке что-то и протестовало против строя, он из-за Зинаиды Николаевны (или благодаря ей) подавлял это в себе. В начале 30-х он не хотел быть другим.
Отношение Пастернака к жене было двойственным. Она в его жизни возникла совершенно не случайно, хотя он от нее на словах неоднократно и открещивался, говорил, что их союз был ошибкой. «Бурей в парикмахерской» назвал он ее характер в разговоре с Ахматовой. Это было не просто полуправдой, этими словами он продал Зинаиду Николаевну, потрафив Ахматовой. Какой-то части его натуры жена действительно не отвечала, но другой части была необходима абсолютно.
