Читать книгу История села Мотовилово. Тетрадь № 2. Жизнь своим чередом - Иван Васильевич Шмелев - Страница 6

После раздела спирта встрепенулось Мотовилово, зажило, ведь спирт – это и деньги, и продукты, и барахло.

Некоторые предприимчивые люди стали поезживать в город Нижний Новгород со спиртом, оттуда привозили всякую всячину: и ситцу, и спичек, и сахарину, и серы для изготовления спичек. Некоторые уже превратились в маленьких спекулянтов: спекулировали спичками, сахарином и серой. Сперва спирт не особенно экономили и берегли, благо, что его вдоволь: пили, продавали, меняли, растранжиривали. К тому же как раз подоспела к этому времени традиционный праздник Масленица. Некоторые молодые пары приурочили к Масленице свою женитьбу, а некоторые просто так справляли Масленицу на широкую ногу. Пили, гуляли, веселились. Спирт в селе лился рекой.

Хотя большинство молодых мужиков находилось на фронтах, а в селе все же было кому гулять и пьянствовать. Пили вдоволь, а закусывали огурцом и картошкой. Хлеб был в редкой семье. «Пей, веселись, русская душа! Такой лафы не знай, когда еще дождешься!» И пили вдоволь и до отказа. Хотя эта Масленица и обошлась без традиционного катания на разукрашенных лошадях, зато было попито – есть чем помянуть.

Великий пост прошёл в говении и в скучном пребывании деревенского быта. Бабы по вечерам при лучинном освещении пряли, готовились к весеннему тканью холстов. Одинокие старухи вечером целыми уповодами старательно раздували горячие угли в горнушках, чтобы зажечь от них лучину. Старики и смышлёные ребятишки из расплавленной серы изготовляли самодельные спички, напуская по избе удушливого ядовитого серного газа.

Хозяйки пекли ржаные наполовину с картошкой хлеба, варили похлёбку, парили кулагу и солодушки. Семьи за обедом сидели подолгу, ели этой некалорийной пищи помногу. В одной семье этих солодушек съедали штук по двадцать на брата, так что когда загулявшегося на улице парня из этой семьи стали кликать на ужин, его с сожалением предупредили: «Еньк, иди ужинать, а то мы солодушки-то все съели, только шестнадцать штук осталось!» К тому же съедалось много погребного припаса: капусты, огурцов, свеклы, брюквы, моркови, репы и редьки. От этой грубой пищи в желудках сильно бурлило, выделялись обильные газы, в избах сильно воняло.

А весной в Мотовилово нагрянул вооруженный карательный отряд стрелков-латышей во главе с Андреем Андреевичем Небойсь. Их задача состояла в том, чтобы навести порядок: отбирать спирт, который самовольно был изъят у Кощеева и разделен, прекратить разгул, излавливать дезертиров, а также изымать оружие, имеющееся у граждан, занесённое с фронта. Село всполошилось не на шутку: люди затормошились, забегали, забеспокоились, пряча спирт. Если так легко отделались от первого отряда, от этого милости и пощады не жди. Солдаты шныряли везде: искали спирт по баням, сараям, овинам и в подполах. У кого находили, тут же безжалостно разливали на землю, несмотря на слезы и просьбы баб и старух.

Отряд приехал надолго, так что разместился у малосемейных и у вдов на продолжительное жительство. Сведущая в новостях Анна Крестьянинова, выйдя на улицу, оповестила соседку через дом:

– Дарья, ты слышала, латыши приехали?

– Какие ищо иртыши?

– Да не иртыши, а латыши, спирт, бают, отбирать будут.

– А мы его спрятали в укромное место, небось не найдут!

– Подальше прячьте, а то неровен час, они, как собаки, рыщут и по духу чуют.

– Найдут – беды наживёшь.

– Мы и так надёжно упрятали.

– То-то же, – сочувственно подтвердила Анна.

Василий Ефимович Савельев всю ночь был занят сокрытием и перепрятыванием спирта, как-никак, а его у него было 7,5 ведер. Он почти всю ночь копал в огороде под черемухой у бани яму, спустил в нее семи вёдерный бочонок со спиртом, надёжно укрыл его досками и закопал. Тщательно замаскировал яму.

Поселился командир отряда Небойсь на квартире у Демьяновой Устиньи – вдовы, бабы сварливой и дерзкой на язык. Вскоре она ему подходящую невесту нашла, он на ней поженился и перешёл жить к ней, а Устинья через него в активистки попала, а пока он жил у нее, с ней несчастный случай произошёл. В отсутствие квартиранта она вздумала перепрятать четверть со спиртом, да второпях запнулась лаптем за порог, упала, и четверть вдребезги разбилась. Спирт по всему полу разлился, по избе пошла такая вонища, что не приведи Господи. Пришёл квартирант на обед, а Устинья занята: мочалкой подтирала лужу. Она ему в ноги: «Не погуби! Виновата!» Он шуткой: «Что упало, то пропало!» «Какая жалость!» – сокрушённо проговорила Устинья. Отряд у тех, кто сплоховал, не успел далеко спрятать, спирт находил, пугали острогом. Солдаты по лесам делали прочёсы, находили прятавшихся дезертиров, сдавали их властям, находили припрятанное оружие: винтовки, наганы и штыки. По вечерам и ночам по селу ходили дежурные патрули – приказывали гасить свет, у кого заметят его в избе, производили устрашающие выстрелы из винтовок.

Отряд также помогал Комитету бедноты проводить среди хозяйств села продразвёрстку, насильно отбирали хлеб, картофель, а особо сопротивляющихся сажали «в темную», а то и отправляли под конвоем в Арзамас для наказания за сопротивления власти.