Читать книгу Алый цвет памяти - Иван Волченков - Страница 22

Весь в петлях серпантина будет путь

Для тех, кто – на восток, к Джелалабаду.

Иного нет – лишь этот горный спрут,

В извивах скрывший не одну засаду.

В ущелье рядом мечется Кабул,

В гранитных стенах разрываясь в пену

И оглашая горы – дикий гул

Из преисподней рвётся в ойкумену.

Над ним стоит покоем Гиндукуш.

Чьей мудростью полно его сознанье,

Арабской иль санскритской, когда уж

Мистически шипит в его названье?

Глубокие долины горных рек,

Обломки скал, будто остатки копий.

Пещеры-гроты, как бы входы в штрек

В которых вечность время не торопит.

В соседстве с перевалом – высший пик.

Уж тут-то время ощущаешь кожей

И, видно, отзываясь на инстинкт,

Не чувствовать судьбы своей не можешь.

Отсюда кручи разбежались вниз

Как будто бог открыл гранитный веер.

Смятенье в этот каменный каприз

Принёс наш бронированный конвейер…

Дорога, разломясь, пошла на спуск,

Виляя в ограниченном просвете.

Вечерний свет, став обречённо-тускл,

Размыл все скалы в облики мечетей.

Под сводами их, сотворив намаз,

Общаются с Всевышним муэдзины[4]

И, хладнокровно пропуская нас,

Обиды вымещают… залпом в спины.

И в этот миг причудливый пейзаж,

Будь хоть он и космическим виденьем,

Спадает разом с напряжённых глаз,

Ведь мысль уже вошла в оцепененье.

Надсадным гулом стонет каждый трак,

Гудит непринуждённо обещая

Непримиримость откровенных драк,

В которых пораженье не прощают.

Мы входим, как в наркоз, в горячий бой,

Не ведая убежища и страха;

Мы без Христа вошли в конфликт с судьбой,

Они ж – с мольбой о помощи Аллаха.

Вкушая боя ядовитый плод,

Стоит в гортани в привкус смутной боли

Тех, кто в своих желаниях не смог

Сильнее стать, увы, небесной воли.

Судьба – в движенье…Оптимальный ход

Найдется ль для прорыва иль отхода?

Афган для нас, увы, и эшафот,

И поиски спасительного брода.