Читать книгу Прометей железный век - Ивар Рави - Страница 2

Я смотрел, как трое моих людей сноровисто снимают шкуру с медведя, стараясь не допускать порезов. Правый бок, доступный для работы, ребята закончили быстро Чтобы продолжить, надо было перевернуть медведя. Сказать легко, а сделать – куда тяжелее: этот гигант, наверное, весил под тонну. Только используя срубленные деревца как рычаг, удалось перекантовать тушу на другой бок. Я передумал вырывать клыки у медведя и потребовал, чтобы шкуру сняли с головой.

Когда, наконец, закончили со шкурой и головой медведя, пришлось отрядить Рага и Бара обратно в Плаж, чтобы женщины сразу принялись мездрить и править шкуру. Насчет головы дал указание парням, чтобы поручили вычистить череп от мозгов, во избежание гниения. Раг пошатывался под тяжестью свежей шкуры медведя, да еще в довесок с головой. Все оружие перешло в руки Бара, на чью долю выпала функция охранника.

Раг пытался отговорить меня от продолжения пути в племя Уна, прося дождаться его возвращения, но я отмел его возражения и потребовал, чтобы он решил вопрос со шкурой медведя и дожидался меня в поселении.

Когда братья скрылись, Лар развел огонь. Я нарезал мелкие кусочки с медведя и, нанизав их на прутики, передал охотнику. Тот немного робел, оставшись со мной наедине, но указания выполнял четко. После того как поели, сказал ему, чтобы снял шкуру с одной львицы. Их шкура не особо ценна, но для вождя племени Уна сгодится.

– Макс Са, а остальные шкуры снимать?

– Нет, в них нет особой пользы. Долго еще до племени Уна?

– До смерти солнца придем, Макс Са.

Смертью солнца племя Гара называло закат. По их поверьям каждый вечер солнце умирало в пасти злых Духов. И каждое утро оно рождалось по воле добрых Духов. Охотник Лар был неглупым малым, довольно сносно болтал на измененном русском и все схватывал на лету. Это был рослый малый, одного роста со мной, но чуть шире в плечах. Все племя Гара очень походило по описаниям на земных кроманьонцев: высокие, скуластые, с выраженным лбом и пропорционально сложенные. Только ходили немного не так, как люди на Земле: с носка на пятку. Благодаря такой ходьбе ступали они бесшумно.

Столкнувшись с аборигенами в этом мире, я понял, что некоторые мифы в отношении древних людей ошибочны. Так, вопреки общепринятому мнению, от них не несло неприятным запахом. Дикари оказались на удивление чистоплотны по некоторым параметрам. Регулярно охотники племени Гара натирались травами, на мой вопрос Лар тогда ответил, что животные не должны почуять охотника раньше времени. Женщины племени также постоянно возились с травами, все племя пахло свежескошенной травой.

Нел и здесь стала прививать привычку мыть руки, а после того, как нужду стали справлять в построенных сортирах, в самом поселении не осталось неприятных запахов. Версаль семнадцатого века, наверное, «благоухал» куда хуже, чем мой Плаж.

Лар закончил свежевать львицу и выдрал клыки из остальных. Скатав шкуру в валик, закинул на плечо, показывая всем своим видом готовность продолжить путь.

– Идем, Лар, нам надо дойти до заката, нечего бродить в темноте, – я встал, и мы двинулись в путь. Лес чередовался с большими открытыми пространствами, заросшими высокой травой. Я шел за охотником, погруженный в свои мысли: столько дел еще предстояло, что не понимал, с какой проблемы начать. Вернусь в Плаж, вытащу свой блокнот и определю приоритетность задач.

Мы шли уже три часа, я практически налегке, Лар со шкурой, не выпуская своего копья из рук. Лук у него пришлось забрать, он мешал при ходьбе.

– Лар, стой, отдохнем немного и продолжим.

Охотник с видимым удовольствием остановился и присел на корточки, опустив шкуру рядом с собой. Солнце давно перешло зенит и уже катилось к закату. Двадцатиминутного отдыха нам вполне хватило, чтобы почувствовать себя отдохнувшими. Через час ходьбы мы вышли на небольшое плато, откуда открывался вид на долину. Примерно в семи километрах от нас виделись игрушечные хижины поселения племени Уна, или «кабанов». Струйками поднимался дым, еле различимый на таком расстоянии. На первый взгляд мне показалось, что хижин не меньше сорока, но, как выяснилось позже, я ошибся ровно на десятку, преувеличив количество.

Лес закончился примерно в пяти сотнях метров до поселения, дальше шла долина с редкими деревьями и кустарниками. Нас заметили, со стороны хижин несколько мужчин двинулось навстречу трусцой. Мне показалось странным, что племя расположилось так далеко от леса, но, лишь попав в поселение, я понял причину: речка, сбегавшая с далекой горной гряды на юге, проходила по его краю. Близость питьевой воды сыграла основную роль в выборе места для стоянки племени Уна.

Пятеро дикарей, вооруженных тонкими копьями с каменными наконечниками, приблизились и, заняли выжидательную боевую позу, всматривались в нас, пока Лар не заговорил, переводя мои слова:

– Мы пришли как друзья, это – Великий Дух Макс Са, я – охотник Лар из народа Гара, что живет теперь на той стороне каменной горы. Мы пришли как друзья и хотим говорить с вождем.

Мужчины переглянулись и снова уставились на нас, не проронив ни единого слова.

Я показал руки ладонями, демонстрируя, что наши намерения мирные и в руках нет оружия: пистолет был в кобуре, мачете – за поясом, лук и копье лежат на земле.

– Идем, – это сказал старший из пяти, чье лицо пересекал шрам, начинавшийся у правой брови, который деформировал губы справа и заканчивался на подбородке. Я подобрал лук и копье, Гар свое копье так и не выпустил из рук. Когда мы подошли к крайним хижинам, из них высыпали детишки и женщины, которые были очень похожи на женщин Гара: высокие, мощные и с пятым размером груди.

Хижина вождя стояла в центре, от нее влево и вправо веерообразно расходились остальные хижины. Рядом с хижиной вождя рос мощный кедр, его складчатые ветви простирались над хижиной, отбрасывая тень, в которой мы ожидали выхода вождя наружу.

Несколько минут спустя на свет из черного проема появилась фигура: громадный широкоплечий мужчина с рыжей бородой по грудь уставился на меня, смотря сверху вниз. Два метра в нем было однозначно. Мощные грудные мышцы перекатывались при малейшем движении.

– Говори Лар, – дал я команду охотнику.

– Великий Дух Макс Са и охотник Лар пришли к вам как друзья и хотят предложить вам дружбу, – Лар запнулся, потому что сейчас следовало передать мои слова о переселении племени на побережье с целью объединиться с племенем Русов, которое состояло из русского, Луома и Гара. Он оглянулся на меня, я кивнул, чтобы парень продолжал.

– Великий дух Макс Са Дарб предлагает вашему племени переселиться ближе к Большой Воде, которую нельзя пить, чтобы ваши женщины были сыты, а охотники вооружены таким оружием.

С этими словами охотник протянул копье с железным наконечником вождю. Тот взял его, вскинул в руке и практически без подготовки метнул в кедр. С глухим стуком наконечник вошел в дерево, и древко копья затрепетало. Вид копья, прочно сидевшего в дерево, на Уна произвел впечатление. Послышались восхищенные восклицания, только лицо вождя не выражало эмоций.

Мы ожидали ответа, громадина подошел к дереву и выдернул копье. В стволе остался глубокий след от наконечника, дикари, словно малые дети, галдели, рассматривая его. Некоторые слова мне были знакомы по племени Гара. Но основная речь оставалась неузнаваемой.

– Разве мои воины без оружия и мои женщины умирают с голода?

Лар перевел слова вождя. Отвечать следовало мне, и я начал осторожно, чтобы не провоцировать этого монстра:

– Нет, вождь, ты великий воин, но все меняется. Скоро с севера придут много сильных племен, и, если мы будем вместе, нам будет легче их убить. У Большой Воды много места, у нас много воинов, у вас много женщин. Мы можем стать одним племенем, и наше оружие будет самым сильным оружием.

Лар переводил мои слова, вождь слушал внимательно, наклонив голову с копной волос, напоминавшей львиную гриву.

В один момент мне показалось, что он понял выгоду от слияния, потому что еще в прошлый приход сюда Хад прожужжал уши о могуществе Великого Духа и его чудесах.

– Тар, – прозвучало из толпы дикарей, и они мгновенно расступились, пропуская вперед невысокого пожилого мужчину с кучей мелких костей на руках. Подойдя к вождю, он костью очертил круг на земле и с завыванием бросил в этот круг кости. Трижды повторив этот ритуал, шаман, а это без сомнения был он, увлек в сторону вождя. Тот покорно последовал за шаманом, даже немного уменьшившись в размерах.

Не знаю, о чем шла речь, но предчувствия у меня были нехорошие. Вспомнив свое эффектное появление у селения Гара, вытащил пистолет и сменил два дробовых патрона на сигнальные. При необходимости устрою огненное шоу, пусть Уна убедятся, что Великий Дух Макс Са Дарб – повелитель огня.

Диалог между вождем и шаманом закончился, на площадке перед хижиной вождя, пожалуй, собралось все племя: стояла практически мертвая тишина. Лар обеспокоенно взглянул на меня, сжимая копье так, что побелели костяшки пальцев.

– Лар, не дрейф, русские не сдаются, – подбодрил я парня, и хотя он не понял смысла моих слов, заметно успокоился.

Шаман закончил диалог и толкнул вождя в грудь, выкрикивая:

– Заа, заа.

– Он сказал убить, – перевел мне Лар, схватывая лук и накладывая стрелу.

Вождь остановился в трех метрах от меня и сказал несколько слов. Убедившись, что Лар начал переводить, добавил еще несколько фраз.

Короче, меня обвинили, что я ложный дух, и вызвали на поединок до смерти. Переведя, Лар обратился ко мне:

– Макс Са, я буду с ним драться.

Нет, Лар, ни у тебя, ни у меня нет шансов против такого громилы, который взял дубинку толщиной с руку человека и под два метра в длину, и поигрывал ею в ожидании поединка. Теперь тишины не было: шум стоял, как на стамбульском базаре в субботу: дикари спорили, кричали, топали ногами, требуя зрелищ. Хорошо хоть хлеба у меня не просили.

Я отдал свой лук Лару и, взяв копье в левую руку, сделал шаг навстречу вождю племени Уна. Тот мгновенно преобразился, немного согнувшись и ухватившись обеими руками за дубину.

Отвлекая его внимание, нарочито медленно поднял левую руку с копьем. Проследив за его взглядом, правой выхватил пистолет из кобуры и выстрелил сигнальным патроном в грудь с расстояния около трех метров.

Ошеломленные Уна застыли на несколько секунд и попадали вниз, все, кроме одного: вождь стоял на ногах, а из его груди било пламя, примерно в полметра, сыпля искрами. Простояв около десяти секунд, он опрокинулся навзничь, продолжая искрить словно бенгальский огонь. Судорожно дернулись ноги, и через мгновение он затих: воздух наполнился запахом жареного мяса и паленых волос.

Я подошел к шаману, лежавшему в пяти метрах от трупа вождя, и ткнул его кончиком копья, заставив вскрикнуть.

– Вставай, ублюдок!

Шаман прекрасно понял русский язык и, вскочив на ноги, плюхнулся на колени, приложив свои проклятые шаманские губы к моим стопам.

– Все встаньте! Лар, скажи им, чтобы встали и слушали меня!

Охотник перевел: первыми встали дети, за ними женщины и лишь потом осмелели мужчины.

– Я Великий Дух Макс Са Дарб, прилетевший к вам с неба, живущий на небесных огнях, что светят ночью, говорю: теперь я – ваш вождь, а вы – мое племя, и вы пойдете со мной к Большой Воде, которую нельзя пить. Вы будете делать то, что я вам скажу. Любого, кто не послушается, я уничтожу огнем, потому что я – само светило, что согревает вас днем. А теперь готовьтесь, завтра утром мы уходим к Большой Воде!

Лар перевел, недоумение, страх, растерянность были написаны на лицах дикарей. На их глазах свершилось чудо, Великий Дух сделал Большой Шум, и Огонь сожрал вождя Тара, которого они считали непобедимым.

– Лар, скажи им, что любого, кто попытается бежать, я уничтожу. И пусть занимаются своими делами, утром мы возвращаемся. Шамана приведи в хижину вождя, мне надо поговорить с ним.

Я прошел к хижине, Уна расступались передо мной, склонив головы, некоторые повторно падали на колени. В хижине было довольно прохладно и темно, и я не сразу заметил двух молодых женщин, которые возились с грудными детьми. Лар притащил шамана, челюсть которого выбивала степ.

– Как тебя зовут старик?

Выслушав Лара, тот ответил:

– Хер.

Я расхохотался. Лар и Хер смотрели на меня с удивлением. «Хер, Хер», – повторял я сквозь слезы от смеха, не в силах успокоиться. Нет, мне определенно нравится эта Вселенная, она охренительно точно дает имена здешним людям. Успокоившись, я обратился к Херу, с трудом подавив новый приступ смеха.

– Значит так, Хер ты собачий, – и снова приступ смеха прервал мои слова. Смеялся так сильно и долго, что заболели мышцы пресса. Нет, с этим надо что-то делать, или убить Хера к херам собачьим, или переименовать.

– Короче, я даю тебе новое имя, отныне ты будешь зваться Пес! Но, по сути, ты останешься Хером, как тебя ни назови. Ты жить хочешь? – задал я ему прямой вопрос.

Жить Хер хотел, хотел так сильно, что слюну пустил и обмочился от страха: в хижине завоняло ацетоном. Хер, херовы твои дела, у тебя, судя по запаху, сахарный диабет, вряд ли ты долго протянешь.

– Так вот, Хер или Пес, ты будешь шаманить, как я тебе скажу, и будешь говорить людям, что я тебе скажу говорить. Если ты одно слово добавишь от себя – я сожгу тебя. Ты меня понял?

Хер внимательно выслушал Лара и затараторил в ответ.

– Он отдает свою жизнь Великому Духу Макс Са и готов выполнять любые указания.

– Вот и отлично, Лар, а теперь мы выйдем, он соберет народ и скажет, что гадал, пусть даже погадает на костях, что все Духи велели идти к Большой Воде и подчиняться мне без единого звука.

Охотник перевел, и Хер закивал, прикладывая руку к груди.

Мы вышли наружу, и Хер неожиданно звучным голосом стал созывать народ. Когда племя собралось, он снова начертил на земле круг и трижды кинул туда кости. Затем бросился на землю, приложив ухо к земле, добежал до ручья и окунул голову в воду. Последним действием были прыжки с широко открытым ртом.

Тяжело дыша, Хер начал говорить: стояла мертвая тишина, и его слова долетали до всех. По лицу Лара я видел, что свою часть уговора Хер выполняет отлично. Закончив говорить, Хер снова бухнулся на колени передо мной и, подняв мою ногу, поставил ее себе на голову. Меня внутренне передернуло, но и я свою роль отыграл на пять с плюсом, грозно обводя взглядом толпу новых сородичей. Они прятали глаза, гнулись и даже дрожали. Великий Макс Са Дарб получил свежие силы в свое племя, теперь пора заняться обустройством порядка.

Солнце уже садилось за горизонт, когда две женщины в хижине бывшего вождя поставили передо мной еду: жаренное на огне мясо и какую-то бурду, цвет которой при свете небольшого костра в хижине трудно было разглядеть. Лара я оставил с собой, мало ли, найдется в племени мститель. Но, судя по всему, смерть вождя всех устраивала. Видимо, покойный был крут на расправу.

Мне удалось увидеть редкую церемонию похорон: в стороне от поселения каменными опорами выкопали неглубокую яму. В эту яму набок уложили мертвого, подогнули ему колени так, что они касались подбородка. «Поза эмбриона», – промелькнуло в голове. Затем покойного обсыпали смесью из растолченных листьев красного цвета. Сверху положили его каменное рубило, накрыли тело плоскими камнями. После плоских камней пошли в ход обычные камни, и вскоре небольшой бугорок из камней обозначил могилу покойного вождя.

Увидев, что я к бурде не притронулся, одна из молодых женщин (как оказалось, у вождя были две постоянные жены и он брал любую по своему желанию), знаками показала мне, что это вкусно. Она сложенными пальцами имитировала, что берет эту бурду и кладет себе в рот, запрокидывая голову. Затем делала глотательное движение, причмокивая от удовольствия.

Заинтригованный таким ее поступком, я набрал пальцами непонятную массу и отправил в рот. Немного пожевав, к своему удивлению, почувствовал вкус алкоголя. Алкоголя, Карл!

– Лар, принеси сюда огонь!

Охотник послушно выдернул горящий сук из костра и поднес мне. Подняв топорную глиняную миску, я всматривался в желеобразную массу, пока на глаза не попалось зернышко, маленькое зернышко. Выхватив горящую палку из рук Лара, я максимально приблизил ее к миске: без сомнения, в миске было зернышко и, без сомнения, по форме это было зерно злаковой культуры.