Читать книгу Прометей: Владыка моря - Ивар Рави - Страница 4

Неандерталец, теряющий сознание – в своей жизни я не видел ничего более удивительного. Даже пролет МКС через «червоточину» и мое попадание в прошлое другой Земли могли иметь более логическое объяснение, чем неандерталец, теряющий сознание. На подгибающихся ногах я добрался до Санчо, пощупал пульс: он был хорошего наполнения, но слегка частил. Брызнул ему в лицо водой, но никакой реакции. Пришлось слегка похлопать по щекам: Санчо открыл глаза и сразу постарался встать, но ему это не удалось. Однако через минуту неугомонный дикарь все-таки стоял на ногах, слегка покачиваясь.

– Макш, Га (надо идти туда), – снова направление на юг. Картина необычной лодки, в которой лежали два мертвых или живых тела, снова возникла в мозгу. Но на этот раз её образ я вызвал сам. И эти необычные слова, «орц дал» прозвучали тогда так отчетливо, что я мог их повторить с соблюдением интонации.

– Герман, пойдем на юг, там что-то есть. Санчо не стал бы так настойчиво этого просить без веских причин. На всякий случай заряди обе баллисты, неизвестно с чем нам придется столкнуться.

Тиландер отдал команду, левая сторона весел уперлась в воду, правая подгребала, пока нос драккара не уставился на юг. Снова гонг, и драккар рванулся вперед, моя слабость прошла, хотя голова еще болела. Ухватившись за бушприт, вглядываюсь вдаль, но кроме безбрежного моря ничего не вижу. Около часа драккар идет на очень высокой скорости, которую американец с помощью лага определил в двенадцать узлов. Но даже сильные и выносливые дикари не могут грести долго на пределе своих сил. Скорость начинает падать на глазах, а в лазурных водах моря нет ничего похожего на лодку.

– Герман, пусть гребцы отдохнут, минут десять пойдем на средней скорости, если ничего не встретим – поворачиваем назад. Санчо продолжает вглядываться вдаль и вдруг радостно восклицает:

– Ха (там)! – теперь направление его руки указывает на юго-запад. Сколько я и американец ни всматриваемся – мы ничего не видим. Бер, словно обезьяна, карабкается на мачту и секунд двадцать разглядывает море по направлению, что показывает Санчо.

– Вижу, – кричит он сверху.

– Что там, Бер?

– Не знаю, Макс Са, темное, очень далеко.

Тиландер корректирует курс, гребцы сами с удвоенной силой налегают на весла, пытаясь скорее достичь того, что так встревожило неандертальца. Они все помнили, как позавчера Санчо не дал нам выйти в море, и понимали, что именно ему обязаны жизнью. Через пару минут мне показалось, что я тоже вижу темное пятно на воде. Прошло еще около десяти минут, прежде чем я понял: на воде качается та самая необычная лодка, которую я увидел в своей голове. С этим видением еще предстояло разобраться, бросил взгляд на неандертальца-телепата, расплывавшегося в улыбке по мере нашего приближения к лодке.

Минут через десять мы приблизились настолько, что смогли рассмотреть необычную конструкцию, медленно дрейфовавшую на запад. Лодка походила на полумесяц, рога которого обращены вверх. Около семи метров в длину, корма и нос одинаковые и смотрят вверх почти под прямым углом. В середине лодки возвышается небольшая мачта без паруса. Нос и корма узкие, но в середине лодки расширялась почти до двух метров.

Еще пару минут и мы уже почти вплотную приблизились к странной конструкции, борта которой сделаны явно из растения похожего на тростник. «Папирус» – возникло в голове название. С кормы и носа на верхушку мачты шли веревки, видимо, придававшие устойчивое положение мачте.

Прозвучал гонг, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Весла подняли из воды, и «Акула» по инерции проскользила около десяти метров, пока не поравнялась с лодкой. Перегнувшись, я схватился за борт, сразу почувствовав, что его край липкий. Несколько рук помогли пришвартовать лодку к драккару, и только тогда я смог встать, чтобы заглянуть внутрь. Несмотря на скромные размеры плавсредства, оно имело подобие палубы на носу и на корме. Два темно-коричневых тела, облаченных в некое подобие ткани или тонкой шкуры, лежали неподвижно. Борт лодки немного возвышался над нашим, но это не помешало Беру первым перескочить на чужую посудину.

– Макс Са, здесь только эти двое, больше никого нет, – мой телохранитель давал понять, что спрятавшихся воинов нет. Очутившись в лодке, я опустился рядом с телами, пытаясь нащупать пульс. Только сейчас заметил, что это парень и девушка. Пульс прощупывался у обоих, нитевидный, учащенный и прерывистый. Растрескавшиеся губы и солнечные ожоги по всем оголенным частям тела говорили о том, что люди несколько дней провели без воды.

– Герман, передай мне воду, – американец протянул небольшой кожаный бурдюк: смочив пальцы рук, поочередно смочил потерпевшим губы, затем попробовал смочить рот. Когда смачивал повторно, девушка рефлекторно попробовала сделать глотательное движение. Обрадовавшись, попробовал ей влить несколько капель из бурдюка: она закашлялась и открыла глаза.

– Ра, – еле слышно прошелестело с ее губ, и глаза закрылись. Грудь девушки, прикрытая необычной тканью, похожей на циновку, вздымалась. Осторожно положив ее голову обратно на дно лодки, принялся за парня. Парень после нескольких попыток даже сделал небольшой глоток, но глаза так и не открыл. У обоих налицо сильное обезвоживание, пощупал снова пульс, вроде хуже не стало. Подождав еще около десяти минут, еще раз предпринял попытку дать по глотку воды. На этот раз оба выпили по паре маленьких глотков практически не поперхнувшись.

– Герман, их нужно перенести на «Акулу» и накрыть от солнца, у них и так очень сильное обезвоживание. Лодку бери на буксир и возвращаемся домой, – оба найденыша не пришли в себя, пока мы их переносили на драккар. Лодку необычной конструкции закрепили тросом, и драккар пошел к Плажу средним ходом. Берег в виде тёмного пятна на северном горизонте появился через полчаса.

Теперь я мог рассмотреть спасенных внимательно: кожа очень смуглая, переходившая в красно-коричневый цвет. Черные вьющиеся волосы, густые ресницы. Когда девушка на мгновение открыла глаза и прошептала «Ра», я успел заметить глаза необычайно красивой миндалевидной формы. Полные, чувственные губы девушки потрескались, кое-где даже засохли капельки крови. Парень сильно похож на девушку, единственное, что бросалось в глаза – несколько удлиненная затылочная часть головы.

Определенно это не африканцы в моем понимании: нос практически как у меня, довольно высокий лоб. Даже обезвоженные, с осунувшимися чертами лица, найденыши довольно симпатичные, если не сказать красивые. Их нельзя назвать широкоплечими, и мускулатуры у юноши тоже практически не развита. Вряд ли это связано с голоданием и обезвоживанием, скорее, просто астенический тип телосложения.

Когда мы уже находились рядом с бухтой, парень зашевелился, его небольшой кадык судорожно двигался. Приподняв ему голову, влил ему немного воды в рот: он проглотил воду и, успокоившись, затих. Попытка напоить девушку не увенчалась успехом: плотно сжатые губы не разомкнулись, а применять силу я не стал.

На причале нас встречало почти все население Плажа, которые удивились нашей смене курса и тому, что мы исчезли в море. Пришвартовавшись, я первым сошел на пирс и сразу скомандовал Лару, встречавшему нас:

– Мы встретили двух человек в море, нужно их перенести ко мне во дворец. И будь осторожен, они очень слабые, трясти их нельзя.

– Герман, лодка этих людей на твоем попечении, – американец кивнул, сразу отдавая распоряжения. Толпа на берегу с интересом разглядывала диковинную лодку, делясь своими впечатлениями. Помня мои слова, девушку и парня несли на руках очень аккуратно. Сразу послал за Зиком, чтобы ожидал меня во дворце. С момента как мы нашли умирающих, Миа практически не проронила ни слова. А вот Нел, встретив меня по дороге, пыталась выяснить, кто они такие, и зачем их несут к нам домой.

– Зик, раздень парня и хорошенько оботри водой, – парень бросился исполнять поручение, попросив у Нел миску с водой.

– Нел, иди сюда, – позвал я жену, когда та появилась, и дал указание, – раздень ее и хорошенько оботри водой повсюду.

– Хорошо, Макс Са, – если недовольство в ее голосе и звучало, я его не уловил. Оба моих доморощенных лекаря принялись за работу, и через полчаса обмытые и охлажденные парень с девушкой спали уже относительно нормальным сном. Несколько раз смочил им губы водой, но пить пока не давал. Полежат пару часов в тенечке, организм начнет отходить от постоянного воздействия высокой внешней температуры, и придут в себя. Человеческий организм устроен так, что в экстремальных ситуациях направляет все ресурсы на поддержание жизнедеятельности, временно блокируя нерациональное использование последних резервов.

Сидя за столом и наслаждаясь малиновым чаем, анализировал случившееся сегодня. Первое и самое главное: телепатия существует, потому что образ этой лодки отчетливо возник в моей голове, когда Санчо посмотрел мне в глаза. Его назойливое желание заставить нас плыть на запад говорило о том, что неандерталец чувствовал этих двоих, оказавшихся на грани смерти. Но кто ему транслировал их изображение? Космос? Воспитанный на строгих догматах науки, я всегда скептически относился к околонаучным гипотезам. Само существование параллельных Вселенных всегда было только гипотезой, не подтвержденной ни единым фактом. То же самое и телепатия: не имелось ни одного достоверного факта, что такая способность есть в человеческом мозге. Больше всех с телепатией экспериментировали нацисты, но и они не добились прорыва в этом направлении.

С другой стороны, мое появление в этой Вселенной – уже само собой рушило некоторые догматы. Как и пропавшее «звено 19» из пяти американских торпедоносцев, оказавшееся здесь, пусть и в неполном составе. Не исключено, что в этом мире могут найтись еще люди, чье исчезновение в моем мире оставалось загадкой.

Я вспомнил, как лев трусливо убежал, когда Санчо вышел ему навстречу. Меня удивляло, как одним «Ха» можно было дать понять собеседнику о совершено разных ситуациях. Может именно поэтому и не развилась речь неандертальцев, что телепатическими способностями они придавали нужное значение одному слогу?

Мои мысли вернулись к спасенным: я вспомнил, что похожую лодку видел в фильме про Древний Египет. Цвет кожи у юноши и девушки не черными, скорее, темно-красный с оттенком серого. Миндалевидные глаза девушки мне почему-то показались знакомыми и почти сразу пришел вспомнилось, что Выдры имеют похожие глаза.

– Макс Са, – из комнаты, где я разместил спасенных, машет Зик. Не допив чай, торопливо иду к больным, чтобы посмотреть, что случилось.

Парень пришел в себя, в его слегка раскосых глазах плещется удивление и страх. Зрачки стремительно бегают, пытаясь осмотреть как можно большее пространство, чтобы мозг мог проанализировать ситуацию. Войдя в комнату, миролюбиво поднимаю руки, ладонями к парню: жест этот среди дикарей всегда означал отсутствие агрессии. Взгляд парня останавливается на мне: даже при дефиците дневного света, проникающего через окно в комнату, вижу, что его глаза невероятно выразительные.

– Кто ты? – парень вздрагивает от моего вопроса, и с его губ слетает тихое:

– Аха теа муан че, – голос мелодичный, словно парень не говорит, а поет. Но, к сожалению, ни одного знакомого слова.

– Зик, сбегай за шаманом Хером и вождем Наа, – когда парень убегает, присаживаюсь у изголовья парня, косящего на меня испуганными глазами, и подношу миску с водой, приподнимая ему голову. Он делает маленький глоток и начинает шумно пить, но я убираю миску.

– Не разгоняйся дружище, напьешься еще, – то ли интонация моего голоса подействовала, то ли живительная влага, но парень даже попытался улыбнуться:

– Келадонхеп кахрамон, – в этот раз мне показалось, что прозвучали имена. Чтобы подтвердить свою догадку, прикладываю руку к груди и произношу:

– Макс Са, – парень повторил мое имя очень спокойно и снова произнес:

– Келадонхеп кахрамон, – пока буду считать, что это его имя, крайне сложное для периода каменного века. Имена обычно сейчас короткие и легко выговариваемые. Парень немного заерзал и, устремив на меня жалобный взгляд, спросил: – Аха теа муан алолихеп кахрамон? – слово «кахрамон» снова повторилось, как и окончание «хеп». Парень попытался поднять голову, чтобы оглядеться, но не смог. «Он ищет свою спутницу, это о ней он спросил», – мелькнуло в голове и, чтобы подтвердить догадку, я приподнял голову юноши, направив его взгляд в сторону, где под шкурой спала девушка. – Алолихеп, – с нежностью произнес парень, подтвердив, что слова, оканчивающиеся на «хеп», являются именем.

Спустя минуту парень уже крепко спал, я же пару минут постоял рядом, сравнивая лица: кто они друг другу? Муж и жена или близкие родственники? По возрасту, возможны оба варианта: навскидку им примерно восемнадцать-девятнадцать лет. Уже выходя из комнаты, услышал вздох: обернувшись, заметил, что девушка пришла в себя и пытается оглядеться. Я стоял около ее изголовья, и пока она меня не замечала. Дважды Алолихеп попыталась поднять голову и оба раза бессильно роняла ее на шкуру.

– Алолихеп? – от звука моего голоса она вздрогнула, еле слышный стон сорвался с ее губ. Приблизившись, встретился с ее глазами, в которых плескался непередаваемый ужас. Красивые миндалевидные глаза застыли, зрачки расширились, словно она увидела свою смерть.

– Не бойся, воду хочешь? – нарочито медленным движением подношу миску, чтобы девушка увидела воду. Страх в глазах не исчез, но при виде воды она судорожно сглотнула, шевеля растрескавшимися губами. Присев рядом, осторожно приподнимаю ее голову и подношу миску. Немой вопрос застыл в ее глазах, но пить девушка не решается.

– Не бойся, пей. Это чистая вода, – даю миске прикоснуться к губам. В этот момент слышатся голоса Наа, Зика и шамана Хера, спешащих ко мне. Еще раз взглянув на меня глазами, полными страха и горечи, девушка делает глоток, закрывая глаза. На секунду задержав воду во рту, проглатывает ее и начинает жадно пить, пока я быстро не отнимаю миску.

– Много нельзя, чуть позже напьешься, – голос доктора на любых больных действует одинаково успокаивающе. Вот и сейчас я произнес эти слова обычным тоном, словно общался с больным, но она поняла. Страх в глазах уменьшился и появилось любопытство, мол «что это за фрукт такой»?

Хер и Наа входят, сзади маячит Зик. Вошедшие с удивлением смотрят на парня и девушку, переводя взгляд с одного на другого.

– Наа, Хер, я спас этих людей в море, но не понимаю их языка, может вам это удастся, – отхожу чуть в сторону, давая им место, чтобы подошли ближе. Девушка с тревогой провожает меня глазами, затем ее взгляд перекидывается на вошедших, которых она сканирует своими красивыми слегка раскосыми глазами.

Полчаса Наа и Хер пытаются понять и расспросить девушку, но та упорно молчит, не проронив слова. Отчаявшись, они разводят руками, и Хер выдает общее заключение:

– Мы не знаем, кто она, Макс Са.

– Хорошо, Зик, проводи Хера и Наа, – попрощавшись со мной, визитеры-лингвисты уходят. Девушка настороженно смотрит, как я хожу по комнате, выглядит она свежее парня.

– Алолихеп, я Макс Са, – притрагиваюсь к своей груди. Девушка смотрит и повторяет:

– Макс Са.

– Правильно, Макс Са. А ты Алолихеп? – показываю пальцем на нее. Чуть замешкавшись, она закрывает глаза и легонько кивает. Приподнимаю ее голову и направляю взгляд немного влево, чтобы она увидела парня:

– Келадонхеп, – радостно шепчет девушка, портя мне настроение. Так нежно произносят имя любимого, жениха или мужа.

– Спи, потом снова напою и накормлю, – и снова мой докторский голос на нее действует успокаивающе, взгляд уже не испуганный, скорее любопытный. Выхожу из комнаты, судя по всему, опасность их жизни не угрожает, а обезвоживанием займусь сразу, как отдохнут несколько часов. Но настроение испорчено: нежность, с которой они произносили имена друг друга, ядовитым жалом терзает грудь. Еще вчера я отметал всяческую возможность сойтись с третьей женщиной. Но эти глаза миндалевидной формы, обрамленные густыми длинными ресницами, взбудоражили кровь.

Алолихеп. Непривычное даже для моего языка имя теперь мне казалось таким красивым и звучным, что несколько раз повторил его вслух. Кто же ты, Алолихеп, и кто тебе этот Келадонхеп, при виде которого ты засветилась? Как вы очутились в лодке из тростника или папируса у берегов Ливана? Что побудило вас пуститься в авантюрное приключение на утлом плавсредстве без достаточных запасов воды, и как вас голове? Кто ты, Алолихеп? Египтянка? Нумидийка? Или просто посланница Бога, отправленная лишить меня спокойствия?