Читать книгу Любимый бывший муж - Ивонн Линдсей - Страница 3

Оливия вошла в дом и со вздохом прислонилась к входной двери – головная боль, начавшаяся по дороге из больницы, стала еще сильнее.

Что, черт возьми, она натворила?

Было ли это ошибкой – позволить Ксандеру поверить в то, что они счастливо женаты? Но сейчас она хотела, чтобы так и было, больше всего на свете. Нельзя повернуть время вспять, но можно попытаться начать все сначала, – Оливия мысленно пыталась спорить со своей совестью.

Может, это не очень красиво с точки зрения морали – воспользоваться его амнезией таким образом, и, кроме того, это было рискованно – ведь его память может вернуться в любой момент, а вместе с ней и его нежелание сохранять их отношения. С другой стороны, если у нее есть хоть малюсенький шанс вновь обрести счастье, она должна его использовать.

Оливия отошла от двери и направилась через холл к огромной кухне, которую они с таким энтузиазмом ремонтировали после того, как въехали в этот двухэтажный особняк девятнадцатого века спустя неделю после свадьбы. Она машинально поставила на огонь чайник, чтобы вскипятить воду для ромашкового чая. Может быть, он успокоит головную боль.

Если бы так же легко можно было отделаться от щемящего чувства вины, что рвало ее сердце на части. Права ли она в своем решении добиваться счастья любой ценой?

Может, она делает все это, чтобы перестать сожалеть о прошлом? После смерти Паркера она полностью отдалась своему горю, и вместо того, чтобы пережить беду вместе, они с мужем принялись упрекать в произошедшем друг друга, и ей было гораздо легче отпустить Ксандера, чем бороться за сохранение брака. Она обвинила его в том, что он скрывает от нее свои подлинные чувства, но разве она не поступала так же? Она просто позволила ему уйти, вот и все. Потом она опомнилась и поняла, что хочет вернуть его, но было слишком поздно. Ксандер не желал ничего обсуждать с ней, будто начисто стер из своей жизни все, связанное с прошлым.

Ей было по-прежнему больно от этих воспоминаний, но время и расстояние все же несколько отрезвили ее рассудок, заставив взглянуть на все со стороны и понять, что в том, что их брак рухнул, есть и ее вина. И она больше не повторит подобной ошибки.

Оливия заварила чай и вышла с чашкой на террасу. Мысли ее снова и снова возвращались к тому, что произошло в больнице. Она колоссально рисковала – все могло пойти не так. Но все же Ксандер только что вышел из комы, ему предстоял долгий путь выздоровления, и пройдет еще много дней, а то и недель, прежде чем его выпишут. Ему еще нужно встать на ноги и начать ходить без посторонней помощи, а кроме того, потребуется лечебная физкультура, прежде чем он снова вернется домой.

Ксандер не жил здесь в последние два года, но они вместе купили этот дом, посвятили целый год ремонту и отделке и были очень вдохновлены этим. О, как же замечательно, что Оливия решила остаться жить здесь со своими воспоминаниями, а не продала дом и не начала новую жизнь. Она уже почти привыкла жить тут одна и постепенно приняла тот факт, что их браку пришел конец. Однако ее любовь к мужу осталась прежней.

Оливия не могла справиться с охватившим ее волнением: у них будет новый старт! После выписки Ксандера из больницы они вновь окунутся в прежнюю жизнь вдвоем, как было когда-то после свадьбы. И если он будет счастлив с ней, то возможно, когда к нему вернется память, это затмит ту боль, что когда-то их разлучила. Однако если это произойдет слишком скоро, у них уже не будет второго шанса на счастье. Но Оливия решила рискнуть. Оставалось придумать, что делать с настоящим миром Ксандера, в котором он жил и работал последние два года, без нее? Она подумает об этом потом. Не похоже, что у него было много посетителей с момента аварии. Никаких цветов на столе, только одинокая открытка, подписанная командой инвестиционного банка, в котором он работал.

Врач Ксандера сказал, что потребуется по крайней мере месяц, если не больше, прежде чем больной окончательно поправится, в зависимости от того, как будет протекать терапия. Оливия размышляла о том, что придется удерживать на расстоянии коллег Ксандера. В ближайшее время ей придется позвонить кому-нибудь из его партнеров, и придумать, как не пустить к нему лишних посетителей.

Внезапно она устыдилась своих мыслей. Друзья Ксандера имели право знать, что с ним, и, без сомнения, они хотели его навестить. Но ведь одно неосторожное слово может вызвать лишние вопросы, на которые она не в силах будет ответить. Нет, она не может так рисковать.

Да, она опоздала ровно на два года, но все это могло стать для нее вторым шансом, и она собиралась бороться за Ксандера на сей раз. Ей хотелось надеяться, что можно вернуть их прежнюю любовь. Тот факт, что он проснулся, влюбленный в нее, как когда-то прежде, очень воодушевлял. Может, им все же удастся прожить жизнь вместе, больше не совершая сокрушительных ошибок.

Ксандер бросил на дверь палаты, казалось, уже сотый взгляд за это утро. Оливия уже должна бы прийти. Сегодня у них с доктором Томасом состоялся горячий спор по поводу того, стоит ли ему ложиться в реабилитационный центр; Ксандер наотрез отказался от этого, и врач наконец сдался и сказал, что он может отправиться домой завтра или даже сегодня вечером. Он позвонил Оливии, хотел попросить ее привезти ему одежду, но дома никто не ответил, и ее мобильный тоже молчал.

Он бы отправился домой и в пижаме – ему не терпелось выбраться из больницы и вернуться домой. Порой ему даже казалось, что он видит зеленую рифленую крышу их дома из окна палаты. Конечно, это был самообман, но он словно ощущал постоянную связь с Оливией, даже когда ее не было рядом.

С момента пробуждения от комы прошло уже три недели, но он до сих пор отчетливо помнил, как увидел свою жену после того, как пришел в себя. Выражение тревоги на ее прекрасном личике вызвало у него отчаянное желание успокоить ее, сказать, что все будет в порядке. Но сон сморил его тут же, он лишь успел улыбнуться ей. Он выругался про себя. Эта авария не только вычеркнула из памяти шесть лет жизни, но и сделала его беспомощным, слабее котенка. Сначала он даже не мог построить целое предложение. Все врачи твердили, что он быстро идет на поправку, но этого Ксандеру было недостаточно. Он не успокоится, пока не вспомнит все и не станет тем человеком, которым был до автокатастрофы. Может, знакомая обстановка и привычные вещи вокруг ускорят процесс исцеления? Глянув в окно, он криво усмехнулся своему отражению в стекле. Что ж, хотя бы что-то не изменилось – сколько он себя помнил, терпеливостью он не отличался никогда.

Услышав, что кто-то вошел, он обернулся и, увидев Оливию, широко улыбнулся, чувствуя, как по телу буквально разливается тепло, – он почувствовал, что все будет в порядке, пока она рядом.

– Приятно видеть, что ты в хорошем настроении, – заметила Оливия, подходя к нему и целуя его в щеку.

Прикосновение ее было легким, точно крылья бабочки, но Ксандер тут же понял, что хочет ее ласки, хочет большего, – может, он и не в лучшей форме, но тело ясно дало понять, что с этим у него все в порядке. У них с Оливией всегда все было превосходно с этой стороной брака, они идеально подходили друг другу, и, кажется, их страсть не ослабла за все эти годы. Это было еще одной причиной отчаянного желания Ксандера вернуться домой. Он вновь усмехнулся про себя: все-таки он нетерпелив. Но всему свое время.

Он спустил ноги с кровати.

– Я могу вернуться домой уже сегодня. Я пытался тебе позвонить…

– Сегодня? Правда?

Ксандеру показалось, что улыбка на ее лице стала какой-то напряженной.

– Доктор Томас запланировал на это утро окончательное обследование, если все результаты будут положительными, то меня выпишут сегодня днем.

– Прекрасная новость, – сказала Оливия. – Я слетаю домой и привезу тебе вещи.

Ксандер потянулся к ней и взял ее руку в свои ладони.

– Так торопишься уйти от меня? Ты же только пришла. Подожди немного.

Она обхватила его пальцы своими, а он перевернул ее ладонь и поцеловал, почувствовав, как от прикосновения его губ Оливия замерла, а по ее телу точно пробежала легкая дрожь, зрачки расширились, и на щеках появился румянец.

– Я скучаю по тебе, когда ты уходишь, – признался он, пристально посмотрев на ее руку. Коротко подстриженные, аккуратные ноготки и следы от краски на коже. – Вижу, ты, как всегда, рисуешь. Хорошо, что есть вещи, которые не изменились.

Оливия отвернулась, закусив губу, но он успел увидеть в ее глазах горечь.

– Ливви, в чем дело?

– Что?

– Все хорошо?

– Да, все в порядке, просто не хочу везти тебя домой в этом, – произнесла Оливия, высвобождая руку и указывая на его полосатую пижаму. – А по поводу твоего вопроса – да, я рисую, я ведь не могу без этого. Так всегда было и будет.

Услышав слова, которые она так часто повторяла, Ксандер засмеялся, чтобы немного разрядить обстановку, и увидел, что напряжение в ее глазах немного ослабло.

– Ну ладно, иди, но поскорее возвращайся, хорошо?

– Конечно, – сказала она, наклоняясь, чтобы поцеловать его в лоб.

Ксандер откинулся на подушки, глядя ей вслед. Что-то было не так – он не мог сказать, что именно, но чувствовал это. Они уже давно говорили о его возвращении домой, а теперь, когда этот момент настал, – неужели она боится? Поразмыслив немного, он пришел к выводу, что это не исключено. Возможно, его жену беспокоит, сможет ли он вернуться к прежней жизни. Она всегда тревожится за него, даже по пустякам. Видимо, это шло из детства – после смерти матери ей пришлось взять на себя заботу о младших братьях и сестрах. Такова уж была его Ливви – все время пыталась предусмотреть все до мелочей, чтобы ничего не вышло из-под контроля.

Женившись на ней, Ксандер пообещал себе, что никогда не станет ей обузой, ни за что не взвалит на ее плечи еще и необходимость заботиться о нем, как о ребенке. Он и сейчас был полон решимости не причинять ей слишком много беспокойства. Он сделает все, что в его силах, чтобы дальнейшее выздоровление прошло гладко и ей не пришлось волноваться о нем.

Оливия поспешно вбежала на парковку и села в машину. Рука ее слегка дрожала, когда она включала зажигание, и ей пришлось посидеть минуту, чтобы успокоиться.

Он наконец-то возвращается домой. Она же хотела именно этого, так почему она вдруг убежала, точно ошпаренная, услышав о выписке? О, она знала почему. Это означало, что пришло время перестать игнорировать тот факт, что у Ксандера была какая-то своя жизнь после того, как он ушел от нее, и пора с ней познакомиться. Придется взять комплект ключей от его квартиры – их Оливии отдали в больнице вместе с остальными его личными вещами, что были у него при себе в момент аварии, – и отправиться туда.

Она ведь знала, что когда-нибудь ей нужно будет собрать волю в кулак и войти в его новый дом, где он жил без нее, но все оттягивала этот неприятный момент. Ну что ж, она хотя бы знает адрес. «Вот и пригодились и документы о разводе», – мрачно подумала Оливия, отъезжая от больницы Окленда и направляясь в район Парнелл, где Ксандер снимал квартиру.

Поднявшись на верхний этаж, она открыла дверь, ведущую в общий коридор, и замерла на пороге, не зная, что ее ждет в квартире. Войдя в прихожую, Оливия с удивлением огляделась вокруг.

Она словно попала на страницу дизайнерского журнала. Все детали интерьера прекрасно дополняли друг друга, в доме царил идеальный порядок и при этом какая-то бездушность. Словно здесь никто никогда не жил. По вещам невозможно было сделать какие-то выводы о характере хозяина, не было здесь домашнего тепла и уюта. Оливия прошла в гостиную, а затем – в коридор, ведущий в спальню. Там Оливию поджидал тот же сюрприз – эта комната больше походила на гостиничный номер, в котором никто не живет. Не похоже было, что это дом того человека, которого знала Оливия, – аккуратного и скрупулезного во всем, кроме своего гардероба. Она не раз ехидно подшучивала над его привычкой разбрасывать одежду по всему дому. Может, к нему приходила горничная? Или он и впрямь очень изменился, и от этой мысли Оливии стало очень неуютно.

В кладовке Оливия нашла большой чемодан, быстро сложила туда белье и одежду. Из ванной она прихватила гель для душа, туалетную воду и бритвенные принадлежности. Интересно, вспомнит он, как этим пользоваться? Он уже давно не брился. Не далее как на прошлой неделе она поддразнивала его из-за весьма густой щетины на подбородке. Про себя она решила, что он выглядит неплохо. Ксандер казался сейчас намного мягче и дружелюбнее, чем тот отстраненный незнакомец, что подчеркнуто вежливо попрощался с ней при расставании.

Оливия зажмурилась и помотала головой, точно желая стряхнуть с себя назойливые воспоминания, и направилась на кухню. Открыв холодильник, она обнаружила, что он совершенно пуст, а значит, после того, как Ксандер попал в больницу, сюда, скорее всего, приходила горничная. Если это так, придется временно приостановить ее визиты.

Оглядев гостиную в поисках места, где можно было бы хранить личные бумаги, Оливия не нашла ни письменного стола, ни офисного уголка. Может, в квартире есть другая спальня? Оливия вернулась в коридор, ведущий в предыдущую комнату, и заметила еще одну дверь. Она открыла ее, вошла внутрь и замерла на пороге.

Сердце ее дрогнуло, когда она увидела на столе фотографию Паркера в рамке, которую она купила в подарок Ксандеру на первое празднование Дня отца.