Читать книгу Секреты всего света. Сказки - Ия - Страница 3

Чувство полёта, вращения и невесомости, вот что помнило Кленовое Семечко до момента начала своей собственной жизни. А она началась, как только двукрылый вертолётик, на котором Семечко расположилось вместе со своим братцем, таким же семечком, как оно, приземлился невдалеке от самого Клёна, отправившего в жизнь новое поколение семян, а значит Новых Клёнов.

Так вот, нашему Семечку повезло, и оно, в отличие от братца, выпавшего из вертолётика на камень, погрузилось в неглубокую ямку от кабаньего следа. С этого-то момента и началась своя собственная жизнь у Семечка. О том, откуда оно взялось и зачем оно здесь, оно ещё не думало, но то, что оно – дерево, знало с самого начала своей жизни. Иначе, не зная самого главного – что оно было деревом, стало бы расти Семечко Цветком или Травой. А здесь сразу понятно – Семечко Дерева начинает жизнь, и всё вокруг уже готово помочь ему в этом. Например, Почва, вырастившая множество таких вот малышей, уже поняла, что этому очень повезло, так как в месте его приземления достаточно влаги для будущих корней и вообще всё необходимое для питания на первое время. Об этом предусмотрительно заботился Клён, сбрасывавший ежегодно листву для Почвы. Да и не только один Клён, все Деревья, старея и погибая, становились потом почвой для своих потомков. Но об этом Почва не думала вслух, так как была Хранительницей Тайн Жизни Леса, где и происходили эти события. Её все Деревья и Жители леса очень уважали, называли Матушкой.

Наш малыш спокойно дремал в новом ложе, есть и пить ему пока не хотелось, так как в тех дольках, что составляли тельце Семечка, всего было достаточно . У него внутри, конечно же, что-то происходило, но утомлённое путешествием Семечко дремало, пока не почувствовало нечто необычное, а именно перемены в своём тельце и чувство жажды: из Семечка появился маленький отросточек, который увеличил запросы Семечка и потребовал пить. Вернее, это Семечку уже не достаточно стало своих запасов, так как оно проросло.

С каждым днём отросточек всё больше удлинялся и погружался в почву. А внутри прежнего Семечка уже формировались листочки. Словом, совсем как у ребёночка в животике мамы: ручки и ножки. Спустя некоторое время оболочка Семечка отпала, и, выбравшись из темноты листочками, оно ощутило, какой он, Белый Свет, ощутило свою собственную жизнь от края корешка до кончика листьев. Проросшее Семечко стало Малышом-Ростком. Это почувствовала Матушка Почва, ведь к такому торжественному моменту она была причастна, давая Семечку всё необходимое. Она поняла, что жизнь Семечка продолжается, а значит продолжается и её жизнь, а значит и жизнь всех деревьев и жителей леса, ставших когда-то её плотью.

Как только Малыш-Росток приподнялся над почвой, он с любопытством стал оглядывать всё вокруг и запоминать. Теперь он знал, что такое тепло и светло, мокро, сухо, мало, много – это насчёт еды. А вот что он – всего лишь Малыш, ещё не знал.

Когда он подрос на несколько листиков, то, разглядывая вокруг деревья, непохожие на себя, не догадывался, что они тоже деревья, поскольку деревом был он сам. А если все остальные не такие, как он, значит, они просто не деревья.

Кто же они на самом деле, его совсем не интересовало, так как занят Росток был важным делом – он рос. Когда же он подрос настолько, что на его гибком теле появилась настоящая кора, и даже веточки, захотелось вдруг ему поделиться с кем-нибудь своей радостью. От Почвы он поднялся уже достаточно высоко, да и не о еде шла сейчас речь, так что с ней делиться ему не хотелось. Нужен был кто-то такой же важный для него, как Почва, и даже ещё важней, словом, авторитет. Всё, что было ниже его и не таким, как он, тоже не в счёт, а вот то, стоящее рядом, то Большое, знакомое ещё с того момента, как слетела оболочка и стало светло, привлекло внимание Подростка (так теперь сокращённо звала для себя Матушка Почва Подросший Росток).

Причём Это, стоящее рядом Большое, закрывало собой с одной стороны почти весь вид и поднималось куда-то высоко, куда Подростку, хотя он и подрос, было не дотянуться. Но то, что это Большое было покрыто такой же корой, как у него, только в трещинах и ссадинах, решило дело в пользу общения с Большим. До этого Подросток прежде сомневался, был ли Большой Деревом или нет, так как с той стороны, которая была видна Подростку, у Большого веточек не было. Но кора важнее веточек, ведь именно ей он хотел похвастаться, вот почему Подросток, шевеля листочками на своих веточках, спросил Большого, стоящего рядом:

– Ты Дерево?

В ответ откуда-то сверху послышался мощный не шелест, а гул:

– Я – Клён.

"Значит не Дерево", – огорчённо подумал Подросток.

– Очень жаль, – печально опустив веточки и еле пошевелив листьями, сказал он. На что Большой, стоящий рядом, и, как стало известно, ещё и Клён к тому же, не ответил, видно, ему нечего было сказать.

Безуспешно пытался Подросток разобраться, почему это у Недерева такая же кора, как у него – Дерева. Размышления его уже касались не только еды: ему очень хотелось скорей подняться вверх, туда, откуда прозвучал этот гул, ответ. Он надеялся именно там получить ответ на свой вопрос. Поскольку мысли Подростка тянулись вверх, то и его юное тело тоже вытягивалось и становилось стволом, к тому же на нем появились новые веточки и ажурные листья. Отчего Подросток становился уже Деревцем со стволом и листвой, положенными по возрасту.

Однажды Деревце ощутило волнение в лесу и какой-то незнакомый шум. Этот шум не принадлежал ни одному из лесных жителей, в этом-то деревце уже разбиралось. Его веточки чутко уловили листочками разношелест. Отовсюду ему слышалось "И-ива", "Ли-ипа", "Ду-уб", "Берё-ёза", "Сосна-аа", "Оси-ина". "Что бы это значило?" – подумало Деревце. Что это за незнакомые имена? Может сегодня день знакомств, и тоже прошелестело листьями: "Я – Дерево".

И в это самое мгновение оно ощутило невероятную боль оттого, что одна из его главных ветвей почему-то надломилась и, падая, потянула за собой весь его ствол. Отчего всё деревце накренилось и стало падать, но Большой, стоящий рядом Клён поддержал его своим телом-стволом. И случилось так, что у накренившегося Деревца соединились половинки расколотого топором ствола, так как Ствол Большого Клёна сдерживал его падение. Мучительная боль стихла и Деревце обнаружило, что очень сильно наклонилось. Не понимая, что с ним произошло, оно попыталось исправить неправильное положение с помощью корней. Отчего из раны полился сок и силы покинули его. Но перед тем, как забыться, Деревце услышало пронзительный звук, донесшийся оттуда, где недавно звучало "И-ива". Это был стон "смерти".

"Первое потрясение для Молодого Клёна завершилось благополучно – поняла Матушка Почва. – Он будет жить". И уж кому, как не ей, знать, где – жизнь, а где – смерть.

Молодой Клён потихоньку оправился от удара и даже возмужал. Рана затянулась корой и на ней образовался шрам, которым Молодой Клён теперь гордился. А поскольку он уже знал, что смерть – это одинаково плохо для Дерева и Недерева, он решил поговорить с Недеревом Большим Клёном, тем более, что он уже не был просто "стоящим рядом", а был "прилегающим". Только кто к кому прилегал Молодой Клён особенно не выяснял, ведь ему это не мешало.

И вот он впервые после травмы попытался зашевелить листьями, из чего вышло что-то невнятное и шепелявое:

– У меня ш-ш-ш-а-а-м.

Это он хотел сказать: "У меня шрам". Но видимо Большой Клён его не расслышал. Тогда переполняемый гордостью за самого себя и свой опыт жизни, он решил сказать громче, для чего потребовались те ветки и листья, которыми Молодой Клён опирался о ствол Большого Клёну. Тогда он напряг корни и вместе с порывом ветра оттолкнулся от Большого Клёна, высвобождая примятые ветки. И случилось чудо – он встал на своё место, и его ветви коснулись чьих-то ещё ветвей. Когда Молодой Клён огляделся, он понял, что это ветви Большого Клёна касаются его ветвей. И ещё он ощутил листьями и ветвями ласковое тепло, оно исходило от Света, что ослепил Молодого Клёна. Это тепло пронизало его тело от кончиков листьев до края корней. "Вот какая она – Жизнь", – понял Клён. Да, да, уже понял, а не просто ощутил, как когда-то будучи Ростком, появившимся из Семечка. И ещё он понял, что он такой же Клён, как и Большой Клён, только моложе.

"Сколько ему предстоит ещё понять в этой жизни, покуда не станет трухлявым пнём, а потом и частью меня, чтобы питать своих собственных потомков", – так думала Матушка Почва, готовясь принять в себя потомство от нашего Клена, на котором появилось уже множество молодых сережек.