Читать книгу Терпкость вишни - Изабеля Сова - Страница 30

Отмечали мы их, как всегда, вместе с бабушкой, тщеславным папиным братом, его привлекательной и покорной женой, а также с их гениальным восьмилетним сыном. Началось все совершенно обычно. Дядя по привычке отметил, что я не прибавила в росте. Тетя осведомилась, появился ли уже у меня жених. Юный гений буркнул «привет», после чего неподвижно сидел, вперив взгляд в собственные колени. Зато бабушка, как всегда, ахала и охала, что я опять похудела на десять кило.

– Вы должны сходить с Виславочкой к врачу, – порекомендовала она папе. – Сейчас девушки все время болеют. Я по телевизору видела. Сперва ничего не едят, а потом умирают. Это очень страшная болезнь, аморокс называется. На одном канале ее постоянно показывают, чтобы людей предостеречь. По красному ковру ходят скелеты в лохмотьях, ноги у них дергаются, будто плохо прикреплены, а зрители глядят и ужасаются.

– Да, мама, обязательно сходим, – пообещал папа, кроша пальцами облатку. – Ну, всем всего самого лучшего. Здоровья.

– Вот-вот, здоровья, – удрученным голосом повторила бабушка. – Аморокс этот, невидимый, кружит в воздухе. Он каждого может атаковать, даже молодых мужчин, как ты и Павелек. По телевизору предупреждают.

Дядя заглушил бабушку, сделав громче музыку с уцененного диска, прилагавшегося к какому-то женскому журналу. Мы вернулись к пожеланиям. Тем же самым, что и год назад: здоровья, счастья, успехов (с упором на «научных»). Стол, как обычно, ломился от традиционных яств, трудолюбиво сотворенных тетей, а в углу торчала жуткая елка, увешанная тайваньскими игрушками.

– Внушительная елочка, – заметила мама, оглядывая комнату в перерыве между грибным супом и следующим блюдом из традиционных двенадцати.

– Сам украшал, – сообщил дядя. – А гирлянду привезли из самого Берлина. А у вас есть гирлянда?

– Да, из России, – как и каждый год, ответила мама, кладя себе на тарелку кусок карпа. – Загорается, когда захочет. Славянская душа.

– А елка, наверно, старая?

– Да, ей уже больше десяти лет, – как всегда, ответила мама. – А может, и все двадцать.

– А в нашей больше трех метров, – похвастался дядя.

– Вкусная рыба, – после почти минутного молчания произнесла мама. – Ты готовил, Мариан?

– Нет, я, – ответила Клаудиа, дядина жена. – Мариан действительно прекрасно готовит, как все мужчины. Но мы оба придерживаемся мнения, что ему не нужно слишком часто заниматься кухонными делами, потому что он может выгореть.

– Может, пригореть? – проявила себя бабушка, до этого укрывавшаяся за большущей супницей с рождественским борщом.

– Выгореть, мама, выгореть, – поправил ее дядя. – Иными словами, растратить талант, занимаясь обыденной стряпней.

– Вот именно, – подтвердила Клаудиа. – И поэтому мы бережем талант Мариана для лучших оказий.

– А каких? – заинтересовалась мама, накладывая себе на тарелку крокеты.

– Для лучших, – с упором повторил дядя и сменил тему: – Вислава, а как у тебя с учебой? Вот наш Кристиан в свои восемь лет уже читает Достоевского.

– Бедный ребенок, – отреагировала бабушка и вмиг умолкла под красноречивым взглядом дяди.

– Вислава читала Достоевского в семь лет, – папа дал втянуть себя в состязание талантов. – Верно?

Верно. Читала я, читала, потому что только это они и оставили мне в комнате. А потом мне снились кошмарные сны с окровавленной старушкой.

– А по-английски когда она начала говорить? – задал дядюшка вопрос из стандартного набора. – Вот наш Кристиан уже бегло говорит на английском.

– Невероятно, – восхитилась мама. – Мариан, ты должен поблагодарить Клаудию.