Жак-француз – так называли друзья-зэки Жака Росси (1909–2004). Лингвист, полиглот, художник, убежденный коммунист, тайный агент Коминтерна, заключенный, отсидевший в сталинских тюрьмах и лагерях двадцать лет, он приобрел известность как автор ценнейшего исследования, «Справочника по ГУЛАГу», который задумывал за Полярным кругом, на лесоповале и «стройках коммунизма», ухитряясь с риском для жизни припрятывать собранные материалы, записанные на клочках оберточной бумаги. Вернувшись во Францию в 1964 году, он считает своим долгом свидетельствовать о том, что сам видел и испытал, неустанно разоблачает коммунистическую идею. В соавторстве с писательницей Мишель Сард он рассказал в этой книге о своих заблуждениях, о том, какой ценой за них заплатил, поделился наблюдениями, то трагическими, то смешными, и размышлениями о том, что завело миллионы людей в тупик пагубной утопии.
Оглавление
Жак Росси. Жак-француз. В память о ГУЛАГе
Предисловие к русскому изданию
Жак-француз. В память о ГУЛАГе
Встреча
Часть первая. Вначале
1. Больше никогда
2. Установленный порядок
3. Судьба мирового пролетариата важнее вашей карьеры!
4. Беглец
5. Секретный агент
6. Пусть обжираются икрой! Ведь им до старости не дожить!
7. Предпосылки ареста
8. Ловушка
Часть вторая. Там
1. Из этапной камеры на вокзал
2. Иностранцев не пытают!
3. Признавайся, грязный фашист!
4. О допросе…
5. Повседневная жизнь в следственной Бутырской тюрьме
6. История про слепого и кофе с молоком
7. Приговор: переходим к практике
8. В неизвестном направлении
9. Пересылки… пускай вашим единственным багажом будет память!
10. Бас над Енисеем
11. Дудинка: конец света
12. Полярная ночь
13. Выжить
14. Да, я коммунист и вы коммунист, только между нами колючая проволока
15. Как Жак-француз перестал быть коммунистом
16. Друзья народа
17. Сверхсрочник поневоле
18. Бунтовщик: первая голодовка
19. В Александровском централе
20. Начало конца
21. «Выбираю Самарканд»
22. «Послушайте, мсье, вы же заляпали снегом мой паркет!»
23. В Средней Азии: человек, явившийся из страны, где нет колхозов
24. Никите Хрущеву тчк Я Жак Росси зпт свободный гражданин зпт начинаю голодовку зпт неограниченный срок пока не умру
Часть третья. После
1. Коммунистическая Польша: происхождение «Справочника»
2. Увидеть Париж
3. Жизнь после коммунизма
Вместо эпилога (Париж, осень 2001 года)
Послесловие к русскому изданию. Человек с секретами
Отрывок из книги
Бывший лагерник Жак Росси известен прежде всего как автор «Справочника по ГУЛАГу», тщательно подготовленной и исчерпывающей энциклопедии терминов и понятий советской лагерной системы. Именно Жак одним из первых привлек внимание общественности к языку мест заключения, живому сленгу преступников-рецидивистов и оруэлловскому новоязу лагерных бюрократов. Сын поляка и француженки, воспитанный в Польше, он потянулся к коммунизму, в котором обрел символ веры и программу радикальных социальных реформ; в молодости несколько лет работал тайным агентом Коминтерна в Европе, приближая – как ему казалось – всемирную революцию. Жак был, по его собственному определению, простодушным молодым идеалистом. Подобно многим иностранным коммунистам, которые вели подпольную работу в Европе в пользу Москвы, он был арестован сталинскими органами госбезопасности во время Большого террора конца тридцатых годов. Затем провел ровным счетом двадцать лет под следствием, в тюрьмах и трудовых исправительных лагерях, где стал одним из наиболее проницательных наблюдателей советской пенитенциарной системы. После смерти Сталина, последовавшей в 1953 году, Жака, как многих других политических заключенных, выпустили из ГУЛАГа. Сложности с гражданством очень затруднили его освобождение, а потом ему пришлось много лет прожить в весьма суровых условиях, как жили бывшие заключенные в Советском Союзе при Никите Хрущеве. Часть этого времени он прожил в Самарканде; его впечатления от жизни в Средней Азии изложены выразительно и ярко.
Вся книга – захватывающий диалог между Жаком-французом, как называли его друзья-лагерники, и Мишель Сард, писательницей и профессором Джорджтаунского университета в Вашингтоне (округ Колумбия). Профессор Сард записала серию разговоров с Жаком Росси совсем незадолго до его кончины. В книге много важных да и просто увлекательных подробностей. Жизнь Жака Росси (1909–2004) распространяется чуть не на весь двадцатый век; в ней отразилась бурная история Европы этого времени. Читатель узнает и о том, насколько притягательным оказался коммунизм для интеллектуалов и молодежи в период между двумя мировыми войнами (а также и до, и после), и о том, как действовало коммунистическое подполье в Европе перед Второй мировой войной, и об отношениях между сталинской коммунистической партией и европейскими коммунистами; перед ним приоткроется социология ГУЛАГа, жизнь и смерть в советских трудовых лагерях и тягостный процесс освобождения из этих лагерей во время хрущевской оттепели. Поразительное впечатление производят те страницы книги, на которых говорится о жизни Жака Росси после выхода на свободу: мы узнаём о правах и обязанностях бывших заключенных и об их мучительной реинтеграции в советское общество. Жизнь Жака после лагеря свидетельствует о том, до какой степени несвободен оставался бывший заключенный после выхода на свободу, особенно иностранец, каким был Жак, не имевший корней в Советском Союзе. А рассуждения Жака Росси об эволюции его собственных политических убеждений, его меняющиеся взгляды на коммунизм и капитализм, его разочарование в европейских социалистах, – всё это представляет исключительный интерес как интеллектуальная и социальная история эпохи. Таким образом, данная книга – еще и углубленное исследование утопической и радикальной политики; она дает ясное представление о том, в чем состоит притягательность подобных общественных движений и в прошлом, и в наши дни.
.....
– Ничего! Я остаюсь.
Видимо, после смерти матери упрямство еще усугубилось. Мамину болезнь он помнит смутно. Однажды она не вышла к завтраку. С тех пор он каждый день заходил к ней в комнату с гувернанткой. «Как в кино, где показывают, как мама лежит в постели. Она меня обнимала, говорила словечко-другое. Меня тревожило, что она лежит неподвижно. Я пугался затхлой атмосферы, опущенных штор, приглушенных звуков, запаха лекарств. При маме почти все время сидела медсестра в белом халате. Когда у дверей звонил врач, кто-нибудь со всех ног бежал открывать. Врачей было несколько. Все они были элегантные господа – черные галстуки, крахмальные воротнички, пенсне на шнурке; говорили они веско, а все, даже гувернантка, почтительно слушали. Осмотрев больную, они беседовали по-польски с отцом».
