Читать книгу Йети - Жан Гросс-Толстиков - Страница 3

* * *

Игриво рассекая волны опавшей жухлой листвы, шведский седан несся по пустынной проселочной дороге. Позвякивая изделием незамысловатой бижутерии, женская рука легко лежала на верхней части рулевой дуги. С набором миниатюрных серебряных фигурок: сердечко, Эйфелевая башня, замочек, и скрипичный ключ – браслетик ловил и тотчас же отражал редкие, но все еще яркие отблески солнечных лучей.

Сбавив скорость, молодая девушка остановила «Вольво» посреди безлюдной дороги, не потрудившись свернуть к обочине. Открыв дверцу и шагнув на мокрый от недавнего дождя асфальт, Милена подняла обе руки, вытянув их перед собой. Она развернула ладони друг к другу и соприкоснула указательные и большие пальцы обеих рук одни к другим. Прищурив глаз, девушка заглянула в образовавшееся окошко, будто в объектив фотокамеры или раму картины.

Намеченный пейзаж с уходящим вдаль черным полотном дороги, в свою очередь окаймленным плотными стенами лесного массива, завораживающе играл осенней палитрой красок.

– Красотища! – влюбленно вздохнула Милена, поочередно прищуривая то один глаз, то другой, и прицениваясь к вырванному из общей картины фрагменту природы. – Стоит вернуться и набросать под карандаш…

Неожиданно, внимание девушки привлекло черное громоздкое пятно, так не кстати портящее провинциальную идиллию на одной из обочин в паре-тройке сотен метров впереди.

– А это еще что?

Милена лизнула край верхней фаланги большого пальца и, по-прежнему щуря один глаз, попыталась стереть черное пятно с воображаемой картины.

Черное пятно упорно не исчезало, портя намеченный молодым художником пейзаж. Безучастно пожав плечами, девушка убрала пальцевую «рамку» и вернулась к машине.

– Будешь мешать, я тебя просто закрою осенними красками, – решила она, влезая за руль седана.

Взметнув из-под колес волну желто-красной листвы, «Вольво» рвануло вперед.

Будто выждав пока машина отъедет на почтительное расстояние, пятно у обочины дороги шевельнулось и слегка уменьшилось, вжимаясь в густую придорожную растительность. Но уже через пару секунд, оно снова выросло и резко шагнуло на проезжую часть дороги, с хрустом ломая ветви невысокого кустарника. Оно преобразилось в человекоподобную фигуру огромного, сверх естественного размера. Фривольно размахивая длинными руками, лесное чудище, поросшее густой длинной шерстью, неторопливо пересекло асфальтированное полотно, на мгновение задержалось в самом его центре, оглянулось в сторону уносящейся прочь девушки и, наконец, скрылось в чаще.

Долго ворочая ключом в замочной скважине, Милене все же удалось отпереть входную дверь и она переступила порог. Скромная квартира, типичная для небольшого провинциального городка, встретила девушку мрачной пустотой и давящей на уши тишиной. Отсутствие жилого духа подхлестнуло и усугубило горькое чувство одиночества, тоски и глубокой утраты, с которыми девушка так старательно, но часто безрезультатно боролась последние пару месяцев.

Печально вздохнув, Милена прошла в гостиную. Узкие щели плотно закрытых жалюзи за тяжелыми шторами с трудом пропускали дневной свет. Голые стены ощетинились множеством гвоздиков, осиротело оставленных от картин и фотографий в рамках.

В ожидании грузчиков перевозочной компании, всю незамысловатую мебель заботливо укрывали бело-серые полотна ткани, тем самым спасаемые от пыли и солнечного света. В то время, как огромное зеркало над старым трюмо скрывала полупрозрачная черная занавесь – верный признак того, что хозяева ушли и никогда больше не вернутся.

Лавируя между бесчисленного количества картонных коробок, приготовленных к переезду, девушка одернула край белого покрывала и устало опустилась на один из стульев за громоздким обеденным столом. Наклонившись к полу, она подтянула к себе одну из коробок, подписанную каллиграфическим почерком: «Милена / Личное».

Девушка раскрыла верхние борта коробки и невольно улыбнулась, впервые с того момента, как переступила порог безлюдной квартиры. Бесчисленное количество разноликих фотоальбомов увенчивал игрушечный плюшевый Снежный Человек с предполагаемой пугать, но совершенно наоборот, забавной и веселой мордашкой.

– Йети, дружище, – Милена крепко прижала игрушку к груди. – Давно же мы не виделись… Ты уж извини, родной, твоя девочка неожиданно выросла. Не до игр, понимаешь?

Снежный Человек утвердительно кивнул, тайком подталкиваемый пальцем девушки в затылок головы.

Снова улыбнувшись другу детства, Милена бережно посадила его на стол и вернулась к распахнутой перед ней коробке. Под первым же уровнем фотоальбомов оказался весомый блокнот, старательно перетянутый фиолетовой лентой. Девушка достала его из коробки и положила на стол перед собой. Заговорщицки подмигнув игрушечному Йети, Милена развязала ленточку и раскрыла блокнот для рисования.

Чья-то невидимая рука тотчас же смахнула с лица девушку недавнюю улыбку. Под первой же страницей с по-детски нарисованным лесным пейзажем, лежала фотография престарелой пары. Милена бережно погладила пальцем запечатленные на фотоснимке лица дедушки и бабушки, и громко, без стеснения, разрыдалась, уронив голову на скрещенные над блокнотом руки.

* * *

Дремучий сосновый бор томно покачивал мохнатыми лапами, старательно сдерживая солнечный свет, неумолимо пробивающийся из поднебесья к покрывалу мягкого душистого мха.

Маленькая девочка, лет двенадцати, взобралась на поваленное дерево и устроилась на нем верхом. Вытащив из рюкзачка блокнот для рисования, Милена вооружилась угольным мелком из пачки, торчащей из нагрудного кармана куртки, и окинула лес взглядом художника.

Она несколько минут приценивалась то к одному моменту общего пейзажа, то к другому, пока, наконец, не остановила свой выбор на старой покосившейся водяной мельнице. Как древняя старуха, последняя подбоченилась огромным колесом, поросшим мхом и лианами вездесущего плюща, и склонилась над недвижимой изумрудно-черной гладью лесной речушки.

Милена торопливо набросала очертания старой мельницы на лист бумаги и принялась выводить хитросплетения ветвей сухого дерева, нависшего над крышей хилого строения и грозящего при первой же возможности расколоть его надвое. На краткие мгновения отрываясь от рисования, девочка сравнивала натуру с эскизом, вносила те или иные дополнения, поправляла штрихи – искренне любуясь своим творчеством.

Неожиданно, из-за водяной мельницы вышла неуклюжая косматая фигура и направилась к реке. Милена оторвалась от рисования и вжала голову в плечи, боясь оказаться замеченной.

Чрезмерно высокое, мускулистое, покрытое густой длинной шерстью, лесное существо издали походило на человека, но таковым не являлось. Тем не менее оно передвигалось исключительно на задних лапах, пусть даже сильно сутулилось и при ходьбе размахивало сверх длинными руками. Наметанный взгляд маленького художника безукоризненно выявил короткую шею и массивную нижнюю челюсть необычно заостренной в форме головы.

– Ой, мамочки, – вздохнула девочка, и тотчас же крепко зажала рот рукой, все же не в силах оторвать глаз от необычного лесного жителя.

В то же время лесное существо приблизилось к речке и присело на широкий плоский камень. Свесив ноги в воду, оно, казалось, любовалось собственным отражением в естественном природном зеркале. Затем существо несколько раз зачерпнуло воды из реки, старательно очищая ее от сухой опавшей листвы, и умылось.

Милена не сдержалась и прыснула смешком, наблюдая за гигиеническими процедурами причудливого зверя, но снова поспешила подавить смех ладошками.

– Да, это же Йети, – догадалась девочка, с большим интересом продолжая следить за лесным существом. – Снежный человек… Но ведь они же… Нет, нет, они существуют, в этом я теперь уверена.

Поддавшись власти внутреннего голоса, совершенно на автомате, Милена взяла угольный мелок и принялась торопливо зарисовывать человекообразную фигуру на фоне пейзажа с водяной мельницей. Затем девочка перевернула страничку блокнота и, на этот раз, более старательно набросала несколько отдельно взятых фрагментов снежного человека: сгорбленное над речной гладью тело; массивную голову с косматой гривой; мускулистые длинные руки, черпающие воду из реки.

Йети закончило с умыванием и, подхватив с земли сучковатую палку, принялось расчесывать длинные пряди волос. От удивления тайная наблюдательница вытаращила глаза и уронила угольный мелок в густой ковер мха.

– Да, ты – девочка! – воскликнула Милена, в своем детском представлении об окружающем мире определенно уверенная, что подобными занятиями на лоне дикой природы особи мужского пола не занимаются, или хотя бы реже женщин.

То ли, наконец, услышав незваного гостя, то ли чуя ее, Йети встрепенулась, прекратила расчесывать волосы и настороженно огляделась. Затем она поднялась на ноги и заковыляла прочь. Через мгновение ее высокая седовато-черная фигура скрылась за старой покосившейся водяной мельницей.

Милена спрыгнула с насиженного древесного ствола на мягкий мох, подхватила рюкзачок и зашагала вглубь соснового бора. На какой-то короткий миг, девочка обернулась и улыбнулась. Щурясь от ярких солнечных лучей и прикрывая глаза ладонью, Милена помахала новой знакомой рукой на прощание. Йети не было видно, но девочка уверила себя и даже, казалось, почувствовала всем телом, что та наблюдает за ней откуда-то издалека.

* * *

Монотонное шуршание бумаги разбудило Милену, и она неохотно открыла глаза. Заспанное недовольное лицо с отпечатком грубого диванного покрытия на раскрасневшейся щеке выглянуло из-под пледа. Обнаружив себя лежащей на диване, и заботливо укрытой пледом, девушка сменила гнев на милость.

– Богомол? – удивленно воскликнула она, узнав друга детства, в сидящем за столом долговязом парне; прозванного малоприятным насекомым за болезненную бледность кожи, худобу и чрезмерно длинные руки и ноги. – Яшка!

Девушка выскочила из-под пледа и рванула к старому знакомому, крепко обняв последнего за узкие плечи.

– Привет, – кивнул парень, мельком взглянув на Милену.

– А ты-то тут какими судьбами?

– Дверь была не заперта, я и вошел, – пожал плечами тот, не отрываясь от просмотра блокнотов для рисования с эскизами пейзажей как городских, так и дикой природы. – До этого, правда, заметил твою тачку на стоянке… А потом уж зашел. Но ты, Милешка, так крепко спала за столом, что я решил тебя перетащить на диван.

– О-па! С этого момента поподробнее, – игриво прищурилась девушка. – Ты ведь не приставал, воспользовавшись моей беззащитностью?

– Да ну тебя, скажешь тоже, – отмахнулся Яшка. – Тут оказалось кое-что поинтереснее сопящей и пускающей слюни девчонки.

– Я не храплю! – возмущенно воскликнула Милена, крепко хлестнув парня ладонью по спине.

– Я и не говорил, что ты храпела… Хотя твое сопение было на самой грани к тому, чтобы назваться храпом. Плюс еще эти слюни по щеке, фу. Ты же девушка…

– И что?

– Ну, я не знаю… Наверное, девушки должны как-то контролировать свои эмоции. Даже во сне.

– А парням, значит, можно спать спокойно? Не парясь о внешнем виде со стороны, – Милена сердито нахмурила брови и снова хлестко ударила парня по спине ладонью.

– Хватить меня бить! – обернулся Яшка. – Я может собирался тебе комплимент отвесить, а ты… Фу, такой быть!

– Комплимент? Давай, комплимент, – улыбнулась та. – Комплименты я люблю.

Яшка положил электронный планшет поверх блокнота с пейзажами и, легко скользнув по черному экрану пальцем, вывел на экран веб-сайт Милены и ее творчества.

– Ты прогрессируешь, молодец, – искоса глядя на девушку снизу вверх, сказал парень. – По сравнению с твоими детскими картинками, последние работы действительно поражают.

– Молодец? – подбоченясь, обиделась Милена. – Это ты называешь комплиментом? Богомол, а не охренел ли ты случаем? Ты вообще представляешь сколько сил было потрачено за эти годы? Сколько слез было смешано с красками? Сколько…

– Ну, если с акварелью, то в принципе ничего страшного, – Яшка прервал вспылившую собеседницу. – С маслом, наверное, хуже смешиваются, да?

– Дурак! – девушка в очередной раз замахнулась рукой, но бить друга детства передумала. – Чаю будешь?

– Давай, – кивнул тот, отодвигая планшет в сторону и возвращаясь к блокноту с эскизами.

Милена вышла в кухню и некоторое время шаркала по полу картонными коробками и гремела посудой, пока не нашла электрический чайник, кружки и упаковку чайных пакетиков.

– А ты-то чем вообще занимаешься? Я так поняла из города ты никуда никогда не уехал, – спросила девушка, выглядывая из кухни в гостиную.

– Да ну зачем, – пожал плечами Яшка. – Мне и тут хорошо… Вот уж полгода почти, как фирму открыл. На хлеб с маслом хватает.

– Фирму? – Милена снова выглянула из кухни и удивленно уставилась на парня. – Ты?

– А что? – вопросом на вопрос ответил тот.

– Ну, не знаю… Как-то странно тебя представить в виде… ну, хозяина или директора, как ты там себя называешь, – девушка пожала плечами, состроив на лице деловую физиономию. – Тебя сотрудники хоть по имени-отчеству называют?

– Нет, – смущенно пряча глаза, ответил парень.

– Не Яшкой же?

– Нет, не Яшкой, – он неожиданно поднял на девушку пристальный, как-то по-мужски сильный, крепкий взгляд. – Богомол.

– Да ладно! – рассмеялась Милена, все же заметив и внутренне для себя оценив неожиданно смелый взгляд старого знакомого. – Богомол? Правда?

– Ага, – улыбнулся Яшка. – Я и фирму так же назвал.

– Видимо, не долго думал, – девушка махнула рукой и вернулась в кухню на зов закипающего чайника, и уже оттуда продолжила. – А занимаешься-то чем? Какие-нибудь компьютерные технологии, услуги Ай-Ти, виртуальные стрелялки и бродилки?

– Частично ты права, – отозвался парень.

Девушка вынесла две чашки с горячим чаем и одну поставила на стол перед Яшкой, а со второй в руках вернулась на диван, поджав под себя ноги и укутавшись теплым пледом.

– Ну-ну, я вся во внимании, – кивнула она.

– Стрелялки и бродилки, – улыбнулся Яшка.

– Я почему-то так и подумала, – теряя интерес, Милена перевела все свое внимание на аромат чая, от удовольствия закрыв глаза и осторожными глотками потягивая обжигающий напиток.

– Моя фирма предоставляет некоторые проф-услуги охотникам… В реале! Никакой виртуальности. Все по чесноку.

– Что, правда? – Милена посмотрела на парня широко раскрытыми глазами, но в них не читалось ни одной нотки одобрения или восхищения. – Невинных зверюшек убиваешь… Не жаль?

– Я не убиваю, – отрицательно замотал головой Яшка. – Я только проводник по нашим лесам и горам. Палатки устанавливаю, костры развожу. Готовить научился. Байками развлекаю, легендами всякими… Многое, конечно, приходится самому придумывать, чтобы не повторяться.

– Богомол, значит…

– Ага, – рассмеялся парень.

Будто неожиданно о чем-то вспомнив, Яшка дернулся, отставил кружку с чаем и протянул руки к старому блокноту с фиолетовой ленточкой.

– Э, э, э! – воскликнула Милена. – А вот это не трожь!

– Да я уже видел, – отмахнулся тот. – Пока ты спала, просмотрел… Тут вот какое дело, Милешка.

Он раскрыл блокнот и развернул его к девушке, медленно перелистывая страницы. Угольные наброски случайной встречи с Йети вернули девушку в далекие детские годы, но она старательно скрыла нахлынувшее.

– Скажи честно, ты их видела? – переспросил Яшка, тыча пальцем в портрет снежного человека.

– С чего ты взял?

– Очень реалистично нарисовано, хотя бы тебе тогда было лет… сколько?

– Десять, двенадцать, – автоматически ответила та, но тут же поспешила уточнить. – Да, нет, что ты, Яшка. Это же игра воображения… Медведя видела, бобров видела… Оленей – очень сложно, чуть шорох услышат и будешь дорисовывать по памяти.

– Неа, ну, реально очень здорово… Как с живого, – не унимался парень. – Я своим клиентам байки про этих тварей рассказываю. Фишку даже такую придумал, типа бонус и денежная премия от главы городской администрации тому, кто подстрелит Йети… А эти верят, ищут, потом сами же мои байки пересказывают, будто видели, но почему-то не успели подстрелить – то ружье заклинило, то просто неуместно было стрелять, сидя в кустах по большой нужде.

– Фу, грязно это… Зверей убивать ради развлечения.

– А мне-то что, платят хорошо, – пожал плечами Яшка, в очередной раз заинтересовано просматривая эскизы на снежного человека. – Тут такой случай был… Охотник один на медведя вышел. Зверюга молодой был, небольшой… Представляешь, будто испугался, жалостливо так присел на задние лапы, передние перед собой сложил ладонь в ладонь, будто помилования просит. Охотник, столичный дурак, расслабился, ружье опустил, едва ли не полез за смартфоном в карман – больные они чуть что кидаются сначала фотку сделать, а уж потом о личной безопасности думают… Часто, поздно… А зверюга только того и ждал… Мне потом бывалые рассказали, что многие медведи так делают. Кажется, что просит пожалеть его, не стрелять, а на самом деле это поза – подготовка к прыжку и атаке… Повезло тому дураку, напарник вовремя выскочил и стрельнул…

– Как?

– На смерть, естественно, – Яшка вытянул обе руки вперед, оттопырив указательные пальцы, как если перед ним было охотничье ружье и продемонстрировал воображаемый выстрел. – У меня от того медведя один коготь есть, на память.

– Тьфу, дурак! – расстроенно отмахнулась девушка. – Ладно, Яшка. Давай-ка, топай домой. Мне тут еще нужно кое-какие вещи пересмотреть. Грузчики в понедельник приедут.

– Так сегодня только среда, – парень пожал плечами. – Может выкроишь часок, соберемся в баре… Я ребят обзвоню, правда, не много кто тут остался…

– Да, да, обязательно! – девушка поднялась с дивана и попыталась выпроводить назойливого друга.

– Скажи, ты точно не видела их в реале? – Яшка снова кивнул на блокнот для рисования.

– Нет, блин, скажешь тоже. Выдумала я их… В сказки верила.

– А я верю, что своего еще встречу, – со всплеском азарта выпалил он и тут же перешел на какой-то заговорщицкий шепот. – Есть они, Милешка… Есть!

– Верь! – кивнула та, подмигнув и улыбнувшись с некоторой издевкой. – Главное, верь!

– Я это, – промямлил напоследок Яшка. – Что еще-то хотел… Соболезную о твоей утрате, Милешка. Бабушка у тебя была хорошая, а дед вообще суперский мужик.

– Спасибо, – грустно ответила девушка, все же вытолкнув парня за дверь. – Давай, до свидания.

– До скорого, – кивнул тот, направляясь прочь от двери.

Закрыв за Яшкой дверь, Милена вернулась в гостиную, забрала кружки с остатками чая и отнесла их в кухню.

– Не пугайся… Я кепку забыл! – внезапно послышалось из гостиной.

– Богомол?

– Созвонимся! – ответил тот, громко захлопнув за собой входную дверь.

– Дурак, – вздохнула девушка, наполняя свою кружку остатками кипятка.