Читать книгу Только мужчины верят в любовь - Жан Нугер - Страница 6

Наступила осень, всё зеленое вокруг пожелтело, а местами покраснело. По утрам уже стало довольно прохладно, пару раз я даже видел замёрзшие лужи. Снова хожу в школу. Маршрут на этот раз я проложил через её двор, хоть так идти дольше. Всё зря, не встретил её ни разу.

После школы в мои обязанности входит ходить в магазин за молоком, и если летом это занимало совсем немного времени, просто приходишь и берёшь с полки пакеты с молоком, то сейчас это превратилось в проблему. Начали появляться очереди, которые я обычно видел только по утрам, когда магазин был ещё закрыт. Очередь занимали бабушки. Зачем им нужно было приходить к самому открытию магазина, никто не знал, я и сейчас этого не понимаю. Теперь стеллажи с молоком в магазине постоянно пустые. Тележка с товаром просто не доезжает до них, всё молоко расхватывается покупателями по пути её следования. Люди теперь дежурят у входа в подсобное помещение, откуда выезжает тележка.

Как только она появляется из-за дверей, мы накидываемся на неё как звери, все толкаются и ругаются. Оказывается, что когда продуктов мало, а желающих их купить много, воспитанность и хорошие манеры вмиг исчезают. У меня появилось новое самоощущение: когда получалось выхватить заветный пакет молока из-под чьих-то рук, я чувствовал себя настоящим добытчиком.

В один из таких дней я особенно долго стоял у этой проклятой двери в подсобку, точно не меньше двух часов. Людей скопилось уже довольно много, как вдруг я увидел её мать. Она сильно изменилась за это время: очень похудела, была сильно бледна, в уголках глаз появились морщины. От этой красивой женщины ничего не осталось, она стояла, сутулясь, и смотрела в пол в самом конце очереди. Перемены, произошедшие в её внешности, изумили меня, я даже представить себе не мог, что люди могут так сильно измениться. Может, она заболела? После того как я схватил свои два пакета с молоком из тележки и спешно расплатился на кассе, я не стал уходить, а решил подождать и ещё раз посмотреть на её мать. Её долго не было видно, потом я заметил её у кассы. Ей всё же достался один пакет молока, и она, согнувшись, рассчитывалась с кассиром. Кажется, ей не хватило денег, потому что кассир пересчитал копейки, которые она ему протянула, и запротестовал. Сзади люди начали возмущаться, что очередь задерживается. Она взяла мелочь из рук кассира, оставила пакет с молоком на кассе и направилась к выходу, сильно шаркая ногами. Я двинулся за ней.

Я шёл за ней до самого их дома. Перед подъездом, где они жили, её встретил мужчина, похожий на бездомного: лицо грязное, волосы взъерошены, поношенное порванное пальто, а в руках бутылка. Увидев его, она расплакалась, и они вдвоем зашли в подъезд. Только тогда я понял, что это был её отец, которого в последний раз я видел летом, когда его поколотил мой отец.

С тяжёлым сердцем я вернулся домой, где все члены семьисидели перед телевизором и смотрели какое-то партийное мероприятие, на котором выступал мой отец. Он сидел тут же на диване, довольный, наслаждаясь происходящим на экране, точнее, любуясь собой. В руках у него была газета, где была напечатана его фотография с таким же надменным видом, как и в телевизоре.

– Ты принёс молоко? – спросила мама.

Я молча отдал ей сумку.

– А хлеба не было? – спросила она.

Я покачал головой.

– В магазине прилавки с молоком и хлебом постоянно пустые, а когда привозят, то большие очереди, – проговорила мама, глядя на отца. – Ты можешь что-нибудь с этим сделать?

Отец перевёл взгляд с телевизора на мать. Смотрел на неё некоторое время с таким выражением лица, как будто увидел марсианина, а потом, пожав плечами, снова переключил всё свое внимание на экран телевизора.

В этот момент впервые в жизни мне захотелось его ударить.