Читать книгу Кот по кличке Мяу. Том I - Жан Висар - Страница 4

Уж извините, но всю эту историю придется начать не только сначала, но еще и издалека. Черт знает откуда. С самой Камчатки. Есть такой полуостров. Если на нашей карте смотреть – то направо в нижнем углу. Правее некуда. Самый дальний угол – конец света. Не зря же в школе последние ряды парт, глухое захолустье, где обычно гнездятся и невесть чем занимаются во время уроков самые отпетые разгильдяи, хулиганы и двоечники, тоже называют именно «камчаткой».

Действительно, на карту посмотришь – хрен знает где, а я там был. В начале восьмидесятых. В командировке.

Там у местных ученых возникли какие-то проблемы с рыбой. Что-то типа того, что раньше ее было у них там – завались, а теперь ни фига нет. Вот и решили столичную науку к этому вопросу подключить.

Нас пятеро было – четыре дамы: Натка Лаврова, Светка Савоскул, Ксения Павловна Гутионтова, которую мы все любовно называли Ксюшей и Людка Белова – я ее тогда еще не знал – она в другой лаборатории работала:

Ну, и я при дамах – пятый.

Никто из нас в этой красной рыбе, да и в любой другой, конечно, ни бэ – ни мэ. Я имею в виду не в смысле – закуски, а в смысле – чтобы ее опять много стало, как раньше. Но деньги то Министерство рыбного хозяйства уже нашему институту подбросило, а нам ведь тоже интересно – Камчатка же! Вулканы! Горячие минеральные источники – целые озера горячей минералки! Долина гейзеров с фонтанами! Вы чё? И все это на халяву, да за казенный счет. Тут не то что ученый – любой дурак поедет. Вот мы и поехали.

Вернее, полетели. Летим в Петропавловск-Камчатский. Долго летим. Как раз самое время рассказать о тогдашнем моем житье-бытье и общем жизненном настрое.

Настрой у меня надо сказать на том жизненном отрезке было просто люкс! Потому что, как известно из классики – «вся наша жизнь – игра…». И именно тогда, в этой игре мне такой прекрасный прикуп выпал, ну, просто все в жилу. Полностью во всем период пошел переломный. И в лучшую сторону. Как показал последующий опыт – редчайший случай.

Во-первых, возраст отличный – тридцать пять лет, когда мужик, что называется, в самом соку.

По работе все тоже ОК. И нравиться, и недавно защитился – уже кандидат наук.

Опять же, с первой своей женой – Татьяной недавно развелся. Буквально пару недель назад стал полновластным хозяином однокомнатной квартирки. Малюсенькая, правда, – всего одиннадцать и одна десятая метра жилой площади, но зато кухня – целых два с половиной квадрата и отдельный санузел с сидячей ванной. Что ты! Это же класс! И комната только моя, и кухня моя, тоже с окном, и санузел тоже мой! И я один в нем – свободный как ветер! Хочу туда, и даже дверь могу не закрывать, хочу на кухню, хочу – запер дверь, и хоть на самую эту Камчатку! Свобода!

А финансовую сторону взять – и тут просто прелесть какая-то получается. Тогда ведь у нас как было – за каждый дополнительный червонец к зарплате борьба шла лютая. Несколько лет нужно было отслужить беспорочно, да еще с колхозами и овощными базами, субботниками и воскресниками, общественными поручениями и политинформациями… И все это только для того, чтобы всего одну бумажку эту к зарплате прибавили. А дослужиться до начальника – завлаба там или зав. отделом, где настоящие зарплаты водились – всей жизни не хватит. Да, честно говоря, у меня никогда такого желания даже и не возникало – начальником то быть.

Наукой заниматься в свое удовольствие – это пожалуйста, исследовательский кайф ловить и удовлетворять собственное любопытство за государственный счет – это сколько хотите. А вот вверх по должностям карабкаться, вокруг начальства крутиться, на совещаниях всяких рожу умную строить, да стружку с несчастных своих подчиненных снимать – это же совсем другое. Этого, понимаешь, – уволить к чертовой матери! Того, наоборот, – на ударника коммунистического труда выдвинуть. Как у нашего сатирика – «сначала этих посадить, а тех выпустить, а потом, – этих выпустить, а тех, которые еще не сидели, наоборот, непременно посадить!»

Нет, это все не по мне – суета одна, да тоска. Но жить то как? Ведь, что ни говорите, и на сто двадцать рублей жить – ведь тоже тоска. Даже еще тоскливее чем начальником. Но, оказывается, если разобраться и вникнуть в особенности тогдашнего нашего жизнеустройства, то даже и из этого казалось бы безысходного противоречия, тоже можно было выход найти.

И я его нашел. Еще несколько лет назад, немного разобравшись в запутанном и бестолковом существе зарплатообразования научных работников, я вдруг сделал для себя одно важное, можно сказать удивительное и судьбоносное для меня открытие.

Начальники ведь они тоже разные бывают. Если ты, например, – зав отделом, то целой ротой научных сотрудников должен заправлять – сто человек, к примеру! Да от них с ума сойдешь! За всех и за все надо отвечать, в сварах ихних бабских со слезами, да истериками разбираться, политграмотность всемерно повышать, дабы не дай Бог, кто-то из них, не предупредив заранее, не развелся или, что еще хуже, – за кордон не убег, с алкоголизмом бороться, премии мизерные делить, на картошку всех распределять, невзирая на фальшивые, полученные у знакомых врачей, справки про месячные и плоскостопие. Кошмар! Правда, за это твое усердие каждый из них будет перед тобой лебезить да кланяться, а про себя поносить нехорошими словами. А сверху над тобой еще больший начальник на тебя кулаком по столу стучит, уволить грозиться, а ты, потупив глаза, как двоечник у доски, изволь только бормотать в ответ: «Извини, Иваныч, – ты же меня не первый год знаешь, обещаю – такое больше не повториться, мамой клянусь. На больничные же все они, гады эти, попрятались, – якобы эпидемия у них там, грипп. В следующий раз обязательно полную норму дам, сам с ними поеду. Сто процентная явка будет, честное партийное слово даю, всех этих засранцев, как одного, на поле выгоню!».

Тьфу, ты – гадость какая! Да разве ж это жизнь! Тем более – научная. Какая уж тут наука. Нет уж! К такому стремиться – да, ни за что на свете! Уж лучше на 120 рэ. прозябать. Но это я так раньше думал – до своего гениального открытия.

Потому что можно руководить огромным отделом, а можно, наоборот, небольшим таким камерным подразделением в два-три человечка, а, если получится, то и вообще в одном единственном собственном лице. Маленький такой, скромный, никому не нужный начальничек. Заведуешь себе сам собой и сам собою же и руководишь. С коллективом у тебя, как вы сами понимаете, взаимопонимание полнейшее. Сам себе задачи ставишь, сам с себя и спрашиваешь. Ковыряйся в свое удовольствие, грызи себе тихонько гранит науки сколько влезет. Но только именно тихонько, как мышка за шкафом. Грызи и не высовывайся. Хрум-хрум, хрум-хрум…

А еще лучше, если над тобой в качестве этого шкафа твой дружок – зав. лаб., тоже небольшой какой ни будь лаборатории. А ты под ним еще меньшим завом заховался. Тут уж тишина полная. Покой. Рай земной.

Вы скажите, – но у него же тогда и зарплата соответствующая. У этого – который сам себе и начальник, и подчиненный. И никому не нужен. А вот и нет. Вот и нет! Тут вы маху дали, да и немудрено, я же и сам так сначала думал. А оказалось, – нет.

Это и есть мой главный секрет. В том то и суть, что тогда зарплата в отраслевой науке совсем не от того зависела большой ты начальник или маленький. Умный ты или глупый. Скучный продолжатель чей-то научной школы или бунтовщик, ниспровергатель основ. Да наплевать! Все это тех, кто зарплату назначает, нисколько не интересовало, потому что зависела ваша зарплата, вы не поверите, от другого совсем. От одного махонького слова из трех букв. Причем даже не того, о котором вы сейчас подумали. Совсем другое было слово. Слово – «Зав.». Закон, который я тогда открыл, был прост до безобразия и гласил: «Если перед названием вашего подразделения стоит это короткое, как заклинание, слово «Зав.», причем совершенно не важно «Зав.» чего, то – извольте прямо в кассу, и оклад 250 рэ. в месяц – ваш. Если вы при этом еще и кандидат наук (а равно и доктор), то уже – 350 – прошу получить! А если у вас еще и набежало десять лет научного стажа, то тогда все – конец всему, вершина! 400 рэ! Бешеные по тем временам деньги!

Представляете, как все просто! И когда я в теории этого дела разобрался, то стало очевидно, что для повышения благосостояния советскому ученому всего-то нужно: – первое, получить самую маленькую должность, но обязательно с этой волшебной приставкой. В нашем институте такая должность была и называлась она очень скромно – «зав. сектором», ну, и второе дело, – защитить диссертацию. А научный стаж – он и так, сам собой накапает. И все, господа! Больше ничего делать не надо! Причем – всю жизнь, до самой пенсии, тоже кстати, повышенной. Только эти два условия и все. И дальше можно заниматься только любимым делом – сколько влезет и в свое удовольствие, потому что выше уже некуда. Буквально как в песне – «И ты на вершине. Ты счастлив и нем!»

К описываемому моменту, я, применив эту, разработанную мною, теорию на практике, и подтвердив тем самым, что именно она – практика и является критерием истины, как раз этой заветной вершины и достиг.

Из банального рук. группы, штатное расписание которой было очень скромным, ибо состояло всего из одного человека – меня самого, я превратился в высокооплачиваемого зав. сектором, а, будучи уже и кандидатом наук, сам собою в этом секторе теперь и заведовал.