Читать книгу Необыкновенная жизнь документалиста - Жанана Курмашева - Страница 7
Тритмент документального сериала «Я здесь»
Серия 3. Голоса узников
ОглавлениеСквозь толщу злобы человечьей
В сто тысяч раз звериной злей,
Сквозь вопль, и стон, и боль увечий,
Сквозь вонь гниющих волдырей,
Сквозь человеческую мерзость,
Сквозь тайный страх и явный смрад,
Где каждый нерв в конец истерзан
И легкие, хрипя, чадят
Глаза увидели глаза…
Что в том, что в круг легли морщинки?
Глаза наткнулись на глаза
Как щит на щит на поединке,
И четкое отображенье
Глаза увидели в зрачках
Того, что было в поле зренья,
Что вызывало боль и страх.
Глаза наткнулись на глаза,
Но пристальные от рожденья
Они увидели и за зрачками дивное виденье:
Такая там любовь цвела,
Такая нежность клокотала,
Как будто бы источник зла собою затопить желала.
И стало ясно, всё – мираж:
И боль, и страх, и вопль, и злоба.
Одна лишь есть, одна, всё та ж
Старинная любовь до гроба.
Давид Выгодский, узник КарЛага
Многие люди, побывавшие здесь, испытали страх, но для некоторых это место с трагической историей является домом, несмотря на то, что совсем недавно для их репрессированных родственников, отбывавших здесь срок, КарЛаг был самым худшим, страшным испытанием. Люди, живущие здесь, стали частью прошлого и, в каком-то смысле, его хранителями. КарЛаг притягивает любителей истории, неравнодушных туристов, приезжающих сюда даже из других стран.
Нередко в Долинке можно встретить потомка узника КарЛага, но редко кто из них готов говорить об этом. Темные страницы истории всегда нелегко вспоминать; тяжело принять и несправедливость того, что произошло.
Виталий Кожевников, Вера Миходенко, Людмила Кузнецова, – вот лишь несколько имен, имеющих непосредственное отношение к бывшему исправительно-трудовому лагерю. Виталий Кожевников живет в бараке, где отбывала срок его бабушка – Лидия Кожевникова, узница Карлага. Родители Людмилы Кузнецовой работали в то же время в колонии. У нее сохранились материалы, которые Людмила передала музею памяти жертв политических репрессий поселка Долинка.
Более миллиона человек страдало в этом лагере, а кто-то и умер на этой земле, так и не выбравшись из кошмара. В аду при жизни появлялись как вспышки плоды творчества узников: без него они не выжили бы ни дня. Здесь писались картины и стихи, шли исследования ученых умов и билась насколько могла творческая энергия. Среди всего этого смрада и беспросветной тревоги возникала между людьми любовь, самая настоящая, способная выжить даже в тяжелейших нечеловеческих условиях. И именно она была источником сил для того, чтобы держаться и продолжать жить.
Это место хранит тысячи историй, личных и сокровенных, опасных и несправедливых, и именно ими пропитано все здесь. Они словно витают в воздухе и если прислушаться к тишине, то можно услышать сотни голосов, шепотом и навзрыд изливающих тебе свою правду и боль. Написанные здесь стихи, которые дошли до сегодняшних дней, разрывают душу; сердце щемит от общечеловеческой, общей для всех нас боли и вместе с тем – любви.
Мы приехали в Долинку, чтобы коснуться историй, пережитых здесь людьми, которым было, что нам сказать. Сейчас мы готовы переосмыслить то, что было в нашем прошлом и приблизиться душой к тем, кто вложил последнее, что у них было, в свое творчество здесь, за колючей проволокой.
