Читать книгу Академия волшебной лингвистики - Жанна Лебедева - Страница 4

После учебы я выбралась в сад. Нужно было найти секретный домик, о котором Эмма, по словам Лиз, рассказывала Мари-Клэр.

Сад встретил меня ароматом цветов, пышностью зелени и свежестью прохладной травы. Он был в меру ухожен и в меру заброшен. Пустынен и чист. Его оплетали каменистые дорожки с вкраплениями изумрудного мха меж стертых булыжников. Декоративные ступени обозначали перепады искусственных уровней. У дальней стены над клубами яблонь возвышалась ротонда со шпилем на крыше. От нее вниз к небольшому пруду катился по цветным камням бурливый поток. Он пенился на склоне, стекая в водоем у подножья, успокаивался и расцветал стайкой розовых лотосов.

Одна из дорожек вела под сень серебристых ив, перемеженных с пирамидальными туями. Из-под тугих ивовых кос на меня посмотрел беломраморный фавн, сжимающий в руке свирель. Стоило приблизиться, фавн быстро повернул голову и – я точно заметила это! – подмигнул кому-то, подавая особый знак.

– Эй, я все видела, – обратилась к статуе со всей возможной строгостью. – Видела, как вы подали знак кому-то за вашей спиной.

Фавн перепугался не на шутку. Он вздрогнул всем своим мраморным телом и вмиг оцепенел – застыл, став неотличимым от обычной, неживой и неволшебной скульптуры.

– Тс-с-с, тише, прошу, – позвал меня кто-то из-за фавновой спины. Я вгляделась в ивовую листву и встретилась взглядом с дриадой, восседающей на постаменте из раковин и фигурных завитков. – Не говорите громко. Шум привлекает садовых гномов, а им вашу тайну знать ни к чему. Эти непоседы слишком болтливые. Совершенно не умеют держать язык за зубами…

– Мою тайну? – Я изумленно вскинула брови, силясь понять, о какой именно из моих многочисленных тайн идет речь. – Только не говорите, что вы в курсе…

– Тс-с-с… – Дриада прижала палец к губам. – Ни о чем меня не расспрашивайте, просто идите по этой дорожке до розария. Там, возле каменной рыбы сверните на земляную тропу, по ней двигайтесь до большой липы, обойдите ее вокруг три раза и обнаружите тайный проход. За ним вас будут ждать те, с кем можно поговорить по душам спокойно.

– Хорошо, – кивнула я. – Только как я могу быть уверена, что вы меня в ловушку не заманиваете?

– Мы, волшебные статуи, врать не умеем. Если хотим скрыть правду – просто молчим. А еще мы знаем, что вы не наша хозяйка. Вы новая девушка в ее теле, а это значит, что нашу бедную госпожу убили. Она ведь оставила вам записку?

– Да.

Я слушала дриаду с удивлением. Внимательно вглядывалась в ее безупречное лицо, пытаясь уличить во лжи, но как ее уличишь – она же статуя. И раз знает про записку Эммы, то, скорее всего, не является врагом.

– Идите. Вас ждут.

И я пошла, куда велели.

Заблудилась в шикарном розарии, где цвели розы всех оттенков радуги, размером от крошечных чайных до огромных древовидных, кое-как нашла рыбу и выбралась на нужную тропинку. По ней через душистые заросли разносортной мяты я дошла до указанного дерева. Огромное, узловатое, оно протягивало в стороны корявые ветви-руки, роняя на плотно укрытую очитком кочку резные тени.

Три раза обойти? Что ж…

Описав три круга вокруг могучего ствола, я с изумлением обнаружила в нем невидимое доселе дупло-проход. Это была настоящая арка, через которую я смогла пройти, не склонив головы. Чудеса, да и только! Хотя пора бы уже ко всей этой магии привыкнуть.

На другой стороне странного хода обнаружилась круглая полянка, окруженная плотными зарослями жасмина. В центре ее, на зеленой травке стояли еще две статуи из белоснежного с розовыми прожилками мрамора. Чуть правее лежал египетский сфинкс в высокой шапке, левее стояла античная богиня в длинной тоге. Обе скульптуры смотрели на меня с доброжелательным интересом.

– Вот ты и пришла, – произнесла богиня.

– Значит, все произошло именно так, как сказала наша дорогая Эмма, – печально прошептал сфинкс. Из его беззрачных глаз выкатились две большие слезы и, сверкнув на белых щеках, упали в траву. – Она все-таки мертва.

– Да, – согласилась богиня. – Но мы не можем позволить себе скорбеть о нашей хозяйке. Мы должны позаботиться о новой душе, что живет теперь в теле Эммы.

– Э… э-э, здравствуйте вообще-то, – нарушила их диалог я. – Вы, кажется, хотели видеть меня?

– Да. – Каменная богиня кивнула. – Нам приказано тебе помогать.

– Прежняя Эмма распорядилась, полагаю? И как вы собираетесь это делать?

– Ну, мы можем что-нибудь полезное тебе рассказать или помочь спрятаться, – произнес сфинкс. Всхлипнув, он вытер кончиком хвоста вновь набежавшие слезы, добавил грустно. – Жаль, что мы не смогли уберечь ее от беды… Нашу хозяйку…

– Мы вообще-то мало чего могли сделать. Мы же статуи – даже с места сходить не умеем, – скептически прервала его богиня. – Поэтому давай будем делать то, что нам сказали. Это самое полезное, что мы можем сделать в память о нашей хозяйке. Душа в теле Эммы, – обратилась она уже ко мне, – взгляни за наши спины, там находится потайное убежище нашей бедной госпожи. Теперь оно твое. Можешь пользоваться. И помни – оно совершенно секретное. Туда никто без твоего приглашения не проникнет.

Я пригляделась.

Над дальним жасминовым кустом вздымалась поросшая травой и мхом крыша какой-то постройки. Пройдя между статуями, я пересекла полянку и раздвинула тугие ветки. За ними обнаружилась бревенчатая стена с тяжелой дверью, поднятой довольно высоко в воздух. Порог на уровне моего носа. Что за странная архитектура?

А под порогом что же? Ноги…

Настоящие куриные ноги – ну, ничего себе! Я попятилась от неожиданности. Вроде как пора бы к местному волшебству попривыкнуть, но я вот все удивляюсь…

– Чтобы войти, надо сказать: «Избушка-избушка, пусти меня внутрь», – заботливо подсказала богиня в тоге.

– Она только на голос Эммы открывает… На твой голос, – добавил сфинкс и разрыдался.

Богиня принялась его утешать, стала просить не шуметь. Пока они там разбирались, я тихо повторила заветные слова. Они, как ни странно, подействовали, заставив куриные ноги подогнуться, пол опуститься к земле, а дверь открыться.

– Это избушка на курьих ножках? Жилище Бабы Яги? – уточнила я.

– От Бабы Яги, – поправили статуи. – Она эти избушки уже лет сто как на конвейер поставила.

Вот оно, значит, как…

Прогресс – везде прогресс.

И рыночная экономика.

Я осторожно заглянула внутрь. Там обнаружилось на удивление светлое и уютное помещение. Я-то ждала увидеть мрачное нутро закопченной ведьминой избы, никак не этот «евроремонт»… А вообще, хорошо. Просто отличный садовый домик. Я б в таком пожила на даче. Интересно, на этой штуке кататься можно? Если да, то она покруче любого трейлера будет. И обстановка миленькая: три кресла, диван, журнальный стол – как раз для секретных посиделок.

Деревянный пол под ногами чуть поскрипывал и едва ощутимо прогибался. Из приоткрытого окошка, что было на противоположной от входа стене, волнами набегал ветерок, отчего казалось, что домик дышит.

Я прошла к столу, села в кресло с розовыми кружевными салфетками на подлокотниках. Явно хозяйское, оно располагалось во главе стола. Удобно, только что-то в бок колет… Сунув руку под подушки, обнаружила спрятанную там тетрадь в твердом кожаном переплете. Раскрыла, быстро пролистала – замелькали написанные от руки строки и даты по краям. Это же дневник!

Дневник Эммы Лир.

Вот это удача! Я открыла первый попавшийся разворот. Прочла бегло обрывок фразы – почерк у Эммы был, надо сказать, не слишком разборчивый. «Наконец-то мне удалось обхитрить папочку и выбраться из дома незамеченной. Если сумею смешать и подлить ему зелье забвения, получится отлучиться на несколько дней, как я и мечтала, а папа ничего не заподозрит…» Куда это она собралась? Я хотела открыть следующую страницу, чтобы это выяснить, но пальцы вдруг обожгло резкой болью.

– Ай! – вскрикнула, роняя дневник на пол.

От удара он рассыпался ворохом листьев, задымился вдруг, а потом вспыхнул зеленым пламенем. Сгорел мгновенно, обратившись горсткой искристого пепла. Спустя миг из этой блестящей кучки выползла какая-то маленькая черненькая кракозябра, похожая на смесь сороконожки и пиявки. Противно попискивая, неведомая пакость направилась в сторону выхода, но улизнуть ей не удалось – вскочив с кресла, я догнала ее и раздавила.

Выскочив обратно на полянку к говорящим статуям, потребовала разъяснений:

– Что это еще такое было? Я нашла в избушке дневник Эммы, хотела прочесть, но он сгорел практически у меня в руках. А потом из него какая-то черная штука выбралась и…

Сфинкс и богиня переглянулись.

– Это было проклятье!

– Вы же сказали, что тут безопасно?

– Вероятно, проклятье было секретное, тайное. Кто-то закрепил его на дневнике Эммы, когда она выносила его из убежища наружу. Проклятье таилось между страниц, на тот случай, если дневник кто-то откроет.

Я задумалась. В мыслях родилась догадка, что подсунувший черную дрянь злоумышленник прекрасно знал и о самой смерти Эммы Лир и о ее причинах. Еще более возможно, он этой причиной и являлся… И что там такого в дневнике было написано? Жаль, я этого уже никогда не узнаю.

– Понятно, – вздохнула я.

Тут богиня нервно заозиралась по сторонам и прижала к губам тонкий бледный палец:

– Тс-с-с-с, они рядом.

– Кто? – шепотом спросила я, прячась за постамент сфинкса.

– Садовые гномы. Вечно приходят в самый неподходящий момент…

За кустами жасмина раздались громкое пыхтение, бормотание и возня.

– Отря-я-яд, стой! Раз-два, – скомандовал кто-то. – Лопаты доста-а-авай, землю копай! Три-четыре. Сорняки убирай, цветы поливай! Раз-два.

По крайней мере, это не убийца.

Я выбралась из укрытия и с любопытством вгляделась в переплетение жасминовых ветвей, за которыми возились какие-то невысокие бурые фигурки. И правда гномы! Настоящие гномы в колпачках и с бородами, коренастенькие, толстенькие, ростом примерно мне по колено. В руках у них были лопаты, лейки, секаторы и грабли.

Крошечные человечки, пыхтя, трудились, выполняя работу по саду – одни стригли куст, другие пересаживали пионы и розы, третьи таскали воду для полива, а четвертые сгребали в кучу остриженные веточки. Гномики выглядели вполне симпатично, но я решила не спорить со статуями – опасно, значит, опасно. Вела себя тише мыши.

– Скоро они уйдут? – спросила, вернувшись к сфинксу и богине.

– Минут через десять.

Пришлось немного подождать. У гномов работа спорилась – они быстренько переворошили соседнюю часть сада и, собрав инструменты, помаршировали дальше. Я посмотрела им вслед – такие деловитые, смешные! Вернулась к разговору со статуями:

– Они ушли, а я теперь не уйду, пока вы мне все-все про Эмму не расскажете. Почему она пряталась. От кого? Она вам сказала?

– Не сказала, – с тоской ответила богиня, а эмоциональный сфинкс снова всхлипнул.

– Почему? – продолжила я расспросы.

– Не могла сказать. Некоторое время назад Эмма стала свидетельницей какого-то ужасного события, но ее зачаровали. Кто-то использовал заклинание неразглашения. Оно запрещенное и невероятно мощное. Из-за него Эмма не могла ни поведать кому-либо о случившемся, ни назвать имя виновника произошедшего.