Читать книгу Четыре грани - Жанна Раскита - Страница 1

1.

Она жила на окраине городка юга России. Это был не совсем юг, но все отчего-то утверждали, что ее родной город является воротами туда, где вечно тепло и плещется море в понимании обывателя. Город был большой, по меркам Юга, и в некоторой степени провинциальный – по меркам двух столиц.  Но, так или иначе, мысли о том, что совсем рядом море, и что через твой город по одной из крупнейших рек проходят судоходные пути, вселяли гордость. Его широкие проспекты, бульвары и  постоянный приток туристов.

Именно об этом она и думала, следуя своим маршрутом по Буденовскому проспекту, когда очередной турист наткнулся на нее, разглядывая карту города.

Рыжая девушка успешно его обошла, и продолжила свой путь, даже не достав наушники из ушей. Музыка смазывала шероховатости окружающего ее улья, превращая это утро в яркий видеоролик.  И никаких песен о рыжих девчонках с Ростова – на – Дону, ни в коем случае! Лиля, а именно так ее звали – просто ненавидела эту песню, потому, что была именно тем представителем половой принадлежности, о которой пелось в популярной песне.

Утро студентки было откровенно ленивым, она не спешила в Институт, потому что.. ну потому что сегодня было просто неохота. Это самое чувство весьма портило успеваемость, но, когда ты студент, жизнь кажется огромной, и словно бы всегда есть возможность все изменить.  Отмотать назад, или стартовать с сохраненного места…Эх, новая реальность другая.

 Стоя на светофоре, в ожидании зеленого света, Лиля  взглянула на часы. Те показывали уже половину девятого, и она безбожно опоздала на первую пару. Вообще будущее железнодорожницы ее не вдохновляло, но с другой стороны, именно такая перспектива казалась самой реальной. Ведь Ростов был так же крупным и железнодорожным узлом, и стать проводницей поездов вполне себе прибыльно, когда твой отец плотник, а мама воспитатель. И когда эти двое создали нечто свое, в одну душу уговаривая Лилю отучиться на техническом отделении, дабы потом не было проблем с заработком, и работой. И так, пристроив удачно дочь в один из лучших ВУЗов страны, умчали на Азов, где второй сезон успешно принимали детей на летние каникулы. Родители Лили так же помимо всего прочего на сезон отправлялись к морю, где у них был свой детский лагерь. Построенный отцом в ручную, в девяностые, на доставшейся от бабушки мамы – земле.

А Лиля готовилась к сессии, вот так вот  – безбожно прогуливая.

Наконец, загорелся красный, и девушка, мягко ступая своими летними сандалиями по раскаленному асфальту дороги, пошла вперед.

Затрезвонил сотовый. Лиля нахмурилась – она была почти уверена, что звонят из Института, кто-то из девчонок, дабы упрекнуть ту в лени… Но номер оказался проводной и ей прежде не известный. Девушка вдруг подумала, что звонят с деканата… или еще откуда-то и трубку вообще с неизвестного номера брать не стоит. Но когда звонок повторился, поняла – ей не отвертеться. И обреченно сняла трубку, нажав зеленую кнопку на сенсоре, и приложила телефон к уху

– Алло? – от чего-то пропал голос, и говорила она осторожно и тихо, стараясь прикрыть рукой динамик, от шума машин, что проносились по Буденовскому.

– Вам звонит лейтенант полиции Гаврилов. Лилия Сергеевна? – дождавшись, пока девушка что-то буркнет невнятное в трубку, он продолжил, – Ваши родители погибли в автокатастрофе.  Вы сможете подъехать в  Шестой участок Азовского района?

Лиля разглядывала как молодая мамаша, прогуливала своего крепыша по тротуару, а тот так и норовил стянуть с головы белоснежную кепку, а мама терпеливо возвращала ее на место. Девушка слушала, но не понимала. Потом, когда кепка упала на асфальт в очередной раз и ветер потащил ее под колеса проезжающих машин, Лиля наконец обрела голос.

– Что?! Это шутка? Мои родители в лагере, готовятся к открытию сезона и..

– Вы Кравченко Лилия Сергеевна?

Лиля, услышав свое имя поняла – собеседник явно не шутит, и то что он говорит. Мир в один момент обрушился, оглушая ее столь мощно, столь внезапно, что девушке показалось, будто кепка того малыша и есть ее жизнь. Смятая, испачканная и такая.. бесформенная.

– Да… это я, – услышала девушка свой голос, отвечая скорее на автомате, нежели по желанию.

– Тогда подъезжайте  с паспортом в Шестой отдел полиции Азовского района, мы расскажем,  что  дальше, – и связь оборвалась.

Какое-то время Лиля еще прижимала телефон к уху, в надежде, что ей там сообщат – это был розыгрыш. Что кто-то просто так коряво пошутил. Кто-то из сокурсников. Кто-то, совершенно жестокий, и такой злой.

Девушка отняла телефон от уха и взглянула на дисплей. Но никто ей не звонил больше. Тот погас, впадая в спящий режим.

Лиля подняла глаза, совершенно не понимая, не зная, что ей делать. Она так и стояла посередине левой стороны Буденовского проспекта,  сжимая сотовый и глядя на детскую шапочку, что прокручивали раз за разом проезжающие мимо машины.

В голове она прокручивала события вчерашнего вечера, когда мама ей рассказывала, что все шторы в лагере выгорели, и что они с отцом завтра отправятся на рынок, купить новую ткань, и что маме предстоит шить шторки на каждый домик очень быстро, что бы успеть  принять первый поток детей.

Лиля взглянула на телефон и набрала мамин номер. Он был отключен. Этот механический голос известил что «абонент находится вне зоны действия сети или выключен». Лиля, все же не теряя надежды, набрала номер отца. Но  его телефон тоже стал собственностью механической дамы.

Девушка просто не знала, что ей делать, когда оцепенение  отступило, и ему на смену пришла паника. Повернулась к дороге и, приметив такси, кинулась к машине, спотыкаясь на ходу и задыхаясь на бегу. Водитель – грузный мужчина с кустистыми бровями обернулся удивленно на девушку.

– Куда ты так летишь?

– Довезите меня, мне очень срочно, – выдавила она и спешно уселась, пристегнувшись, и озвучив  место назначения, замерла, словно ее организм исчерпал все запасы энергии.

Таксист кивнул, и,  заводя мотор, проговорил:

– Но это будет не меньше тысячи стоить.

Должно быть, мужчина просто предупреждал, но  такое отношение заставило девушку  только вспылить

– Я спешу! – рявкнула она, понимая, что она-то как раз опоздала. Что спешить ей, в общем-то, больше некуда. И если, правда, то, что сказал лейтенант Гаврилов,  то ничего уже не вернуть, не изменить, и не успеть.

Слез не было, но и осознание так и не пришло.

Такси плавно сдвинулось с места, унося Лилю вперед по трассе.

2.

Это был пьяный водитель. Он стал причиной аварии. Как объяснил лейтенант Гаврилов. Пьяный водитель подрезал КАМАЗ, тот повело, он выехал на встречную полосу, и подмял под себя «шестерку» родителей. Те погибли мгновенно.

Полицейский говорил и говорил, а Лиля даже не понимала всего.

– Вы можете подать в суд, – проговорил он, и это было все, что он услышала.

«Мне всего 22, я не могу стать сиротой, я не знаю, как судится, я не могу жить одна, я не хочу терять родителей…»

Лиля подняла глаза на полицейского – хмурого мужчину чуть за сорок, что смотрел на девушку  отрешенно. Он все говорил и говорил – что ей нужно решить, будет ли она забирать тела, или же перевезет их в город. Что-то еще и еще, пока Лиля не осознала, что не понимает ни слова. Совершенно. Слышит звуки, но ее мозг не воспринимает происходящего. Все деньги она отдала за такси, и ей даже вернуться в город не за что.

– Я  не знаю, – перебила Лиля полицейского, словно бы он ее о чем-то спрашивал.

Мужчина тяжело вздохнул, кинув быстрый взгляд на засохший папоротник на евро окне. Потом, молча сцепив крупные руки перед собой, произнес:

– Может быть, у тебя есть другие родственники, которым я мог бы позвонить?

Лиля устала, закрыла лицо руками. Она ощущала всепоглощающую боль. Словно после этой фразы в ней распахнулось нечто, что сдерживало понимание произошедшего. И она, заплакала.

Судя по всему, полицейский только этого и ждал, и, судя по всему боялся. Принял происходящее, с должной мужчине стойкостью, и молча сняв трубку с телефона, произнес:

– Мамонтов. Валерьянку. И воду сюда. Живо!

После чего швырнув старомодную трубку на рычаги телефона, вновь обратил свое внимание на Лилию, которая тихо плакала в свои ладони, испытывая  жуткий стыд за себя, ведь большую часть ее размышлений занимала паника. Ужас. Скорбь.

Спустя полчаса успокоения, уговоров выпить валериану или водки Лиля, наконец, кивнув, сделала большой глоток воды из стакана, впихнув в себя две крошечные желтые таблетки, выдавила тихо:

– У меня тетя тут живет на Азовском побережье.

Лиля взглянула на полицейского, большими заплаканными голубыми глазами, и так же тихо продиктовала ее номер телефона.

Сестра матери Лили – Наталья Свиридова, жила в селе Круглое. Она занималась в основном приемом отдыхающих летом. А зимой была мирной домохозяйкой. Тетя Наташа весила килограммов двести, наверное, и была просто необъятной, но это не мешало той быть проворной и добродушной женщиной.  У тети Наташи был муж – Владимир Сергеевич, но того никогда не было дома. Он работал вахтовым методом, и сейчас как раз был не далеко – строил Олимпийские объекты в Сочи.   Детей у тети Наташи не было, мама говорила, что из-за лишнего веса и какого-то гормонального сбоя.

В общем, Лиля не сомневалась, что тетя Наташа скорее всего не оставит ее в беде, и когда та появилась в кабинете, тут же окутывая рыжую своим каким-то особым теплом, Лиле словно стало легче.

Наталья Васильевна носила цветастые сарафаны в клубнику, или в цветочек, а иногда даже в снегирях. Но сегодня это не имело смысла. Женщина вошла, обняла, прижала к себе, и Лиля наконец, смогла хоть немного расслабиться и разделить часть той ответственности, что рухнула на нее, и часть той боли. В общем, все еще ощущая себя ребенком, и в какой-то степени эгоисткой, она была даже рада переложить все  эти страшные обязанности на кого-то еще.

Дальше все было как в тумане, словно не с Лилей происходило. Вот тетя Наташа бодро что-то обсуждает с полицией, вот они выходят из участка, вот садятся в ее машину, и едут вдоль моря домой к тете Наташе. Приходят в дом, она звонит мужу, говорит, уходя к себе в спальню, оттуда доносятся всхлипывания… Выходит оттуда спустя десять минут, уже собранная, и, говорит, что нужно поесть. Сидят допоздна. Пьют клюквенную наливку, и звонят близким.

Потом короткий  мучительный сон, толпы людей, похороны.. Все завертелось так, словно в кино на перемотке. Какие-то звонки и соболезнования.

Лиля очнулась, когда сидела в своей комнате, на кровати. Она не могла вспомнить, как очутилась тут, и одна ли она. На стене висели старые фотографии, на спинке стула ее кофта, открытая крышка духов. Маму всегда раздражало то, что крышка духов лежала отдельно.

– Собралась?

В дверях возникла тетя Наташа, и Лиля тут же вспомнила.  Она собирает вещи и переезжает на лето к тете пожить. А сессию сдаст позже. И позже решит, как быть дальше, и как жить теперь вообще.

Лиля взглянула на сумку у своих ног и медленно кивнула.

– Да.. кажется.

Тетя Наташа взяла ее сумку.

– Ну, тогда пошли.. поживешь со мной у моря, в тропическом климате, сменишь обстановку, а там будет видно, хорошо, Солнышко? – тепло проговорила она, обнимая Лилю  за плечи.  И это было как раз то, что нужно. Лиля с благодарностью улыбнулась и кивнула.