Читать книгу Искусство Неповиновения. Как, несмотря ни на что, быть счастливой - Жанна Василевская - Страница 6

О работе в компаниях Marconi, Airspan Networks, о моём невольном превращении в частного предпринимателя, об уходе в новую компанию. О том, как всё начиналось. Письмо в Кишинёв.

Почти двадцать лет проработала я в нынешней компании, восемнадцать из них в качестве фрилансера. Моё многолетнее сотрудничество с компанией мало похоже на предпринимательское дело, а, скорее, выглядит как отношения работодатель – работник. Даже несмотря на то, что это произошло по моей инициативе, на деле не я хотела быть частным и независимым фрилансером, – так сложилась ситуация, и это был всего лишь способ её изменить. Кому интересно, расскажу, как было дело.

В компанию Маркони, куда я захотела прийти работать после интервью, меня взяли в инженерный отдел поначалу на срок три месяца, с тем чтобы организовать и упорядочить чертежи и документы разработанных радиоприборов. Трудоустроил меня независимый отдел кадров, который предоставлял посреднические услуги различным компаниям, поэтому зарплату и прочие социальные надбавки мне платил он же. По закону тех лет такого рода отделы кадров могли «держать» работников не более девяти месяцев, после чего компания должна была перевести сотрудника в свой штат и взять на себя все полагающиеся выплаты. Спустя три месяца, всё ещё продолжая там работать, я потребовала повышения зарплаты от своего работодателя – отдела кадров, так как соглашалась на шесть тысяч за временную работу и, к своей радости, получила 25% надбавки, что вызвало у меня прилив гордости.

Прошло полтора года, компания испытывала финансовые затруднения и не вспоминала о своих обязанностях, а посредник продолжал получать за меня немалые деньги от компании. Ситуация начинала вызывать недовольство и у меня, и у моего мужа. И тут случился непредвиденный обвал – компания в один день отправила домой 100 сотрудников из 160, вручив им письма об увольнении, без требований отрабатывать необходимый по договору срок, пообещав при этом выплатить компенсацию в двойном размере.

Мне, как ни странно, предложили выбрать – остаться ещё на неопределённое время или получить письмо об увольнении.

Я выбрала первое. А за этим последовал этап поисков покупателей на компанию Маркони, когда мы с моим непосредственным руководителем – начальником инженерного отдела – доводили до кондиции цифровую документацию на наши системы, чтобы было что демонстрировать потенциальным покупателям.

В результате англо-американская компания, заинтересовавшись, приобрела фирму Маркони, и тогда мой муж, понимая, что новым хозяевам нет дела до меня и израильских законов, просчитав все возможные варианты, предложил мне проявить инициативу и заявить о своём желании заключить с новой фирмой договор о сотрудничестве напрямую, вместо того, чтобы общаться через посредника. Не сразу, но новая власть сообразила, а, возможно, ей подсказали, что это будет выгодней, чем платить посреднику – моему работодателю.

Уже через две недели мне ответили положительно, после чего я начала оформление своего нового статуса, не до конца внутренне принимая его, но понимая, что на тот момент это был самый креативный и выгодный выход из сложившейся ситуации.

Да, были плюсы, которым я призывала себя порадоваться, но были и минусы, которые я ощущала то тут, то там. Моя профессиональная самооценка тогда явно хромала, и прошли годы, прежде чем я научилась осознанно работать над её повышением. Но именно этот случай позволил мне поверить в себя, оценить свою независимость и выгодное положение. Ведь меня не коснулись массовые увольнения, поскольку я не была частью штата сотрудников.

Несмотря на то что я позволяла себе работать в более удобные часы, чем, вероятно, разлагала дисциплину в отделе, всё равно это была загрузка на полный день. Был замечательный период, когда я работала четыре дня в неделю, оставляя себе один дополнительный выходной. А в 2015 году, когда я решила помочь младшей дочке с двойняшками, родившимися раньше срока, мне отказали в дополнительном отпуске на четыре недели. Тогда, повинуясь душевному порыву, я написала заявление о расторжении договора. Начальство сразу же передумало: мне дали отпуск на две недели, а после предложили удобный график – два дня в неделю. На тот момент это казалось мечтой, и я проработала так полтора года, пока опять не вышла постепенно на полную ставку.

За последние годы было несколько волн увольнений, часть сотрудников ушли сами. В ноябре 2018 года грянули организационные перемены сверху. Без предупреждения уволили моего непосредственного босса – заведующего инженерным отделом и его начальника – VP Operations Department, по-русски – директора производственного отдела.

И тут прежде налаженные связи стали рушиться. Как следствие, мне добавили новую должность. Передать и принять дела было невозможно. Я чувствовала, словно получила «наследство без завещания», с которым придётся разбираться самой – без подробного перечня, что и как должно быть. Уже тогда наметилась трещина в моём отношении к делу. То, что было важно ДО, стало почти никому не нужным ПОСЛЕ.

Честно скажу, было непросто, но интересно и полезно, ведь я люблю и знаю то, что делала. Вдобавок к своим обязанностям мне пришлось поддерживать ту систему, попросту говоря, базу данных, которая создавалась много лет назад на моих глазах, при некотором моём участии в её тестировании, а также – в её непосредственном использовании.

Заодно я вдоволь «наигралась» в учительницу, которой мечтала быть в детстве, проверяя инженерные изменения всех проектов, как Change Analyst.

Если бы мне не предложили уйти в компанию FABRIC, я так бы и работала, наверно. Но, задумавшись, поняла, что это мой шанс для роста и перемен. Тем более что почти не осталось тех людей, с кем мне было комфортно работать, а проекты тех, кто ушёл сам или «кого ушли», ложились на наши плечи тех, кто остался.

Совсем другая история у моего мужа, который всегда жаждал независимости от работодателя и шёл к этому с самого первого момента трудовой деятельности в Израиле. В начале марта 2020 года Олег отмечал 15-летие своей компании, – как раз накануне введения карантина из-за возникшей эпидемии коронавируса. Между прочим, его компания продолжила работать в этот нестабильный период. Однако, чтобы рассказать о становлении Олега как частного предпринимателя здесь, на Земле Обетованной, мне следует вернуться в те далёкие годы, когда мы только приехали в Израиль и начали с нуля в незнакомой стране.

НЕ ПОЗАБЫТЬ РАССКАЗАТЬ

Из письма Кишинёвские сны

30.10.1990

Здравствуйте, дорогие мои Фимка, мама и папа!

Очень рада, что буду разговаривать с вами первого ноября. Но всё равно решила написать немного и попробовать отправить с людьми, которые приезжали в гости к своим родственникам. Эти родственники – наши соседи, причём соседка сама из Кишинёва (живёт здесь уже больше десяти лет), а муж её из Прибалтики. В общем, если они возьмут письма и опустят их в почтовый ящик в Москве, по дороге в Биробиджан, то в начале ноября, надеюсь, вы уже будете читать то, что я пишу.

Когда я впервые написала на конверте в строчке адреса: улица Киевская, дом 16/4, то задумалась уже после отправки: а нет ли сейчас путаницы со старой и новой улицей Киевской? Может, писать пока по-прежнему: Димитрова? Это письмо я решила отправить в одном конверте с соседским, чтобы не пугать обилием писем тех, кто их должен взять (Лангеры тоже передают письмо).

После вашего разговора с тётей Броней Нюся с ней позвонили мне, сказали, что в Кишинёве спокойно. Мы уже не знали, что и думать: телеканал «Время» передаёт новости о чрезвычайном положении в Молдавии. Хотели позвонить, но Лангеры нас опередили. После их разговора с Кишинёвом мы решили уже ждать.

Надеюсь, вы увидите и прочитаете информацию в письме к соседям. Дело в том, что Наташе она (информация) нужна срочно, поэтому я так подробно всё ей описала. Тем не менее на твои вопросы, мама, я ответила в аэрограмме (может, вы её уже получили?). Если появятся ещё вопросы, обязательно спрашивайте.

4 ноября мы едем на экскурсию в Иерусалим. Детей, к сожалению, брать не разрешают, да они к тому же будут в школе и садике. Я стараюсь уже говорить с окружающими на иврите. Мне даже нравится обходиться без английского, то есть использовать всё, чему я научилась в Ульпане.

Но чтобы не забыть английский язык, урываю несколько минут от, несомненно, более важных дел, чтобы почитать единственную книжечку на английском, которую взяла с собой (не считая маленького словарика). Это брошюрка первого курса из кооператива «Оферта». К тому же наша преподавательница решила меня выбрать в комитет Ульпана (из-за некоторого знания английского языка) как представителя нашей группы. Что из этого выйдет, пока не знаю, но нельзя терять «форму», точнее, навыки, знания и словарный запас. А это непросто, когда учишь другой язык. Вам всем, конечно, лучше по чуть-чуть знакомиться с языком, если есть возможность достать самоучитель. Но хочу сказать, что при вашем умении разговаривать на идише, румынском (а папа, кажется, ещё и немецкий знает) проблем с общением здесь у вас не будет.

Что интересно, при всех разногласиях, конфликтах между арабами и евреями, после государственного языка иврита здесь везде параллельно идёт арабский, английский и даже иногда русский. К примеру, руководства к применению противогазов на четырёх языках, многие надписи на улицах, вывески на 2—3 языках, а руководство к нашей стиральной машине вообще на русском. Телевидение здесь тоже многоязычное. Есть программы Израиля, Ливанская, Иорданская (с титрами на иврите). Из каналов мы предпочитаем «Союз». Сейчас проводят кабельное телевидение, которое позволит нашему телевизору принимать сигнал если не всех 50 каналов, то примерно треть программ Европы и Америки. Между прочим, Света с Наумом, когда были у нас, проводили сравнение Израиля и Америки: здесь, говорят, цены в два с половиной раза выше, зарплата в два раза ниже, а в целом уровень жизни ниже в пять раз. Света очень расстроена, что они не в Америке.

Таня с удовольствием ходит в школу, но не всегда с охотой делает уроки, когда есть домашнее задание. Гораздо охотнее она бегает с подружками по полдня на улице. А Инга приводит в восхищение всех новых знакомых своими знаниями и сообразительностью.

У Олега несколько предложений по работе: от рабочего-электрика до руководителя-инженера в бригаде, но на целый день ни я, ни, кажется, он сам, пока не хочет идти. Договорился сейчас по соседству сделать проводку (2 вентилятора, 3 светильника, 10 розеток, щиток) за 350 шекелей. Олег рассчитывает поработать там 2—3 дня.

У Бориса Александровича было уже несколько клиентов с брюками, так что первый заработок есть и у него. Клара Соломоновна собирается вам написать письмо, но ей трудно это сделать, так как она не знает, что написать. Дело в том, что, как я понимаю, о самочувствии она не может однозначно сказать – лучше ей или хуже.

Бывают дни получше, бывают – похуже. Однако здесь, живя на втором этаже и имея возможность пользоваться лифтом в доме, она гораздо чаще бывает на воздухе, чем в последнее время в Кишинёве. А об остальных проблемах она не может писать, потому что нигде не бывает, и не в курсе дел, которые взял на себя, в основном, Олег. Очень надеется мама Олега, что после больницы сможет оценить всё, и, в частности, уровень медицины, объективно.

Что касается Кишинёва, то каждое утро или Олег, или его папа рассказывают, что видели во сне Кишинёв. А девочки, чуть что, просятся в Кишинёв. «Лифт плохой» – Инга боится – «в Кишинёв поехали». «Снега нет – поехали в Кишинёв». «Бабушка Маша, дедушка Йося, Фима» – опять в Кишинёв. День рождения у Саши – «Поехали в Кишинёв». «Сметана плохая, привезите хорошую из Кишинёва» – это уже Таня.

О продуктах здесь можно писать бесконечно. Кстати, покажите это Наташе – я ей не писала об этом.

О разнообразии могу сказать только, что все местные не знают и не пробовали всего того, что есть в магазинах. Тем не менее такое разнообразие позволяет каждой семье подобрать для себя подходящий по цене и вкусу круг продуктов.

К примеру, нашим девочкам не нравится сметана (мне самой она не нравится, а может, мы ещё не нашли ту, что придётся нам по вкусу). Зато их вполне устраивает десяток или больше разновидностей фруктовых творожков или кефирчиков, от клубники и малины до ананасов. А всякие печенья, вафельки, фруктовые и шоколадные виды мороженого, взбитые сливки, разные «мазилки» типа шоколадного масла – Инга только на этом бы и жила, если бы не Олег. Он своим аппетитом и умением убеждать научил её любить и кисло-сладкое, и мясо, и лук, и кетчуп. Соки, воды, сиропы и т. д. и т. п. Сыры, колбасы тоже искать не надо.

В смысле вещей здесь одеваются кто как хочет и может. Но средние израильтяне, вне зависимости от пола и возраста, ходят всё лето в футболках (на пару размеров больше требуемого), блузках, шортах, брюках, юбках-брюках и юбках-шортах – это уже относится к женщинам и девочкам. На зиму, говорят, готовьте только брюки и куртки! Вот и всё на сегодня.

До свидания,

Жанна