Читать книгу Порочные боссы - Жасмин Майер - Страница 3

Два года спустя

Аврора зевнула и толкнула дверь кухни. Стоило войти, как с нее тут же слетел весь сон.

– Твою мать, Мери! Разве нельзя заниматься этим в собственной спальне?!

Она, конечно, закрыла глаза, но не так быстро, как хотелось бы. Пытливый мозг все равно успел оценить то, что происходило на их кухне ранним утром.

Пока один склонился над грудью Мери, второй, шоколадный, стоял наклонившись между ее разведенных ног.

Мелькнула темная спина: блестящая, как будто покрытая настоящим шоколадом. А вот молочно-белые ноги, задранные к потолку, исчезли – это Мери слетела со стола на пол.

Спряталась за высокий стол, куда также синхронно, судя по звукам, встали и двое мужчин.

– Ой, увлеклись, Аврора! Прости!

По-прежнему стоя зажмурившись, Аврора махнула рукой в сторону спальни, мол, выметайтесь, пока она стоит с закрытыми глазами.

Хотя глаза уже можно было не закрывать. Ритмичные движения, переплетения тел, казалось, отпечатались на сетчатке, как вспышка объектива.

Аврора до сих пор видела их.

Мужчины, тяжело дыша, прошли мимо нее. От них пахло потом и сексом. Послышался шорох одежды, это оделась Мери.

– Рори, прости, – пролепетала она. – Я не думала, что ты так рано вернешься.

В глубине квартиры хлопнула дверь спальни. Аврора открыла сначала один, потом второй глаз. Мери стояла посреди кухни, лохматая, румяная, кусая губы.

Аврора показала Мери пустую кофейную чашку, с которой и вошла на кухню.

– Я не виновата, что у Сесилии, к которой ты меня отослала ночевать, отродясь не было кофе. А мне сегодня никак без кофе, у меня важный день, ты ведь помнишь про мою стажировку? Я и так пошла тебе навстречу и ушла спать к ней, на надувной матрас, но от благовоний Сесилии, которые она жгла всю ночь, якобы чтобы лучше выспаться, у меня до сих пор голова квадратная. Не знаю даже, что хуже. Твои стоны или эта ароматная вонь. Как мне после такой ночи на надувном матрасе еще и без кофе справиться? А тут ты, Мери… Сразу с двумя!

Мери закусила губу и вспыхнула.

– Они чудесные, Рори. Как корица и изюм в яблочном штруделе, просто созданы для того, чтобы работать в паре!

– О боже, избавь меня от этих аллегорий, Мери! Не хочу знать, кто из них корица, а чьи части тела напоминают тебе изюм. Просто дай мне выпить мой утренний кофе.

– Пей, конечно. Только… Зачем ты протираешь стол хлоркой, Рори?

– Догадайся, Мери. Не имею ничего против корицы и изюма в штруделях, но не на моем кухонном столе, где я собираюсь завтракать.

– Ты невыносима, Рори. Сколько тебе лет? Почему ты до сих пор ведешь себя как ханжа?

Мери облокотилась на стол и спросила, мечтательно подперев кулаками щеки:

– Разве тебе никогда не хотелось пуститься в отрыв? Поддаться страсти? Потерять голову, наконец? Сколько тебя помню, ты серьезная, сдержанная, суровая, как моя мать, Рори! А тебе ведь двадцать. Как и мне. И я не теряю ни минуты своей свободы.

– Мне нужно работать и учиться, – ответила Аврора, помешивая кофе в чашке. – Сначала карьера, потом все остальное.

– Но так ведь и молодость проходит? Когда еще ты сможешь вот так заняться с утра сексом на кухонном столе?

Аврора пожала плечами.

– Никуда твоя карьера не денется, Рори. Отпусти себя. Спроси, чего хочет твое тело. Ты знаешь, какой ласковый Джулиус в постели?

– Это который… ну, корица? Или изюм?

– Корица, – мечтательно ответила Мери. – Его кожа пахнет мускусом, а мышцы твердые, как камень. Когда он входит в меня…

– Мери!!!

– Рори, ты невыносима. Тебе жизненно необходимо наконец-то найти кого-то и как следует потрахаться, потому что от твоего серьезного вида сливки киснут.

– Чтобы сливки не кисли, не надо холодильник выключать и в ту розетку вставлять зарядки для своих глупостей.

Аврора указала на вилку холодильника и показала на вибратор на подзарядке.

– Серьезно, Мери? Тебе мало? Нужно еще и это?

– Это мы еще не опробовали, не успели. Когда вас трое, столько вариантов, что…

– Даже не хочу это слышать, – Аврора перелила кофе в кружку-термос. – Сегодня я хочу спать дома. Меня не будет весь день, так что, пожалуйста, трахайтесь на здоровье, но следи за временем. В шесть вечера я хочу принять ванну, а после поужинать.

– Черт, ладно, секс в ванной я тогда передвину на полдень, чтобы успеть. Да шучу я, Рори! Я поговорю с парнями, может быть, мы заночуем у кого-то из них сегодня.

Аврора кивнула, набросила сумку на плечо, взяла кофе и услышала:

– Удачи, Аврора! Если кто и достоин этой стажировки, то только ты!

***

Да уж, думала Аврора, шагая в метро, кто если не она?

Будем знакомы. Аврора Майлз – книжный червь с синдромом отличницы. С отличием закончила все, что только можно закончить: ясли, школу, колледж и скоро университет. Не пьет, не курит, регулярно ест зеленые овощи, познает дзен и посещает аэро-йогу – в общем, ведет скучную, однообразную и правильную жизнь.

Конечно, неудивительно, что она до сих пор девственница.

Хотя этому было еще одно объяснение, о котором Аврора не говорила ни одной живой душе.

«Знаешь, два года назад я продала свою девственность двум богатым извращенцам и с тех пор мне кажется, что я не вправе распоряжаться собственным телом».

На вырученные средства от мнимой продажи девственности она поступила в университет мечты и даже сняла квартиру на пару с горячей и веселой штучкой Мери.

Еще Аврора все-таки подрабатывала в кофейне, минимум три вечера в неделю, поскольку отложила часть денег про запас, и все еще копила на машину, но если стажировка принесет свои плоды, чем черт не шутит?

Если место на стажировке с последующим трудоустройством останется за ней, то к концу года она сможет уйти из кофейни и даже взять машину. Может быть, даже не самую подержанную.

Только до сих пор непонятно, что делать с этой уже проданной девственностью?

Странное чувство, когда твое тело вроде тебе и не принадлежит.

Ох, уж эта врожденная справедливость! Как же не вовремя совесть дает о себе знать! Как, например, в те моменты, когда несколько раз Мери пыталась споить Аврору на студенческих вечеринках, а после Рори закрывалась в темных крохотных комнатках с парнями, которые должны были положить конец ее душевными терзаниям, ведь разве не этим занимаются все пьяные студенты на этих вечеринках?

Но стоило чужой руке дойти до ее трусиков, как синдром отличницы врубался на полную: «НЕТ! Убери руки, парень! Тебе ЭТО не принадлежит».

И это несмотря на текилу, пиво и жуткие комбинации с водкой.

Самое паршивое ведь то, что Аврора даже и не знала, кому принадлежит ее девственность. Она не видела этих братьев, только юзерпик и профиль на сайте, с которого удалилась, как только успешно провернула дело и покинула отель «Четыре Сезона» с внушительной суммой налички.

Все получилось на удивление легко. Знаете, если бы не эта совесть, может быть, Аврора могла бы еще несколько раз продать свою девственность, раз в мире хватало желающих заплатить за такой пустяк.

Но Аврора мошенницей не была. Разве что чуть-чуть. Нельзя облапошить миллионеров на крупную сумму и потом считать себя паинькой.

Но люди вокруг считали ее именно такой, как же иначе? Зеленые овощи, никаких вечеринок, алкоголя и сигарет. Невинные темные глаза и ангельская внешность.

И девственность, от которой теперь было не так-то просто избавиться.

«Нас будет двое».

Иногда она проходила мимо знакового отеля, вглядывалась в лица мужчин, которые выныривали из лимузинов и исчезали в недрах отеля.

Чего она ждала? Что один из них остановится и укажет на нее пальцем?

«Ловите преступницу! Она обещала мне девственность!»

Дурацкий двухлетний розыгрыш превратился в тайну, которая изводила ее вот уже два года. А еще обернулся желаниями, которые поначалу очень пугали, а теперь только заставляли крепче сжимать бедра.

Знала бы Мери с ее корицей и изюмчиком на что когда-то подписалась Аврора и о чем теперь… Сожалела?

Да. Сожалела о том, что все-таки не избавилась от девственности той ночью. Все равно ушла бы с деньгами. Все эти мысли о маньяках и расчлененных девственницах в Гудзонском заливе, спустя годы, перестали пугать до ужаса.

А уж как она хотела хоть с кем-то поделиться этой историей… Аврора часто вела беседы с мнимым духовником: «Простите, святой отец, я согрешила».

«Что же ты сделала, дочь моя?»

 «В том-то и дело, святой отец. Теперь я сожалею, что ничего не совершила той ночью. Я только об этом и думаю. Как лежала бы поперек широкой кровати «Кинг-Сайз» в «Четырех Сезонах», а мистер Корица и мистер Изюм творили бы настоящие безумства с моим телом. Черт возьми, я грешу с ними каждую ночь, на протяжении вот уже двух лет, с тех самых пор, как сбежала из этого проклятого пентхауса! Как думаете, может быть, мне стоит найти их?»

Святой отец всегда отвечал ей голосом Мери:

«Иди с богом, дочь моя, и потрахайся уже, как следует».