Читать книгу Долгий камень - Женя Онегина - Страница 3

В мерцающем лунном свете его чешуя отливала бурым… Словно запекшаяся кровь на судорожно вздымающихся боках загнанного зверя.

Дракон недовольно мотнул огромной рогатой башкой, неловко расправил куцые, израненные крылья и посмотрел мне прямо в глаза…

Холод…

Ледяной пронизывающий холод сковал мое тело, и я захлебнулся собственным криком…

– Какого хера???

– Так вы, Георгий Алексеевич, своим криком весь дом переполошить изволили-ссс…

Я рывком сел, одновременно стягивая с себя промокшую насквозь рубаху. Потряс головой, пытаясь сбить ошметки вязкого кошмара. Во все стороны полетели брызги. Аркашка Баженов, устроившийся в кресле у потухшего камина, недовольно скривился.

– Весь дом, говоришь… – протянул я и бросил взгляд на огромного детину, застывшего в изножье кровати с пустым ведром в руках. Рядом стояло второе. Еще полное.

– Почти… – Аркаша непринужденно махнул рукой, и детина отступил к скрытому тяжелой портьерой окну. Но не ушел.

– Все равно, это варварство, Аркадий Иваныч! – заметил я и устало потер виски.

– А так орать – не варварство? – Рыжая бровь моего ночного гостя, а точнее – хозяина, издевательски поползла вверх. – Лизка разбудила Петьку, Петька разбудил охрану, охрана подняла меня. Ты чего орал, припадочный?

Аркадий замолчал, ожидая моего ответа, но я упрямо закусил губу и уставился на стальные колечки в его правой брови. Одно… два… три…пять…

– Демидов?! Ау! Говорить будем? Или как? – пропел Баженов и помахал перед моим лицом ладонью. – Гошка! Ну в самом деле, сколько можно?

– Столько, сколько нужно… – буркнул я в ответ.

– Это неконструктивно!

– Знаю, – отмахнулся я от друга и бухнулся на сырую постель. Спину обожгло холодом, кожа моментально покрылась мурашками. И больше ничего. Огня, пусть еле тлеющего, но такого привычного, больше не было. Только холод. Только боль. Тянущая, изматывающая пустота, не позволяющая сделать глубокий вдох.

Черт возьми, я умирал! Медленно. Гораздо медленнее, чем мой отец. Но это было именно так. И врут все те, что говорят иначе! Просто они не теряли… Никогда не теряли себя!

Глухое отчаяние привычно затопило разум. И я даже не сделал попытки его побороть.

– Демидов! Я говорил тебе, насколько ты меня бесишь? – Рыжий одним плавным движением поднялся и мгновенно оказался у моей кровати. Силу хранителя он не сдерживал. Наоборот, бахвалился. Беззастенчиво давил, пер напролом, заставляя меня поднимать щиты. Только щитов больше не было. Я лениво потянулся, демонстрируя свое спокойствие, а сам мысленно сжался, приготовившись принять ментальный удар.

Но его не последовало.

Тяжёлый кулак впечатался мне в челюсть, голова против воли мотнулась в сторону, я сердито рыкнул, слизнув с разбитой губы горячую кровь, и вскочил на ноги, принимая боевую стойку. Аркашка плотоядно оскалился и уже не стесняясь пошел в атаку. От левого джеба я увернулся, поднырнул под локоть, пробивая прямым ударом солнечное сплетение противника. Баженов рвано выдохнул, приняв удар на железный пресс и, перехватив мою руку, потянул на себя, одновременно проводя подсечку. Я завалился назад, но успел схватить рыжего за грудки. Он рухнул сверху, всей массой придавив меня к паркету. Поджарый, но тяжелый, зараза. Ухмыльнулся и… Нахально щелкнул меня по носу. И только потом перенес вес на руки, даруя свободу.

Подъем разгибом, разворот, блок, удар. Еще один. И еще. Снова джеб, от которого на мгновение потемнело в глазах. Я скрипнул зубами, принял на предплечье очередную серию ногами, скорее дразнящую. Рыкнул, намекая, что игры закончились, и выдал хуг слева. Аркашка отлетел к противоположной стене, по дороге опрокинув кресло, и сполз на пол, не прекращая ехидно скалиться. Из его носа сочилась кровь, тонкими струйками стекала на пухлые, по-детски надутые губы и заросший рыжей щетиной подбородок.

– Сукин ты сын, Демидов, – прохрипел младший Баженов. – Совсем друга не жалеешь.

– Ну будет вам, Аркадий Иванович, пошутили и хватит, – ответил я и протянул ему руку, помогая подняться.

В ту же секунду я оказался на полу, а моей шеи коснулся мгновенно отрощенный черный коготь. Глаза Аркашки блеснули в темноте и покраснели, зрачок вытянулся, а на шее проступила черная чешуя…

Ледяная вода второй раз за ночь привела меня в чувство. Громила, что все это время стоял истуканом в углу, отшвырнул в сторону пустое ведро, и оно с грохотом покатилось по старинному истертому паркету.

Аркаша отряхнулся по-собачьи. Глаза его снова стали человеческими, и в них плескалась неподдельная обида.

– Так Иван Львович сказали, ежели что… – пробормотал громила и развел руками.

– Свободен, – рявкнул Аркадий и легко вскочил на ноги.

Только за этой бравадой я все равно заметил, как трясутся его руки. Остановить оборот в такой момент! Баженов-младший был силен и никогда не скрывал своей силы, но чтобы так…

Я потер глаза, пытаясь собраться мыслями.

– И все-таки, Гош… Что тебе снится? Или кто? – Аркадий смотрел прямо на меня. В ушах зазвенело, а дыхание перехватило. Я снова упрямо дернул подбородком и отвел глаза. Признался еле слышно, ненавидя себя за эту слабость:

– Дракон, Аркаш, смертельно раненый дракон…

– Но… Как это возможно, Гошка?

– Это точно не мой Рубиновый. Это чужак. И знаешь, я совсем не уверен, что он не мечтает съесть меня между делом.

– Чужак… – протянул Баженов и задумчиво почесал подбородок. – Откуда здесь чужаки, Гош? И как он смог до тебя дотянуться?

– Наверное, просто кошмар…

– Наверняка, – легко согласился Аркаша, но я видел его потемневший взгляд. – Я скажу, чтобы тут навели порядок. А пока…

– Я лучше пройдусь, – оборвал я его. – Сна ни в одном глазу.

– Как знаешь.

На улице было до странного тихо. До рассвета оставалось чуть меньше часа, и город все еще спал. Над Фонтанкой потусторонней дымкой повис грязно-серый туман. Я замер на мосту, зябко поежился и поднял воротник парки, надеясь укрыться от утренней сырости. Тонкая пленка инея покрыла ограду Летнего сада, прихватила жухлую траву и лужи. С Невы подул еле заметный ветерок, прошелся по ногам, поднялся выше, откинув с моего лба влажные волосы. Я закрыл глаза и попытался сделать глубокий вдох. Ребра загудели, а легкие будто налились свинцом. Больно… Как же больно!

– Черт! Черт! Черт…

Я упал животом на влажный темный гранит и уставился в бездонную пустоту реки, надеясь найти в ней избавление. Или ответ…

На мгновение показалось, что оттуда, из черной глубины, на меня смотрит Рубиновый. Смотрит с немым укором. Будто осуждает за слабость… Я стиснул кулаки, и кожу на предплечьях кольнуло… Позвал… Все еще надеясь…

А вдруг…

Но нет…

Дракон не отозвался. Спину, вместо привычного ласкового касания огня, резануло льдом. Я зашипел, изо всех сил цепляясь руками за гранит, и открыл глаза.

Наваждение? Галлюцинации?

Нет, не похоже…

Девчонка сидела на той стороне Фонтанки. Прямо на ограде, свесив ноги вниз. Худенькая, мелкая, в бесформенной темной куртке и тяжелых ботинках. Если бы не длинные светлые, почти что белые волосы, я бы принял ее за мальчишку.

На меня она не смотрела, но что-то было в ней не так. Вдруг стало стыдно за собственную слабость. За то, что распустился. Позволил жалости к себе захватить мой разум. Девчонка перевела в сторону немного расфокусированный взгляд и нахмурила белобрысые брови. Повела плечами, как будто пыталась скинуть обнимающие ее невидимые руки, и уставилась на меня. Я с трудом удержался от того, чтобы окликнуть ее. Позвать! Показать, что я здесь! Что я вижу! Щеки стыдливо, совсем не по возрасту, полыхнули огнем.

Решение пришло внезапно. Я резко оттолкнулся от ограды, отступил на проезжую часть и побежал. В два прыжка достиг середины разделяющего нас моста, а девчонка даже не шелохнулась. Словно и не замечала вовсе, что я бегу к ней. Не видела меня. Смотрела куда-то мимо. Но вдруг рассветная мгла над Михайловским замком взорвалась яркой вспышкой. Небо озарило алым, в купол замка в полной тишине ударили молнии. Полыхнуло чистой силой, а в воздухе запахло озоном. От неожиданности я споткнулся и чудом не рухнул на мостовую. Сердце заныло, кожу на загривке закололо. Я прикусил губу, пытаясь справиться с очередным приступом боли. Солоноватый привкус крови разлился во рту и горячей волной хлынул по горлу. Я медленно вдохнул и осел на землю, спиной упершись в ограду моста. По вискам струился холодный пот, руки дрожали. Но вокруг все было тихо. Ни людей, ни машин. Ни странной белобрысой девчонки.